Управляющий партнер фирмы«Сольский,Процик иПартнеры»А.ПРОЦИК

«Суд не может и не должен позволять участникам процесса проявлять к нему неуважение»

В Украине продолжается реформа уголовной юстиции: уже готов проект нового Уголовного процессуального кодекса, на очереди — новый закон «Об адвокатуре». Этих изменений с нетерпением ждут все, кто так или иначе связан с правовой системой: суды, прокуроры, адвокаты. И именно это стало темой нашего разговора с управляющим партнером юридической фирмы «Сольский, Процик и Партнеры» Андреем Проциком, который тоже считает, что такие изменения крайне необходимы. Конечно, мы не могли не коснуться и резонансных судебных процессов, в частности «дела Юлии Тимошенко», которое, словно лакмусовая бумага, выявило имеющиеся в судебной системе проблемы.

«Наделение прокуратуры такими значительными полномочиями является неоправданным»

— Сегодня власть серьезно настроена на проведение масштабных преобразований. Уже реформирована судебная система, на очереди — уголовное судопроизводство. Как вы оцениваете эти преобразования? Какие законодательные изменения вы могли бы отнести к достижениям нынешней судебной реформы?

— Положительных изменений достаточно много. Например, одним из недостатков судебной системы в Украине были довольно длительные сроки рассмотрения как гражданских, так и уголовных дел. Можно вспомнить заключение Венецианской комиссии и дирекции по сотрудничеству по правам человека и правовым вопросам Совета Европы от 15 октября 2010 года, согласно которому для судопроизводства в Украине характерны две основные проблемы — длительное производство по гражданским и уголовным делам и неисполнение решений национальных судов. На мой взгляд, изменения, произошедшие в процессуальном законодательстве Украины (в частности в ГПК), свидетельствуют о том, что власть прислушивается к этим замечаниям, и о попытке проводить рас­смотрение дел в судах в разумные сроки.

Например, положительным является то, что в гражданском процессе изменен срок на обжалование в апелляционном порядке решения суда — 10 дней со дня оглашения (в старой редакции ГПК отводилось 10 дней только на подачу заявления об апелляционном обжаловании и 20 дней — на подачу самой жалобы). Рассмотрение же апелляционной жалобы не должно превышать 2 месяцев. Также в гражданском процессе изменен срок на подачу кассационной жалобы. Все это, по сути, делает невозможным злоупотребление процессуальными правами.

— По мнению специалистов, в Украине готовится настоящая революция в области уголовного судопроизводства, в результате которой наша правовая система должна стать более сбалансированной. Какое нововведение облегчит жизнь участникам судебного процесса? Есть ли какие-нибудь упущения, на которые вы обратили внимание?

— Самое важное — это то, что проект УПК предусматривает усиление роли суда в уголовном процессе, в частности в расследовании уголовных дел и фиксировании доказательств. Также необходимо отметить положительные изменения, предусмотренные проектом УПК, в части досудебного следствия. Так, с момента, когда лицу предъявлено обвинение, следствие переходит в открытую судебную стадию. Зато пока досудебное следствие проходит в закрытой форме, и то, что есть в материалах уголовного дела, остается для обвиняемого тайной до окончания следствия. Это, по моему мнению, а также, я уверен, и по мнению многих юристов, ставит в неравные условия обвинение и защиту. То есть проект УПК предусматривает, что уголовное судопроизводство будет основано на принципе состязательности сторон и равенства возможностей при сборе и представлении в суд различных документов и доказательств. Это будет способствовать реализации права человека на защиту. Что касается недостатков. С одной стороны, проект УПК сужает круг тех, кто имеет право проводить досудебное расследование (как известно, сегодня следственной функцией наделены также органы прокуратуры). В то же время согласно проекту УПК на прокурора фактически возлагаются функции управления следствием от его начала и до вынесения приговора судом. При этом прокурор будет иметь право давать следователю или органу досудебного следствия указания, касающиеся осуществления следственных действий, участвовать в их проведении, инициировать вопрос об отстранении следователя от проведения досудебного расследования. По моему мнению, наделение прокуратуры такими значительными полномочиями является преждевременным и неоправданным. Ведь прокуратура и сегодня обладает достаточно широкими, я бы даже сказал, неограниченными полномочиями.

