Директор КЦ ППП Андрей Вишневский:

«Сегодня государство инвестирует в обе стороны уголовного процесса, а не только в сторону гособвинения»

2 сентября стартовал 4-й конкурс по отбору адвокатов, которые будут оказывать бесплатную вторичную правовую помощь. Директор Координационного центра по предоставлению правовой помощи, адвокат Андрей ВИШНЕВСКИЙ уверен, что армия «бесплатных» адвокатов поможет устранить дисбаланс в институциональном весе адвокатуры и прокуратуры и даже поднять авторитет профессии. Об этом, а также о том, какими должны быть стандарты качества бесплатной правовой помощи, чем 4-й конкурс отличается от предыдущих и сколько зарабатывают «государственные» адвокаты, он рассказал в интервью «ЗиБ».

«Вокруг каждого центра сформировался пул наиболее мотивированных и высокопрофессиональных адвокатов»

— Система бесплатной вторичной правовой помощи запущена в январе этого года. Какие первые выводы? Насколько эффективно работают центры?

— Действительно, система стабильно работает с 00.00 часов 1.01.2013 года, однако я бы воздержался от оценивания ее эффективности. Думаю, это не мое дело как функционера системы. В первую очередь оценивать нас должны те люди, для которых мы непосредственно работаем, и общество в целом.

Из позитивных моментов отмечу преж­де всего то, что достаточно утонченная модель взаимодействия между центрами как государственными учреждениями и адвокатами как представителями независимой профессии, которая была выбрана Правительством, себя оправдала. Это, наверное, наиболее либеральная модель среди многих аналогичных систем, которые действуют, например, в Литве, Молдове, Грузии, Великобритании, Нидерландах или США. Сегодня государство и адвокат при предоставлении БПП являются равными партнерами, и основное преимущество украинской системы в том, что она позволяет непосредственно влиять на качество правовых услуг через механизм конкуренции.

По результатам трех проведенных конкурсов в реестры адвокатов, которые предоставляют БПП, включено 3016 лиц. Из них с 2206 заключены контракты или договоры. Поскольку такие адвокаты могут параллельно заниматься и частной практикой, мы заключали соглашения с максимальным количеством защитников, чтобы обеспечить полное покрытие территории страны и создать конкурентную среду среди последних.

Сегодня стало очевидно, что так много защитников для предоставления правовой помощи в уголовном процессе не нужно. С другой стороны, мы видим, что вокруг каждого центра уже сформировался пул наиболее мотивированных и высокопрофессиональных адвокатов. И хотя стандарты качества предоставления БПП мы только разрабатываем и планируем утвердить до конца этого года, есть очевидные критерии, по которым уже можно сделать предварительные выводы о том, с кем будем работать дальше, а с кем, поблагодарив, придется разойтись друзьями.

— И какие же это критерии? Речь идет о недостаточной квалификации?

— Не совсем так. Вы знаете, что система у нас работает круглосуточно, то есть, если лицо было задержано по подозрению в совершении уголовного правонарушения, в течение 2 часов к нему должен явиться адвокат, независимо от того, в какое время это произошло — днем или ночью, в будни или в праздники. И есть режим дежурства адвокатов. Каждый защитник добровольно соглашается дежурить в тот или иной период. Это не означает, что адвокат должен находиться в помещении центра, он может быть там, где ему удобно, — у себя дома или в офисе. Главное, чтобы он был на связи и был готов на протяжении часа выехать к задержанному.

К сожалению, некоторые адвокаты, согласившись на условия контракта, позволяют себе отключать телефон, и тогда у центров возникают проблемы — не­обходимо искать и уговаривать других людей. К сожалению, имеют место случаи, когда адвокаты просто присутствуют на процессе. Мы получаем по этому поводу обратную информацию и от судей, и от наших клиентов. Конечно, мы не можем считать присутствие в процессе предо­ставлением правовой помощи, поскольку заинтересованы в том, чтобы адвокаты осуществляли активную защиту.

Сама философия системы БПП заключается в том, что если раньше государство финансировало только сторону обвинения, то сегодня оно так же финансирует и институционально организует сторону защиты. И в этом есть реальное воплощение принципа равенства сторон в уголовном процессе, заложенного в новом УПК.

