Глава Киевского апелляционного админсуда В.Маслий

«Каждый судья хочет попасть в столицу»

Судья — профессия не из легких. Служителям Фемиды ежедневно приходится решать судьбы людей. Однако в памяти каждого судьи навсегда сохраняются первые шаги в должности и первое решение, которое пришлось принять. В эксклюзивном интервью корреспонденту «ЗиБ» председатель Киевского апелляционного административного суда Владимир МАСЛИЙ рассказал, почему решил надеть мантию и как жилось законникам в переломные 90-е, а также каких усилий стоило ему рассмотрение первого дела, как попал из родной для него Винницкой области в столицу и почему увлекся админюстицией. За 20 лет работы судьей Владимир Иванович руководил двумя местными судами, а 27 сентября 2011-го Высший совет юстиции назначил его председателем КААС. Рассказал В.Маслий и о том, чем сегодня живет админюстиция.

«Резерв для судейских кадров формировался из адвокатов»

— Владимир Иванович, после того, как вы сложили полномочия члена Высшей квалификационной комиссии судей, мы с вами не встречались. Поэтому, пользуясь случаем, хотим поздравить вас с назначением на должность председателя КААС. Желаем новых достижений на ниве админюстиции. Также поздравляем вашего сына, которого недавно назначили судьей Хозяйственного суда Винницкой области.

— Большое спасибо.

— Хотелось бы поговорить о вашей карьере. По окончании Свердловского юридического института им. С.А.Руденко вы в течение 3 лет занимались адвокатской практикой. Почему же потом решили надеть мантию?

— Я окончил высшее учебное заведение еще во времена Советского Союза. Свою деятельность начал в должности адвоката в юридической консультации Томашпольского района Винницкой области. В те времена коллегии адвокатов были подконтрольны управлениям юстиции в областях. Резерв для судейских кадров формировался из адвокатов. К их работе внимательно присматривались, их хорошо знали. Поэтому и предлагали становиться судьями тем, кто хорошо проявил себя на адвокатской ниве. Конечно, адвокат переходил на должность судьи, если у него было желание сменить профессию.

После того как я 3 года проработал адвокатом, мне предложили стать судьей. Желание работать в суде у меня было. Появилось оно, видимо, еще в студенческие годы.

— В 1991-м вы возглавили только что созданный Черновицкий районный суд Винницкой области. Трудно было начинать работу с нуля?

— Об этом суде — особый разговор. Черновицкий район был создан в 1923 го­ду и ликвидирован в 1962-м. Здесь действовал Черновицкий народный суд, который в 1962-м присоединили к Могилев-Подольскому райсуду. Благодаря инициативе и настойчивости черновчан 29 ноября 1990 го­да постановлением Верховной Рады Черновицкий район был восстановлен. Начался новый этап развития старинного городка на реке Мурафе. С 1 января 1991 года в районе забурлила жизнь, начали создаваться государственные структуры, в том числе и суд.

Как уже говорил, в то время я работал в соседнем Томашпольском районе адвокатом. Мне предложили возглавить Черновицкий райсуд. По штату в нем должен был быть один судья (то есть судья и председатель в одном лице). На меня возлагались обязанности по созданию суда, подбору кадров и их обучению. Передо мной стояла задача — наладить работу суда в кратчайшие сроки, ведь район хотел работать, для него было преду­смотрено финансирование. Помещение нашлось, кадры были подобраны. 26 марта 1991 года я был назначен на эту должность, а 1 июня суд уже заработал.

— Какие дела чаще всего приходилось рассматривать?

— Такие же, как и в других районах: гражданские, уголовные, дела об административных правонарушениях. Черновицкий район — небольшой, на то время в нем проживало около 35 тыс. человек. Конечно, все уголовные дела рассматривались в судебном порядке. 80% гражданских дел составляли дела, связанные с семейными правоотношениями: расторжение брака и взыскание алиментов.

