Уйти нельзя остаться,

Есть ли у адвоката право покинуть зал заседания в самый разгар процесса

Не так давно Высшая рада правосудия привлекла судью к дисциплинарной ответственности за использование «бытовой стилистики», а также ненормативной лексики во время заседания по отношению к подозреваемому. Как в подобной ситуации должен повести адвокат: покинуть суд или оставаться с клиентом, невзирая на такие злоупотребления?

Мат с благими намерениями

Вернемся к ситуации с судьей. Согласно опубликованному решению ВРП от 16.06.2021, подобную манеру общения человек в мантии позволил себе во время рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. Свои действия слуга Фемиды пояснил исключительно благими намерениями, среди которых особого внимания заслуживают «выявление обстоятельств уголовного правонарушения, включая те, что изобличают и оправдывают подозреваемого».

Каждому практикующему адвокату известно: то, что таким непозволительным способом пытался выяснить следственный судья, в его компетенцию при рассмотрении мер пресечения ну никак не входит. Этим занимается суд. Да ладно, оставим критику за кадром и пойдем дальше.

Постараемся перенестись в зал судебного заседания и смоделировать ту атмосферу, которая в нём царила. Итак, здесь присутствуют: задержанный подозреваемый, который находится под неустанным контролем правоохранителей, адвокат подозреваемого, прокурор, не исключено что и следователь (хоть по закону он не должен принимать участие в таких слушаниях), а также следственный судья.

Предметом рассмотрения выступает крайне важный вопрос: помещать ли подозреваемого под стражу. Обстановка в зале напряжена, у каждого свои взгляды и аргументы, которые они готовы представить следственному судьи в подтверждение заявленной позиции. В особенном напряжении пребывает подозреваемый, который уже определенный период времени ограничен в свободе, не является юристом, практически ничего не понимает в судебных процедурах и фактически мало чем может себе помочь.

С пламенной речью выступил прокурор, доказывающий необходимость помещения подозреваемого под стражу. Затем блистал адвокат с диаметрально противоположной позицией. Не исключено что заслушали и следователя, хоть его роль в этом процессе не предусмотрена.

Пришла очередь подозреваемого, морально готовому рассказать суду о деталях своего задержания и высказаться о возможности пребывания его в нашем социуме, а не под стражей. Не известно, на каком этапе заседания, судья позволил неэтические эпитеты в адрес подозреваемого, однако наверняка такие действия повергли подозреваемого в шок. И не только его, однозначно поведение судьи шокировало и адвоката.

Ведь такое поведение явно указывает на то, что с окончательным решением судья уже определился, и все попытки защиты переломить ситуацию, не будут иметь успеха. Судья полностью на стороне обвинения и не скрывает этого. Более того, пользуясь своим статусом, он открыто глумится над подозреваемым, унижает его и фактически принуждает признать свою причастность к выдвинутым подозрениям.

Быть или не быть?

Действующие Правила адвокатской этики в ст.43 налагают на адвоката обязанность не оставлять без внимания нарушения судом законов, нетактичное и унизительное поведение со стороны судьи, а также других участников процесса в отношении своего клиента, себя лично или адвокатуры в целом.

Говоря простым языком, адвокат должен без проволочек отреагировать. Если необходимо, отреагировать жестко. Реакция должна быть уместной, не оскорбительной, резкие высказывания допустимы, рукоприкладство — нет.

Зарвавшегося во время судебного заседания судью безусловно следует остановить. Ему необходимо высказать процессуальное замечание и потребовать перерыв в судебном заседании. Перерыв в таком случае необходим для определения дальнейшей тактики, вплоть до составления письменного заявления об отводе. Откажет в перерыве, заявить отвод в устной форме. Оставлять без внимания такие кричащие нарушения опасно для подзащитного, уходить в знак протеста из зала судебных заседаний — глупо по тем же мотивам. Борьба за интересы клиента должна продолжаться при любой процессуальной погоде. И на гамлетовский вопрос ответ однозначен: быть!

