«ГСАУ стала для судов старательной «мамой», которой хотелось бы быть богаче на «приданое» для них»
10 лет назад у судебной власти появился администратор — ГСАУ. Формирование и работа этого органа начинались в сложных условиях. О том, что первым помещением ГСАУ стал кабинет судьи Высшего хозяйственного суда и почему пришлось «выселять» храмы Фемиды из квартир, в интервью корреспонденту «ЗиБ» рассказал первый заместитель главы ГСАУ Иван БАЛАКЛИЦКИЙ, работающий в этом учреждении со дня его создания. Также Иван Ильич вспомнил, с кем из премьеров легко было найти общий язык и как Минюст передавал дела ГСАУ.
«Откровенных противников создания ГСАУ не было»
— Иван Ильич, законом «О судоустройстве Украины» от 7.02.2002 предусмотрено создание ГСАУ. Как законодатель пришел к мысли, что судебная система нуждается в администраторе? Чем была вызвана необходимость создания такого органа? Кто стал автором идеи создания институции?
— На эти вопросы вам детально ответили бы тогдашние Председатель Верховного Суда Виталий Бойко и председатель Совета судей Украины Виктор Кривенко, которые занимались проблемами судебной власти и, насколько мне известно, были инициаторами создания отдельной администрации с особым статусом. К тому же идея создания отдельной институции, которая бы занималась проблемами судов, обсуждалась и на съездах судей. Были приняты соответствующие решения о поддержке.
Ряд демократических государств, в частности Канада, США, многие европейские страны, имели многолетний опыт функционирования подобных учреждений. Даже в России на то время уже 5 лет действовал судебный департамент при Верховном суде, который осуществлял организационное обеспечение деятельности федеральных судов общей юрисдикции. Поэтому, откровенно говоря, Украина немного опоздала с созданием такого органа.
До создания ГСАУ судами занималось Министерство юстиции, под крылом которого были еще и нотариат, адвокатура, исполнительная служба, отделы ЗАГС и т.п. Как рассказывали председатели районных судов, минимально финансировались лишь расходы на бумагу, конверты, бланки, не говоря уже о строительстве и ремонте помещений, а расходы развития и компьютеризация были мизерными.
Поэтому возникла безотлагательная потребность по примеру европейских стран реформировать систему администрирования судов и создать отдельный орган, который бы занимался исключительно судебной ветвью власти. После соответствующей подготовительной работы и поддержки тогдашним Президентом Леонидом Кучмой идеи создания такого органа рабочая группа подготовила проект закона «О судоустройстве Украины», который 7.02.2002 был принят парламентом, а 29.08.2002 глава государства издал указ №780 «О Государственной судебной администрации Украины». После этого был назначен ее первый глава. И, как говорят в народе, то, чего так ждала судебная власть, свершилось!
— Вы рассказали о сторонниках этой идеи, были ли противники?
— Откровенных противников создания ГСАУ не было. Вероятно, у Минюста не было особого желания терять прямые провластные взаимосвязи с судами или возможности определенного влияния, а так… Противников не припомню.
— То есть открытых противников не было?
— Да. По крайней мере, о них не знаю, ведь на то время я в судебной системе еще не работал. Очевидно, не было публичного противостояния созданию отдельного органа по судебному администрированию еще и потому, что это был, безусловно, очередной прогрессивный шаг в реформировании системы государственного управления.
— Согласно закону «О судоустройстве Украины» ГСАУ была органом исполнительной власти. После проведения реформы и вступления в силу закона «О судоустройстве и статусе судей» учреждение приобрело статус «органа в системе судебной власти». Пошли ли эти изменения на пользу судебной администрации, улучшилась ли после них жизнь храмов Фемиды?
— Безусловно, закон «О судоустройстве и статусе судов» содержит ряд реформаторских новелл относительно совершенствования системы администрирования судов, о чем уже много написано и учеными, и судьями. Чрезвычайно важными нововведениями являются:
• установление нового принципа оплаты труда судьи — судейского вознаграждения;
• расширение полномочий главы ГСАУ относительно назначения руководителей аппаратов апелляционных, высших судов и ВС;
• определение количества судей по представлению министра юстиции на основании предложений председателей высших судов;
• утверждение штатной численности и структуры аппаратов судов.
