Когда технология распознавания лиц нарушает конвенцию — решение ЕСПЧ

Использование такой особо навязчивой технологии распознавания лиц для идентификации и ареста участников мирных акций протеста может оказать негативный эффект на права на свободу выражения мнений и свободу собраний.

Это подчеркнул Европейский суд по правам человека в решении от 4.07.2023 по делу «Glukhin v. Russia», информирует «Закон и Бизнес».

Заявитель провел одиночный пикет в поддержку другого политического активиста, проехавшись в московском метро с картонной фигурой последнего в человеческий рост и баннером. Через несколько дней он был арестован, когда ехал в метро.

Осуществляя оценку обстоятельств дела по ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ЕСПЧ пришел к выводу, что действия заявителя были его способом выразить мнение по вопросу общественного интереса и нетерпимость, которую власть проявила к его одиночному пикету, который, безусловно, был мирным, не была обоснована «соответствующими или достаточными основаниями».

Суд отметил, что институции конвенции считают, что мониторинг действий и перемещений физического лица в общественном месте с помощью камеры, которая не записывала визуальные данные, сама по себе не является формой вмешательства в частную жизнь. Однако оговорки о частной жизни могут возникнуть, как только появится любая систематическая или постоянная запись таких персональных данных, в частности фотографии идентифицированного лица.

Анализируя вопросы наличия и пропорциональности вмешательства в право заявителя, ЕСПЧ отметил, что законодательство государства-ответчика, в частности положения действующего на время событий закона «Об обработке персональных данных», сформулированы слишком широко и не содержали никаких ограничений по характеру ситуаций, которые могут привести к использованию технологии распознавания лица, предполагаемых целей, категорий людей, которые могут стать целью, или обработки конфиденциальных персональных данных. Кроме того, правительство не ссылалось на какие-либо процедурные гарантии, механизмы надзорного контроля и доступные средства правовой защиты, которые должны сопровождать использование технологии распознавания лица. То есть национальное законодательство даже не предусматривало фиксацию в официальных документах/ базах или уведомление лица/ общественности об использовании технологии распознавания лица.

ЕСПЧ посчитал меры, предпринятые в отношении заявителя, «особо навязчивыми», поскольку они касались технологии распознавания лица в реальном времени. Обработанные персональные данные содержали информацию об участии заявителя в мирной акции протеста, а, следовательно, раскрывали его политические взгляды. Соответственно, они относились к специальным категориям конфиденциальных данных, требующих повышенного уровня защиты.

При таких обстоятельствах использование технологии распознавания лица для идентификации заявителя не отвечало «насущной общественной потребности» и несовместимо с идеалами и ценностями демократического общества, руководимого верховенством права. Поэтому имело место нарушение ст. 8 конвенции.

Закон і Бізнес