Фундаментальные ценности

Применение правовых позиций ЕСПЧ часто несопоставимо с обстоятельствами дела и национальным законодательством

С целью проверки состояния соблюдения национального законодательства и европейских стандартов защиты прав человека и основополагающих свобод Высшим специализированным судом по рассмотрению гражданских и уголовных дел изучена и обобщена практика применения судами общей юрисдикции первой и апелляционной инстанций стст.3, 5, 6 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод 1950 г. при осуществлении правосудия в уголовных делах в 2011 — I полугодии 2012-го. В этой части документа речь идет о правовых основах применения конвенции в уголовном судопроизводстве, а также приведена соответствующая практика Европейского суда по правам человека по делам против Украины.

Основания для применения

С момента присоединения к Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод 1950 г., протоколам №1, 2, 4, 7 и 11 к ней Украина взяла на себя ряд обязательств в сфере защиты прав человека. Частью таких обязательств в соответствии со стст.32, 46 конвенции являются признание нашей страной юрисдикции ЕСПЧ, которая распространяется на все вопросы толкования и применения конвенции и протоколов к ней, а также исполнение окончательных решений Евросуда по делам против Украины.

С целью урегулирования отношений, возникающих в связи с обязательством государства исполнять решения ЕСПЧ относительно Украины, устранения причин нарушения нашей страной конвенции, введения в украинское судопроизводство и административную практику европейских стандартов защиты прав человека и создания предпосылок для уменьшения количества заявлений в ЕСПЧ Верховной Радой принят закон «Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека» от 23.02.2006 №3477-ІV, в ст.17 которого отмечается, что суды при рассмотрении дел применяют конвенцию и практику ЕСПЧ как источник права.

Поскольку согласно ст.124 Конституции правосудие в Украине осуществляется исключительно судами, а их юрисдикция распространяется на все правоотношения, возникающие в государстве, ключевая роль в обеспечении эффективной защиты прав и свобод граждан на национальном уровне отведена именно судам. Так, последние с целью обеспечения единства судебной практики, в частности в том, что касается ее соответствия международным стандартам, осуществляя правосудие, наряду с нормами национального законодательства должны применять и нормы конвенции. Так как в последней есть ряд характерных особенностей, ее положения имеют общий характер, а права человека по большей части констатируются в ней в абстрактной, оценочной форме, правильное понимание ее норм раскрывается в решениях ЕСПЧ, которые заключают в себе правовые позиции относительно сути положений названного международно-правового акта, а также содержания и объема гарантированных им прав.

Законотворческий процесс и практика правоприменения подтверждают, что существует ряд проблем с реализацией принципа верховенства права. В первую очередь часто имеют место случаи непонимания самого принципа верховенства права, его отождествления с принципом верховенства позитивного закона. В п.25 заключения №9 (2006) консультативного совета европейских судей для Комитета министров Совета Европы относительно роли национальных судов в обеспечении эффективного применения международного и европейского права указано: «Национальные суды ответственны за применение европейского права. От них во многих случаях требуется его прямое применение, а также толкование нацио­нального права в соответствии с европейскими стандартами». Следовательно, для реализации эффективной защиты гарантированных прав и свобод граждан и во избежание в дальнейшем нарушений конвенции существуют все основания для применения в судебной практике национальных судов (их решениях) правовых позиций (практики) ЕСПЧ в контексте законодательства Украины и конвенции.

Национальные суды все чаще применяют положения конвенции и практику ЕСПЧ в уголовном судопроизводстве. Позитивным примером такого применения являются, например, определения Апелляционного суда Ивано-Франковской области за ноябрь 2011 г. В частности в определении от 14.11.2011 в отношении осужденных К.В., К.А., согласно с которому приговор изменен, и в определении от 3.11.2011 относительно осужденных Г.В., В.Ю., П.И., К.Р., П.Д., В.Е., Г.Н., Ч.В., которым приговор отменен, а дело направлено на новое судебное рассмот­рение, суд указал на нарушении п.3 ст.5 и п.3 ст.6 конвенции со ссылкой на положения закона №3477-ІV, отметив, что такая позиция ЕСПЧ является обязательной для использования судами первой, апелляционной, кассационной инстанций при рассмотрении дел.

