Председатель КС А.Головин:

"КС является чрезвычайно важной составляющей системы гарантирования прав и свобод человека и гражданина"

Единственный орган конституционной юрисдикции действует в Украине уже свыше 16 лет. Накануне Дня работников суда «ЗиБ» обратился к Председателю Конституционного Суда Украины, заслуженному юристу Украины Анатолию Головину, чтобы узнать о достижениях и проблемах конституционного судопроизводства.

«Законодательные изменения должны способствовать решению возникших проблем, а не порождать новые»

— Анатолий Сергеевич, в первую очередь позвольте поздравить вас и судей КС с наступающим профессиональным праздником — Днем работников суда!

— Благодарю за поздравление и предоставленную мне возможность пообщаться с читателями вашего ценимого многими издания.

— Первый вопрос — традиционный: с какими достижениями коллектив Суда встречает свой профессиональный праздник?

— Суд осуществляет свои полномочия на основании соответствующих положений Конституции, законов «О Конституционном Суде Украины», «О судоустройстве и статусе судей», других законов Украины и своего Регламента.

За годы своей деятельности КС проработал свыше 60 тыс. документов, провел около 5 тыс. заседаний, пленарных заседаний и заседаний коллегий, принял 260 решений, дал 23 заключения относительно законопроектов о внесении изменений в Конституцию, а также принял больше 1200 процессуальных определений.

В целом проверку на соответствие Основному Закону прошли нормы свыше 150 правовых актов, более 100 положений которых признаны неконституционными.

Не менее важным направлением деятельности Суда является предоставление официального толкования Конституции и законов, которое при отсутствии в нашем законодательстве института конституционной жалобы является достаточно эффективным средством защиты конституционных прав и свобод граждан.

— Следовательно, можно утверждать, что законодательная база, которой урегулирована деятельность КС, построена в соответствии с общепризнанными международными стандартами в сфере конституционного судопроизводства?

— В целом да.

— Однако, по-видимому, некоторые правовые нормы, которыми регулируется эта деятельность, все же требуют совершенствования?

— Как свидетельствует практика правоприменения, идеальных законов вообще не бывает. Законодательство требует постоянного совершенствования. При этом исходить следует, в частности, из реального социально-политического положения в государстве.  В зарубежной юридической литературе на этот счет существует даже специальная концепция так называемой живой конституции.

Главным в такой деятельности является то, что изменения, которые вносятся в Конституцию, законы, другие правовые акты государства, должны способствовать решению проблем, возникших в процессе правоприменения, а не порождать новые.

Не являются исключением из общего правила и законодательные акты, которыми урегулирована деятельность КС. Они также требуют совершенствования, в частности и на конституционном уровне.

— Поскольку сейчас работает Конституционная ассамблея, задачей которой является именно наработка изменений в Основной Закон, не могли бы вы назвать наиболее актуальные вопросы, связанные с усовершенствованием  конституционного судопроизводства?

— Конечно, такие вопросы есть и я могу назвать некоторые из них. Во-первых, по моему мнению, обращает на себя внимание коллизионность положений ч.4 ст.148 и п.2 ч.5 ст.126 Основного Закона. Речь идет о том, что согласно первой норме судья КС назначается на 9 лет без права быть назначенным на повторный срок, а согласно второй (действие которой распространяется и на судей КС в соответствии со ст.149 Конституции) — судья освобождается от должности органом, который его избрал или назначил, в случае «достижения судьей 65 лет». Таким образом, если судьей КС назначается человек в возрасте, скажем, 60 лет, то он де-факто назначается на 5 лет, хотя Конституция не предусматривает назначения судьи на срок иной, нежели 9 лет.

К тому же нельзя уравнивать пре­дельный возраст для судей КС и суда общей юрисдикции. Даже исходя из существенной разницы таких конституционных квалификационных требований к кандидатам на эти должности, как минимальный возраст (соответственно 40 и 25 лет), стаж работы в области права (10 лет и 3 года), проживание в Украине (последние 20 и 10 лет), можно утверждать, что судьи КС — это, безусловно, люди, обладающие более высоким профессиональным уровнем и значительным жизненным опытом. Поэтому пренебрегать этим опытом и отправлять их в отставку по сугубо формальным причинам, а не по состоянию здоровья или в силу других обстоятельств, которые делают невозможным полноценное осуществление полномочий, — это не государственнический подход к формированию состава единственного органа конституционной юрисдикции.

Еще Платон, рассматривая «надлежащее искусство правосудия», отметил, что «не юноша, а старший муж может быть хорошим судьей, который лишь в зрелом возрасте узнал, что такое несправедливость», и «такой судья, очевидно, будет самым лучшим». Для сравнения: предельный срок пребывания в должности судьи Федерального конституционного суда Германии — 68 лет, а КС РФ — 70.

Во-вторых, ни Конституцией, ни законами не урегулирован такой важный вопрос, как процедура ротации. В случае прекращения полномочий судьи КС его место остается вакантным до дня назначения нового человека. Законом «О Конституционном Суде Украины» в свое время устанавливались сроки замены судей КС: для Президента и Верховной Рады — месяц, для съезда судей — 3 месяца. Однако в октябре 2010 года парламент отменил эти требования.