Не могу пока сказать точно, с каким количеством адвокатов будут перезаключены контракты с 1 января 2014 года. Прогнозирую, что это будет не меньше половины от того количества адвокатов, с которыми мы работаем сегодня. И подчеркивают: тот пул адвокатов, осуществляющих активную защиту, уже сформировался, мы всех их знаем. С ними и будем продолжать сотрудничать, давая им еще больше возможности и для заработка, и для приобретения опыта, и для публичного улучшения репутации, и для получения новых клиентов.

— А как складываются отношения с органами досудебного расследования — в первую очередь милицией, прокуратурой? Говорят, что они не всегда свое­временно предоставляют информацию о задержании.

— Действительно, есть проблемы с сообщением о фактах задержания. Несмотря на то, что ситуация существенно улучшилась в течение последних двух месяцев, в некоторых регионах такое информирование остается на недопустимо низком уровне. Самый яркий пример — Донецкая область. Кроме того, в последнее время мы фиксируем случаи, когда фактическое задержание юридически не оформляют как задержание, то есть не составляется соответствующий протокол. При этом лицо находится в отделении милиции, его, например, регистрируют как посетителя, но в действительности с ним проводят следственные действия. Такие случаи очень сложно зафиксировать и установить нарушение законодательства, впрочем нам известно о них от самих адвокатов. Хотя, очевидно, право на защиту нарушается.

— Больше всего жалоб от адвокатов — именно на проведение след­ст­вен­ных действий без надлежащего оформления, в отсутствие адвоката. Каким образом вы с этим боретесь?

— Во-первых, мы работаем во взаимодействии с главным следственным управлением МВД, поскольку около 90% задержаний осуществляется именно органами внутренних дел. Проводим сверку нашей статистики, фиксируем эти факты, собираем информацию о нарушениях из наших центров, обобщаем ее, направляем в главное следственное управление, регулярно встречаемся с его руководством, имеем возможность принимать участие в совещаниях, которые проводятся следственными управлениями в регионах.

Кроме того, сейчас мы с помощью общественных организаций, в частности Украинского фонда правовой помощи, печатаем большой тираж (несколько десятков тысяч) специальных наклеек, в которых доступно и лаконично подается информация для задержанного лица. Советуем людям не давать никаких показаний и ничего не подписывать без адвоката, требовать его присутствия в случае задержания, даем единый телефонный номер системы БПП, по которому можно круглосуточно звонить, если адвокат свое­временно не явился.

Кроме того, были подготовлены видеоролики с реальными героями, в частности с мамой погибшего Игоря Индыло и с Виталием Каирой — он отсидел 5 лет за преступления, которых не совершал. В этих сюжетах такие же советы дают люди, которые пострадали из-за того, что не было возможности получить своевременный доступ к профессиональной защите. В настоящий момент эти ролики находятся в ротации на всех государственных телеканалах — Первом национальном, региональных. Некоторые частные ТВ-каналы тоже идут нам навстречу, за что мы им благодарны.

«Ударной силой системы являются в первую очередь молодые адвокаты»

— 2 сентября стартовал 4-й конкурс по отбору адвокатов для предоставления БПП. В этот раз вы несколько изменили критерии, точнее соотношение критериев. Скажем, больше внимания будет уделяться мотивации, чем опыту претендентов. С чем это связано и чем вообще этот конкурс будет отличаться от предыдущих?

— В целом порядок проведения конкурса не изменится, но смещаются акценты и несколько корректируются критерии отбора. Дело в том, что 3-й конкурс был ориентирован на отбор именно опытных адвокатов. Основное внимание уделялось такому критерию, как «опыт», и защитники, которые имели менее 2 лет практики, не было шансов. В итоге мы отобрали немного адвокатов — 429. Это втрое меньше, чем во время 2-го конкурса, но это были опытные, высококвалифицированные специалисты.

— Неужели вы в них разочаровались?

