«Сейчас адвокатура — это корпорация правозащитников, отстаивающих и свои собственные интересы, и, конечно же, интересы своих клиентов»
Съезд адвокатов, состоявшийся 15 февраля, по прежнему является хедлайнером новостей всего юридического сообщества. И речь не только о кадровых решениях, которые приняли делегаты, а и об их последствиях, одно из которых уже стало предметом судебного разбирательства.
Так, на этой неделе некоторые СМИ сообщили, что судья Ровенского окружного админсуда приостановила решение съезда в части увольнения члена Высшей квалификационной комиссии судей Павла Луцюка и, соответственно, избрания вместо него экс-председателя Высшей квалификационно-дисциплинарной комиссии адвокатуры Александра Дроздова.
Правда, как отмечают юристы, проблема в том, что такое приостановление выполнено не на основе полноценного судебного разбирательства, но всего лишь в рамках обеспечения иска. Иными словами, судья практически совершил подмену правосудия, решив спор, даже не рассматривая его по сути. А это, по их оценкам, — один из вариантов судебного произвола и теоретически может быть основанием для дисциплинарной ответственности. Так что с большой долей вероятности, по мнению экспертов, можно утверждать не только о бесперспективности этого дела, но и о рисках для нахождения в профессии тех судей, которые идут на поводу политических веяний и конъюнктурных интересов.
Впрочем, во время адвокатского форума было принято немало других важных решений. Среди них — обновление состава Высшей ревизионной комиссии адвокатуры. Этот орган, как известно, образуется и действует для осуществления полноценного контроля за финансово-хозяйственной деятельностью как Национальной ассоциации адвокатов Украины и ее органов.
Сразу после проведения съезда «ЗиБ» пообщался с заместителем председателя ВРКА, адвокатом Русланом Наденом, переизбранным на новый срок. Разговор вышел откровенный, и временами касался даже не столько цифр и непосредственной деятельности адвокатов, но самых различных аспектов жизни самого Р.Надена, его семьи, рабочих моментов, и даже роли лидера в современной адвокатуре.
Так, в частности, выяснилось, что уже несколько лет как Р.Надён — по его собственному признанию «генетический» прокурор — полностью ощущает и чувствует себя только как адвокат. При этом он не только уговорил некоторых друзей-прокуроров перейти в сообщество адвокатов, но и привел в профессию собственную супругу, посоветовал стать адвокатом младшей дочери, и сейчас только мечтает еще и о зяте-адвокате, чтобы была, по высказыванию известного киногероя, «картина маслом». Впрочем, лирические отступления нисколько не помешали нам пообщаться на весьма серьезные темы.
«Я по крупинке собирал себя заново в профессиональном плане»
— Руслан Анатольевич, в марте 2019 года исполняется 10 лет вашей адвокатской деятельности. Как вы можете охарактеризовать этот период жизни?
— Необыкновенно интересно сложилась моя жизнь, в том плане, что я долгое время считал себя «генетическим» прокурором. Мне казалось, что это моя судьба до последних дней жизни. Впрочем обстоятельства сложились таким образом, что я вышел в отставку по выслуге лет и получил статус ветерана органов прокуратуры. Но даже тогда я еще не задумывался о том, чтобы стать адвокатом, потому что в понимании прокурора защитник — это разрушитель его работы, чуть ли не человек, который мешает осуществить обвинительную деятельность и добиться приговора, справедливости и правосудия.
И для меня самого стало весьма неожиданным, когда меня пригласили работать адвокатом. Просто люди знали мое отношение к работе (ведь у меня есть такой недостаток, что я люблю порядок и четкую организацию в своей деятельности) и ощущали, что я могу стать адвокатом и приносить пользу людям. Дело в том, что я всегда стараюсь выполнять взятые перед людьми обязательства, поскольку считаю себя честным человеком.
Тем не менее, признаюсь, когда я начал делать свои первые шаги в адвокатуре в марте 2009 года, я был достаточно нерешителен, и мне было немного неуютно в ипостаси адвоката. Но слава Богу, я встретил профессионалов, которых знал по работе в прокуратуре, и хоть и не ожидал, но они стали и моими наставниками в профессии адвоката.