Проект нового УПК определенным образом ограничивает полномочия прокуратуры, и это, бесспорно, движение в правильном направлении. Но негативным в данной ситуации является то, что предлагаемые новеллы вступят в силу только через 5 лет после вступления кодекса в действие. На мой взгляд, полномочия органов должны быть ограничены одновременно с принятием УПК в целом, то есть через 6 месяцев с момента его опубликования. Наше общество прогрессирует, развивается довольно быстрыми темпами, и 5 лет — это тот срок, за который, возможно, опять возникнет необходимость в каких-либо изменениях, и снова нужно будет проводить реформирование. Возможно, именно тех норм, которые сейчас считаются передовыми.

— Кстати, об усилении роли суда. Новая редакция УПК предусматривает введение института следственных судей. Будет ли эффективной такая новация?

Думаю, передача такой функции судам положительно скажется на судебном процессе. Как я уже говорил, на сегодня прокуроры и так наделены большими полномочиями, которыми они иногда пытаются злоупотреблять. У меня как у специалиста в области права больше уважения и доверия к суду, так как именно этот орган олицетворяет независимость, беспристрастность. Благодаря этому мы, слава Богу, отходим от норм, закрепленных еще в советском кодексе.

«У Юлии Владимировны было достаточно времени для реформ»

— Одной из главных новелл закона «Об адвокатуре» может стать ограничение доступа к судебному процессу для юристов, не имеющих адвокатского удостоверения. Согласны ли вы с законодателями, которые считают, что это улучшит качество защиты?

— Безусловно, ограничение досту­па к процессу для неадвокатов — поло­жительный сдвиг. Это, по моему мнению, обеспечит высокий профессиональный уровень оказания правовой помощи. Глубоко убежден, что к участию в уголовном процессе должны допускаться в качестве защитников исключительно адвокаты. Это передовая норма, которую приветствуют и адвокаты, и специалисты в области права. Специализация должна быть узкой. Если лицо — специалист в области гражданского, хозяйственного права, очевидно, стоит на этом остановиться и квалифицированно оказывать услуги своим клиентам в данной сфере. А в области уголовного судопроизводства предоставлять услуги должен только адвокат.

К сожалению, должен подтвердить тот факт, что в последние годы уровень знаний адвокатов (в основном молодых специали­стов) значительно снизился. А адвокатская этика, которую когда-то знал и соблюдал каждый защитник, вообще превращается в атавизм. По моему мнению, сегодня насущная потребность — это повышение уровня профессиональной подготовки адвокатов, а не коренной пересмотр предоставленных им полномочий. Однако не могу не согласиться с тем, что без необходимых полномочий и возможностей человек, призванный оказывать юридическую помощь, не сможет должным образом организовать и осуществить защиту прав и законных интересов клиента.

— Как вы относитесь к суду при­сяжных (его так настойчиво требовали Ю.Тимошенко и Юрий Луценко)?

— Институт присяжных эффективно работает во многих странах. Что касается этого вопроса в контексте названных резонансных процессов, то, действительно, в Конституции этот институт закреп­лен, но на законодательном уровне механизм его функционирования не определен. Думаю, на процессах Ю.Тимошенко и Ю.Луценко происходит сознательное манипулирование общественным мнением. Когда подсудимые требуют, чтобы их дела рассматривал суд присяжных, то немножко лукавят. Они прекрасно понимают, что для этого необходимо внести соответствующие изменения в УПК. Если бы даная норма уже действовала, то вопрос можно было бы рассматривать и решать, достаточно ли в делах критериев, чтобы привлекать присяжных. Вместо того чтобы заниматься демагогией, надо было в свое время проводить реформы и принимать соответствующие изменения. И у Юлии Владимировны, на мой взгляд, было достаточно времени для таких преобразований. Кстати, в США присяжные не принимают ни каких процессуальных решений и не берут на себя полномочия суда. Это тот орган, который должен, разобравшись во всех нюансах дела, принять решение: виновно или нет определенное лицо. После чего в процесс вступает суд. Институт присяжных за счет того, что он состоит из людей разных социальных категорий, обеспечивает определенный баланс. Думаю, у нас этот институт также может прижиться.

