Тестирование предвзятости

Объективная беспристрастность: краеугольный камень справедливого правосудия

Достаточно ли субъективной беспристрастности судьи для обеспечения справедливого судебного процесса, или требуется нечто большее? Свою позицию по этому поводу высказал ЕСПЧ.

Фабула дела: объективно обоснованные опасения

29 августа 2024 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес решение по делу «Цулукидзе и Русулашвили против Грузии» (жалобы № 44681/21 и 17256/22), установив нарушение §1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство.

Зураб Цулукидзе и Леван Русулашвили занимали руководящие должности в компании «Теласи», основном поставщике электроэнергии в Тбилиси. В 2016 году, в результате реорганизации компании, их департаменты были ликвидированы, что привело к увольнению заявителей. Оба обратились в суд с исками о восстановлении на работе и выплате заработной платы. Их требования были отклонены судами первой и апелляционной инстанций.

При рассмотрении кассационных жалоб в Верховном суде Грузии дела были переданы коллегии из трех судей, в состав которой входил судья Л.М. Заявители ходатайствовали о его отводе, ссылаясь на то, что его судебный помощник является дочерью адвоката, представлявшего интересы «Теласи» в этих делах. Верховный суд отклонил ходатайства, посчитав, что указанные обстоятельства не ставят под сомнение беспристрастность судьи.

ЕСПЧ отметил, что наличие семейных связей между судебным помощником и представителем одной из сторон, особенно в условиях, когда помощники судей в Грузии обладают широкими полномочиями, может вызывать обоснованные сомнения в беспристрастности судьи. Европейский суд подчеркнул, что Верховный суд Грузии не предоставил достаточных процессуальных гарантий для развеивания этих сомнений, не раскрыв степень участия помощника судьи в рассмотрении дел заявителей.

Таким образом, ЕСПЧ пришел к выводу, что опасения заявителей относительно беспристрастности судьи Л.М. были объективно обоснованными, и установил нарушение их права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного §1 ст.6 конвенции.

Анализируя текст решения ЕСПЧ, стоит выделить несколько ключевых аспектов аргументации, касающихся вопросов объективной и субъективной беспристрастности суда. Данная тема является актуальной не только для грузинского, но и для украинского судопроизводства и выходит далеко за рамки ситуации описанной в деле «Цулукидзе и Русулашвили против Грузии».

Субъективная беспристрастность: что это значит для судьи?

В своей практике ЕСПЧ четко различает субъективную и объективную беспристрастность, как составные части принципа беспристрастности судебного процесса. Субъективная беспристрастность касается личных убеждений и поведения самого судьи. Как правило, наличие субъективной беспристрастности предполагается до тех пор, пока не будет доказано обратное. Это значит, что если нет явных доказательств предвзятости судьи (например, личной враждебности к одной из сторон), его субъективная беспристрастность считается существующей (п.43 решения ЕСПЧ).

Однако в большинстве случаев ЕСПЧ концентрируется на объективной беспристрастности, которая связана не только с поведением судьи, но и с тем, как судебный процесс воспринимается внешними наблюдателями. Важно учитывать не только реальные факты, но и то, как процесс выглядит для сторон и общественности. Важно, чтобы судебное разбирательство не только было беспристрастным, но и выглядело таковым для всех участников.

В рассматриваемом деле Европейский суд «… подтверждает, что беспристрастность обычно обозначает отсутствие предрассудков или предвзятости, и ее наличие может быть проверено различными способами. Согласно установленному прецедентному праву Суда, существование беспристрастности для целей §1 ст.6  должно определяться в соответствии с субъективным тестом, при котором должны учитываться личные убеждения и поведение конкретного судьи, то есть наличие у судьи каких-либо личных предубеждений или предвзятости в конкретном деле; а также в соответствии с объективным тестом, то есть путем выяснения того, предоставил ли сам суд и, среди прочих аспектов, его состав, достаточные гарантии для исключения любых законных сомнений в отношении его беспристрастности» (п.42).