В этой связи я до сих пор глубоко признателен адвокатам Максиму Болдину, Ефиму Голянду, Александру Павлищеву (ныне покойному), Людмиле Глухачевой, Александру Непомящему, Александру Васильеву. Кстати, именно у А.Непомящего я проходил производственную практику, обучаясь в юракадемии, и у него же старался учиться вести себя как адвокат. Эти люди давали мне советы, рекомендации, настоятельно требовали от меня соблюдения определенных принципов в работе защитника.
Впрочем, я тогда должным образом относился далеко не ко всем советам от мэтров адвокатуры, хотя сейчас четко пониманию их важность и состоятельность. Просто следует понимать, что мне поначалу казалось, что поскольку я работал прокурором, то я все знаю, но вот оказалось, что совсем ничего не знаю… Иными словами, я по крупинке собирал себя заново в профессиональном плане, чтобы приступить к работе в новом амплуа. И именно в этот момент я начал совершенно другими глазами смотреть на работу прокуроров, следователей, судей.
— И как вам увиденное под другим углом?
— Скажу откровенно, многое в их работе меня стало возмущать. И прежде всего я стал высказывать свое недовольство тому вопиющему нарушению закона, который осуществляется в отношении граждан, их прав и законных интересов. Я начал взывать к совести своих прокурорских товарищей: «Ребята, обратите внимание. Вот такие есть нарушения», но в ответ видел лишь непонимание. А во мне наоборот стало расти понимание того, что в системе координат «прокурор — адвокат — суд» все далеко не так однозначно, как мне казалось ранее.
Например, лично для меня принципиальным стал случай, когда преподавателя одного из харьковских вузов обвинили в получении взятки. Я как адвокат провел очень большой объем работ. Но что меня удивило: изначально победа была заложена в непреодолимой тяге к справедливости и особом женском характере моей подзащитной. Эта красивая и умная женщина проявила невероятную стойкость, граничащую с героизмом, в том числе и в общении с прокурорами, и только благодаря этим ее качествам мы одержали победу. Мы доказали в суде, что это была провокация взятки. И в апелляционном суде подтвердили правоту и состоятельность наших доказательств. Я был вдвойне горд от того, что это была честная, трудовая победа.
Пожалуй, только начиная с того момента, я стал четко понимать, что адвокатская работа необходима людям, тем более в нынешнее тяжелое время. С тех пор я активно интересуюсь историей адвокатуры, вижу и понимаю, что значение и статус адвоката были великими всегда, с древнейших времен, а, значит, я занимаюсь действительно чем-то знаковым и достойным.
— То есть изменилось и ваше убеждение в «генетической» предрасположенности к прокурорской деятельности?
— Да, конечно. И, знаете, для меня было несколько неожиданным увидеть, что действия одних и тех же людей можно оценивать чуть ли не с диаметрально противоположных позиций в зависимости всего лишь от того статуса, в которым ты работаешь. У меня были знакомые предприниматели, бизнесмены, которых я знал еще по работе в органах прокуратуры, но потом они стали моими клиентами как адвоката. И я ужаснулся, насколько непрофессиональной, а иногда откровенно преступной может быть работа фискальных органов по отношению к представителям бизнес-среды. Работа правоохранительных органов зачастую тоже, мягко выражаясь, является некорректной.
Столкнувшись со всеми этими явлениями, я не только не опустил руки, но стал относиться к работе с еще большим интересом, применил все свои навыки, полученные на предыдущей работе, и стал добиваться успехов на поприще защиты прав и интересов граждан. Что это за навыки, спросите вы? А это прежде всего — организация работы. Пока прокурор или адвокат сам себя не заставит быть организованным, результата ему не достичь.
Я сейчас говорю даже о таких, казалось бы, элементарных вещах, как недопущение опозданий, соблюдение дресс-кода, обязательная систематическая подготовка к судебным заседаниям, которые именно в своей совокупности и формируют современный облик адвоката. При всем при этом, профессия адвоката уникальна тем, что постоянная работа над собой, изучение судебной практики, повышение квалификации делает адвоката только сильнее, да и попросту более успешным. Поэтому призываю более молодых коллег — никогда не стесняйтесь учиться…
— А вот интересно, спустя столько лет, какое из наставлений своих учителей вы не понимали максимально долго, какое из них только недавно в полной мере осознали как правильное?
— Было очень интересное наставление: никогда не делать работу бесплатно, уважать свой труд. Другими словами, мне говорили, что чем чаще я буду бесплатно раздавать советы, тем больше я буду унижать профессию, обнулять ремесло адвоката. И в этих словах ведь скрыт глубокий смысл.