— Как вы относитесь к идее декриминализации экономических преступлений?

По моему мнению, на современном этапе развития нашего общества, еще рано ставить вопрос о декриминализации экономических преступлений. Потому что, как показывает практика, их у нас — подавляющее большинство. Думаю, наше общество к этому еще не готово. Мы еще не победили коррупцию, взяточничество, чтобы декриминализировать.

«Если бы мои юристы вели себя в суде так, как Сергей Власенко, они вряд ли бы остались работать в фирме»

— Не могу не спросить, как вы, как специалист, оцениваете тактику ведения дела адвокатами Ю.Тимошенко?

— На мой взгляд, изначально реа­лизовывалась тактика затягивания процесса. Можно разделить ведение дела на две части. Первая — когда ее вел С.Власенко, и вторая — когда в процесс вступили Николай Сирый и Александр Плахотнюк. Думаю, что на позицию С.Власенко — наверное, потому, что он выступал и как защитник, и как нардеп, — наложилось то, что он воспринимает Юлию Владимировну прежде всего как своего босса. Кажется, он согласился на ту линию защиты, которой она следует, и фактически превратился в шоумена. На мой взгляд, это был непрофессиональный подход к ведению дела, особенно тогда, когда он проявлял неуважение к суду под влиянием своего харизматичного босса. Хотя в действительности это Ю.Тимошенко должна прислушиваться к его мнению, поскольку он должен квалифицированно защищать ее права. Понятно, что Юлия Владимировна пытается заставить защитников следовать своему сценарию, построенному на эмоциях и политике. А на мой взгляд, именно адвокаты должны направлять ее позицию и высказывания в контексте разработанной ими стратегии защиты, ведь именно они являются специалистами в этой сфере. Превалировать над эмоциями должны основательные, взвешенные доводы, концепция, четкий расчет. И клиент, даже если это сильная личность, не должен одерживать верх в выборе тактики ведения защиты. Ведь адвокат — как врач. Если вы приходите к врачу, то не спорите с ним. Вы выслушиваете советы и, чтобы выздороветь, четко им следуете. Если пациент будет вносить коррективы в план лечения, ничего хорошего из этого не выйдет. То же самое касается и отношений с адвокатом.

— Как конкретно изменилась так­тика ведения дела?

До этого момента, видимо, из-за участия народных депутатов складывалось впечатление, что это скорее очередное шоу на телевидении. Такого балагана в суде не имеет права устраивать никто... Если бы мои юристы вели себя в суде так, как С.Власенко, я бы принял радикальные меры и вряд ли бы они остались работать в фирме.

«В моей практике не было ситуаций, когда демонстрировалось бы такое откровенное неуважение к суду»

— Представители оппозиции обвиняют судью Родиона Киреева в чрезмерном формализме. Говорят, можно было и не обращать внимания на то, что Ю.Тимошенко отказывается вставать, и продолжать вести процесс...

— Я так не считаю. К суду необходимо относиться с уважением, ведь таким поведением лицо демонстрирует не только свою личную культуру, фактически оно признает необходимость соблюдения тех законов и правил поведения, которые существуют в государстве. Действующий УПК четко предусматривает, что обращаться к суду следует стоя. Зато, как мы могли наблюдать на примере судебного процесса над Ю.Тимошенко, и с ее стороны, и со стороны ее бывшего защитника С.Власенко имеет место публичная демонстрация неуважения к суду. При этом меня как юриста возмутило такое дерзкое и некорректное отношение к суду. Суд не может и не должен позволять участникам процесса проявлять неуважение к нему. Учитывая приведенное, председательствующий в процессе повел себя вполне адекватно сложившейся ситуации в отношении как подсудимой, так и ее защитника. Более того, Р.Киреев, на мой взгляд, вполне профессионально отреагировал на, мягко говоря, ненадлежащее и непрофессиональное поведение адвоката С.Власенко, обратившись в квалификационно-дисциплинарную комиссию адвокатуры по поводу возможного лишения того адвокатского свидетельства.

