Тест на отцовство, альтернативная служба и условия содержания под стражей – в обзоре практики ЕСПЧ
Чтобы не пропустить новости судебной практики, подписуйтесь на Телеграм-канал «ЗиБ». Для этого кликните на изображение.
ДНК-тест для установления отцовства является простым и очень надежным методом, и его доказательная ценность значительно превосходит любые другие доказательства, поданные сторонами для доказывания факта близких отношений.
На это обратил внимание Европейский суд по правам человека, признавая нарушение ст.8 конвенции по делу «Moldovan v. Ukraine», передает «Закон и Бизнес».
Заявитель жаловался, что национальные суды отказались принимать во внимание доказательства ДНК-теста, настаивая на необходимости применения устаревшего законодательства, требующего доказательств совместного проживания и других «социальных» обстоятельств.
ЕСПЧ отметил, что Семейный кодекс (Кодекс о браке и семье) 1969 года был принят в то время, когда ДНК-тестирование еще не получило распространения. Таким образом, положения ст.53 кодекса давали возможность устанавливать отцовство на «социальных» основаниях и оставались неизменными в течение десятилетий, даже когда надежное ДНК-тестирование уже широко использовалось.
Оценивая выводы суда апелляционной инстанции, поддержанные судом кассационной инстанции, о том, что для ребенка, рожденного до 1.01.2004, доказательства ДНК сами по себе не могут являться основанием для судебного признания отцовства, ЕСПЧ также обратил внимание на сходство заключений национальных судов о возможной недостоверности доказательств ДНК, представленных заявителем.
По мнению ЕСПЧ, последствия такого подхода сравнимы с последствиями негибких сроков или других процессуальных ограничений, которые делают невозможным установление или оспаривание отцовства, в том числе с использованием новых методов тестирования. В то же время Суд неоднократно устанавливал, что такие ограничения противоречат важности интереса частной жизни. Как следствие, ЕСПЧ констатировал нарушение по этому делу ст.8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Кроме того, в обзор практики ЕСПЧ за март 2024 года, подготовленный Верховным Судом, вошли и ряд других. В частности, в решении по делу «Kanatli v. Türkiye» ЕСПЧ напомнил, что система, не предусматривающая альтернативной службы или какой-либо эффективной и доступной процедуры рассмотрения заявления об отказе от прохождения военной службы по религиозным или другим соображениям, не может рассматриваться как достигшая справедливого баланса между общими интересами общества и интересами лиц, отказывающихся от военной службы по религиозным или другим соображениям.
В делах «Kostyuchenko and others v. Ukraine» (№8908/22 и 10 других заявлений) и «Petrakovskyy and Leontyev v. Ukraine» (№№26815/16 и 3612/16) констатировано нарушение стст.3 и 13 конвенции вследствие ненадлежащих условий содержания под стражей и отсутствия в национальном законодательстве эффективного средства юридической защиты, непроведения национальными органами власти эффективного расследования жалоб на жестокое обращение.
А в решении по делу «Didenko v. Ukraine» (№ 5800/22) признано нарушение §1 ст.6 конвенции из-за неуведомления заявителя об апелляционной жалобе, поданной стороной по его делу.