Все эти работы «за спасибо» — это ведь не оказание юридической помощи «про боно», когда вы осознанно предоставляете такую помощь малоимущим или определенным слоям населения, когда вы делаете это в определенное время, выполняя свой гражданский долг. Вовсе нет, речь идет совершенно о другой ситуации, когда просто не можешь отказать знакомому или кому-то из друзей. Ты вроде бы и идешь навстречу, но работа получается некачественной, тебе не хватает времени на подготовку и глубокое изучение вопроса.
В таких случаях мне вспоминается изречение: «Бесплатный голодный раб — минимально продуктивен». Исходя из этого наставления, я вывел для себя и другое правило: не работать с родственниками и друзьями как адвокат. Всегда есть вероятность, что что-то не понравится, и постоянно ты будешь должен, или хуже того — виноват.
«Для прокурора просто необходим определенный период адаптации в статусе адвоката»
— В нашумевшем законопроекте №9055 к прокурорам в аспекте доступа к профессии изначально относятся более лояльно, чем к представителям других юридических профессий? Как вы это прокомментируете?
— Здесь, на мой взгляд, есть несколько моментов. Практика показывает: более успешными адвокатами становятся именно те люди, которые уже работали в правоохранительных органах, но потом решили стать адвокатом, чем те, кто пришел в профессию сразу после университетской скамьи. Как по мне, прокурорский или, скажем, следовательский опыт просто неоценим, ведь он позволяет видеть перспективу дела сразу, все подводные камни обвинительного акта, понимать философию вопроса в целом.
Но вот что принципиально важно — и я это ощутил в полной мере на своем примере, для прокурора просто необходим определенный период адаптации в статусе адвоката, и здесь без надлежащей стажировки, помощи опытных наставников просто не обойтись. Это невозможно, а проект №9055 как раз это и предполагает.
Мне кажется, что авторы так называемой реформы адвокатуры просто провели подмену понятий — они перепутали значимость и важность наличия опыта в юридической сфере в целом и опыта именно и конкретно в адвокатской деятельности, а это, как говорят, две очень большие разницы. Так что, по моему мнению, дискуссия в этом вопросе неуместна.
— Какие риски, по-вашему, содержит упрощенный доступ к адвокатской профессии?
— Все эти новеллы, заложенные в проекте 9055 в аспекте доступа к профессии, попросту разрушают принципы справедливости и разумности. Скажу более, такое разделение на высшую и низшую касту в юридической профессии банально оскорбляет достоинство людей. Не говоря уже о том, что такие изменения в законодательстве, такая реформа адвокатуры попросту унизит нашу профессию.
Мы все знаем, насколько тернист путь получения статуса нотариуса, как нелегко стать судьей. И там нет никаких льгот ни для кого, так почему же необходимо нам самим так себя унижать, заявляя, что адвокатом стать — вообще не проблема, что для любого прокурора или судьи — это проще простого? А ведь это далеко не так.
Более того, не стоит относиться к получению свидетельства на занятие адвокатской деятельностью просто как к лицензии на бизнес, это — своеобразная путевка в жизнь, как бы пафосно это не звучало. В целом же, у меня достаточно много претензий к этому проекту, я считаю его во многом разрушительным, вносящим хаос и деструктив в нашу профессию.
— Тогда, исходя из давнего латинского изречения, кому выгоден этот хаос?
— По моему мнению, кто-то просто испугался того могущества, которого достигла современная адвокатура. Вспомните: 15—20 лет назад адвокат зачастую ассоциировался с каким-то невзрачного вида мужичком, который сидел где-то в комнате и что-то печатал для судьи или следователя. Сейчас же адвокатура — это реальная сила, корпорация правозащитников, сообщество сильных профессионалов, отстаивающих и свои собственные интересы, и, конечно же, интересы своих клиентов. Наверное, будет даже правильно сказать, что адвокатура в целом имеет даже статус министерства, если соотносить это понятие не в рамках подчиненности в структуре госорганов, но в смысле важности для развития страны в целом.
«ВРКА перестали воспринимать только как некое подобие КРУ»
— Съездом адвокатов вы были повторно избраны членом Высшей ревизионной комиссии адвокатуры. Чем для вас является эта работа?
— Прежде всего, это избрание является для меня большой честью, равно как и несет в себе важное практическое значение. Впервые в ВРКА я был избран рядовым членом в 2015 году, потом меня избрали заместителем председателя комиссии.