— Однако кажется, впервые в истории независимой Украины адвоката удалили из судебного процесса до конца рассмотрения дела, следовательно, это прецедент. Не была ли эта мера слишком суровой?

— В моей практике не было ситуаций, когда демонстрировалось бы такое откровенное неуважение к суду. Поэтому столь непопулярные меры суд никогда не применял. В процессах, в которых принимали участие я и мои адвокаты, все старались вести себя корректно. Я считаю, что суд повел себя адекватно. Р.Киреев, хоть и молодой судья, но, убежден, у него есть опыт, и он профессионально воспользовался теми полномочиями, которыми его наделяет УПК.

— Адвокаты Ю.Тимошенко жалуются, что суд ограничивает их в праве на ознакомление с материалами дела...

— Они продолжают тактику защиты, изначально заложенную подсудимой. Это уже как цепная реакция, и они в опреде­ленной мере оказались заложниками данной ситуации. Конечно, тактика постоянной смены защитников положительно на процесс ознакомления с материалами дела влиять не будет. Каждый новый адвокат вынужден читать все тома с начала. Вместе с тем это дает защите возможность для злоупотреблений, поскольку, постоянно меняя адвокатов и требуя соответственно нового времени для ознакомления с теми же материалами дела, можно безосновательно затянуть процесс. Тем более, что в УПК вообще четко не опреде­лена продолжительность ознакомления с материалами дела.

— Правомерно ли, по вашему мнению, поступает председательствующий, лично рассматривая заявления Ю.Тимошенко о его отводе?

Институт отвода судьи является гарантией объективности рассмотрения уголовного дела. Он направлен на устранение личной прямой или косвенной заинтересованности судьи в решении дела, а также должен гарантировать отсутствие других обстоятельств, вызывающих сомнение в объективности человека в мантии. Согласно ч.2 ст.57 УПК заявление об отводе решается в совещательной комнате определением суда, рассматривающего дело. Заявление об отводе нескольким судьям или всему составу суда решается простым большинством голосов. Итак, поскольку уголовное дело в отношении Ю.Тимошенко судья Р.Киреев рассмат­ривает единолично, вопрос о его отводе как судьи он так же должен решать единолично и самостоятельно. Несмотря на резонансность этого дела, решение вопроса об отводе судьи Р.Киреева не может быть возложено ни на председателя суда, ни на какое-либо другое лицо. В демократическом обществе господствует закон, и он распространяется на всех без исключения, в частности и на Ю.Тимошенко.

«Народные избранники показывают негативный пример того, как не следует вести себя в зале судебного заседания»

— Сторонники Ю.Тимошенко обвиняли суд в нарушении принципа гласности судебного процесса. По вашему мнению, соблюдается ли этот принцип в производстве по так называемому газовому делу?

— Принцип гласности является одним из конституционно закрепленных принципов украинского судопроизводства в целом. Он, по своей природе, является универсальным и корреспондируется со всеми процессуальными законами Украины. На мой взгляд, суд, как ему ни тяжело, старается придерживаться этого принципа, несмотря на все инсинуации со стороны Ю.Тимошенко и ее сторонников. Об этом свидетельствует тот факт, что суд разрешил средствам массовой информации вести фото- и видеосъемку процесса на стадии предварительного рассмотрения дела. Что касается упреков в неправомерности удаления из зала суда представителей телевидения и фотокорреспондентов, то такие меры суд вынужден принять, учитывая прямые процессуальные ограничения: согласно ст.303 УПК свидетели должны допрашиваться по одному в отсутствие других, еще не допрошенных свидетелей. К тому же, насколько мне известно, представители печатных СМИ могут свободно наблюдать за ходом процесса.

— Говоря об уважении к третьей ветви власти и культуре поведения в зале суда, хочется узнать ваше мнение: является ли правомерным поведение отдельных депутатов, которые, с одной стороны, нарушают порядок в судебном заседании, а с другой — пользуются депутатской неприкосновенностью?