Также, помню, были дела относительно неправильности актовых записей. Так, люди, которые родились до и во время войны, чтобы дольше получать государственные выплаты (например, при потере кормильца во время войны), уменьшали свой возраст. А когда наступало время оформлять пенсию, конечно, никто не хотел перерабатывать. Поэтому люди шли в суд, чтобы установить свой настоящий возраст. У них были доказательства: записи в старых церковных книгах. Дел такой категории было примерно 20%. Однако они поступали в суд недолго, в течение нескольких лет. За это время в сельсоветах, загсах вопросы, касающиеся регистрации, привели в порядок.

— А помните свое первое решение? Оно вам трудно далось?

— Помню. Очень трудно. Первое дело — уголовное. Об убийстве. Статья тогда называлась «Неквалифицированное убийство». Доказательств было очень мало. Сложность дела заключается в том, что подсудимому было 70 лет. Он убил свою сожительницу. Возникали вопросы, касающиеся изменения наказания и доказательств.

Дедушка этот был непростым, так сказать, крепкий орешек. И жизнь он прожил непростую: был связан с криминалом и знал, как правильно защищаться. Свидетелей не было, доказательств, как я уже говорил, маловато. Поэтому рассмотрение дела давалось трудно.

Однако самым сложным был вопрос, связанный с мерой наказания. Суд пришел к выводу, что мужчина должен быть лишен свободы. Апелляционная инстанция с этим не согласилась: мол, следует учесть его возраст, наказать условно. Вот такое мое первое дело. Возможно, оно и не было очень сложным, но определенные трудности с его рассмотрением были.

 «Приходилось ютиться и на швейной фабрике, и в детских садах»

 — Как вообще жилось судьям в переломные 90-е?

— Очень трудно. Это было непростое время перестройки государства. Сложно жилось не только работникам судов, но и других госструктур. Во-первых, не все было в порядке в материальном плане: часто задерживали зарплату. Хотя судам и прокуратуре тогда везло больше: они финансировались из государственного бюджета. В органах, которые финансировались из областного и местного бюджетов, ситуация со средствами была критической.

Я тогда работал в Черновицком рай­суде. В поселке не было помещения не только для суда, но и для других структур. Приходилось ютиться и на швейной фабрике, и в детских садах. Государство становилось на ноги, поэтому финансирование судов в полной мере не обеспечивалось. Проблемы были и с приобретением бумаги, конвертов, марок, отправлением корреспонденции. Суду приходилось прилагать значительные усилия, чтобы обеспечить свою деятельность.

Но так обстояли дела не только в Черновицком райсуде. Все украинские суды страдали от нехватки средств, в частности и киевские. В те времена мы часто собирались на семинары, общались, советовались, как выйти из той или иной ситуации.

— А с применением законодательства проблемы возникали?

— Судья по своей природе такой работник, который должен найти выход из любой ситуации. Поэтому особых проблем с применением закона не возникало. Да и советские законы были не такими уж и плохими. Просто не все их выполняли. Тогда, как и сегодня, законы базировались на римском праве. Жизнь на месте не стояла, границы общественных отношений расширялись, поэтому и законодательство должно было идти в ногу со временем.

Тогда советских законов было достаточно для регулирования общественных отношений. Когда же нам открылась жизнь за рубежом, началось заимствование международных стандартов. Следовательно, возникла потребность в повышении профессионального уровня, умении анализировать законы. Если сравнить квалификацию судьи, работавшего в начале 1990-х годов и работающего сегодня, то скажу: нынешние более квалифицированны. Хотя в те времена судьи тоже были опытными, но подготовка, умение вершить правосудие, осведомленность нынешнего поколения судей ни с чем не сравнится.

— Почему решили оставить родную для вас область и перейти в Апел­ляционный суд г.Киева?

— Каждый судья хочет попасть в столицу. В этом нет ничего странного — обычный карьерный рост.

С 2000 года в Украине часто проводились мероприятия, организованные международными структурами. Я был участником одной из таких программ, познакомился со многими представителями Апелляционного суда г.Киева. Даже не думал, что попаду в него. Просто подал документы для зачисления в кадровый резерв этого суда. В 2005 году начал формироваться Высший административный суд, в него из Апелляционного суда г.Киева перевелись около 20 человек. В столичной обители Фемиды появилось много вакансий, и мне повез­ло — я попал в число тех, кто занял свободные должности.