— Никоим образом. Однако, анализируя практику, мы обратили внимание на то, что все-таки авангардом, ударной силой системы являются в первую очередь молодые адвокаты. Это часто юристы, которые имеют очень небольшой опыт работы, — 1 год или даже несколько месяцев. Но они значительно более мотивированы. Во-первых, у них свежие знания, и, будем объективными, именно они значительно лучше знают новый УПК и Конвенцию о защите прав человека и основополагающих свобод. Именно они применяют ее как источник права, в отличие от старших адвокатов. Кроме того, они легки на подъем, готовы выезжать к задержанному даже ночью за 50 или 100 км. Понятно почему. Потому что они видят в системе возможность очень быстро получить опыт и заработать хорошую репутацию, ведь имеют поток уголовных производств и набивают на них руку.

В этом нет ничего плохого или опасного для клиентов. И это не означает, что такие адвокаты оказывают помощь некачественно. Напротив, они подходят к исполнению своих обязанностей очень ответственно, стараются, поскольку понимают, что работают на свой авторитет.

Кроме того, молодые адвокаты, как правило, не имеют достаточного количества клиентов и именно таким образом получают их. Ведь не секрет, что даже те люди, которым помощь сначала предоставлялась за счет государства, позже, будучи удовлетворенными работой защитника, предлагали ему заключить соглашение. Тогда предоставление правовой помощи за счет государства прекращается, но работа адвоката продолжается, а его услуги оплачивает уже сам клиент или его родственники. Также никто не отменял сарафанное радио, которое является лучшей рекламой для адвокатов системы БПП.

В связи с этим мы сделали вывод, что нужно дать дорогу молодежи. Если люди хотят и могут работать, мы должны обеспечить им такую возможность. Поскольку это в интересах наших клиентов. Следовательно, критерии 4-го конкурса были откорректированы — и теперь в систему смогут прийти адвокаты, которые даже не имеют опыта, при условии, что продемонстрируют высокие результаты по всем остальным критериям, включая результаты анонимного тестирования.

— В следующем году бесплатная правовая помощь будет предоставляться не только в уголовном, но и в гражданском и административном процессах. Это будет учитываться при проведении конкурса?

— Да, с 1 января должно начаться предоставление правовой помощи в гражданских и административных делах. Более того, все имели возможность ознакомиться с текстом недавно обнародованного проекта закона «О прокуратуре». Из него следует, что функции прокуратуры относительно представительства интересов граждан в значительной мере передаются системе бесплатной правовой помощи. В этой связи должна быть существенно расширена сеть центров по предоставлению БПП. Если закон «О прокуратуре» примут в таком виде, это также будет означать, что предоставление помощи в гражданских и административных делах должно начаться в полном объеме с 1 июля 2014 года.

То есть согласно действующему закону «О бесплатной правовой помощи» предоставление БПП в гражданских и административных делах начнется лишь с 1 января 2017 года. Оно постепенно будет расширяться, чтобы с 1 января 2017 года такая помощь предоставлялась в пол­ном объеме. Если же будет принят закон «О прокуратуре» и внесены соответству­ющие изменения в закон о БПП, повторюсь, правовая помощь будет предоставляться всем категориям населения в полном объеме уже с 1 июля следующего года. При условии надлежащего финансирования мы готовы выполнить такую задачу.

Поэтому 4-й конкурс будет направлен на отбор именно адвокатов, которые специализируются в большей степени на предоставлении правовой помощи в гражданских и административных делах.

— Вы уже провели три конкурса. Сначала было достаточно много сомнений относительно системы БПП. В частности, говорилось о том, что вряд ли в систему придут высококлассные специалисты. Оправдались ли эти опасения?

— Согласиться с тем, что в систему пришли не лучшие адвокаты, нельзя. Чтобы не быть голословным, я вам назову только несколько имен: Инна Рафальская, Алина Бирюкова, Александра Яновская. Все они прошли конкурс, значатся в реестре г.Киева и принимают участие в работе системы БПП. Они считали делом профессиональной чести приобщиться к предоставлению БПП. Их участие ярко иллюстрирует позицию, в соответствии с которой адвокатура не может стоять в стороне, поскольку адвокатская профессия не связана с получением прибыли, она имеет определенное публично-правовое измерение, и, соответственно, это налагает на адвоката определенные обя­зательства перед обществом.