Что касается статуса ГСАУ, то это достаточно интересный вопрос. 8 лет, с момента создания до вступления в силу нового закона, она являлась центральным органом исполнительной власти со специальным статусом. В чем была специфика этого органа власти? Во-первых, ГСАУ, как министерство, имела все полномочия и функции распоряжаться имуществом, самостоятельно вносить на рассмотрение Правительства необходимые распоряжения и постановления и т.п. На то время глава ГСАУ и его заместители назначались и освобождались от должностей Президентом (а затем Кабмином) исключительно с согласия ССУ, что служило определенной защитой от незаконного влияния на руководство администрацией. Процедура назначения была достаточно непростой: Правительство вносило в Совет судей предложение рассмотреть кандидатуры и согласовать их внесение Президенту для назначения. Только после согласования ССУ (с учетом позиций председателей Верховного и высших судов) Премьер-министр вносил представление Президенту, который и издавал соответствующий указ о назначении. Таким образом, статус председателя и заместителей нашей институции был достаточно высок. Претендент на должность проходил согласование также в Кабмине и Администрации Президента, а это означало, что глава ГСАУ был представителем их команды. Поэтому Правительство в известной мере было заинтересовано в решении вопросов, связанных с потребностями судов и судей.
Если говорить объективно, то с приобретением ГСАУ нового статуса бюрократическое давление со стороны Правительства ослабилось: исчезли поручения, которые иногда направлялись для проработки органам исполнительной власти в автоматическом режиме, без учета компетенции ГСАУ.
Однако сегодня, по моему убеждению, более актуально, чем изменение статуса, которое уже произошло, дальнейшее усиление полномочий ГСАУ и ее руководителя.
— После изменения статуса ГСАУ стало труднее находить общий язык с Кабмином?
— Не в этом суть, рассудите сами: по новой процедуре главу этого учреждения и его заместителей назначает ССУ, который утверждает также и положение о ГСАУ. В соответствии с ч.1 ст.127 закона «О судоустройстве и статусе судей» ССУ является высшим органом судейского самоуправления в период между съездами судей. Это очень уважаемый орган в судебной системе, но в системе органов государственной власти такого органа нет. Сегодня ГСАУ фактически является исполнительным органом советов судей, поэтому некоторыми государственными институциями представительство от ССУ воспринимается как представительство от общественной организации судебной власти. А до изменения статуса ГСАУ во время рабочих поездок в регионы руководителей судебной администрации воспринимали как представителей Президента и Правительства. Такое же восприятие было и на уровне министерств и других центральных органов исполнительной власти, глав областных госадминистраций и председателей облсоветов. В настоящее время ситуация несколько изменилась, мы являемся представителями судебной власти с другим статусом.
Учитывая приведенные аргументы, по моему убеждению, для усиления статуса ГСАУ было бы целесообразно, чтобы назначал ее главу и заместителей по представлению ССУ, а также утверждал положение об этом органе Президент или же Верховная Рада.
— То есть законодатели хотели сделать как лучше: наделили ГСАУ статусом органа в системе судебной власти, а получилось, что лишили институцию связей с исполнительной властью? Наверное, это минус закона «О судоустройстве и статусе судей»?
— Пределы совершенствования еще никому не удавалось найти. Я уже отмечал, что в новом законе много прогрессивных новелл и не о минусах речь. Убежден, что есть потребность и дальше увеличивать полномочия ГСАУ и повышать статус ее руководства. Это пойдет только на пользу судебной власти. Более того, в свое время я делал попытки убедить должностных лиц соответствующих уровней в том, что целесообразно назначать главу ГСАУ по должности в состав Высшего совета юстиции, как и министра юстиции. Сегодня же, учитывая то, что ГСАУ занимается потребностями третьей ветви власти, целесообразно предоставить нашему главе статус постоянного представителя судебной власти в Правительстве.
«За 2 месяца удалось запустить новый механизм администрирования судов»
— Указом Президента от 29.08.2002 была создана ГСАУ. В тот же день гарант назначил главой этого органа Владимира Карабаня, а 29 октября 2002 года вы стали его заместителем. Скажите, с какими проблемами вы столкнулись, придя на эту должность? Сразу ли выделили помещение для администрации, в каком оно было состоянии?