 «Админсудопроизводство меня «затянуло»

 — Что же стало толчком для перехода в КААС?

— В Апелляционном суде г.Киева я был зачислен в палату по гражданским делам, стал членом коллегии, рассмат­ривавшей административные дела (до этого в Апелляционном суде Винницкой области работал в палате по уголовным делам). Я пришел в киевский суд в начале 2006 года, а Кодекс административного судопроизводства вступил в силу в сентяб­ре 2005-го. Поэтому админюстиция была новой не только для меня, но и для всех судей. Конечно, существовала гл.34-А ГПК, которая регулировала рассмотрение такого рода дел, однако КАС, так сказать, охватывал куда большую сферу публичных правоотношений. В КАС прописали такие положения, на которые в ГПК даже намека не было. С принятием КАС админ­юстиция стала на новые рельсы и начала интенсивно развиваться.

Админсудопроизводство меня «затянуло», хотя я никогда даже не думал, что придется работать в суде этой юрисдикции. И как видите, уже 6 лет посвятил административной юстиции.

— А затем вы решили перейти в КААС.

— Да. В апреле 2007 года начал процессуальную деятельность КААС, все админдела направлялись в него. В Апелляционном суде г.Киева нам начали рас­писывать гражданские дела, и я, по-видимому, немного испугался. Понял: нет у меня еще необходимого опыта работы, уровня знаний, профессиональной подготовки, чтобы рассматривать «столичные» гражданские дела.

Я перешел в КААС, когда он только начал работать. В нем было 8 судей, я — 9-й. Суд начинал деятельность в небольшом помещении на ул. Полесской. Он, можно сказать, вынужден был заработать. Ведь если бы мы ждали лучшего помещения, надлежащих условий для осуществления правосудия, то, вероятно, админюстиция в целом не смогла бы стать на ноги. Сегодня КААС — мощное учреждение, у нас работают 272 человека.

— Уже 4 месяца вы занимаете должность председателя КААС. Какие впечатления были, когда только заняли должность? В каком состоянии был суд?

— КААС — не новый для меня суд. Я знаю, как он начинал работать. Перерыв в рассмотрении дел у меня был только год: в сентябре 2010-го я был избран в состав Высшей квалификационной комиссии судей, однако все равно оставался судьей.

Знаю, что в Киевском апелляционном админсуде проводилась проверка, организованная Советом судей админсудов. Но это — дело органа судейского самоуправления и моего предшественника, я в это не вникал. Моя задача — устранить обнаруженные при проверке недостатки, которые были указаны в справке ССАС. Скажу, что 90% мы уже устранили.

Некоторые вопросы до сих пор остаются открытыми. Рабочая группа, которая оказывала методическую помощь КААС, обращала внимание на то, что в суде нет специализации, не созданы палаты. Возможно, мы когда-то и введем специализацию, но сейчас, учитывая количество дел, связанных с социальными выплатами (приблизительно 95% от общего числа), это делать нецелесообразно. Если сейчас введем специализацию, то нагрузка на судей будет неравномерной. Как создать палаты и сформировать их количественный состав? Если создавать палату по рассмотрению обращений фи­зических лиц, то в ней должно быть 45—50 судей!

Что касается социальных споров, то, рассматривая их, судья превращается в писаря. Ведь требования, скажем, у «детей войны» одни и те же. Судья может взять любое решение, изменить только данные сторон, фамилию, название суда. Остальной текст решения и менять нет необходимости.

— То есть проблема с нагрузкой остается...

— Да, проблема с нагрузкой судей есть. В 2011-м КААС рассмотрел 130 тыс. дел, а прошлогодний остаток составляет 191572 дела. Представьте себе: 320 тыс. материалов на 54 судьи. Человеческие возможности не безграничны, рассмотреть такое большое количество дел сложно. Из-за этого стороны часто обращаются в суд, чтобы ускорить слушания. К сожалению, мы не можем этого сделать за небольшой период. Каждый судья рассматривает приблизительно 2,5 тыс. дел в год.