Кроме того, очень странно звучит, когда представители органов адвокатского самоуправления, в частности некоторые члены САУ публично высказывают мнение о том, что якобы в системе БПП «работают самые плохие адвокаты». Начнем с того, что сегодня Министерство юстиции не ставит под сомнение факт, что те юристы, которые имеют свидетельства на право занятия ад­вокатской деятельностью, являются высококвалифицированными адвокатами. Ведь они сдали квалификационный экзамен, и их допустили к профессии легитимные КДКА, созданные в соответствии с законом «Об адвокатуре» 1992 года. Сегодня за это отвечают органы адвокатского самоуправления, которые сформированы и действуют в соответствии с законом «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». Если будем рассуждать дальше, то возникает риторический вопрос, а откуда же вообще появились «плохие» адвокаты? Мы, например, верим, что все адвокаты, которые получили свидетельства, являются хорошими защитниками. А из них пытаемся выбрать лучших. Поэтому мы утверждаем: в системе БПП будут работать лучшие адвокаты.

— А как обстоят дела с предоставлением правовой помощи в отдаленных сельских регионах наподобие Врадиевки?

— Мы заметили интересную тенденцию, которая касается сельских районов, и несколько меняем свой подход. Раньше он заключался в том, чтобы в каждом районе иметь как минимум 2—3 адвокатов, которые предоставляют БПП. Сегодня мы убеждаемся в том, что не это является первоочередной задачей. Дело в том, что в сельской местности адвокатов немного. Иногда их просто нет, а если есть, то это преимущественно бывшие работники органов прокуратуры или внутренних дел. Не хочу никого оскорбить, но все же рискну высказать предположение, что, имея 20 или 30 лет опыта работы в прокуратуре или милиции, очень трудно за один день переключить свое сознание и поставить себя по другую сторону в уголовном процессе. Кроме того, работа адвоката по своей природе связана с определенным напряжением в отношениях с процессуальными оппонентами, а связи с бывшим профессиональным цехом такое естественное напряжение ослабляют.

При этом, как я уже говорил, мы заметили, что молодые адвокаты с удовольствием выезжают даже из областного центра в отдаленные районы. Почему? Потому что им проще там работать, они не боятся следователей и прокуроров, хотя бы потому что не живут в этих районах. А значит, могут действовать более независимо. И теперь мы не будем стремиться к тому, чтобы иметь защитников в каждом районе. При заключении контрактов предпочтение будем отдавать молодым адвокатам из областного центра, которые смогут выезжать в отдаленные сельские районы. Для этого есть все условия — например, компенсируются транспортные расходы, кстати, в отличие от большинства европейских стран.

«Даже 3 тыс. —5 тыс. грн. в месяц для отдаленного сельского района — это существенные деньги»

— Недавно в письме к директорам центров по предоставлению БПП вы заявляли о риске демотивации в работе «бесплатных» адвокатов, о том, что иногда они не заинтересованы осуществлять активную защиту. Какой путь решения этой проблемы предлагаете?

— Во-первых, не все так плохо, как может казаться. За 8 месяцев текущего года адвокатам, которые работали по назначению, выплачено почти в 10 раз больше, чем за весь предыдущий год. В 2012-м было выплачено чуть больше 1 млн грн., и осталась кредиторская задолженность в сумме почти 700 тыс. грн. В начале года мы пообещали, что вся кредиторская задолженность за предыдущие годы будет погашена, и это уже сделано. Вся работа, выполненная защитниками до 1 января 2013 года, оплачена. Плюс уже за этот год адвокатам выплачено свыше 10 млн грн.

Приведу конкретный пример. В настоящее время за предоставление помощи на двух стадиях — досудебного расследования и судебного рассмотрения в суде первой инстанции — при условии обвинения по ч.2 ст.115 УК и минимального количества эпизодов и соучастников адвокат получит около 5—6 тыс. грн. Конечно, это ориентировочно.

Система оплаты построена таким образом, что она учитывает сложность уголовного производства. Во внимание принимается 8 критериев сложности. Гонорар адвоката рассчитывается по формуле. Что касается предоставления правовой помощи задержанным лицам, то там применяется принцип оплаты за фактически потраченное время.

