Анатолий КОВЛЕР: «Такие слова, как «СИЗО», «надзор», коллеги уже употребляют без перевода»
Отношения Москвы со Страсбургом всегда были неидеальными. Так, в конце 1990-х годов из-за позиции относительно войны в Чечне Россию чуть было не исключили из Совета Европы, но ограничились тем, что лишили слова делегацию в ПАСЕ в 2000 году. Кремль также неоднократно подвергался критике за проблемы с правами человека, войну в Чечне, признание в2008-м независимости Абхазии и Южной Осетии.
Зато в страсбургском суде без перевода понимают слова «СИЗО» и «надзор», рассказал в интервью РИА «Новости» накануне юбилея вступления РФ в Совет Европы судья от России в Европейском суде по правам человека Анатолий КОВЛЕР.
Правила — для всех
Отвечая на вопрос о том, что именно дало Москве присоединение к Совету Европы, А.Ковлер сказал: «Образно говоря, Россия включилась в тот вектор европей¬ской цивилизации послевоенного времени, от которого была отключена полвека... Это позволило приблизить нашу правовую систему и общественную жизнь к европейским стандартам, выработанным практикой Европейского суда по правам человека и специализированными структурами Совета Европы».
Он обратил внимание на то, что «все без исключения государства — члены Совета Европы должны учитывать элементарные правила демократического клуба, в который они добровольно вступили, нравится это кому-то или нет».
Говоря о позитивных результатах взаимодействия, А.Ковлер указал, что это — «принятие закона о компенсации за судебную волокиту и неисполнение судебных решений, и продолжающаяся реформа надзорной инстанции, и курс на индивидуализацию избрания меры пресечения (не только арест, а, скажем, залог, подписка о невыезде и т.д.), и попытки гуманизировать систему исполнения наказаний, ряд других законодательных и организационных мер».
Подозрительность — не к добру
Говоря о проблемах, судья отметил: «Это, прежде всего, сохраняющееся у части нашей элиты подозрение в том, что единственная цель Совета Европы и Евросуда — подорвать глубинные основы нашей цивилизации. Отсюда апелляция к культурным и духовным ценностям национальной самобытности, которую никто в Страсбурге и не пытается отрицать, признавая за государствами широкое поле усмотрения по применению европейских стандартов при условии, что это усмотрение не противоречит критериям демократического общества».
Другой проблемой, по его мнению, является «медлительность реакции государств-ответчиков, включая Россию, на решения Европейского суда прежде всего с точки зрения принятия мер общего характера». «К примеру, понадобилось принять с 2002 года более 200 решений по России, констатирующих нарушение права на справедливое правосудие в результате длительного неисполнения судебных решений, принять довольно жесткое пилотное решение по делу «Бурдов-2» в 2009-м, чтобы наконец законодатели приняли закон о компенсации за судебную волокиту и неисполнение судебных решений», — указал А.Ковлер. Он также отметил, что «аналогичная ситуация сохраняется, скажем, по весьма острой проблеме условий содержания в СИЗО».
От писаного — к прецедентному
Говоря о своем многолетнем опыте, А.Ковлер рассказал, что работа проходит «в конструктивной обстановке: все судьи, представляющие большие и малые страны, загружены равномерно». По его словам, «среда, в которой работают представители 47 государств, дает большое интеллектуальное и культурное удовлетворение, воспитывает обостренное чувство уважения к «инаковости».
Судья уверен, что «участие в обсуждении дел из других стран позволяет погрузиться в специфику различных правовых систем, побуждает понять их внутреннюю логику». Он признал, что в этом аспекте в работе «могут возникнуть трудности: как, скажем, нероссиянину понять логику надзора, когда вступившее в законную силу и не исполнявшееся несколько лет судебное решение по гражданскому делу отменяется только потому, что с ним не согласна одна из сторон, например Пенсионный фонд?..»
А.Ковлер подчеркнул, что «основная трудность для каждого нового судьи — это понять логику сочетания писаного права (конвенции) с морем прецедентного права, но со временем понимаешь, что это придает системе определенную гибкость». «Кстати, прецеденты по России уже вошли в копилку прецедентов Суда и применяются в отношении других стран, и наоборот, любое решение по России обязательно учитывает позиции Суда в отношении аналогичных ситуаций в других странах», — подытожил А.Ковлер.
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!