— Стало ли легче, когда из территориальной подсудности КААС «изъяли» Винницкую и Житомирскую области?

— Конечно, нагрузка уменьшилась. Если бы эти области у КААС не забрали, то в него, по-видимому, поступало бы вдвое больше дел.

— Как сегодня решаются вопросы обеспечения КААС? Ведь в предыдущие годы неоднократно возникала угроза, что суд приостановит работу.

— Были такие времена. Мы поднимали вопрос недостатка средств перед Кабмином, сообщали об этом Президенту. Нам не хватало денег на отправление корреспонденции, оплату маркировочной машины. Мы не были обеспечены ни конвертами, ни бумагой. Кроме того, была еще и 6-месячная задолженность по выплате пожизненного денежного содержания. К счастью, ситуацию удалось исправить. В 2012 году для КААС преду­смотрено 32 млн грн., из них 17 млн — на заработную плату. Если мы получим заложенные для нас в бюджете средства, то сможем обеспечить бесперебойную работу суда.

— Изменилась ли ситуация с кад­ровым обеспечением? Ведь на одном из заседаний ССАС заместитель председателя КААС Ирина Сапрыкина сообщила, что менее чем за год уволились 62 со­­трудника: никто не хотел работать 12 ча­сов в сутки за 800 грн.

— Да, у нас была большая текучесть кадров. Помощники судей, секретари судебных заседаний увольнялись, потому что зарплата была небольшой. Оклад им выплачивали, но на премии и надбавки средств у нас не было. Проблему удалось решить в сентябре 2011-го, когда были внесены изменения в госбюджет. Финансирование немного улучшилось, зарплата работников увеличилась почти в 2 раза, поэтому увольнения пре­кратились.

Отмечу: большинство судей КААС работают с одними и теми же помощниками уже много лет. Даже когда судьи переводились в КААС из других учреждений, то забирали помощников с собой. Ведь судья заинтересован в том, чтобы иметь постоянного помощника, поэтому всеми силами пытается его удержать. Ведь успех судьи во многом зависит от помощника. Следовательно, у последнего должен быть высокий профессиональный уровень. Помощник должен быть оперативным, порядочным и честным.

Судейская работа непростая: рассмат­риваются дела, которые могут касаться конфиденциальной информации. Стороны, конечно же, не хотят, чтобы эта информация стала известна всем. Наша задача — обеспечить конфиденциальность. Если помощник или секретарь не придерживаются этого правила, то страдает и репутация судьи.

— Было много жалоб на работу автоматизированной системы документооборота. Сегодня возникают проблемы с неравномерным распределением дел между судьями?

— Компьютерная программа не обеспечивает равномерное распределение дел. Когда, например, судья выходит из отпуска, то КП «ДАС» может сразу «выдать» ему 400—500 дел, чтобы уравнять показатели, чтобы «догнать» других су­дей. За год же каждый получает приблизительно одинаковое количество дел. Жалоб от судей по этому поводу пока не поступало.

 «Нужно руководствоваться только законом — и бояться будет нечего»

 — В 2010 году был инцидент, когда народные депутаты приходили в ваш суд «контролировать» его работу. Скажите, накануне выборов-2012 КААС морально и материально готов рас­сматривать соответствующую категорию дел?

— Что касается 2010 года, то, действительно, возникали определенные недоразумения. Я тогда работал судьей и не интересовался этим вопросом. В то время у нас еще не было автоматизированной систем документооборота, судьи получали дела по списку в порядке очередности. Мне поступило дело — я его рассмотрел. В чем суть конфликта, почему он возник, не знаю.

Сегодня мы готовы к выборам. Избирательный процесс начнется 30 июля, поэтому все судьи КААС должны так спланировать свое время, чтобы отгулять отпуска и начиная с этого дня быть в строю.