Однако есть неединичные случаи, когда судами первой и апелляционной инстанций не учитываются требования конвенции и практика ЕСПЧ. Также применение судами положений конвенции и/или конкретных правовых позиций ЕСПЧ часто имеет абстрактный характер и несопоставимо с соответствующими обстоятельствами уголовного дела и национальным законодательством. Кроме того при рассмотрении уголовных дел суды часто нарушают требования стст.3, 5, 6 конвенции, что приводит к подаче гражданами Украины новых заявлений в ЕСПЧ.

Минимальный уровень жестокости

В ст.3 конвенции установлено, что ни один человек не может подвергаться пыткам или бесчеловечному либо унижа­ющему достоинство обращению или наказанию.

Согласно ст.28 Конституции каждый имеет право на уважение его достоинства. Никто не может быть подвергнут жестокому, бесчеловечному либо унижающему его достоинство обращению или наказанию.

В соответствии со ст.62 Конституции лицо считается невиновным в совершении преступления и не может быть подвергнуто уголовному наказанию, пока его вина не будет доказана в законном порядке и установлена обвинительным приговором суда. Обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем, а также на предположениях.

В одном из фундаментальных решений ЕСПЧ (по делу «Сельмуни против Франции») определено, что ст.3 конвенции является воплощением основных ценностей демократических обществ, входящих в состав Совета Европы, и считается одним из самых важных основополагающих положений конвенции, отступление от которого не разрешается. В случае подачи жалоб по этой статье ЕСПЧ должен провести тщательный анализ с учетом всех материалов, предоставленных сторонами (правовая позиция по делу «Матьяр против Турции»).

В своих решениях ЕСПЧ отмечает, что ст.3 конвенции защищает одну из фундаментальных ценностей демократического общества, согласно данной статье запрещаются любые пытки или бесчеловечное либо унижающее достоинство обращение, независимо от обстоятельств дела или поведения потерпевшего (решение по делу «Лабита против Италии»). Суд также устанавливает, что различие между понятиями «пытки» и «бесчеловечное либо унижающее достоинство обращение» было введено для того, чтобы «обозначить особый уровень жестокости преднамеренного бесчеловечного обращения, которое приводит к тяжелым и жестоким страданиям» (решение по делу «Ирландия против Великобритании»).

Согласно ст.3 конвенции обращение признается бесчеловечным при достижении минимального уровня жестокости. Оценка последнего является относительной: она зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность такого поведения, его физические и психические последствия, а также в некоторых случаях от пола, возраста и состояния здоровья потерпевшего лица (решение по делу «Валашинас против Литвы»). Суд считает обращение «бесчеловечным», поскольку, inter alia, оно было преднамеренным, применялось на протяжении нескольких часов подряд и стало причиной либо видимых телесных повреждений, либо острых физических или душевных страданий. Обращение, по мнению ЕСПЧ, признается «унижающим достоинство», если оно использовалось с целью вызвать у потерпевших чувства страха, мучения и унижения, а следовательно, с целью унизить (решение по делу «Кудла против Польши»).

Поскольку ЕСПЧ по своей сути является наднациональным, он должен быть очень осторожен, чтобы не брать на себя функции суда первой инстанции, если это не вызвано обстоятельствами дела (правовая позиция по делу «МакКерр против Великобритании»). Однако, если
утверждение касается ст.3 конвенции, ЕСПЧ должен изучить все особенно тщательно, даже если определенное национальное производство и расследование уже состоялись (решения по делам «Рибич против Австрии», «Авшар против Турции»). Следует учитывать, что при оценке доказательств ЕСПЧ руководствуется критерием доказательства «вне разумного сомнения» (решение по делу «Авшар против Турции»). Такое доказательство должно вытекать из совокупности признаков или неопровержимых презумпций, достаточно весомых, четких и согласованных между собой.

Одна из основных правовых позиций ЕСПЧ заключается в том, что, если лицо взято под стражу в полиции здоровым, а на время освобождения из-под стражи имеет телесные повреждения, государство обязано обеспечить достоверное объяснение причин появления таких повреждений, а в случае невозможности сделать это возникает вопрос о нарушении ст.3 конвенции (решение по делу «Томази против Франции»).

То есть если лицо подает небезосновательную жалобу о том, что оно подвергалось ненадлежащему обращению со стороны субъектов властных полномочий в нарушение указанной ст.3, в соответствии со ст.1 конвенции государство обязано провести эффективное официальное расследование, целью которого является выявление и наказание ответственных лиц. Если бы это было не так, общее правовое запрещение пыток или бесчеловечного либо унижающего достоинство обращения или наказания, несмотря на свое фундаментальное значение, было бы неэффективным на практике, и в некоторых случаях представители государства могли бы фактически безнаказанно нарушать права тех, кто находится под их контролем (решения по делам «Ассенов и другие против Болгарии», «Лабита против Италии»).