За время работы в ВРКА, я побывал во многих регионах нашей страны. Проводил проверки, но при этом видел не только цифры и финансовую отчетность, но и отношение адвокатов как между собой, так и с представителями иных профессий. Лично общался не только с бухгалтерами, но и главами региональных советов адвокатуры, главами КДКА, простыми адвокатами. Видел атмосферу и дух адвокатуры в каждом уголке страны. И сегодня это дает очень уникальный опыт в понимании того, как живет сегодняшняя адвокатура.
Да, некоторым областям в плане руководства повезло несколько больше, иным — меньше. А некоторым регионам я даже по-хорошему завидую. Могу смело сказать, что такие люди как глава Совета адвокатов Закарпатской области Алексей Фазекош — это душа коллектива, стержень и основа деятельности всех адвокатов в своем регионе. Мне иногда кажется, что он даже когда спит, думает о том, что и как сделать для адвокатов и профессии в целом. Образно говоря, его ценность как одного из лидеров адвокатуры заключается в том, что его деятельность все время базируется на трех китах: улучшить, углубить, расширить.
Я убежден, что А.Фазекош — это созидатель адвокатуры с большой буквы. И при этом мы не видим высокомерия или пренебрежения. Каждый адвокат в любое время дня и ночи может зайти к нему в кабинет с какой-то просьбой, или за советом.
Кстати, весьма схожую атмосферу среди адвокатов я наблюдал и во Львовской области, где адвокатов возглавляет Богдан Павлишин. Мне импонирует и их рачительность в ведении адвокатских финансов.
Не могу не вспомнить и Полтавскую область, где глава СА Владимир Скукис по-доброму напоминает мне воспитательницу в детском саду, хлопочущих над своими детьми. Я сейчас не о беспомощности адвокатов, не надо понимать меня превратно, но о силе участия и заботы по отношению к адвокатам со стороны руководителя. Именно в Полтаве адвокаты почувствовали себя особенно окрыленными, когда после нескольких лет экономии средств приобрели для себя современное здание в центре города. И этот положительный опыт мы донесли в своем письме и до других регионов.
Такие руководители — это патриоты, авторитеты профессии, люди, на которых надо равняться. Не только как на глав региональных советов, но и как адвокатов, несущих персональную ответственность за состояние адвокатских дел в области.
— Это как-то повлияло на ваше видение задач ВРКА?
— Да, в последнее время мы несколько изменили подход к работе во время проведения проверок, и в этом есть и моя небольшая заслуга. Не так давно я предложил изменить саму доктрину работы ВРКА — не карать за каждое нарушение, даже пустячное, с максимально возможными санкциями, но стараться вместе оперативно и эффективно найти выход из ситуации, исправить ошибку, не допустить повторения проблемы в будущем.
Такое предложение, скажу честно, поначалу было встречено весьма осторожно. Но работа в этом ключе показала, что это правильный вектор развития, главы регионов стали нас благодарить за то, что мы «раскрыли глаза» на некоторые проблемные вопросы, помогли упредить и не допустить некоторые ошибки.
В итоге нас перестали воспринимать только как некое подобие финансового прокурора для адвокатов, репрессивной машины или даже внутреннего КРУ, мы кроме того превратились и в помощников для адвокатов, внимательных аудиторов. То есть мы вместе стали работать на усиление адвокатуры как правозащитного института в целом.
И такую нашу работу оценила и лидер адвокатуры — Лидия Изовитова, хотя и просит до сих пор некоторые формулировки по итогам проверок писать помягче. Конечно, работать под руководством Лидии Павловны — это одно удовольствие. Ее такту, мудрости и культуре поведения можно поучиться очень многим адвокатам. Она может выругать глазами так, что потом и спать не будешь, а может улыбкой приободрить, настроить на продуктивную и эффективную работу.
А в целом, подытоживая, отмечу, что сегодня и в НААУ в целом, и в частности в ВРКА сложился такой коллектив и такая атмосфера, что, кажется, мы преодолеем любое препятствие и выполним любую задачу на благо адвокатуры.
Руслан Наден: «Сейчас адвокатура — это корпорация правозащитников, отстаивающих и свои собственные интересы, и, конечно же, интересы своих клиентов»
Материалы по теме
Какие КВЭДы следует выбрать адвокату
08.01.2024
Когда адвокат обязан подписывать ордер – ВС
14.12.2023
Barristers меняет партнерский состав
05.12.2023
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!