— Проблем было очень много, как говорится, непочатый край, и работать ГСАУ приходилось в непростых условиях, но мы всегда чувствовали поддержку ССУ. По сути, создание ГСАУ началось в конце октября: хотя ее руководителя и назначили в августе, заместителей, работников аппарата — в октябре. Претендентов на должность главы было несколько. Ввиду того, что Владимир Яковлевич имел и опыт работы в суде, и опыт администратора, работал в свое время и в Минюсте, назначили его. Необходимо подчеркнуть, что благодаря его опыту, организаторским способностям, настойчивости, взвешенным управленческим решениям за 2 месяца удалось запустить новый механизм администрирования судов.
Первым помещением ГСАУ были приемная и кабинет В.Карабаня, который до назначения главой ГСАУ работал судьей Высшего хозяйственного суда. Там писались первые приказы, инструкции, велась переписка с государственными органами. Впоследствии мы разместились в полуподвальном помещении на ул. Дарвина, 6,
арендованном Государственным предприятием «Судебный информационный центр», которое действовало при ВХС. В каждом кабинете трудились 3—5 работников, которые около 3 месяцев не получали зарплату, не было необходимого финансирования и технического оборудования. Помещение на ул. Липской, 18/5 было передано для размещения ГСАУ в соответствии с распоряжениями Президента от 11.12.2002 №395 «О мерах по обеспечению надлежащих условий деятельности судов» и Кабинета Министров от 31.03.2003 №185. Оно досталось нам в наследство от подразделения Минобороны. Здание было в ужасном состоянии — как будто после отступления, но мы чувствовали себя счастливыми, ведь наконец получили свой дом, где и стены должны помогать.
— Помогали ли Верховный и апелляционные суды ГСАУ стать на ноги?
— Конечно, были понимание и поддержка со стороны руководства ВС: сначала от Виталия Федоровича Бойко, потом — Василия Тимофеевича Маляренко. Однако больше всего помогали ССУ, его председатель Виктор Васильевич Кривенко, который заботился об этом органе как о собственном детище. Но хочу отметить, что судебный департамент ВС РФ был в лучшем положении, чем ГСАУ. Хотя департамент и имеет статус федерального государственного органа, но функционирует при ВС РФ, директора этого подразделения назначает председатель Верховного суда. В России существование тандема — председатель ВС и директор судебного департамента —
заложено законом. Поэтому судебному департаменту легче находить общий язык с разными государственными органами, ведь в этом ему помогает руководство ВС России.
Кроме председателей судов, мы находили поддержку и в Правительстве, и в Администрации Президента, и в известной мере — у киевского городского председателя.
— Чем именно они вам помогали?
—Не каждого новоназначенного руководителя территориального управления ГСАУ знали в соответствующем регионе, как и возглавляемую им институцию, а председателя апелляционного суда, как представителя судебной ветви власти области, все знали и уважали. Тогда руководство судов помогало нам делать первые шаги. Поддерживая руководителей территориальных управлений ГСАУ, они, как говорится, подставляли плечо в решении вопросов обеспечения помещениями, налаживании отношений с руководителями областного уровня, советами судей областей и т.п.
— Кто рекомендовал Президенту назначить вас на должность заместителя? Вы были не против перейти на работу в только что созданный орган?
— В то время после увольнения со службы в органах внутренних дел я работал в Киевской городской государственной администрации, а рекомендовал меня тогдашний председатель ССУ В.Кривенко.
— Вы были с ним знакомы?
— Да, мы даже учились вместе в университете. Он знал меня больше 20 лет, знал о моем опыте, жизненном пути. У меня были определенные опасения, но Виктор Васильевич сказал: «Ничего страшного в этом нет, жизненный опыт есть, будешь стараться, а мы будем помогать».
Мне кажется, я оправдал доверие и надежды его и всех, кто меня рекомендовал и поддерживал. А когда В.Карабань вернулся на работу в суд, В.Кривенко и В.Маляренко рекомендовали меня уже на должность главы ГСАУ.
