Обыск служебного кабинета, ответственность за СОЧ, сроки ДР — обзор КУС
Чтобы не пропустить новости судебной практики, подписывайтесь на Телеграм-канал «ЗиБ». Для этого кликните на изображение.
Неотложный обыск служебного кабинета не нуждается в предварительном разрешении следственного судьи, поскольку такой кабинет не является жильем или иным владением лица в понимании УПК.
На это обратил внимание Кассационный уголовный суд, оставляя без изменений приговор апелляционного суда по делу №941/1790/20, информирует «Закон и Бизнес».
По этому делу суды первых двух инстанций сначала оправдали прокурора по ч.3 ст.368 УК, но после нового рассмотрения апелляционный суд признал его виновным и приговорил к 5 годам лишения свободы с лишением права занимать должности и конфискацию всего имущества. Согласно обстоятельствам дела, обвиняемый, будучи прокурором в уголовном производстве, высказал лицу просьбу о передаче 5000 грн. за инициирование перед судом назначения наказания, не связанного с лишением свободы.
В кассационной жалобе сторона защиты, в частности, отмечала недопустимость протокола обыска, поскольку с ходатайством о проведении обыска следователь обратился через 4 дня после его проведения, а сам обыск не был безотлагательным.
Однако КУС отметил, что по этому делу речь идет об обыске не в жилье или ином владении лица, а в служебном кабинете прокурора, где он выполнял свои служебные функции. И материалы дела не содержат каких-либо сведений о возможности осужденного разумно рассчитывать на использование своего кабинета для частной жизни и/или на сохранение конфиденциальности в пределах служебного кабинета или решать, когда и каким образом предоставлять к нему доступ.
Следовательно, КУС пришел к выводу, что обыск служебного кабинета не нуждался в разрешении на его проведение со стороны следственного судьи, хотя таковое и была предоставлена в этом производстве post factum, что лишь указывает на дополнительную проверку со стороны суда. К тому же защита имела возможность обжаловать проведенный обыск при рассмотрении этого производства в суде и этим правом воспользовалась.
Кроме этого дела, в обзор практики КУС за август 2025 года включены и другие правовые позиции по уголовному и уголовному процессуальному праву.
Так, по этому же делу КУС отметил, что уголовная ответственность за получение неправомерной выгоды, как и за совершение других альтернативных деяний, определенных в диспозиции ст.368 УК, наступает независимо от факта совершения или несовершения определенных действий получателем неправомерной выгоды в интересах другого лица (других).
По делу №183/12595/23 сделан вывод, что военнослужащий, впервые совершивший преступление, предусмотрен ч.5 ст.407 («Самовольное оставление воинской части или места службы») УК, во время действия военного положения, может быть освобожден, в том числе судом кассационной инстанции на основании ч.5 ст.401 УК при добровольном обращении в суд с соответствующим ходатайством и согласия командира воинской части на дальнейшее прохождение осужденным воинской службы в этой части.
В сфере уголовного процессуального права констатировано, что в случае, когда досудебное расследование осуществляется в пределах компетенции одного органа досудебного расследования, однако другим территориальным подразделением, правила подследственности не возбуждены (дело №941/1790/20).
Также отмечено, что срок досудебного расследования останавливается с момента надлежащего уведомления подозреваемых о его завершении и предоставлении доступа к материалам. Дальнейшее уведомление защитников о завершении досудебного расследования не влияет на факт его остановки, поскольку повторная остановка срока досудебного расследования УПК не предусмотрена (дело №296/817/21).