Расследование по небезосновательному утверждению о ненадлежащем обращении должно быть тщательным и эффективным. Это значит, что органы власти всегда должны пытаться восстановить события и не полагаться на поспешные либо безосновательные выводы для окончания расследования или для обоснования своих решений (решение по делу «Ассенов и другие против Болгарии»). Они должны принимать все необходимые и доступные меры, чтобы получить доказательства событий, в том числе, inter alia, показания очевидцев и результаты экспертиз (решения по делам «Танрикулу против Турции», «Гюль против Турции»).

Судам первой и апелляционной инстанций необходимо учитывать такие общие правовые позиции ЕСПЧ относительно официального толкования ст.3 конвенции в материальном и процессуальном аспектах в уголовном судопроизводстве, которые обусловлены законодательным положением, касающимся применения конвенции и практики ЕСПЧ при рассмотрении дел в качестве источника права.

Неэффективность расследования

Нарушение ст.3 конвенции установлено в решениях ЕСПЧ за 2011 — I полугодие 2012-го в делах: «Григорьев против Украины» (от 15.05.2012), «Клишин против Украины» (от 23.02.2012), «Коробов против Украины» (от 21.07.2011), «Ошурко против Украины» (от 8.09.2011), «Нечипорук и Йонкало против Украины» (от 21.04.2011), «Савин против Украины» (от 16.02.2012) и других.

Нарушение ст.3 конвенции по делу «Григорьев против Украины» в ее процессуальном аспекте было установлено в связи с неэффективностью расследования жалоб заявителя о жестоком обращении со стороны сотрудников милиции. Органы прокуратуры неоднократно закрывали дело, и в дальнейшем из-за ошибок следствия и из-за того, что не были учтены указания, а также все имеющиеся в деле медицинские документы, суд отменял соответствующие постановления.

4.03.2002 заявителя задержали как подозреваемого в совершении ряда преступ­лений. В этот же день он подписал отказ от защитника. Заявитель был помещен в Одесский изолятор временного содержания. С 5 марта к участию в деле привлечен защитник. В результате медицинского осмотра и проведения экспертизы (4 и 5 марта 2002 г. соответственно) было установлено наличие у заявителя телесных повреждений. Как утверждал заявитель, 17.03.2002 он опять подвергся жестокому обращению (в частности, был использован электрический ток), после чего сознался в совершении еще нескольких преступлений. 19.03.2002 заявитель был переведен в Одесское СИЗО, где его осмотрел врач, который установил, что на обеих щиколотках есть следы от ожогов, которые могли быть получены в результате поражения электрическим током.

29.04.2002 прокуратурой Одесской области возбуждено уголовное дело по факту совершения сотрудниками милиции по отношению к заявителю преступления, предусмотренного ч.2 ст.365 УК («Превышение власти или служебных полномочий»). Наличие у заявителя телесных повреждений еще дважды подтверждалось заключениями судебно-медицинских экспертиз. В период с 16.09.2002 по 12.04.2005 органы прокуратуры пять раз закрывали дело в связи с отсутствием в действиях сотрудников милиции признаков преступления, соответствующие постановления (кроме последнего) в дальнейшем отменялись в связи с недостатками, допущенными следствием. Дважды в ходе расследования Апелляционный суд Одесской области указывал Генеральной прокуратуре на необходимость проведения расследования жалоб подсудимых на жестокое обращение (31.03.2004 и 11.05.2005). 2.08.2005 прокуратура Одесской области по поручению Генеральной прокуратуры проинформировала суд о необоснованности таких жалоб.

Таким образом, к нарушению процессуальных требований ст.3 конвенции привело неэффективное расследование жалоб заявителя, которые были подтверждены доказательствами. Практика ЕСПЧ относительно применения ст.3 конвенции указывает на следующие обязательные условия соблюдения конвенционных обязательств в этой части: императивная обязанность провести расследование жалоб лиц в уголовном судопроизводстве о жестоком обращении; обязанность установить все фактические обстоятельства, при которых лицо подвергалось жестокому обращению, и вынести конкретное решение по результатам рассмотрения соответствующих жалоб.