— Вы пришли в ГСАУ с должности в КГГА, В.Карабань — с должности судьи ВХС. Оба имели юридическое образование. Тяжело ли давалось решение экономических вопросов? Почему председателем и его заместителем не были назначены минюстовские кадры, которые отвечали за суды в министерстве? Возможно, им бы легче давалось решение вопросов, с которыми они неоднократно сталкивались до этого.
— На то время в Минюсте был департамент, который занимался администрированием судов, однако всего несколько работников выразили желание перейти на работу в ГСАУ. Министерство наблюдало: как новые люди будут создавать новый орган?
Действительно, логично было бы выделить этот департамент и на его базе (с теми же работниками) создать новую институцию. А возможно, то, что произошло, и к лучшему: мы создали администрацию практически с чистого листа.
Финансово-экономический блок вопросов освоил тогда другой заместитель главы ГСАУ — Леонид Богданов, который до назначения работал директором ГП «Судебный информационный центр». Необходимо отметить, что решающий вклад в создание за 2 месяца финансовой службы ГСАУ сделал именно он. Как следствие — работа началась с 1 января 2003 года.
«Большинство должностных лиц искренне хотели помочь судам»
— За решение каких вопросов вы взялись, как только ГСАУ стала на ноги: компьютеризации судов, обеспечения надлежащими помещениями, зарплатами, охраной помещений? Какой из этих вопросов требовал безотлагательного решения?
— Фактически миссия ГСАУ — решать все те проблемы судов, которые вы назвали, в Правительстве, Министерстве финансов, облгосадминистрациях. Везде приходится убеждать, что нужно выполнить просьбу: выделить средства, передать или отремонтировать помещение, оказать помощь, поддержать и т.д. Я отвечал за направление, которое касалось обеспечения судов помещениями, занималось другими бытовыми вопросами. Выяснилось, что только 49 (6%)
помещений судов полностью отвечали требованиям относительно осуществления правосудия. Другие суды размещались в бывших детских садах, жэках, общежитиях, многие помещения были в аварийном состоянии. Но больше всего меня тогда поразило, что 2 городских суда Донецкой области —
Угледарский и Новогродовский —
функционировали в приспособленных 3-комнатных квартирах жилых домов. Поэтому с помещений и начали.
ГСАУ сразу же разработала государственную программу «Организационное обеспечение деятельности судов на 2003—2010 годы», утвержденную постановлением Кабмина от 16.06.2003 №907, а затем госпрограмму «Обеспечение судов надлежащими помещениями на 2006—2010 годы», утвержденную постановлением Кабмина от 4.07.2006 №918. Только за первые 3 года реализации этих программ 238 судов получили новые помещения. Всего же за 10 лет выделено 359 помещений, в том числе и для созданной административной юстиции.
— То есть вопросом, который требовал безотлагательного решения, было именно обеспечение судов помещениями?
— Да. Как театр начинается с вешалки, так и осуществление правосудия начинается с помещения, с создания необходимых условий для работы судей и работников аппарата судов, с помещений для содержания подсудимых, приема граждан и рассмотрения дел по существу. Есть же разница, будет это красивый дворец правосудия или приспособленный старый господский дом, как это было в г.Гадяче.
ГСАУ и судам тогда в определенной мере повезло: была проведена ликвидация банка «Украина», и Правительство распределяло имеющиеся помещения ликвидированного учреждения. Кабмин дополнительно выделил судам около 220 помещений и определенные средства на их переоборудование.
— Как заместителя главы, а затем как руководителя ГСАУ вас встречали в кабинетах представителей власти с раскрытыми объятиями или с недовольными лицами?
— Главу ГСАУ и его заместителей принимали везде с пониманием, ведь мы были коллегами. У меня создалось впечатление, что большинство должностных лиц искренне хотели помочь судам, хотя иногда были и резкие комментарии по поводу некоторых решений, связанных с рейдерским захватом.
— Безболезненно ли Минюст, обязанностью которого было обеспечивать надлежащую деятельность судов, передал все дела ГСАУ?
— Я бы сказал так: никаких препятствий со стороны Минюста мы не чувствовали, но и особой помощи тоже не было.
— Как относился к ГСАУ тогдашний министр юстиции Александр Лавринович? Какие у вас с ним были отношения?
