«Платите, что побеспокоили…»

О проблемных аспектах взыскания государством исполнительного сбора

Следует признать, что определение понятия «исполнительный сбор» в законе «Об исполнительном производстве» отсутствует. А ведь, как было написано в учебниках по советскому гражданскому праву, «дать научно правильное определение — значит раскрыть предмет его сущности».

I. О правовой природе исполнительного сбора

Единого мнения о правой природе исполнительного сбора нет: его рассматривают и как плату должника за осуществление государственным исполнителем юридически значимых действий, которая взыскивается в принудительном порядке, и как штрафную санкцию за неисполнение в добровольном порядке требований исполнительного документа.

Отсутствие понимания природы исполнительного сбора сказывается также на единстве правоприменительной и судебной практики, речь о которой пойдет далее. Разошлись во мнениях и авторы статьи, подготовленной "Юрист&Закон".

Исполнительный сбор — категория крайне странная. Появился он в украинском законодательстве, скорее всего, для выполнения главным образом фискальной функции. Нельзя исключать и вероятность того, что законодатель, вводя нормы об исполнительном сборе, хотел наделить этот институт также сдерживающей функцией, дабы предупредить случаи безосновательного обращения взыскателя к государственной репрессивной машине понуждения обязанного лица (должника), отказывающегося добровольно выполнить присужденное обязательство, к его исполнению.

Первое предположение выглядит разумным с точки зрения любого государства, стремящегося наполнить казну всеми доступными способами. Но странным, если учесть тот факт, что эти нормы отнесены не к налоговому законодательству, а к процессуальному, регламентирующему процедуру исполнения судебных решений.

В этом смысле более вероятным выглядит второе предположение. В данном случае мы получили ситуацию, при которой исполнительный сбор по своей природе дол­жен быть тождественным сбору судебному. Но возможно ли это? Государство, однажды взяв плату в виде судебного сбора, обязалось предоставить судебные услуги (то есть услуги по защите (восстановлению) нарушенного, оспариваемого или непризнаваемого права). Исходя из этого, можно было бы предположить, что с момента получения судебного решения услуги оказаны в полном объеме и надлежащего качества. Но это не так. Мало кто обращается в суд за бумагой (а в имущественных спорах — практически никто). Получение судебного решения — это лишь один из этапов на пути защиты нарушенного права. И зачастую не главный. Обращаясь в суд, кредитор применяет установленную государством процедуру, преследуя иную цель, а именно — удовлетворение своих имущественных (или иных, в случае неимущественного спора) притязаний. Получить такое удовлетворение с помощью судебной процедуры невозможно, используется другая процедура — принудительного исполнения.

Процедурами принудительного исполнения традиционно являются исполнительное производство (в случае наличия одного должника, одного кредитора и достаточного количества имущества у должника для погашения его обязательств) или банкротство, именуемое еще конкурсным процессом (в случае стечения (множественности/конкурса) кредиторов по отношению к одному должнику, когда возникает конкуренция за право обратить взыскание на его имущество и предположение о том, что имущества не хватит для удовлетворения всех кредиторских требований).

Если судебный сбор — плата за предоставленные государством в лице его судебной системы услуги по защите нарушенного права, то эта плата должна предполагать и предоставление услуг по принудительному взысканию, иначе за что же тогда было заплачено? Но парадокс заключается в том, что, получив удовлетворение требований на бумаге (в виде судебного решения), кредитор не нашел защиты своего права и его восстановления. Для реализации же подтвержденного судебным решением права кредитор вынужден снова заплатить исполнительный сбор, обратившись за принудительным исполнением в ГИС, и (о ужас!) снова судебный сбор в случае процедуры банкротства! Но ведь кредитор уже платил!

Возникает вопрос: если подтверждение в судебном процессе факта нарушения права и его восстановление (а точнее сказать, попытка восстановления, ведь еще не известно, есть ли у должника имущество для удовлетворения заявленных к нему имущественных притязаний) — это две самостоятельные, не связанные между собой услуги, то насколько справедлив установленный размер платы за такие услуги? Особенно актуален этот вопрос в свете того, что рынок оказания судебных услуг и услуг по принудительному исполнению судебных решений в Украине монополизирован государством. Следует отметить, что качество предоставляемых услуг также оставляет желать лучшего.

Получается, что государство само создало монопольный рынок услуг, опре­делило порядок их предоставления и само же устанавливает размер платы за их оказание! Без всяких сомнений, необходимо это порождение этатистско-тоталитарной системы, доставшееся нам в наследство, «демонтировать» и ввести элементы рынка: услуга должна оказываться качественно и за справедливую плату. В свою очередь плата за судебные услуги и за услуги по принудительному исполнению судебного решения (в существующей системе — исполнительный сбор) должна выполнять компенсаторную функцию.

