Обыск у адвоката, негласное прослушивание общения с защитниками — обзор практики ЕСПЧ

Сам факт того, что электронные устройства, которые могли содержать защищенный адвокатской тайной материал, были изъяты и предоставлен доступ к ним должностным лицам без какого-либо внешнего надзора или других гарантий, составлял непропорциональное вмешательство в конвенционные права.

Это отметил Европейский суд по правам человека в решении от 23.01.2025 по делу «Reznik v. Ukraine» (№31175/14), передает «Закон и Бизнес».

По этому делу ЕСПЧ констатировал, что после изъятия при обыске электронных носителей из жилья первого заявителя, являющегося адвокатом, они были направлены сторонним техническим экспертам, которым было поручено идентифицировать и изъять, кроме документов, указанных в постановлении о разрешении на проведение обыска, любые документы, касающиеся и других документов. корреспонденцию и удаленные материалы.

ЕСПЧ также отметил, что эти устройства хранились органами власти в течение значительного периода времени, и этому нет никакого обоснования ни в делах, ни в представлениях Правительства. Поэтому этих элементов было достаточно для того, чтобы установить, что обжалуемый обыск не сопровождался на практике достаточными процессуальными гарантиями, поэтому не может быть оправдан как «необходимый в демократическом обществе». Следовательно, было нарушение ст.8 конвенции.

Также ЕСПЧ констатировал нарушение ст.13 конвенции (право на эффективное средство правовой защиты) в отношении первого заявителя.

Кроме этого дела, в обзор практики ЕСПЧ по решениям, принятым в течение января и февраля 2025 года, который подготовил Верховный Суд, вошли ряд других, касающихся жалоб против Украины.

Так, в решении от 13.02.2025 по делу «Denysyuk and Others v. Ukraine» (№№22790/19, 23896/20, 25803/20 и 31352/20) ЕСПЧ констатировал нарушение ст.8 конвенции (право на уважение к частной и семейной жизни) и ст.38 конвенции (рассмотрение дела) из-за отказа Правительства предоставить запрашиваемые документы, несмотря на наличие долга сотрудничества с ЕСПЧ.

Дело касалось жалоб на негласные следственные (розыскные) действия в отношении заявителей, а также нарушения конфиденциальности коммуникаций адвоката и клиентов. В частности, ЕСПЧ установил, что не было доказано, что меры наблюдения приняты на законных основаниях, что коммуникация заявителей с их адвокатами не была достаточно защищена от возможных злоупотреблений, что гарантии были недостаточными, что заявители не имели доступа к достаточной информации и документов для обжалования разрешений о проведении НСРД и что доступные средства правовой защиты в любом случае были неэффективными.

Закон і Бізнес