— В процессе создания институции я с ним нечасто общался, это был уровень руководителя ГСАУ. Когда я возглавил администрацию, то у нас с Минюстом (как с министрами и их заместителями, так и с работниками аппарата) поддерживались достаточно доброжелательные, прагматичные, деловые отношения. Иногда нужно было срочно согласовать с министром или заместителем отдельные вопросы. Я звонил министру, в случае его отсутствия помощники информировали своего руководителя о моем обращении. А через определенное время, бывало, Николай Онищук (так же, как потом и А.Лавринович) сам выходил на связь: «Иван Ильич, что у вас случилось? Что-то срочное?» И так мы обсуждали, решали все вопросы. Меня это приятно поражало, и такое отношение я ценил. Конечно, иногда в некоторых вопросах мы не достигали консенсуса, но в целом Минюст поддерживал судебную администрацию.
— Конфликтовала ли ГСАУ с судьями? Если да, то по каким причинам? Расскажите об отношении председателей судов к вашему учреждению. Враждебно ли
они к нему относились?
— Что делить судьям или председателям судов с судебной администрацией, ведь ГСАУ создана для обеспечения деятельности третьей ветви власти? Конфликтов не было. С некоторыми председателями апелляционных судов возникали определенные недоразумения. Иногда это было связано с назначением начальников теруправлений. В соответствии с тогдашней процедурой начальника ТУ назначал глава ГСАУ по согласованию с ССУ. Были случаи, когда председатель апелляционного суда настаивал: «Будем назначать такого-то». А претендент, по моему мнению, непригоден для этой работы. Я предлагал: «Давайте кандидатуры, предложенные мной и вами, внесем на рассмотрение ССУ». В конце концов после обсуждения большинством голосов поддерживали предложение главы ГСАУ.
Были и факты пренебрежительного отношения. Вероятно, на заказ. Приходилось слышать что-то вроде: «Что мы здесь его слушаем?», «Нам создали ГСАУ, и меня, председателя апелляционного суда, больше ничего не интересует, вы мне обязаны все сделать, построить, отремонтировать, увеличить штат, то есть принести все готовое на блюдечке с голубой каемочкой без учета реальных обстоятельств».
Из-за такой позиции председателя одного из апелляционных судов у меня даже возникло желание написать заявление об отставке.
«Все проблемы,
касающиеся ГСАУ мог бы урегулировать отдельный закон»
— В указе Президента от 29.08.2002 Совет министров АРК, областные, Киевскую и Севастопольскую горгосадминистрации обязали осуществить мероприятия по обеспечению территориальных управлений ГСАУ служебными помещениями, транспортом, другими необходимыми для их функционирования материально-техническими ресурсами. Чувствовали ли вы поддержку этих органов? Как проходил процесс создания территориальных управлений ГСАУ? Какие области первыми создали управления? В каких регионах это долгое время не удавалось сделать? По каким причинам?
— Все теруправления были созданы в октябре — ноябре 2002 года. Поддержка от облгосадминистраций, безусловно, была, но не везде одинаковая. При тогдашней процедуре назначения кандидатуры начальников теруправлений должны были согласовывать главы облгосадминистраций. Согласно указу Президента они должны были принимать меры по обеспечению помещениями и всем необходимым для полноценной деятельности. Помню, мы шутили, что назначать начальников ТУ ГСАУ будем только с «приданым» в виде помещения.
Одним из первых было создано Территориальное управление ГСА в Донецкой области, где главой облгосадминистрации был Анатолий Близнюк. Оно оказалось самым большим. Для вновь созданного управления выделили помещение и необходимые на ремонт, обустройство средства. И сегодня это теруправление во главе с Назиром Бадаховым является одним из лучших. Кстати, благодаря активным действиям ТУ и помощи руководителя области вышеупомянутые суды, размещавшиеся в трехкомнатных квартирах, были в первоочередном порядке обеспечены надлежащими помещениями.
Одновременно все присматривались: что это за новая институция, какие у нее реальные полномочия, возможности? А затем по инициативе ГСАУ теруправлениями во всех областях были подготовлены и приняты областными советами региональные программы организационного обеспечения деятельности судов. По результатам выполнения этих программ судам выделили десятки новых помещений, осуществили ремонтные работы, выделили миллионы гривен на другие насущные потребности.