К тому же сам факт назначения не означает, что судья КС сразу приступает к осуществлению своих полномочий. Он вступает в должность после принятия присяги на торжественном заседании Верховной Рады, которое проводится с участием Президента, Премьер-министра, Председателя Верховного Суда или лиц, осуществляющих их полномочия. Интересный факт: до августа 2006 года действовало правило, обязывающее парламент провести такое заседание в течение месяца со дня назначения судьи КС. Однако впоследствии эта норма была изъята, и сейчас конкретные сроки вступления судьи КС в должность законодательно не определены.

Таким образом, существует реальная возможность блокирования работы единственного органа конституционной юрисдикции путем недопущения ново­назначенных судей к принятию присяги. За примерами далеко ходить не нужно: судья Андрей Стрижак был назначен в декабре 2004 года VI съездом судей, однако принял присягу только 4 августа 2006 года. И это, заметьте, в период действия положения о месячном сроке проведения заседания ВР для принятия присяги судьей КС.

3 ноября 2005 года съезд судей назначил судьями КС Вячеслава Джуня, Анатолия Дидкивского, Ивана Домбровского, Ярославу Мачужак и Василия Брынцева; 14 ноября 2005 года Президент — Дмит­рия Лылака, Владимира Кампо, Виктора Шишкина. Однако они не были допуще-ны к принятию присяги на протяжении 8-й сессии Верховной Рады. Кроме того, в течение этой же сессии парламент неоднократно отказывался назначать судей КС по своей квоте. При этом народные депутаты, не обращая внимания ни на неоднократные обращения Президента, ни на соответствующий призыв Парламентской ассамблеи Совета Европы, ни на протесты общественности, де-факто заблокировали работу единственного органа конституционной юрисдикции, причем именно на время выборов в Верховную Раду. Тем самым был нарушен один из главных конституционных принципов демократического государства — принцип непрерывности функционирования власти, который является залогом политической стабильности в государстве и обществе.

Эту ситуацию легко урегулировать законодательно, учтя, например, немецкий опыт: в Германии, если судья ФКС идет в отставку, то он будет работать до тех пор, пока на его должность не назначат другое лицо.

В-третьих, считаю, что следует тщательно рассмотреть вопросы, связанные с соблюдением процедуры внесения изменений в Конституцию, в частности в аспекте проверки этих изменений на соответствие основным конституционным принципам. Например, согласно действующему акту высшей юридической силы наличие заключения КС о том, что законопроект соответствует требованиям стст.157 и 158 Конституции, является условием для его рассмотрения на пленарном заседании Верховной Рады. Кроме того, как указано в решении КС от 9.06.98, обязательной проверке на соответствие стст.157 и 158 Основного Закона подлежит не только законопроект, поданный в Верховную Раду в порядке стст.154, 155 и 156 Конституции, но и все возможные поправки, внесенные в него в процессе его рассмотрения на пленарном заседании ВР.

В сентябре 2010 года КС, рассмотрев дело относительно конституционности закона «О внесении изменений в Конституцию Украины» №2222-IV, установил наличие нарушений конституционной процедуры в процессе его принятия. В частности, выяснилось, что текст данного закона существенно отличается от проекта, который в свое время был объектом исследования Суда. С юридической точки зрения это уже был другой законодательный акт, который опять должен был бы пройти конституционный контроль. Как следствие, КС признал данный закон не соответствующим Конституции. Таким образом были обеспечены стабильность конституционного строя в Украине, гарантирование конституционных прав и свобод человека и гражданина, целостность, нерушимость и непрерывность действия Конституции, ее верховенство как Основного Закона государства. Это решение КС также служит напоминанием для участников законо­творческого процесса, что любое нарушение конституционных предписаний, какими бы целями оно ни оправдывалось, в конечном итоге будет оценено соответствующим образом.

Поэтому, чтобы не допустить такого в будущем, следует разд.XIII «Внесение изменений в Конституцию Украины» допол­нить положением, содержание которого должно заключаться в следующем: закон о внесении изменений в Конституцию вступает в силу лишь после предоставления заключения КС о соблюдении процедуры его рассмотрения и принятия. Это не только сделает невозможным вступление в силу изменений в Конституцию, которые не были проверены, в частности, на соответствие требованиям относительно недопущения отмены или ограничения прав и свобод человека и гражданина, но и предотвратит нарушение других процедурных требований, как общих (личное голосование народного депутата), так и специальных (принятие законопроекта на следующей очередной сессии, соблюдение требований относительно необходимого количества голосов для этого, запрет вносить изменения в условиях военного или чрезвычайного положения и т.п.).