Но как определить эту самую «справедливую плату»? Особенно когда речь идет об оказании публичных услуг, где не допускается в полной мере свободная конкуренция. В случае с исполнительным сбором возможен только один выход — установление тарифов за каждое конкретное действие исполнителя. А чтобы у взыскателя не было соблазна понапрасну будоражить систему (например, предъявлять исполнительный документ, дабы насолить должнику, подвергнув его влиянию со стороны исполнителя, наперед зная, что у должника нет имущества, на которое может быть обращено взыскание, а значит, не имея даже надежды на хотя бы частичное удовлетворение своих притязаний), необходимо установить аванс. Заплатив его, взыскатель будет сдержан и разумен в своих действиях, а исполнитель получит плату за свои услуги. В данном случае аванс дол­жен быть платой за конкретные действия исполнителя и направлен на покрытие его расходов, связанных с ними. Например, взыскатель, желая узнать, есть ли у дебитора имущество для покрытия долга, присужденного судебным решением, авансирует действия исполнителя по проверке имущественного положения должника. Выяснив это, взыскатель примет решение о том, продолжать ли действия по взысканию (в случае обнаружения имущества) или остановиться (если будет установлено, что имущества, на которое может быть обращено взыскание, у должника нет). В случае успеха авансовые платежи должны быть компенсированы взыскателю за счет имущества должника. Определение тарифов в данном случае гарантирует, что размер такой компенсации будет прогнозируемым и справедливым для должника.

Установление же в законе «Об исполнительном производстве» исполнительного сбора в процентах к сумме долга не является справедливым. Получается, что в одном случае исполнитель для взыскания долга выполняет множество действий, тратит массу времени и сил, а в другом — выставляет платежку, деньги списываются со счета должника, и все — взыскание закончено. И в первом, и во втором случаях размер исполнительного сбора одинаковый. А это несправедливо.

Можно, конечно, сказать, что должник сам виноват: нужно было добровольно исполнить судебное решение. В данном же случае исполнительный сбор является наказанием для должника за его нерадивость, то есть выполняет карательную функцию. Но это невозможно, так как наказание всегда применяется индивидуально, за виновные действия и предполагает возможность уполномоченного правоприменителя выбрать размер и вид такого наказания. Оно никогда не может быть наперед установлено в законе для неоднократного применения по отношению к неопределенному кругу лиц, да еще и с четким указанием на его размер, который не может быть изменен правоприменителем.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что исполнительный сбор — это плата за услугу по принудительному исполнению судебного решения. Ее размер и способ установления в действующем законодательстве определены несправедливо. Эти нормы подлежат ревизии, а систему предоставления судебных услуг и услуг по принудительному исполнению судебных решений, как и порядок определения платы за них, следует модернизировать и подчинить интересам обеспечения эффективного гражданского оборота.

Исполнительный сбор должен складываться из тарифов за оказанные исполнителем конкретные услуги (совершенные действия), авансироваться они должны взыскателем и компенсироваться за счет имущества должника. Судебные услуги и услуги по принудительному исполнению судебного решения должны быть доступными и качественными. На этом рынке следует ликвидировать государственную монополию (прежде всего за счет расширения полномочий третейских судов и создания системы негосударственного исполнения судебных решений).

Естественно, самый дешевый способ исполнения судебного решения — его добровольное исполнение. Необходимость применения государством средств принуждения к исполнению судебного решения — следствие неуважения к установленным государством правилам. Также естественно, что должник несет ответственность, которая наступает для него в случае неисполнения исполнительного документа без уважительных причин в установленный для добровольного исполнения срок.

В законе «Об исполнительном производстве» такая ответственность предусмотрена в виде уплаты исполнительного сбора.

Если обратиться к Налоговому кодексу, то в п.6.2 ст.6 говорится о том, что «сбором (платой, взносом) является обязательный платеж в соответствующий бюджет, который взимается со сбороплательщиков, с условием получения ими специальной выгоды, в том числе вследствие совершения в пользу таких лиц государственными органами, органами местного самоуправления, иными уполномоченными органами и лицами юридически значимых действий».

Однако в исполнительном производстве должник в результате совершения государственным органом в отношении него юридически значимых действий никакой специальной выгоды не получает. Также сомнительно, что услуги могут оказываться в принудительном порядке. Вряд ли должник желает оказания услуг, вследствие которых он будет лишен части своего имущества.

В качестве примера приведем ситуацию с уплатой суммы долга дебитором после начала принудительного исполнения путем перечисления суммы долга на счет взыскателя без каких-либо действий государственного исполнителя по исполнению судебного решения. В этом случае окажется, что услуги по исполнению судебного решения не оказаны, а платить исполнительный сбор должнику необходимо. Аналогичная ситуация имеет место и в случае отзыва взыскателем исполнительного документа.