Занудство вам в помощь!

Однако не всегда процессуальные нарушения со стороны суда сопровождаются огульным словесным хамством. Хамство может быть и процессуальное. Например, судья снимает важные вопросы стороны защиты при допросе свидетеля обвинения. В таком случае на лицо нарушение равноправия сторон и открытое благоволение обвинению. С таким случаем бороться сложно, но можно.

Как инструмент подойдёт процедурное и процессуальное занудство. Каждый вопрос начинать с того, что он имеет прямое отношение к установлению тех или иных фактов, событию преступления, объективной или субъективной стороне, перепроверке ранее данных показаний свидетеля Иванова и экспертного заключения эксперта Сидоровой, которая дала под присягой показания, вызывающие сомнения у стороны защиты по отношению к уже исследованным данным голосовых вибраций обвиняемого ну или что-то в этом роде. В общем, чем изощрённой занудство, тем лучше!

Адвоката перебивать нельзя, если он действует в рамках закона. На каждый необоснованный перебив, заявлять возражения на действия председательствующего. На каждый снятый вопрос — требовать устной мотивировки осуществленного процессуального действия. Испробовано на практике — это работает, в общем занудство вам в помощь!

Убеждение на примерах

Бывают случае процессуальной нетерпимости со стороны суда. Это когда со старта открыто намекают: не надо умничать, здесь и так все ясно. При таких условиях помогает выдержка и убеждение. Начните с того, что не так уж все и ясно в этом процессе. Начните ходить с главного козыря и дальше идите в сторону уменьшения значимых фактов.

Если судья не очень компетентен в вопросе (простите, но такие случае не редки, обжалования судебных решений не просто так придумали), изъясняйте свою позицию с приведением простых бытовых примеров. Это очень хорошо помогает выстраивать у судьи логическую цепочку в трудно усваиваемых, например строительных категориях.

Недавно, на одном из судебных разбирательств, которое касалось применения обеспечительных мер в уголовном производстве, следственный судья откровенно заявил, что в уголовном процессе присутствует преюдиция. По мнению судьи, признание апелляционной инстанцией наличия статуса подозреваемого и обоснованности подозрения при избрании меры пресечения является установленными фактами, не подлежащими повторному исследованию.

Не скроем, такая откровенность шокировала. Сразу стало понятно, что знание судьёй уголовного процесса вызывают сильную озабоченность. На этом основании вряд ли можно заявить отвод, и пришлось очень тактично, не задевая человеческих чувств, провести небольшой экскурс по законодательству. После чего свою позицию доводить не сухими юридическими терминами, а обычным человеческим языком с приведением наглядных примеров. Результатом такого заседания стал отказ в применении обеспечительных мер.

Никто не любит скромняг!

Встречаются и случаи, когда целая коллегия судьей негодует от высказанной позиции. Ничего страшного: если посмотреть на это с другой стороны, то вырисовывается совсем другая картина. Здесь главное не стесняться и не скромничать, а открыто заявлять, что, будучи стороной по делу, вы пришли в суд быть выслушанным, так давайте же доведем начатое до конца. Поверьте, никто не любит скромняг или же откровенных наглецов. А адвокатов вообще никто не любит, и что с того? Мы же не доллары, чтобы все нас любили и лелеяли, а вот считаться с нами все равно придется.

Здесь приведена лишь малая толика конфликтных ситуаций, которые на подсознательном уровне вызывают желания уйти по-английски. Однако, что бы ни происходило в судебном зале, адвокат не имеет ни малейшего права самовольно его покинуть. Такой выходкой он оставляет своего подзащитного без правовой помощи, для предоставления которой он в принципе и был приглашен.

Есть масса законных способов остановить судью, привести в чувство прокурора, но законных случаев покинуть зал заседаний для адвоката нет. А можно ли покинуть следственное или процессуальное действие, об этом поговорим позже. И это уже будут совсем другие взгляды и мысли.