В-четвертых, согласно действующему законодательству в случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли примененный закон или закон, подлежащий применению в конкретном деле, суд по ходатайству участников процесса или по собственной инициативе приостанавливает рассмотрение дела и обращается с мотивированным определением в Верховный Суд, который ставит перед КС вопрос относительно конституционности этого закона. Очевидно, что такая процедура является усложненной и не способствует оперативному решению вопроса конституционности спорных норм, а следовательно, не гарантирует осуществления правосудия в разумные сроки. Не случайно Верховный Суд за период деятельности Конституционного Суда ни разу не обращался в него по этой процедуре.

— Неужели ВС за 16 лет ни разу не обращался в КС?

— Нет, это не так, он ни разу не обращался именно по указанной процедуре. В целом как субъект права на конституционное представление ВС начиная с января 1997 года обращался в КС 26 раз. Как свидетельствует анализ представлений, лишь в 3 из них поднимались вопросы, которые непосредственно касались реализации конституционных прав человека и гражданина. В остальных случаях ставились вопросы относительно законодательного ограничения размеров заработной платы и пожизненного содержания судей, финансирования деятельности судов общей юрисдикции (13 представлений), а также организационные вопросы функционирования судебной системы (8 представлений).

Исходя из изложенного, на мой взгляд, представляется целесообразным предоставить высшим специализированным судам право поднимать перед КС вопрос о соответствии Конституции законов и других нормативно-правовых актов.

«Обеспечение интересов государства достигается не обособленностью ветвей власти, не их противостоянием, а тесным сотрудничеством»

— Считается, что последняя проб­лема актуальна как для конституционного судопроизводства, так и для деятельности судов общей юрисдикции. Какие еще вопросы, с вашей точки зрения, связанные с осуществлением правосудия, требуют дополнительного законодательного урегулирования?

— Анализ содержания положений ст.128 Конституции позволяет сделать выводы, что Основной Закон не ставит обязательным условием избрание Председателя Верховного Суда исключительно из состава судей ВС, как это определено, например, для Председателя КС, и не содержит предписание, предусматривающее отстранение высших органов государственной власти от участия в процессе избрания Председателя ВС.

Эти вопросы урегулированы законом «О судоустройстве и статусе судей». В соответствии с ним избрание и освобождение от должностей Председателя ВС и его заместителей относится к исключительным полномочиям коллегиального органа этого же Суда. То есть в законодательном порядке глава государства и другие высшие органы госвласти де-факто отстранены от участия в процессе избрания на административные должности в наивысшем органе в системе судов общей юрисдикции.

На мой взгляд, это противоречит общепризнанному принципу организации государственной власти, согласно которому взаи­моотношения между ее органами должны осуществляться по системе сдерживаний и противовесов, что является гарантией успешного осуществления государственной власти в демократическом и правовом государстве.

Как отмечается в специальной литературе, обеспечение интересов государства достигается не обособленностью ветвей власти, не их противостоянием и тем более не открытой конфронтацией, а тесным сотрудничеством, точным выполнением каждой своих функций. Объективная действительность такова, что все ветви власти нуждаются друг в друге, создают законченное единство, именуемое государственной властью.

Первоисточником таких теорети­ческих конструкций (относительно госу­дарственных органов) следует считать взгляды немецких ученых XIX в., наиболее известным из которых является специалист по государственному праву Георг Эллинек. Он предложил, по сути, целостную теорию государственных органов, согласно которой «необходимость государственных органов вытекает уже из самого существа государства как единого организованного союза». То есть единство системы органов государственной власти проявляется в том, что составляющие их органы находятся в тесном взаимодействии, взаимосвязи и взаимозависимости. В частности, одни органы государственной власти избираются или создаются другими, отдельные из них непосредственно руководят другими, а некоторые — подотчетны и подконтрольны другим.

Анализ законодательства зарубежных стран свидетельствует, что в большинстве из них процедура избрания председателя Верховного суда осуществляется по данному принципу и, как правило, преду­сматривает участие в этом процессе главы государства или других высших органов власти.

Например, согласно законодательству Франции председателей Кассационного, Апелляционного и других судов высшей инстанции назначает президент республики по представлению Высшей палаты магистрата; в Словакии — президент по предложению Судебного совета, в Польше — президент из кандидатов, представленных Общим собранием судей ВС; в России — Совет федерации по представлению президента; в Литве — Сейм по представлению президента, в Бельгии — король в установленном законом порядке. Похожие процедуры предусмотрены законодательством Азербайджана, Албании, Болгарии, Армении, Испании, Казахстана, Словении и многих других стран Европы и СНГ.

Именно по такому принципу формируется и КС Украины. В частности, Президент, Верховная Рада и съезд судей назначают по 6 судей КС.

— Целесообразно ли что-нибудь менять в квалификационных требованиях, которые предъявляются к кандидатам на судейские должности?

— На сегодня характерный признак процесса формирования высших судебных органов — применение принципа ротации. Например, срок полномочий судей Верховного суда Азербайджана — 10 лет, КС Украины — 9, КС Болгарии — 9, КС Испании — 9 лет (с обязательной ротацией трети состава каждые 3 года), Конституционного совета Казахстана — 6, КС Литвы — 9 лет.