Таким образом, напрашивается вывод, что исполнительный сбор — это вид имущественной ответственности должника, штраф, который взыскивается с должника, не исполнившего судебное решение в срок, отведенный для его добровольного исполнения и который исчисляется в процентном отношении к сумме неисполненного судебного решения или к его части либо в законодательно определенной сумме (для неимущественных решений).

II. О судебной практике

Так, в своем постановлении от 5.04.2012 по делу №14/54 Высший хозяйственный суд указал, что для принятия решения о законности взыскания исполнительного сбора необходимо достоверно установить, что решение было исполнено именно Государственной исполнительной службой.

ВХС посчитал, что истечение срока добровольного исполнения само по себе не может быть достаточным основанием для взыскания исполнительного сбора, поскольку ГИС не совершила действия, направленные на исполнение решения, так как должник исполнил его добровольно путем взаимозачета требований.

Суд пришел к выводу: поскольку принудительное исполнение в порядке, предусмотренном законом «Об исполнительном производстве», не осуществлялось, то не было и оснований для взыскания исполнительного сбора. Аналогичную позицию ВХС изложил в постановлении от 20.10.2011 по делу №32/306.

Отменяя решения нижестоящих судов, ВХС указал, что суды предыдущих инстанций оставили без внимания отсутствие осуществления органом ГИС мер принудительного исполнения (обращения взыскания на имущество и денежные средства должника, изъятия у должника определенных предметов и передачи их взыскателю и т.п.), что, по убеждению коллегии судей кассационной инстанции, в свою очередь не дает оснований для взыскания исполнительного сбора.

Возвращаясь к мнению, высказанному И.Николаевым, можно прийти к выводу, что ВХС справедливо считает, что в случае, если услуги по исполнению не предоставлялись, основания для взыскания исполнительного сбора отсутствуют.

Практика же Высшего административного суда в вопросе взыскания исполнительного сбора противоречива. Так, в некоторых определениях ВАС изложил позицию, практически аналогичную той, которая содержится в вышеприведенных постановлениях ВХС.

Однако в определении от 21.02.2012 по делу №К-36102/10 ВАС, оставляя в силе постановление суда первой инстанции и отменяя постановление апелляционного суда, указал, что исполнительный сбор взыскивается в случае пропуска должником срока для добровольного исполнения независимо от того, добровольно или принудительно взысканы денежные средства. Более того, суд пришел к весьма спорному выводу, что «взысканием в исполнительном производстве считается также добровольная уплата должником денежных средств во исполнение решения суда о взыскании средств».

Теперь поговорим о практике Высшего специализированного суда по рассмотрению гражданских и уголовных дел.

Точку зрения А.Авторгова о том, что на самом деле третье предложение ст.28 закона «Об исполнительном производстве» следует понимать так, что в случае перечисления суммы долга на счет взыскателя или отзыва взыскателем исполнительного документа следует руководствоваться вторым (!), а не первым предложением этой же статьи, никто из коллег не разделял.

Однако ВСС в своем определении от 14.03.2012 по делу №6-47892ск11 указал, что в соответствии с ч.1 ст.28 указанного закона в случае отзыва взыскателем исполнительного документа исполнительный сбор следует взыскивать не в размере 10% суммы, указанной в судебном решении, а в размере 40 НМДГ.

В том же определении ВСС пришел к выводу, что по правовой природе исполнительный сбор является административной ответственностью (штрафом) за нарушение требований указанного закона, в частности за нарушение сроков, установленных для самостоятельного исполнения решения.

Таким образом, позиция А.Авторгова (исполнительный сбор — это вид имущественной ответственности должника, штраф, который взыскивается с должника, не исполнившего судебное решение в срок для добровольного исполнения) также имеет право на существование и находит свое отражение в существующей судебной практике.

III. Выводы

Итак:

• определение понятия исполнительного сбора в законе «Об исполнительном производстве» отсутствует;

• относить исполнительный сбор к сборам в понимании НК нельзя;

• судебная практика в вопросах правомерности взыскания исполнительного сбора противоречива;

• взыскание исполнительного сбора несправедливо:

- с должника, исполнившего судебное решение путем перечисления денежных средств на счет взыскателя;

- в случае, если взыскатель отозвал исполнительный документ;

- в случае заключения мирового соглашения между взыскателем и должником;

- в случае солидарного взыскания долга по одному судебному решению с нескольких должников.

Выходом из ситуации может быть только внесение соответствующих изменений в закон «Об исполнительном производстве» и законодательное определение термина «исполнительный сбор».