В целом система оплаты подтвердила свою эффектность и радикально меняться не будет, но в процессе ее применения мы все же нашли некоторые упущения. Это прежде всего недостаточная сбалансированность. Например, за предоставление правой помощи задержанным на начальной стадии производства, когда лицо является наиболее уязвимым и когда очень важна качественная работа адвоката, потому что от этого зависит весь последующий ход уголовного производства, оплата недостаточна. Вместе с тем за участие адвоката в рассмотрении вопроса о применении, изменении или отмене принудительных мер медицинского характера, оплата может быть несправедливо завышенной. Именно поэтому мы сейчас разрабатываем проект постановления Кабмина о внесении изменений в постановление от 18.04.2012 №305. Все эти дисбалансы будут устранены.

Кроме того, планируем задействовать мотивационные факторы. Например, рассматривается вопрос об избрании в отношении лица меры пресечения. Если в результате работы защитника ходатайство прокурора о применении меры пресечения в виде содержания под стражей будет отклонено, то будет применяться более высокий коэффициент. Если такое ходатайство все же будет удовлетворено, но адвокат подаст апелляцию и решение следственного судьи суда первой инстанции апелляционный суд отменит, то адвокат также получит бонус, но чуть меньше, чем в первом случае. Мы убеждены, система таких стимулов будет дополнительно мотивировать адвокатов осуществлять активную защиту и сделает бесплатную правовую помощь более качественной.

Мы надеемся, что Правительство под­держит этот проект постановления и тем самым существенно улучшит условия оплаты услуг адвокатов. Кроме того, НААУ обратилась к Премьер-министру с письмом, в котором поддержала нашу концепцию изменений условий оплаты работы адвокатов и просит повысить ставку почасовой оплаты вдвое — с 2,5 до 5%. Конечно, для нас такая позиция НААУ важна, теперь мы имеем основания предлагать Кабмину именно такой размер оплаты. Обязательно будем пытаться это предложение отстоять. Хотели бы также и в дальнейшем рассчитывать на активную позицию НААУ и общественных организаций адвокатов.

— Сколько в среднем получает адвокат, который работает в вашей системе? Является ли их зарплата конкурентоспособной?

— Очень трудно привести усредненные данные — они не будут показательными. Это очень индивидуально. Адвокаты, которые трудятся почти 100% рабочего времени, могут получать и 10 тыс.грн., и 15 тыс. грн. в месяц в зависимости от сложности уголовных производств. А есть защитники, которые задействованы лишь эпизодически. Они могут получать до 2 тыс. грн. То есть адвокат сам определяет, сколько хочет работать по заказу центра. Если хочет быть загруженным работой, то система БПП — то место, где всегда гарантирован поток клиентов и регулярный, хоть и не слишком большой, но стабильный и гарантированный заработок.

Наверное, для больших городов те гонорары, которые предлагает государство, не являются в полной мере удовлет­ворительными. Но для сельской местности они очень даже неплохие. 3 тыс. — 5 тыс. грн. в месяц для отдаленного сельского района — это существенные деньги. В таких регионах даже частные клиенты далеко не всегда могут заплатить столько, сколько сегодня предлагает государство.

Кроме того, не следует забывать, что клиентами системы становятся, как правило, неплатежеспособные люди. Поэтому за них и платит государство. Адвокаты, которые предоставляют БПП, не конкуренты защитникам, работающим в уголовном процессе с частными клиентами. Их интересы разделяют даже виды уголовных правонарушений: адвокаты, работающие с частными клиентами, как правило, имеют дело в том числе с должностными преступлениями, а в нашем случае — это в основном грабежи, кражи, телесные повреждения, хранение наркотиков.

«Единственный способ избавиться от карманных адвокатов — ввести прозрачные стандарты качества и обеспечить их соблюдение»

— На последнем заседании Совета адвокатов Украины обсуждались стандарты качества предоставления БПП, и эта тема вызвала бурную дискуссию. По закону, такие стандарты утверждает Минюст, но адвокаты убеждены, что именно они должны приобщиться к этому. Удалось ли достичь компромисса и какими, по вашему мнению, должны быть стандарты качества?