Особые отношения были и с тогдашним киевским городским председателем Александром Омельченко. Я пришел к нему на прием (мы были давно знакомы, ведь еще в 1980-е я работал в аппарате Киевского горсовета) и, ничего не приукрашивая, начал рассказывать о реальном состоянии обеспечения столичных судов помещениями. Выслушав, он несколько секунд молчал, а затем сказал: «Честно говоря, я о таких деталях не знал» — и пообещал сделать суды европейского уровня.
Первым его шагом по выполнению обещания стала передача дома на ул. Соломенской для размещения Апелляционного суда г.Киева. Условия работы в этом суде были едва ли не самыми худшими, в одном кабинете ютились по 3—5 судей.
Затем по инвестиционной программе Печерскому райсуду г.Киева выделили землю, сделали проект строительства здания, построили его. Но потом, когда столичным мэром был уже не А.Омельченко, здание продали, а суд как находился в двух приспособленных помещениях, так до сих пор там и работает.
— С кем из премьеров, министров финансов вам работалось легче всего?
— За более чем 5 лет работы в должности главы ГСАУ мне пришлось работать в пяти правительственных командах и, соответственно, под руководством пяти премьер-министров. Попасть на прием к Премьеру непросто, но я был на приемах и у Виктора Януковича, и у Юлии Тимошенко. Безусловно, они были результативными, поскольку аргументированные ходатайства выслушивались и давались соответствующие поручения Минфину, другим министерствам.
Что касается министров финансов, то проще было, когда Первым вице-премьером —
министром финансов работал Николай Азаров. В трудные периоды я шел в Кабмин на прием. Помощники спрашивали: «Вы договаривались?» «Нет, — отвечал, — я без записи, но у меня срочный вопрос». Н.Азаров почти всегда меня принимал и после моего аргументированного доклада давал Минфину поручения выделить хотя бы часть необходимых средств.
А вообще, каждый министр финансов имел свои особенности. Например, Виктор Пинзенык всегда убеждал, что денег нет. И так эмоционально об этом рассказывал, что создавалось впечатление, будто министерство может прекратить работать от недостатка средств, если он выделит судам ту или иную сумму, кстати предусмотренную бюджетом. Однако и его в конце концов удавалось убедить — и средства выделялись. Как учила меня когда-то бабушка, «стучи, и тебе откроют».
— Согласно первой редакции закона «О судоустройстве и статусе судей» ГСАУ должна была выполнять функции главного распорядителя средств госбюджета для обеспечения деятельности Высшей квалифкомиссии судей, органов судейского самоуправления и Национальной школы судей. Внесенные в данный закон 23 декабря 2010 года изменения передали «в руки» ГСАУ и суды общей юрисдикции (кроме ВС и высших специализированных). Чем предопределен такой шаг?
— Такой подход имеет свою предысторию. Сергея Демченко, когда он был председателем ВХС, очень волновал вопрос законности создания ГСАУ. Как я его ни убеждал, что подобные институции работают десятилетиями во многих демократических странах, он инициировал обращение в Конституционный Суд, отвечает ли Основному Закону создание ГСАУ. КС подтвердил, что отвечает, но в своем решении дал толкование еще многих гарантий. В частности, отмечалось, что каждый суд имеет свой отдельный бюджет. Когда начали готовить проект закона «О судоустройстве и статусе судей», записали, что все суды имеют статус распорядителя средств высшего уровня несмотря на то, что в Бюджетном кодексе четко выписано: распорядителем средств высшего уровня могут быть министерства и другие органы, уполномоченные законом на реализацию государственной политики. Очевидно, что суд не политический орган в смысле реализации политики на общегосударственном уровне, а тем более 3—5-составные районные суды, в которых необходимо было бы создать самостоятельную планово-финансовую службу.
Во-первых, эта норма требовала увеличения штата. Во-вторых, каждый главный распорядитель средств должен сотрудничать, решать проблемы непосредственно через Минфин и Государственную казначейскую службу, а не на областном или районном уровне.
— Журналистам уже не первый раз приходится быть свидетелями дискуссий между представителями судебной власти на тему «Нужна ли судам ГСАУ?». Как вы думаете, чем предопределено такое отношение к учреждению?