Практика показывает, что судебные органы, сформированные по ротационному принципу, более работоспособны, чем те, которые имеют постоянный состав, поскольку менее склонны создавать конфронтационные группировки внутри коллектива.

Кроме того, учитывая инстанционную структуру системы судов общей юрисдикции, объем и содержание их полномочий, особую важность деятельности высших специализированных и Верховного судов, по моему мнению, целесообразно установить для кандидатов на должно­сти в этих учреждениях дополнительные квалификационные требования. В частности, судьей ВС может быть судья КС или лицо, которое имеет стаж работы в должности судьи в системе судов общей юрисдикции не менее 15 лет и при этом работает в должности судьи высшего специализированного суда. Соответственно, на должность судьи высшего специализированного суда может претендовать лицо, которое работает в должности судьи апелляционного суда не менее 5 лет, а в должности судьи апелляционного суда — лицо, избранное судьей бессрочно.

Также целесообразно в Конституции предусмотреть, что судьи Верховного и Конституционного судов назначаются на 9 лет, а одно и то же лицо не может быть назначено (избрано) более чем на 2 срока подряд. Такие изменения будут стимулировать судей, которые хотели быть повторно назначенными (избранными), активно проявлять свои способности в работе и более ответственно относиться к исполняемым обязанностям.

«Правосудие по своей сути признается таковым лишь при условии, что оно соответствует требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах»

— Одна из самых болезненных проб­лем отечественного правосудия — исполнение, а точнее — неисполнение судебных решений. Насколько это явление характерно для конституционной юстиции?

— Гарантированное Конституцией право каждого на судебную защиту его прав и свобод не может быть полным без обязательности исполнения судебного решения. Кстати, в связи с этим Европейский суд по правам человека отметил, что «право на доступ к правосудию было бы иллюзорным, если бы правовая система позволяла окончательному, обязательному судебному решению оставаться недействительным».

То есть, как отметил КС в решении от 30.01.2003, «правосудие по своей сути признается таковым лишь при условии, что оно соответсвует требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах».

Однако, к сожалению, на практике это еще остается на уровне благих намерений, поскольку аналитическое исследование состояния реализации решений отечественных судов свидетельствует о другом. В частности, по опубликованным в СМИ данным, исполняются только 54% этих решений, а остальные 46% не имеют такой перспективы.

Ненадлежащим образом исполняются также и решения КС. В частности, с декаб­ря 1998 года, несмотря на неоднократные подтверждения в следующих решениях, оставалась без внимания народных депутатов правовая позиция Конституционного Суда, согласно которой организация и дея­тельность Верховной Рады определяются исключительно законом, который должен быть принят по установленной стст.84, 93, 94 Конституции процедуре его рассмот­рения, принятия и вступления в силу. Соответствующий акт парламент принял только в феврале 2010 года, то есть решение единственного органа конституционной юрисдикции было исполнено аж через 11 лет и 2 месяца.

Также никак нельзя отнести к разумным срокам 3 года, понадобившиеся Верхов­ной Раде для выполнения рекомендаций КС относительно безотлагательного законодательного урегулирования вопроса о назначении судьи на должность председателя суда, заместителя председателя суда и освобождения от этой должности.

Некоторые решения КС не исполняются вообще. Так, еще 12 июня 2007 года Суд, рассмотрев дело о создании политических партий в Украине, обратил внимание парламента на необходимость привести положения ст.24 закона «О политических партиях в Украине» относительно судебного порядка аннулирования регистрационного свидетельства политической партии в соответствие с нормами Кодекса административного судопроизводства. Это предписание до сих пор не выполнено.

В целом за период с 2007 по 2011 год Суд принял 20 решений, в которых опре­делен порядок их исполнения или сформу­лированы рекомендации Верховной Раде, другим органам государственной власти, касающиеся восполнения пробелов, устранения коллизий в действующих законах, нормативных актах или приведения их в соответствие с положениями Конституции. Анализ содержания принятых во исполнение решений КС законов, нормативных актов, а также принятых для этого мер позволяет говорить о том, что из 20 решений исполнены 8, находятся в процессе исполнения — 3, не исполнены — 9.

Отмечу, что исполнение решений КС требует, в частности, консолидации всех представленных в парламенте политиче­ских сил, а также готовности субъектов законодательной инициативы своевременно разработать и внести соответствующий законопроект.

Требует также однозначного законодательного решения вопрос о действующей редакции законов, в которые вносились изменения, в случае признания данных изменений неконституционными. Это сняло бы многочисленные проблемы, связанные с исполнением решений КС как нормотворческими органами, так и органами правоприменения.

— Но Суд должен был бы более жестко реагировать на игнорирование его решений и рекомендаций…

— Конституционный Суд не в состоя­нии контролировать исполнение своих решений иначе, как в порядке, предусмот­ренном ст.70 закона о КС; ни Конституция, ни данный закон не закрепляют за ним таких полномочий. Вместе с тем он не может оставаться безразличным к тому, насколько своевременно, в каком объеме, насколько качественно исполняются его решения и исполняются ли они вообще: это вопрос его престижа и авторитета в украинском обществе.