— Это один из самых важных вопросов и для системы БПП, и для адвокатуры в целом. Не стоит отдельные резкие высказывания по этому вопросу считать позицией адвокатуры в целом. Позиция НААУ неоднократно была озвучена пуб­лично, и то, что стандарты качества предо­ставления БПП должны быть, сомнений ни у кого не вызывает. Закон говорит, что их должен утвердить Минюст, и это естественно, поскольку именно данное ведомство является заказчиком услуг защиты. Тратя деньги налогоплательщиков, оно не может не выдвигать определенные требования к услуге, которую покупает.

— На заседании также говорилось, что стандарты, разработанные чиновниками, могут противоречить принципу независимости адвоката.

— Конечно, адвокат — независимый в своей деятельности, этот принцип священный и неприкосновенный. Есть понятие правовой позиции адвоката, и система БПП сейчас организована таким образом, что ее административная (управленческая) и адвокатская (связанная непосредственно с предоставлением правовой помощи) составляющие разделены. То есть штатные сотрудники центров не имеют возможности и права вмешиваться в работу адвоката или влиять на его правовую позицию. Это — основа системы.

Стандарты качества тоже не имеют отношения к профессиональной деятельности адвоката как таковой. Они должны определить обязательные требования к услуге, которую покупает государство. Например, должно ли оно платить, если адвокат пришел в судебное заседание, просидел там и ничего не сделал? Или пришел в судебное заседание, не ознакоми­вшись с материалами дела, не побеседовав с клиентом?

Вот какого плана должны быть стандарты. Вряд ли они должны быть связаны со стратегией и тактикой защиты в конкретном уголовном производстве.

Несмотря на то что в законе полномочия утверждать стандарты качества предоставления БПП закреплены за Минюстом, мы, находясь в постоянном взаимодействии с НААУ, в ответ на выраженную ее председателем обеспокоенность по поводу того, что орган государственной власти, а не орган адвокатского самоуправления будет утверждать стандарты, согласились разрабатывать их совместно. А перед тем как их утверждать — получить от НААУ предварительное одобрение проекта документа. Думаю, это абсолютно разумный ком­промисс, который позволит получить качественный продукт.

— Не так давно был презентован пилотный проект общественных организаций по оцениванию качества работы адвокатов, которые предо­ставляют БПП. К нему тоже было немало замечаний у представителей органов адвокатского самоуправления. По их мнению, попытка провести анализ адвокатских досье во время оценивания представляет угрозу независимости защитников.

— Опять-таки это, скорее всего, подогревалось теми же людьми, которые необоснованно ставят под сомнение профессиональный уровень защитников, предоставляющих БПП. Во-первых, это была широкая инициатива самих предоставляющих БПП адвокатов, которая нашла свою реализацию в рамках проекта общественных организаций — Украинского Хельсинкского союза по правам человека и Украинского фонда правовой помощи (среди основателей последнего, кстати, и Союз адвокатов Украины, и Ассоциация юристов Украины). Координационный центр по предоставлению БПП обеспечил организационную помощь, то есть посодействовал информированию адвокатов об этой инициативе и предоставил помещение для проведения встреч. Очевидно, не совсем корректно называть данное, я бы сказал, «упражнение» оцениванием. Это был, скорее, обмен опытом между адвокатами, поскольку результаты стали доступны общественности лишь в обезличенном и обобщенном виде, то есть без фамилий адвокатов и их клиентов и без связи с конкретным уголовным производством.

Кроме того, насколько мне известно, адвокатская тайна никоим образом не могла быть нарушена, ведь в тех случаях, когда защитники действительно имели досье и предоставляли его другим адвокатам, они брали письменное согласие своих клиентов. Это я знаю точно, и об этом публично говорили во время круглого стола 23 июля текущего года адвокаты, принимавшие участие в «оценивании».

Если согласия не было, то досье не предоставлялось, а разговор велся только вокруг копий процессуальных документов. У меня снова есть вопрос: неужели копия обвинительного акта содержит адвокатскую тайну? Или копия постановления суда, протокол задержания? Конечно, же нет. Поэтому, с моей точки зрения, коллеги, когда вели дискуссию, просто не до конца друг друга поняли. Но в том, что дискуссия состоялась и продолжается, — большой позитив.