По мнению ЕСПЧ «В подавляющем большинстве дел, поднимающих вопросы беспристрастности, Суд сосредоточился на объективном тесте… Тем не менее, нет достаточного разделения между субъективной и объективной беспристрастностью, поскольку поведение судьи может не только привести к объективным опасениям в связи с беспристрастностью с точки зрения внешнего наблюдателя (объективный тест), но и может привести к вопросу о его или ее личном убеждении (субъективный тест)… Таким образом, в некоторых случаях, когда может быть трудно получить доказательства, с помощью которых можно было бы опровергнуть презумпцию субъективной беспристрастности судьи, требование объективной беспристрастности является еще одной важной гарантией» (п.44).

Грани объективной беспристрастности: взгляд извне

Объективный тест и объективная беспристрастность это как раз те понятия, которые требуют более детального рассмотрения, так как их суть даёт возможность сформулировать критерии оценки беспристрастности любого судебного процесса. Эти критерии могу стать инструментом в арсенале объективного наблюдателя за судебным процессом в его работе по предотвращению нарушений права на справедливый суд.

ЕСПЧ использует тест объективной беспристрастности, который предполагает оценку того, могут ли внешние обстоятельства вызывать сомнения в беспристрастности суда. Здесь важно мнение «третьей стороны», то есть внешнего наблюдателя (он же объективный наблюдатель). Оценка должна быть основана на фактах, которые могут объективно вызвать у сторон сомнения в беспристрастности суда. Субъективные страхи сторон не являются решающими, важнее то, объективно ли оправдано наличие этих сомнений (п.45 решения).

Наблюдатель: ключ к объективной беспристрастности

Согласно решения Европейского суда «…даже видимость может иметь определенное значение или, другими словами, «правосудие должно не только вершится, но и должно рассматриваться как совершаемое»… На карту поставлена уверенность, которую суды в демократическом обществе должны внушить общественности. Таким образом, любой судья, в отношении которого есть законные основания опасаться отсутствия беспристрастности, должен быть отведен» (п.47).

На примере решения «Цулукидзе и Русулашвили против Грузии» мы видим, что факт беспристрастности конкретного судьи еще не означает, что весь судебный процесс является беспристрастным. В п.49 решения ЕСПЧ отмечает: «При определении того, была ли… беспристрастной коллегия Верховного суда, в которую входила судья Л.М., как того требует §1 ст.6 конвенции, Суд, принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы, считает, что ничто не указывает на то, что судья Л.М. действовал с личными предубеждением в указанном разбирательстве. Следовательно, необходимо предположить наличие личной беспристрастности судьи (субъективная проверка). Поэтому будет рассмотрен вопрос о предполагаемом отсутствии беспристрастности судьи Л.М. - в связи с тесными семейными связями его помощника с законным представителем стороны-ответчика…».

Следующие пункты решения показывают насколько скрупулезно следует подойти к анализу наличия «объективной беспристрастности». Институция, проводящая подобный тест (в деле «Цулукидзе и Русулашвили» такой институцией является сам ЕСПЧ), обязана изучить все детали и рассмотреть все предположения, которые могут возникнуть в связи с вероятным отсутствием беспристрастности.

Следующая цитата наглядно иллюстрирует такой подход в действии: «Что касается соответствующего внутреннего законодательства, то Суд отмечает, что в ст.200 ГПК Грузии прямо говорится, что судья может попросить своего судебного помощника подготовить дело для рассмотрения судом… Кроме того, согласно письму Высшего совета правосудия, представленному правительством, обязанности судебных помощников включают в себя смесь административной и юридической работы, вплоть до разработки судебных решений… Отмечая абстрактно сформулированное описание функций судебных помощников, предусмотренных национальным законодательством, Суд считает, что их работа носит не только административный характер. Он считает, что в зависимости от конкретных задач, возложенных на помощника судьи, его или ее участие может иметь существенное значение для судебного процесса, и, следовательно, лицо, выполняющее эти задачи, должно быть беспристрастным, чтобы разбирательство соответствовало статье 6» (п.52).