Кстати, положение дел с исполнением судебных решений в нашем государстве не осталось незамеченным и представителями международных правозащитных организаций, по данным которых до 80% решений Европейского суда по правам человека против Украины связаны с неисполнением решений национальных судов или исполнением не в разумный срок. Как отметил по этому поводу комиссар Совета Европы по правам человека Томас Гаммарберг, факты пренебрежения судебными решениями в Украине нужно расценивать «как отказ от принципов правового государства и как серьезную правозащитную проблему».

— Согласно Конституции для защиты прав и свобод человека и гражданина соз­дан специальный институт омбудсмена. Какова его роль в решении этого вопроса?

— Думается, что для исправления такого положения бывший уполномоченный ВР по правам человека использовала свои возможности не в полной мере. Кстати, этот вопрос был поднят во время состоявшейся 12 ноября моей рабочей встречи с Валерией Лутковской. Мне приятно отметить, что по этому вопросу было достигнуто полное понимание. Искренняя обеспокоенность нового омбудсмена положением дел с исполнением судебных решений в нашем государстве позволяет надеяться, что Валерия Владимировна использует все свои возможности, чтобы улучшить ситуацию.

Нельзя обойти молчанием и негативную практику принятия органами государственной власти законов, других правовых актов, в которых воспроизводятся положения, уже признанные неконституционными. Фактически речь идет об игнорировании решений КС, поскольку контроль за соблюдением Основного Закона не ограничивается признанием конституционности правовых актов и прекращением действия положений, противоречащих конституционным нормам и предписаниям. Этот контроль заключается и в том, чтобы в дальнейшем не допустить появления в законодательстве актов, регулирующих правовые отношения способом, который признан неконституционным. Принятие таких актов органами государственной власти возможно лишь при условии внесения соответствующих изменений в Основной Закон.

А чего стоят постоянные попытки вопреки конституционным предписаниям предоставить парламентскому комитету полномочия решать кадровые вопросы в правоохранительных органах?! В частно­сти, 23 октября 2009 года Верховная Рада приняла закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно совершенствования организационно-правовых принципов предотвращения, противодействия, прекращения коррупции и организованной преступности и выполнения комитетами Верховной Рады Украины контрольных функций», в нем практически дословно воспроизведены положения другого закона, признанные 27 мая того же года КС неконституционными, и расширен перечень должностей, назначение на которые и освобождение от которых согласовываются с комитетом ВР.

В соответствии со ст.70 закона о КС, если решения Суда не исполняются и его заключений не придерживаются, то это влечет за собой ответственность по закону. Однако несмотря на то, что законодательная неурегулированность механизма привлечения к ответственности в этом случае негативно влияет на авторитет государства как правового, закон, который бы устанавливал такую ответственность, до сих пор не принят.

«Обращаясь в КС за официальным толкованием закона, гражданин де-факто инициирует проверку этого закона на конституционность»

— Как вы относитесь к крайне ра­дикальным предложениям некоторых политиков ликвидировать КС и передать функции конституционного контроля специальной коллегии Верховного Суда?

— Категорический ответ на этот вопрос может быть воспринят читателем как попытка защитить корпоративные интересы органа, который я представляю. Поэтому сначала остановлюсь на причинах, лежащих, по моему мнению, в основе таких предложений.

Первую из них я уже назвал, это нежелание исполнять решения единственного органа конституционной юрисдикции, которые не устраивают определенные политические силы. В частности, инициаторов прожекта раздражают положения Основного Закона, согласно которым решения КС являются окончательными и не под­лежат обжалованию. Неслучайно в СМИ появляются публикации со следующими предложениями: если в ВС будет создана конституционная коллегия (палата), то необходимо будет также предоставить Пленуму ВС полномочия пересматривать и отменять ее определения.

Таким образом, вместо введения ответственности за неисполнение решений КС планируется ввести в строй механизм их отмены, безусловно, с учетом изменения политической ситуации в государстве. Это напоминает анекдот советских времен, когда в анкете на вопрос «Не допускали ли вы отклонений от генеральной линии партии?» отвечали: «Нет, отклонялся вместе с этой линией!»

Вторая причина, как бы тривиально это ни выглядело, — зависть и желание усилить свою значимость. Как известно, закон «О судоустройстве и статусе судей» наконец выполнил конституционное предписание относительно построения системы судов общей юрисдикции по принципу территориальности и специализации. Таким образом существенно были ограничены полномочия Верховного Суда, который, по высказыванию Сергея Кивалова, до сих пор «стремится оставаться четвертой по счету судебной инстанцией, чего нет в ни одном цивилизованном государстве». Действительно, например, в 1981 году британские законодатели постановили: три самостоятельных высших суда — Высокий суд, Суд короны и Суд апелляций — вместе именовать Верховным судом. Это было закреплено в законе, который без особых нареканий действует 25 лет.