То, что сами адвокаты, предоставляющие БПП, заинтересованы в стандартах качества и независимом мониторинге их соблюдения — тоже позитив. Почему они в этом заинтересованы? Да потому, что, к величайшему сожалению, в нашей системе есть определенное количество адвокатов, которых называют карманными, которые работают не в интересах клиента, а в интересах следователя. Единственный способ от них избавиться — ввести стандарты качества, позволяющие сравнить, как успешно работают разные специалисты. Сейчас по этому вопросу Минюст и НААУ достигли согласия.

Вы знаете, что на последнем заседании САУ было поддержано выраженное мной от имени Минюста предложение о подготовке меморандума о сотрудничестве в сфере предоставления БПП между НААУ и министерством. В действительности повестка дня такого сотрудничества значительно шире, чем общая разработка стандартов качества предоставления БПП. Это и обмен информацией между Единым реестром адвокатов Украины и реестрами адвокатов, предоставляющих БПП, это и повышение квалификации адвокатов, и сотрудничество между центрами по предоставлению БПП и советами адвокатов в регионах в вопросах защиты прав адвокатов, и размещение социальной рекламы, направленной на доступ к защите, и целый ряд других вопросов. Проект меморандума разрабатывается, и мы надеемся, что в ближайшее время сможем предложить его министру юстиции и Совету адвокатов Украины.

— Кстати, относительно стандартов качества есть еще один нюанс: эти критерии будут касаться адвокатов вообще или только тех, кто предоставляет БПП?

— Закон недаром предусматривает утверждение стандартов качества предо­ставления БПП. Понятно почему: между субъектом права на получение БПП (клиентом) и субъектом ее предоставления (адвокатом) нет соглашения, а следовательно, нет переговоров о ее предмете. Есть лишь закон и прямо определенный им объем полномочий защитника. Таким образом, нужен единый для всех и известный всем стандарт их реализации. Клиент должен знать, чего может ожидать и вправе требовать от защитника, предо­ставленного государством. Кроме того, в отличие от рынка адвокатских услуг, защита за счет государства оплачивается по прозрачной и унифицированной системе. Следовательно, если разного качества услуги будут оплачиваться одинаково, это будет не только неэффективное использование средств налогоплательщиков, но и несправедливо по отношению к добросовестным адвокатам.

Действительно, на последних заседаниях САУ по инициативе отдельных его членов поднимался вопрос о разработке и утверждении стандартов качества адвокатской профессии. Но такую постановку вопроса САУ не поддержал. Наша позиция здесь созвучна: закон этого не предусматривает. Есть исчерпывающий перечень прав и обязанностей адвокатов, определенных законом «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», есть Правила адвокатской этики, утвержденные высшим органом адвокатского самоуправления — съездом адвокатов.

Что касается стандартов качества предоставления БПП, то они никоим образом не конфликтуют или не пересекаются с теми же Правилами адвокатской этики, поскольку не являются стандартами профессии. Стандарты являются аналогом спецификации определенного продукта, который закупается. То есть это описание того, что государство покупает у адвокатов как субъектов предо­ставления БПП. Если мы идем в магазин покупать телевизор, то приблизительно представляем, чего хотим: ищем устройство с определенной длиной диагонали экрана, определенным набором функций, определенным цветом корпуса и т.п. Подоб­-
ное описание услуг, которые государство покупает у адвоката, и является основой для разработки стандартов качества предо­ставления БПП.

Источники для разработки стандартов предоставления БПП в уголовном процессе (а речь идет пока именно о них) тоже известны: это в первую очередь Конвенция о защите прав человека и основополагающих свобод, Уголовный процессуальный кодекс, Директива Европейского парламента и Совета ЕС о праве доступа к адвокату в уголовном процессе и о праве задержанных (арестованных) на уведомление третьих лиц, Принципы и руководящие установки ООН относительно доступа к правовой помощи в системе уголовного правосудия, утвержденные стандарты качества предоставления бес­платной правовой помощи других стран.