Неэффективное расследование жалоб привело к нарушению ст.3 конвенции в ее материальном аспекте: в уголовном деле было подтверждено наличие у гр.Григорьева телесных повреждений, которые свидетельствовали о том, что его избивали, пытали с помощью электрического тока, и о том, что государство Украи­на не предоставило обоснованных объяснений их происхождения. Учитывая характер повреждений, полученных заявителем, ЕСПЧ пришел к выводу, что обращение, которому подвергся гр.Григорьев, является истязанием.

Как утверждал заявитель, 1—4 марта 2002 г. в Киевском РУ ГУМВД в г.Одессе он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции: Д., заместителя начальника департамента уголовного розыска МВД, и Е., начальника главного управления уголовного розыска МВД, с целью получения признания в совершении преступления. Эта жалоба не была расследована эффективно органами прокуратуры Одесской области даже несмот­ря на то, что гр.Григорьев дал органам досудебного следствия признательные показания в результате применения к нему физического воздействия.

Признательные показания гр.Григорьева, полученные в результате жестокого обращения, не были оценены Апелляционным судом Одесской области, который действовал как суд первой инстанции, на предмет их законности и при отсутствии эффективного расследования жалоб Апелляционный суд Одесской области не осуществил всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. Также суд не учел нарушение принципа уголовно-процессуального законодательства, согласно которому запрещается добиваться показаний от обвиняемого и других лиц, принимающих участие в деле, путем насилия, угроз и других незаконных мер (ч.3 ст.22 УПК 1960 г.).

Таким образом, фактические данные, на основании которых суд определил наличие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, установлены также и с помощью показаний обвиняемого, полученных в результате истязаний. 10.05.2005 Апелляционный суд Одесской области, действуя как суд первой инстанции, признал гр.Григорьева винов­ным в совершении ряда преступлений. 4.09.2007 Верховный Суд принял окончательное решение по делу, оставив решение суда первой инстанции без изменений.

Происхождение повреждений

Важное значение имеет соблюдение требований ст.3 конвенции в позитивном аспекте, который устанавливает обязанность обеспечивать эффективное расследование жестокого обращения в органах власти во время временного лишения свободы. Нарушение требований ст.3 конвенции по делу «Клишин против Украины» в ее материальном аспекте было установлено на основании того, что в деле подтверждено наличие у заявителя телесных повреждений после освобождения, которых не было до его задержания, и что государство-ответчик не предоставило обоснованных объяснений их происхождения.

Согласно фактическим обстоятельст­вам дела 22.11.2003 после драки гр.Кли­шин был задержан сотрудниками отдельной роты г.Конотопа ДПС УГАИ УМВД в Сумской области и, по утверждению гр.Клишина, избит. Как утверждал последний, в конотопском МРО УМВД в Сумской области его истязали с целью получения признательных показаний. Клишин был освобожден 23.11.2003. 24.11.2003 он обратился за медицинской помощью, ему диагностировали сотрясение мозга и травмы головы. Кроме того, заключениями судебно-медицинских экспертиз, проведенных в ноябре — декабре 2003 г. и декабре 2005 г., было подтверждено наличие у гр.Клишина определенных повреждений, которые могли быть нанесены 22.11.2003 при обстоятельствах, о которых сообщал гр.Клишин.

Нарушение требований ст.3 конвенции в ее процессуальном аспекте по делу «Клишин против Украины» признано ЕСПЧ в связи с неэффективностью расследования по жалобам заявителя о плохом обращении на основании того, что оно характеризовалось многочисленными недостатками, признанными национальными органами, и не привело к установлению причин возникновения у заявителя телес­ных повреждений, в частности по жалобам заявителя о плохом обращении. Прокуратура г.Конотопа пять раз отказывала в возбуждении уголовного дела. Соответствующие постановления (кроме постановления от 23.12.2005, которое не было обжаловано) в дальнейшем были отменены или прокуратурой Сумской области, или Конотопским горрайонным судом Сумской области.

Нарушение требований ст.3 конвенции по делу «Коробов против Украины» в ее материальном аспекте установлено на основании того, что в деле подтверждалось получение заявителем телесных повреждений во время его содержания под стражей и что государство-ответчик не предоставило обоснованных объяснений их происхождения. Учитывая характер повреждений, полученных заявителем, ЕСПЧ пришел к выводу, что обращение, которому подвергся гр.Коробов, является истязанием.