Не лишним будет напомнить, что и Венецианская комиссия в свое время также акцентировала внимание на том, что нельзя дважды пересматривать решения в кассационном порядке, как это «раньше делал Верховный Суд, который мог перечеркнуть вынесенные решения, и направить гражданина судиться по второму, а то и третьему кругу. Теперь для этого есть новая судебная инстанция — Высший специализированный суд по рассмотрению гражданских и уголовных дел».

Поэтому и предпринимаются по­пытки любым способом взять на себя дополнительные функции. А для того, чтобы ввести в заблуждение рядового гражданина, используются наукообразные аргументы.

Например, утверждается, что существование единственного органа конституционной юрисдикции фактически отрицает «равнопорядность конституционного судопроизводства среди других форм осуществления правосудия с доминантой на его неоправданное возвеличивание», чему способствует наличие процессуального несовершенства, «которое ограничивает способность стороны конституционного производства как процессуального лица содействовать Суду в выявлении легальных ценностей права». Не останавливаясь на правовой абсурдности такого, с позволения сказать, «научного» пассажа, отмечу, что устранение недостатков в законодательстве, которым урегулирован порядок осуществления конституционного судопроизводства, как и в любой другой сфере общественной жизни, осуществляется, как правило, путем внесения изменений в соответствующие правовые акты, а не путем прекращения деятельности самого органа государственной власти.

— Но за 16 лет закон о КС почти не претерпел изменений. Так, может, действительно его необходимо совершенствовать?

— Как совершенствуется законодательство, можно показать на основании анализа содержания 13 проектов о внесении изменений в закон о КС, зарегистрированных в течение последних лет в Верховной Раде. К чести парламента, 10 из них были отклонены и сняты с рассмотрения. Вот некоторые из них:

• относительно расширения круга субъектов права на конституционное представление, которым предлагалось предоставить Верховной Раде право обращаться в КС по вопросам предоставления заключений относительно соответствия международных договоров Конституции;

• относительно предоставления каждому народному депутату права лично обращаться с конституционным представлением о признании неконституционными актов Верховной Рады, принятых с нарушением процедуры личного голосования.

Как следует из текста этих проектов, они не только содержат похожие предложения, но и однозначно противоречат Конституции, поскольку круг субъектов права на обращение в КС по данным вопросам прямо определен Конституцией.

Возникает вопрос: неужели уважаемые авторы проектов не читали Конституцию? Вообще, что это: законодательная деятельность или сугубо политические акции, которые проводятся за счет бюджетных средств с целью улучшения репутации определенных политических сил?

Не случайно из 6 законов, которые вносили изменения в закон о КС за все время его действия, треть в дальнейшем признавались Судом противоречащими Основ­ному Закону.

Еще одна причина этих попыток вы­текает из присущей отдельным оте­чественным политическим деятелям «детской болезни левизны». Просто руки чешутся что-либо сломать, по-видимому, не идут из головы слова пролетарского гимна «до основанья, а затем». Разрушить до основания — это у нас всегда хорошо выходит, проблемы, как правило, возникают, когда нужно создавать это самое «а затем». Ликвидировали систему государственных стандартов на продукты питания, а теперь жалуемся на то, что люди травятся некачественной пищей. Ликвидировали военные суды — теперь нет порядка в рассмотрении дел в отношении военнослужащих. Изменили Конституцию неконституционным способом, а теперь обвиняем КС во всех смертных грехах. К сожалению, перечень можно продолжать и продолжать.

Может, хватит уже эксперимен­тиро­вать, пора заняться серьезной правотворческой работой на базе фундаментальных научных разработок и с учетом международного опыта, а не руководствуясь волюнтаристическими теориями?

Примером такой «теории» можно назвать идею одного из сторонников кардинальной реформы конституционного судопроизводства (не буду называть фамилию), согласно которой «вопрос о конституционности законодательных актов является вопросом административного судопроизводства, а официальное толкование законодательства — это курьезный «рудимент «совковости», который, как он считает, вообще не нужен, ведь каждый властный орган, каждое должностное лицо, применяя закон, тем самым дает его официальное толкование.

Так суть проблемы в том и заключается, что у нас органы государственной власти и их должностные лица применяют законы по своему усмотрению. И этот «рудимент» согласно действующему законодательству — единственная возможность для гражданина Украины защитить свои конституционные права от произвола того же должностного лица.

А о том, каким образом эти дол­жност­ные лица применяют нормы отечественного законодательства, свидетельствует, как уже отмечалось, количество жалоб на их действия от наших соотечественников в Европейском суде по правам человека.

Характерно, что член Венецианской комиссии, профессор Гагик Арутюнян назвал отечественный институт официального толкования формой конституционной жалобы. Этот известный специа­лист в области конституционного права, в отличие от автора указанной «теории», принял во внимание, что, подавая в КС Украины обращение относительно официального толкования закона, гражданин де-факто инициирует проверку данного закона на конституционность. Это следует из самой сущности интерпретационной дея­тельности органа конституционной юрисдикции, который, будучи гарантом верховенства Конституции, не может толковать неконституционные нормы. Не случайно согласно закону о КС в случае, если Суд в ходе рассмотрения дела об официальном толковании закона устанавливает признаки его несоответствия Конституции, во время того же производства он решает вопрос относительно конституционности данного закона в целом или в отдельной его части.