— Философия тех, кто любит дискуссии, а не объединение усилий, такова: давайте предоставим высшим специализированным судам полномочия финансировать и осуществлять административно-хозяйственное обеспечение апелляционных и местных судов соответствующей юрисдикции. На первый взгляд, это правильно, по крайней мере логично. Но такого нет нигде в демократическом мире!
Допустим, ГСАУ ликвидируют. Тогда нужно передать ее полномочия трем высшим судам, и пусть председатель и заместители председателя каждого из них решают проблемы «своих» судов. При этом представим, как будут «эффективно урегулированы» вопросы внепроцессуального влияния на местные суды, четкого разграничения функций осуществления правосудия и финансирования, объединения судебной системы в целом.
Такие настроения прямо зависят от недовольства нынешним обеспечением судов, хотя за 10 лет функционирования ГСАУ уровень финансирования судебной власти увеличился почти в 12,3 раза, с 342 млн
грн. в 2002 году до 4 млрд 219 млн в 2012-м.
Может, пришло время задуматься над стратегическими решениями, касающимися упрощения и удешевления механизмов судебной системы?
— Каких полномочий сегодня не хватает ГСАУ, чтобы работать на полную мощность?
— Во-первых, стоило бы полностью восстановить те полномочия, которые были у ГСАУ как центрального органа исполнительной власти. Думаю, Верховная Рада скоро внесет соответствующие изменения.
Во-вторых, следует законодательно усовершенствовать гарантии надлежащего финансирования судебной власти. Подготовка проекта бюджета должна проходить по более независимой от Правительства процедуре. В частности, подача бюджетных предложений от судебной власти должна осуществляться не через Минфин, а через Комитет ВР по вопросам бюджета. Именно парламент должен решать проблему финансирования судебной ветви власти. Возможно, он и не обеспечит 100%-е финансирование согласно бюджетному запросу, но есть шанс доказать законодателю необходимость полного финансирования судебной власти.
Второй вариант — перейти на принцип финансирования по определенному гарантированному проценту от ВВП, как приняло в некоторых странах мира. Все проблемы, касающиеся ГСАУ, мог бы урегулировать отдельный закон о ГСАУ, как это сделано в России (в 1997 г. был принят закон о судебном департаменте при ВС РФ).
«То, что не удалось сделать мне, рано или поздно кому-нибудь удастся сделать»
— В какой должности вам работалось легче: заместителя руководителя или главы ГСАУ?
— Безусловно, гораздо тяжелее быть руководителем. Постоянно находишься в напряжении. Система большая, проблем много, нет покоя ни в выходные, ни во время отпуска. Быть руководителем сложно, нужно пропускать через себя все проблемы каждого сотрудника возглавляемого коллектива, организовывать работу системы в целом, осознавая свою персональную ответственность при решении сложных вопросов и поставленных задач.
— Был ли для вас переход в 2010 году с должности главы на должность заместителя болезненным?
— Такой переход не был болезненным, хотя приятного в этом мало. Даже интересно было позже наблюдать за специфическим поведением определенных лиц. Решение об отставке я принял сознательно и спокойно, ведь и раньше делал подобные заявления. Это, по-видимому, особенность моего характера. Произошло изменение правительственной команды. Ко мне претензий не было, я уже полгода работал в новой правительственной команде и, по-видимому, мог бы работать и дальше, но, пробыв в должности главы ГСАУ без перерыва более 5 лет, попросился в отставку. Был принят новый закон, появилось другое видение, поэтому должна была работать новая команда. У нас с Русланом Кирилюком, человеком современным и прагматичным, нормальные взаимоотношения и взаимопонимание.
— В свое время В.Карабань вернулся на должность судьи, судьей стал и ваш бывший заместитель Александр Гашицкий. Не думали ли вы о мантии? Как считаете, смогли бы быть судьей?
