Когда договор ипотеки может считаться фраудаторным – ВС

Не исключается признание договора ипотеки и/или договора о внесении изменений в него недействительным на основании общих основ гражданского законодательства (п.6 ст.3 ГК) и недопустимости злоупотребления правом (ч.3 ст.13 ГК).

На это обратил внимание Кассационный гражданский суд, частично изменяя предыдущие решения по делу №761/16134/19, сообщает «Закон и Бизнес».

По этому делу ПАО «Укрэксимбанк» (переименованный в АО «Укрэксимбанк») обратился с иском о признании недействительными договора ипотеки и договора о внесении изменений в него. Иск мотивирован тем, что Лицо 1, заключая договор ипотеки и дополнительное соглашение к нему с Лицом 2, после предъявления к нему как к поручителю иска о взыскании суммы кредитной задолженности, действовал очевидно недобросовестно, злоупотребляя правами в отношении кредитора.

Решением местного суда, с которым согласилась апелляционная инстанция, иск удовлетворен.

В свою очередь КГС отметил, что в частном праве существуют многочисленные договорные конструкции, которые находятся вне разделения сделок на возмездные и безвозмездные. Поэтому они имеют специфику в квалификации их как фраудаторных провочинов. К таким договорам относятся те конструкции, которые носят имущественный характер (в частности, договор ипотеки и/или договор о внесении изменений в договор ипотеки).

Поэтому КГС отметил, что не исключается признание договора ипотеки и/или договора о внесении изменений в него недействительным на основании общих принципов гражданского законодательства (п.6 ст.3 ГК) и недопустимости злоупотребления правом (ч.3 ст.13 ГК), если участники гражданского оборота используют такой договор с целью предотвращения обращения взыскания на имущество должника или создания преимуществ одного кредитора перед другим или создания «своего обеспеченного кредитора» для должника. Ведь правопорядок не может оставлять вне реакции такие действия, которые, хотя и не нарушают конкретные императивные нормы, но очевидно недобросовестны и сводятся к злоупотреблению правом.

Также КГС напомнил, что применение конструкции «фраудаторности» при имущественном характере договора (договор ипотеки и/или договор о внесении изменений в него) имеет определенную специфику, которая проявляется в обстоятельствах, позволяющих квалифицировать договор как совершенный в ущерб кредитору. Очевидно, что для мотивирования квалификации такой сделки как фраудаторного недостаточно утверждения о наличии злоупотребления правом и наличии права требования. Такая мотивировка должна исходить из обоснования наличия/ отсутствия тех обстоятельств, которые позволяют квалифицировать договор ипотеки и/ или договор о внесении изменений в договор ипотеки как причиненный вред кредитору.

К числу таких обстоятельств, в частности, относится: создание преимуществ одного кредитора перед другим или создание «своего обеспеченного кредитора» для должника; момент заключения договора (например, после предъявления иска о взыскании средств); контрагент, с которым должник совершает оспариваемый договор (например, родственник должника (в частности, сын, внук, мать, отец), жена или бывшая жена должника, муж или бывший супруг должника, пасынок должника, связанное или аффилированное юридическое лицо, иной кредитор. То есть связанность лиц, совершающих фраудаторную сделку может быть достаточно разнообразной. В частности, между лицами, совершающими фраудаторную сделку, могут быть родственные, квазиродинные отношения, другие гражданские отношения, даже трудовые или «товарищеские».

Закон і Бізнес