Таким образом, строящаяся на основных принципах юридической герменевтики и специфических особенностях конституционного правосудия правоинтерпретационная деятельность Конституционного Суда является не «рудиментом «совковости», а важным элементом как отечественного судебного конституционного контроля, так и общегосударственного механизма защиты прав человека и гражданина в целом.

— Инициаторы создания так на­зываемой  специальной конституционной палаты ВС утверждают, что это позволит сэкономить бюджетные средства.

— То есть считают, что судьи этой палаты будут работать безвозмездно, заседания проводить во дворе, за свой счет содержать вспомогательный аппарат?! Это профанация, еще одна попытка ввести общественность в заблуждение.

— Но в качестве аргумента приводится опыт других, достаточно развитых, стран, в частности Соединенных Штатов.

— Ссылаясь на то, что в некоторых странах, таких как США, Эстония и другие, существует отличающаяся от отечественной (континентальной) модель конституционного судопроизводства, по которой полномочия конституционного контроля принадлежат верховному суду, «реформаторы» не предоставляют никаких доказательств того, что это способствует сохранению финансовых ресурсов. Они также замалчивают существенные недостатки американской модели конституционного судопроизводства. В частности, в функцио­нальном аспекте главной ее особенностью является то, что проверка конституционности законов и других нормативных актов проводится судами лишь в рамках судебного процесса и с целью рассмотрения конкретных дел (принцип связанной компетенции суда) в процессуальной форме общего судопроизводства. А континентальная модель позволяет осуществлять функцию конституционного контроля независимо от уголовного, гражданского или админист­ративного производства в судах общей юрисдикции.

Кроме того, для американской модели конституционного судопроизводства характерны такие негативные качества, как многозвеньевое производство, большая сложность, а также длительность процесса.

Я убежден, что истинная причина — в ностальгии авторов, среди которых не последнюю роль играет один из бывших председателей ВС, по господствующему положению этого органа во всей судебной системе. Как бывший следователь, я хорошо помню, какой вес в советской судебной системе имел, в частности, Пленум Верховного Суда УССР. Его разъяснения положений кодексов имели директивный характер и иногда де-факто обладали большей юридической силой, чем сами кодексы, то есть Пленум был, по сути, неконституционным законодательным органом.

Поэтому истинная цель этого прожектерского действа — никакая не экономия бюджетных средств, а возвращение к старой централизованной судебной системе, попытка любым способом противодействовать судебной реформе. Они всячески оказывали сопротивление этой реформе в течение всего времени существования независимого Украинского государства. Сегодня, когда при активном содействии Президента были наконец сделаны реальные шаги к формированию современной, достойной европейского государства судебной системы, предпринимаются попытки обо­-й­ти эти прогрессивные начинания с другой стороны. Сначала подчиним себе конституционную юрисдикцию, а там с Божьей помощью — и специализированные суды, да и воцаримся над всей судебной системой, как когда-то!

«Подчинение конституционного судопроизводства другому органу судебной власти является регрессивным шагом»

— А какой, по вашему мнению, может быть международная реакция на реализацию этих предложений?

— Могу однозначно заверить, что Украине как правовому, демократическому государству авторитета на международной арене это не прибавит. Во-первых, исторический опыт показывает, что создание в европейских и других странах органа конституционной юрисдикции является одним из наиболее весомых достижений на пути формирования эффективного механизма защиты основополагающих прав и свобод человека и гражданина в государстве, провозгласившем себя правовым, демократическим и социальным.

Именно поэтому орган конституционной юрисдикции не был нужен ни в Советском Союзе, ни в советской Украине, ни в других союзных республиках, поскольку тогда его заменяла «руководящая и направляющая». По-видимому, кое-кому снятся те времена, когда, по выражению «отца народов», проблема решалась с ликвидацией объекта проблемы, а не средствами, присущими правовому и демократическому государству.

К тому же инициаторы «реформы» не учитывают, что возникновение консти­туционного судопроизводства не случайность, а следствие исторического эво­-люционного процесса, связанного с противодействием произволу власть имущих, с борьбой личности за свои права, за справедливость.

На этом пути человечество прошло несколько этапов. Сначала идея защиты прав личности в социуме формулировалась в писаных законах. Впоследствии под воздействием просветительских идей Шарля-Луи де Монтескье, Джона Локка, Жана-Жака Руссо и других появилось понимание того, что простые законы не могут в полной мере защитить рядового члена общества от произвола со стороны королевской, княжеской, императорской и другой власти. Нужны были акты, которые ликвидировали бы основные предпосылки этого произвола, а именно — сочетание в лице сюзерена законодательной, исполнительной и судебной власти и его иммунитет относительно законов подчиненного государственного образования. Такими актами стали конституции, которые большинство цивилизованных стран мира приняли в конце позапрошлого и в начале прошлого столетия.