КААС пережил не одни выборы. Все судьи опытные, знают, как рассматривать избирательные дела, поэтому, думаю, проблем не будет. Единственное, с чем могут возникнуть определенные сложности: раньше (как суд первой инстанции) мы слушали дела единолично, в настоящее время закон требует рассматривать их коллегиально (в составе 3 лиц). Поэтому, чтобы своевременно рассмотреть избирательные дела, количество которых нельзя предусмотреть, дела других категорий должны будут немного подождать. Если же избирательных споров окажется немного, то судьи будут успевать рассматривать и другие дела.

— Бывший руководитель КААС Анатолий Денисов на одном из заседаний ССАС сообщил, что одной из судей была выделена личная охрана из-за того, что ее жизни угрожала опасность. Часто ли у судей КААС возникает необходимость в охране? Как защитить законников от мести тех, кто остался недоволен решением?

— Да, был такой случай. Однако ко мне как председателю суда пока никто не обращался с просьбой обеспечить личную охрану. А как защитить судей? Думаю, многое зависит от них самих. А вообще такие случаи бывают редко. Если судья работает честно, в соответствии с законом, то такие проблемы и не возникнут.

— Вы были представителем Квалификационной комиссии судей админсудов и ВККС. Что изменилось в процедуре отбора кадров? Изменения к лучшему произошли?

— Закон «О судоустройстве и статусе судей» более прогрессивен, чем предыдущие. В нынешней процедуре отбора кандидатов на должности судей максимально исключен человеческий фактор. ККСАС также обеспечивала судебную систему специалистами, и сказать, что она отбирала судей с более низким уровнем знаний, нельзя. Сегодня они на должном уровне обеспечивают осуществление правосудия.

В то же время в процедуре отбора есть определенные недостатки. Претендент на мантию, скажем, из какого-нибудь поселка не набрал необходимого количества баллов. Но он хотел бы работать там, где родился и живет. А те, кто был зачислен в резерв, не хотят ехать в суд другой области. В результате в «непопулярных» судах остаются вакансии. Заставить же занять свободную должность никто не может.

Но это первый отбор. Думаю, что в будущем вопрос удастся решить.

— А своему сыну давали отцовские наставления? Не отговаривали его стать судьей?

— Знаете, отговаривал. Он работал в прокуратуре г.Киева и хорошо справлялся со своими обязанностями. Начинал работать в прокуратуре Шевченковского района, затем его пригласили в городскую прокуратуру. Помните случай, когда на заседание ККСАС приходил кандидат, у которого спрашивали: почему вы хотите стать судьей?

Все считают, что должность судьи — высшая ступенька в юридической карьере. По-видимому, и мой сын так считает. Кстати, он набрал 85 баллов. Как по мне, это неплохой результат.

— Ему нравится хозяйственная юрисдикция?

— По поводу того, в какой суд идти, мы советовались. Я — председатель админсуда апелляционной инстанции. Неэтично, если отец и сын работают в судах одной юрисдикции: а вдруг дело, которое он рассматривал, попадет ко мне? Возникнут проблемы с отводами. Нежелательно, чтобы близкие родственники работали в одной системе.

— Сын решил вернуться в Винницкую область?

— Да. Он понимал, что с тем количеством баллов, которое он набрал, попасть в столичный суд трудно. На Виннитчине у сына много друзей, с которыми он учился, поэтому и решил претендовать на должность в Хозяйственном суде Винницкой области.

— Для вас настоящий судья — это кто?

— В первую очередь — человек. Порядочный, добросовестный. Судья — это не какой-то там эталон. Это обычный человек.

— Чего сегодня нужно бояться судьям?

— Ничего. Главное — принимать законные и справедливые решения. После переворота 1917 года говорили, что судья должен руководствоваться революционным правосознанием. Сегодня же нужно руководствоваться только законом — и бояться будет нечего.

— Чего вы ожидаете для судебной системы в этом году?

— Каждый судья надеется на улучшение материального положения, условий труда. Если в государстве будет «штиль», то и в судебной системе будет спокойно: меньше споров, недоразумений.