Согласно утверждениям заявителя во время содержания под стражей сотрудники милиции пытали его с применением электротока. Медицинский осмотр 19.04.2000 и заключения судебно-медицинских экспертиз от 5.05.2000 и 12.07.2002 подтвердили наличие у него телесных повреждений, в частности кровоподтеков и повреждения почек. Прокуратура Донецкой области и прокуратура г.Мариуполя неоднократно отказывали в возбуждении уголовного дела по жалобам гр.Коробова на плохое обращение, а после возбуждения соответствующего уголовного дела закрывали его в связи с отсутствием состава преступления. Соответствующие постановления в дальнейшем были отменены судами, кроме постановления прокуратуры г.Мариуполя о закрытии уголовного дела от 9.04.2007, жалоба на которое была оставлена без удовлетворения судами трех инстанций.

Вышеупомянутое расследование по жалобам гр.Коробова на плохое обращение было признано ЕСПЧ неэффективным в связи с его чрезмерной продолжительностью (почти 8 лет), неоднократным возвращением дела на дополнительную проверку и неосуществлением важных следственных действий на раннем этапе расследования.

Нарушение требований ст.3 конвенции по делу «Ошурко против Украины» в процессуальном аспекте установлено в связи с неэффективностью расследования в отношении работников ИВС С. и П., поскольку оно было начато только через 4 го­да и 8 месяцев после события, а обвиня­емые предстали перед судом через 5 лет и 5 месяцев, в результате чего они были осво­бождены от наказания в связи с окончанием срока давности привлечения к уголовной ответственности; а также из-за отсутствия какого-либо расследования в отношении работников ИВС Ив. и Х. К нарушению привели следующие фактические обстоятельства: в ночь с 12 на 13 апреля 2003 г. гр.Ошурко был избит сокамерниками в ИВС Красноармейского МРО ГУМВД Донецкой области, в результате чего он получил телесные повреждения. На крики заявителя о помощи работники ИВС С. и П. не отреагировали. 13 и 14 апреля 2003 г., во время дежурства Ив. и Х. было проведено медицинское обследование заявителя, по результатам которого врачи рекомендовали его госпитализировать. Однако гр.Ошурко был возвращен в ту же камеру ИВС, к тем же сокамерникам.

Нарушение требований ст.3 конвенции по делу «Нечипорук и Йонкало против Украины» в материальном аспекте установлено на том основании, что в деле подтверждалось получение заявителем телесных повреждений во время его пребывания под стражей и что государство-ответчик не предоставило обоснованные объяснения их происхождения. Учитывая характер мер физического влияния, о которых сообщил заявитель и применение которых не было опровергнуто государственными органами в ходе расследования соответствующей жалобы, учитывая также согласованность и детальность объяснений заявителя относительно как оспариваемых мер, так и психологического давления, ЕСПЧ пришел к выводу, что обращение, которому подвергся заявитель со стороны сотрудников милиции, приравнивается к истязанию.

Нарушение требований ст.3 конвенции по делу «Нечипорук и Йонкало против Украины» в процессуальном аспекте установлено в связи с неэффективностью расследования по жалобам заявителя о плохом обращении, в частности, поскольку главным основанием для вывода о необоснованности жалобы было непризнание оспариваемого обращения лицами, на которых указывал заявитель. Кроме того, ЕСПЧ признал, что практика суда отказывать в рассмотрении жалобы на плохое обращение, ссылаясь на то, что такая жалоба должна рассматриваться в ходе решения судом дела по обвинению заявителя, является ненадлежащей.

Нарушение требований ст.3 конвенции по делу «Савин против Украины» в ее материальном аспекте определено на основании выводов национального суда (Орджоникидзевского районного суда г.Харькова), который признал применение к заявителю средств физического воздействия, тяжесть полученных повреждений и их влияние на состояние здоровья за­явителя, который частично утратил трудоспособность, а также в связи с тем, что такое истязание было преднамеренным, ведь его применение имело целью получение признательных показаний.

Нарушение требований ст.3 конвенции по этому делу в ее процессуальном аспекте ЕСПЧ констатировал на основании неоднократной отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела из-за необеспечения устранения недостатков следствия, на которые указывали прокуратуры высшего уровня, и то, что в результате после 10 лет расследования К. (обвиняемый заявителем в истязаниях) был освобожден от уголовной ответственности и наказания и, более того, продолжал работать в правоохранительных органах, получая повышение по службе.