Следующий этап начался благодаря выдающемуся австрийскому юристу и философу Гансу Кельзену. Именно он разработал и воплотил в жизнь концепцию конституционного судопроизводства и конституционного контроля как гарантию соблюдения в правовом, демократиче­ском государстве конституционных прав и свобод. Его теоретические выкладки и практические наработки получили всеобщее признание, и со временем институт конституционного контроля был введен в большинстве цивилизованных государств Европы и мира, в том числе в 1996 году и в Украине.

Таким образом, подчинение конституционного судопроизводства другому органу судебной власти однозначно является регрессивным шагом, который будет иметь негативные последствия для общегосударственного дела реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина в нашей стране. Поэтому реакцию международного сообщества на такой шаг нетрудно предугадать.

Кроме того, по меньшей мере с удивлением эти действия будут восприняты такими влиятельными международными организациями, как Совет Европы, Венецианская комиссия, Европейский суд по правам человека, Немецкий фонд международного правового сотрудничества, а также координатором проектов ОБСЕ в Украине, с которыми КС Украины плодотворно сотрудничает много лет.

— Если можно — детальнее о международной деятельности КС.

— За годы деятельности КС его посетили федеральный президент Германии Роман Херцог, генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис, председатели ЕСПЧ Люциус Вильдхабер и Жан-Поль Коста, верховный комиссар ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Кнут Воллебек, другие высокие должностные лица. Эти визиты являются не только проявлением уважения к КС Украины, но и свидетельством признания его роли в общегосударственном механизме защиты прав человека в нашем государстве.

В частности, в прошлом году я по поручению Суда встречался с делегацией содокладчиков Мониторингового комитета ПАСЕ, председателем ЕСПЧ Ж.-П.Костой, а заместители Председателя КС Сергей Винокуров и Юрий Баулин — с комиссаром Совета Европы по правам человека Томасом Гаммарбергом.

Важными событиями стали уже тра­диционные встречи председателей и судей КС Украины и ЕСПЧ. В июле 2011 года по моему приглашению нас посетил тогдашний руководитель этого авторитетного международного учреждения Ж.-П.Коста. В начале 2012-го уже по приглашению председателя ЕСПЧ Николаса Братцы я во главе делегации КС Украины посетил Страсбург. Отмечу, что вместо про­-токольных 10 минут наша личная встре­-ча с Н.Братцем продолжалась больше часа. И это не удивительно, поскольку были рассмотрены важные вопросы взаимодействия конституционных судов с ЕСПЧ относительно обеспечения общепризнанных прав и свобод человека и гражданина. В конце встречи председатель ЕСПЧ подчерк­нул, что последние решения КС Украины по вопросам толкования законов свидетельствуют об усилении его позиции «относительно защиты прав и свобод человека и гражданина».

Не следует также забывать и о том, что КС Украины является полноправным членом Конференции европейских конституционных судов, объединяющей 40 конституционных судов стран Европы, и Конференции органов конституционного контроля стран новой демократии, а с прошлого года — судом-основателем Всемирной конференции конституционного правосудия, которая является самой влиятельной международной организацией органов конституционной юрисдикции в мире.

За время деятельности КС Украины заключил меморандумы с правительством США, с конституционными судами России, Таджикистана, Болгарии, Литвы, Сербии, Молдовы, Беларуси, Турции и Конституционным трибуналом Польши.

О большом международном авторитете КС Украины свидетельствует и тот факт, что в работе международной конференции «Защита прав человека органами конституционной юстиции: возможности и проблемы индивидуального доступа», которая состоялась в сентябре прошлого года в Киеве в рамках председательства Украины в Комитете министров Совета Европы, приняли участие больше 100 че­ловек. Кроме представителей органов конституционной юрисдикции из 20 зару­бежных стран, на ней присутствовали руководство государства, руководители органов государственной власти, научные работники.

В завершение отмечу, что результаты уже более чем 16-летней деятельности Суда дают основания утверждать, что единственный орган конституционной юрисдикции является чрезвычайно важной составляющей системы гарантирования прав и свобод человека и гражданина. Как подчеркнул Президент Виктор Янукович, «единственный орган конституционной юрисдикции в Украине справедливо приобретает статус общественного арбитра, осуществляя независимое правосудие и закрепляя моральные принципы функцио­нирования всех ветвей власти. Сегодня от мудрости и взвешенности судебных решений зависит не только вера людей в справедливость, но и в большой мере стабильность в государстве и обществе».

— Благодарю за интересное и содержательное интервью. Надеюсь, что к обсуждению затронутой вами темы присоединятся и наши постоянные читатели. Мы обязательно ознакомим вас с их мнениями по этому поводу.

— Благодарю и вас и, пользуясь случаем, хочу поздравить всех работников судебной системы нашего государства, как действующих, так и тех, кто находится на заслуженном отдыхе, с профессиональным праздником! Добра вам, семейного уюта, здоровья и творческой энергии, сил и во­одушевления!