Такая скрупулезность указывает на то, что «видимость беспристрастности» должна быть настолько глубокой, что проникала бы глубоко за границы личности судьи.

Но тест объективной беспристрастности не ограничивается вышеуказанным уровнем анализа ситуации, продолжая углубляться и даже абстрагируясь от фактов конкретного дела, таких как наличие или отсутствие реальных действий помощника судьи, способных повлиять на беспристрастность судебного процесса.

«Суд отмечает, что Г.Д. был судебным помощником судьи Л.М., когда он заседал в коллегии из трех судей по обоим делам … В таких обстоятельствах для заявителей не было необоснованно предположить, что Г.Д., чей отец выступал в качестве законного представителя ответчика в обоих делах, будет оказывать судье Л.М. административную и/или юридическую поддержку при подготовке их дел к рассмотрению. По мнению Суда, это создало ситуацию, связанную с возможным конфликтом интересов... В этой связи Суд повторяет, что концепция справедливого судебного разбирательства, присущая статье 6, подразумевает, среди прочего, беспристрастность судебного процесса в целом. В таких ситуациях на карту поставлено доверие общественности к системе правосудия, где видимость имеет большое значение» (п.4).

Таким образом даже сама возможность того, что помощник судьи мог повлиять (а не реально повлиял!) на рассмотрение дела, уже достаточна для того, чтобы говорить о том, что была нарушена видимость беспристрастности.

Далее ЕСПЧ дополнительно уточняет эту свою позицию. Приведём его для того, чтобы избежать двояких толкований: «Единственным средством правовой защиты, которое было в распоряжении заявителей, было ходатайство об отзыве в отношении судьи Л.М.… Они воспользовались этим средством, выражая свои опасения по поводу отсутствия беспристрастности со стороны судьи Л.М. из-за семейных связей его судебного помощника Г.Д. с адвокатом другой стороны. Судебные коллегии, которые рассматривали просьбы об отзыве судьи Л.М., просто пришли к выводу, не участвуя в изучении характера и масштабов участия Г.Д. в разбирательстве и последующем потенциальном конфликте интересов, что факт ее «влияния» на судебный процесс… не был установлен... довольно беглое рассмотрение обвинений заявителей, которое не учитывало ситуацию, связанную с потенциальным конфликтом интересов соответствующего помощника судьи, не смогло снять опасения заявителей относительно беспристрастности…» (п.55).

Т.е. решения властей относительно отсутствия факта влияния (со стороны помощницы) на решение в описанных разбирательствах, еще недостаточно для того, чтобы говорить об отсутствии нарушения беспристрастности. Первая часть приведенной цитаты также указывает на то, что защите обязательно необходимо использовать процессуальные средства (такие как заявление об отводе) для того, чтобы на официальном уровне зафиксировать сам факт опасения относительно отсутствия беспристрастности. Это, в последствии, даёт возможность говорить об исчерпании всех национальных возможностей защитить свои права. 

Таким образом ЕСПЧ подчеркивает, что национальные процедуры должны предусматривать механизмы для устранения таких ситуаций, чтобы избежать не только фактической предвзятости, но и создания видимости предвзятости. В данном деле, по мнению Европейского суда, национальные органы не уделили должного внимания этому аспекту и не исследовали должным образом потенциальный конфликт интересов, что является нарушением права на справедливый суд.

Синтез субъективного и объективного для справедливости

Подытоживая, можно сказать, что аргументация ЕСПЧ строится на двух ключевых принципах: необходимость как фактической, так и внешне воспринимаемой беспристрастности суда. В данном случае участие помощника судьи с семейными связями с одной из сторон могло повлиять на доверие к беспристрастности процесса.

Европейский суд обращает внимание на важность механизма регулирования таких ситуаций, чтобы обеспечить справедливость судебного процесса и сохранить доверие к правосудию.

Закон і Бізнес