— Как носители государственной власти народные депутаты в своей деятельности должны:

- придерживаться обще­признанных норм морали;

- всегда сохранять свое достоинство, уважать честь и достоинство других народных депутатов, служебных и должностных лиц и граждан;

- воздерживаться от действий, заявлений и поступков, компрометирующих их.

По закону, недопустимым является использование народным депутатом своего депутатского мандата вопреки общепризнанным нормам морали, законным интересам общества и государства.

Частью 2 ст.271 УПК предусмотрено, что участники судебного разбирательства, а также другие лица, присутствующие в зале судебного заседания, обязаны беспрекословно выполнять распоряжение председательствующего, соблюдать установленный порядок и воздерживаться от каких-либо действий, свидетельствующих о явном пренебрежении к суду или установленным в суде правилам. Следовательно, лицо, считающее себя законопослушным (а народный депутат обязан быть таким), не позволит себе в зале судебного заседания пренебрежительно относиться к председательствующему. Демонстрируя противоположное, народные избранники показывают негативный пример того, как не следует вести себя в зале судебного заседания, прикрываясь при этом депутатскими мандатами.

Депутатская неприкосновенность в любом случае не наделяет народного избранника правом пренебрежительно относиться к суду.

— В завершение разговора вернемся к долгожданным реформам. Конечно, запланированные нововведения: усиление роли суда, состязательность сторон — на первый взгляд выглядят красиво. Но большинство судей, прокуроров, адвокатов сформировались во времена тоталитаризма и привыкли к старым принципам работы. Сколько времени, по вашему мнению, займет перестройка психологии, с какими проблемами придется столкнуться?

— Безусловно, реформы назрели. К сожалению, прежняя власть не прилагала каких-либо усилий в плане реформирования. Новая власть пытается что-то сдвинуть с места. Конечно, это будет непросто. Но практика принятия нового Гражданского кодекса, по которому мы работаем уже не один год, свидетельствует: тот, кто хочет научиться работать по-новому, будет изучать эти нормы и перестраиваться.

Напоследок отмечу, что у меня, конечно, тоже много замечаний к происходящим в Украине процессам, в том числе и юридическим. И об этом нужно говорить. Однако нельзя не видеть очевидного. В последнее время постоянная ведется активная работа по реформированию судебной власти. Нельзя не увидеть, что мы наконец начали обсуждать как принятые законы, так и их проекты, чего не было довольно долгое время, поскольку по большому счету все общество (и юристы также) обсуждало только коррупционные скандалы.

Я понимаю эмоции участников су­дебных процессов, в частности по «делу Тимошенко». Вместе с тем мне как юристу нравится публичность этого процесса. Отмечу и внимание председательству­ющего судьи Р.Киреева к процессуальным и материальным нормам. Я не поддерживаю ни позиции обвинения, ни доводов стороны защиты. Вместе с тем как с юридической точки зрения, так и с точки зрения профессиональной солидарности скажу: на месте председательствующего я был бы еще радикальнее и категоричнее, не терпел бы демагогии и провокаций в судебном заседании. Для этого есть улица, телеканалы, телешоу.

Абстрагируясь от судебных процессов, отмечу, что попытки систематизировать судопроизводство, дисциплинировать представителей судов всех звеньев, ввести ответственность за вынесение неправосудных решений в течение последнего года могут отметить все юристы. Понятны попытки реформировать уголовный процесс, видно, что изменения действительно могут стать реальностью. Все это в любом случае заслуживает положительной оценки.

Справка

Андрей ПРОЦИК родился 25 февраля 1978 г. в г.Бурштын Ивано-Франковской области. В 1995 г. поступил в Прикарпатский университет им. В.Стефаника (г.Ивано-Франковск) на юридический факультет. В 2000 г. получил высшее образование по специальности «Правоведение» и получил квалификацию юриста. С 2000 по 2004 г. учился в аспирантуре этого же университета. Во время учебы в аспирантуре завершил написание кандидатской диссертации и сдал все необходимые кандидатские минимальные экзамены. Получил второе высшее образование — экономическое. На сегодня он совладелец и партнер юридической фирмы «Сольский, Процик и Партнеры».