Безусловно, они в будущем могут использоваться всеми адвокатами. Это как памятка, как nota bene для защитника, которая должна облегчить его работу, сделать ее качественнее. Однако мы убеждены: стандарты должны родиться в среде адвокатуры, быть восприняты адвокатами, которые должны чувствовать свою причастность к их созданию. Огнем и мечом стандарты насаждаться не будут. Только в этом случае они станут действенными.

«Теперь у нас есть организационные возможности для формирования общей позиции защиты»

— Вы говорили, что именно благодаря системе БПП отношения между прокуратурой и адвокатурой будут меняться. Как вы считаете, способны ли работающие у вас адвокаты это сделать и каким образом они могут устранить дисбаланс в отношениях с прокуратурой?

— Вы уже сами ответили на вопрос, почему адвокатура заинтересована в развитии системы БПП. Именно потому, что в нашей системе защита — институционально организованна. Есть возможности накопить практику осуществления защиты, практику применения новых норм УПК, есть возможности провести анализ, обменяться опытом между адвокатами. Это, кстати, уже происходит. В каждом регионе наши адвокаты регулярно собираются, формируют общую стратегию и тактику. Такого в адвокатуре никогда не было. Это признают очень опытные адвокаты, которые уже по 30—50 лет в профессии.

Мы отобрали в каждом регионе двух—трех наиболее активных адвокатов и сформировали из них так называемую сеть модераторов обмена опытом, или сеть тренеров. Таких адвокатов 60. Они представляют все регионы Украины.

Для них мы провели 3 двухдневных тренинга. Первый был посвящен изучению нового УПК и практике применения Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод как источника права в контексте нового УПК. Второй — методикам проведения тренингов, третий — подготовке адвокатами-тренерами презентации двух образцов методических рекомендаций, разработанных самими же адвокатами для адвокатов-защитников (относительно действий адвоката при задержании лица и при рассмотрении вопроса о применении к нему меры пресечения). И сейчас эти 60 тренеров в течение сентября во всех регионах организуют по два так называемых каскадных тренинга для всех адвокатов, которые предоставляют БПП. Это, собственно, иллюстрирует внутреннюю структуризацию адвокатского БПП-сообщества, способствует обмену опытом. Как вы правильно заметили, появились возможности влиять на формирование практики правоприменения.

Раньше у следствия и стороны обвинения для этого было значительно больше возможностей. Поскольку там существует система государственных органов. Они формируют практику применения наверху и внедряют ее через административную вертикаль. У нас, конечно, такого нет. Но теперь у нас есть организационные возможности для формирования общей позиции защиты.

Почему адвокатура заинтересована в этом? Потому что именно работа адвокатов системы БПП влияет на решение тех проблем, которые возникали у адвокатов раньше. Например, вопрос допуска к задержанному был одной из серьезных проблем. Сейчас ее в принципе не существует. Именно благодаря работе системы БПП. Потому что действует правило: к задержанному лицу в любое время суток обязаны допустить адвоката и предоставить возможность для конфиденциального свидания.

Опять-таки есть основания считать, что по крайней мере со стороны милиции стало меньше физического давления на задержанных. Об этом свидетельствуют защитники. Ведь, как только наш адвокат приезжает к задержанному лицу и видит какие-то признаки физического воздействия, первое, что он делает, — это фотографирует все на мобильный телефон, второе — вызывает скорую, телесные повреждения соответствующим образом фиксируются, а затем милиция имеет много проблем. И это влияет не только на практику применения, но и на культуру профессионального поведения наших процессуальных оппонентов.

— То есть, по-вашему, это опре­де­ленным образом поднимает престиж адвокатской профессии?

— Безусловно, да. Это отмечают сами адвокаты. Когда они работают со следователем и тот пытается каким-то образом ограничить их права, они говорят: «Уважаемый следователь, кто тебе платит? Государство. Ты выполняешь свою работу. Но мне тоже платит государство, и я тоже выполняю свою работу». То есть даже этот, казалось бы, незначительный на первый взгляд факт помогает быть на равных. Следователь понимает то, о чем мы с вами говорили в начале: сегодня государство инвестирует в обе стороны уголовного процесса, а не только в сторону гособвинения.

Конечно, сейчас ситуация далеко не идеальна, есть немало проблем, но в любом случае это еще один шаг вперед по направлению к справедливому правосудию.