Этическая дилемма
Бывает ли сторона обвинения «тупорылой», когда нарушает закон?
.
Покорность и пассивность не подходят профессии адвоката. Ведь защита человека, против которого работает государственный механизм, иногда требует активных и решительных действий. Впрочем, пределы активности заданы Правилами адвокатской этики.
Клиенту адвоката П. по делу о вымогательстве должны были сообщить о подозрении и выбирать меру пресечения в виде содержания под стражей по месту нахождения задержанного в городской больнице.
В ходе конфликта, который произошел между процессуальными оппонентами, П. вел себя слишком агрессивно: допустил обидные высказывания, назвав работника прокурора тупорылым, покинул помещение, а в конце концов, несмотря на решение суда (задержание под стражей без внесения залога), вывез на своем авто подзащитного домой.
Такие методы защиты были задокументированы на видео, составлены соответствующие документы и уведомлена полиция. В конце концов, все это легло в основу жалобы на поведение адвоката в областную КДКА. Комиссия, оценив обстоятельства дела в совокупности, привлекла П. к дисциплинарной ответственности и применила взыскание в виде приостановления права на занятие адвокатской деятельностью сроком на один год. Также слишком активного адвоката обязали пройти специализированное дополнительное повышение квалификации по вопросам адвокатской этики в Высшей школе адвокатуры.
Не согласившись с таким решением, адвокат обжаловал его в ВКДКА. И чтобы объяснить свою позицию, которую не учли в регионе, он принял непосредственное участие в заседании, которое проходило в конце июня в режиме видеоконференцсвязи.
Защитник обратил внимание членов высшей комиссии, что в заведении здравоохранения никаких следственных действий на самом деле не проводилось. Прокурор вместе с представителями другого правоохранительного органа оказывал давление на подзащитного и мешал его лечению. А когда жена клиента пыталась заснять нарушения, прокурор ударил ее по рукам, что и повлекло за собой его эмоциональную реакцию. Но, отметил адвокат, оскорбительные высказывания были направлены не конкретно в адрес прокурора, а против всех работников правоохранительных органов, допускающих нарушения закона.
Что касается «бегства» вместе с клиентом из суда, то в этой части П. сослался на указание судебного распорядителя, который после провозглашения определения о применении меры пресечения, приказал выйти из зала суда. Конвоя в зале суда не было, а как выполнять судебное решение адвокат не знал, ведь определение обещали предоставить позже.
В конце концов адвокат признал свою вину в части эмоционального взрыва и выразил стыд и сожаление, что так повел себя. Он попросил ограничить приостановление права на осуществление адвокатской деятельности, назначенное КГКА региона, отбытым сроком (на момент рассмотрения дела в ВКДКА – около 8,5 месяцев).
Оценив обстоятельства дела, доказательства, а также искреннее раскаяние защитника, члены высшей комиссии констатировали правильность квалификации деяния. Вместе с тем, сократили срок наказания с одного года до девяти месяцев.