— И думал, и у меня есть практика осуществления правосудия и довольно большой стаж. Еще в 1971 году, когда проходил срочную службу, в 19-летнем возрасте в составе военного трибунала выносил и подписывал приговоры. Я был народным заседателем и принимал участие в рассмотрении уголовных дел. Бывали случаи, когда мы с моим сослуживцем выносили приговоры о минимальном сроке лишения свободы, предусмотренном санкцией соответствующей статьи Уголовного кодекса, что не совпадало с позицией председательствующего в трибунале. Представляете: председательствующий — полковник юстиции, военная дисциплина, советские времена, а мы в совещательной комнате настаиваем, что приговор будет таким, и стоим на своем. Председатель писал особое мнение, но наши приговоры вступали в силу и не отменялись.
— Вам нравилась та работа?
— Я думаю, что в судьи идут не потому, что просто нравится судить. Миссия судьи — особая, я осознаю ее реализацию. И если бы мы жили по законам Великобритании, где предельный возраст судьи —
75 лет, я попробовал бы реализовать себя в этой роли. По опыту работы в правоохранительных органах и ГСАУ я пришел к глубокому убеждению: судьями необходимо назначать не раньше, чем исполнится 30 лет, и сразу бессрочно.
— Вы уже 10 лет в ГСАУ. Не надоела ли работа в этой институции? Не хотели ли бы перейти в другой орган?
— ГСАУ для меня уже стала родной. Я в ней вместе со многими коллегами — как из центрального аппарата, так и из территориальных управлений — с первых дней ее рождения. Глубоко благодарен многим, с кем работал бок о бок, с кем свела судьба в судебной администрации и прожиты непростые годы.
— Жалеете ли о чем-то, чего не смогли сделать для судов, когда ГСАУ была органом исполнительной власти?
— Конечно, ощущение недовольства есть. Нельзя сказать: сделал все возможное, хотя уверен, что мои коллеги и в центральном аппарате, и в теруправлениях прилагали огромные усилия, чтобы система функционировала как безотказный механизм. А то, что не удалось сделать мне, рано или поздно кому-то удастся сделать, но при одном условии — объединении усилий председателей Верховного, высших специализированных судов, ССУ, ГСАУ при решении стратегических вопросов для судебной системы с Президентом, Премьером. Я это подчеркивал на Х съезде судей.
— В 1990-е судьи говорили, что у судебной системы «нет отца и матери», имея в виду, что их проблемами никто не интересуется. Как вы думаете, стала ли ГСАУ для судов «отцом и матерью»?
— За 10 лет судебная администрация сделала чрезвычайно много, и мне хотелось бы, чтобы у судей и работников аппарата было такое же ощущение. Но как можно быть довольным, если бюджет (не по вине ГСАУ) принимается в пределах половины от потребности? По моему мнению, сегодня ГСАУ стала для судов старательной «мамой», которой хотелось бы быть богаче на «приданое» для них.
— Напоследок такой вопрос: когда судам станет жить легче и все они будут обеспечены самым необходимым — начиная от канцелярских принадлежностей и заканчивая помещениями?
— Когда это будет? Когда государство станет богаче и будет выделять необходимые средства на содержание судов и на осуществление правосудия, будет обеспечивать высокие зарплаты судьям и работникам аппарата, будет иметь хотя бы элементарные резервные средства для судов, которые можно использовать в случае возникновения непредсказуемых чрезвычайных ситуаций.
— То есть хоть завтра, были бы деньги.
— Да. Это залог лучшей жизни. А еще необходимо избегать необоснованных жалоб в адрес судебной власти и укреплять доверие людей к Фемиде.
— Благодарю за беседу.
— Пользуясь случаем, в преддверии главного государственного праздника — Дня независимости Украины, а также ввиду того, что скоро ГСАУ будет отмечать 10-летний юбилей, от чистого сердца желаю всем коллегам, судьям, работникам аппарата судов, друзьям и знакомым, их семьям и коллективу газеты «Закон и Бизнес» здоровья, счастья, благополучия, щедрой судьбы, силы и вдохновения во всех делах. Пусть мечты о будущем окрыляют всех. Новых вам свершений во имя соборной, демократической, процветающей Украины. С наступающими праздниками!
Весь номер в формате PDF
(pdf, 3.56 МБ)
«Миссия ГСАУ — решать все проблемы судов в Правительстве, Министерстве финансов, облгосадминистрациях и везде убеждать выполнить просьбу».
Материалы по теме
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!