Адвокат Игорь Степанов

«Гарантий для осуществления полноценной защиты никогда не бывает достаточно»

Для реализации в полном объеме принципа состязательности, заложенного в новом Уголовном процессуальном кодексе, в ближайшее время должны быть приняты новые законы об адвокатуре и прокуратуре. Проект первого уже внесен в парламент. И, как любая реформа, сразу разделил тех, кого он касается, на сторонников и противников. Корреспондент «ЗиБ» встретился с известным украинским адвокатом Игорем Степановим, чтобы узнать мнение практика по поводу этого законопроекта, а также услышать предложения по его совершенствованию.

«Нельзя делать резких движений в сфере, которая непосредственно касается судьбы человека»

— Игорь Владимирович, наверное, вы уже успели ознакомиться с проектом закона «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». Какое первое впечатление?

— Этот законопроект касается регулирования и определения направления развития общественных отношений, в которых я активно участвую. Поэтому мне, бесспорно, было очень интересно ознакомиться с взглядами разработчиков документа на будущее адвокатской среды.

Первое впечатление достаточно положительное, хотя и не совсем однозначное. Предложенный в проекте путь развития адвокатуры явно нельзя назвать революционным. Он скорее эволюционный. И это, по моему мнению, является плюсом документа. Потому что, нельзя делать резких движений в сфере, которая непосредственно касается судьбы человека и защиты его прав. Иначе это может повлечь коллапс всей правозащитной функции.

Кроме того, следует помнить, что возможности адвокатов в предоставлении качественной и действенной помощи не определяются только будущим законом «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». Они будут предопределены совокупностью новых актов, среди которых, — еще и новый УПК, закон «О прокуратуре» (который тоже ждет своего часа). Поэтому вполне логично выглядит эволюционный путь развития адвокатуры, избранный разработчиками проекта закона, потому что им нужно было согласовать и синхронизировать настоящие нормативные акты между собой.

— Достаточно ли в проекте предусмотрено гарантий для осуществления полноценной защиты? Станет ли украинским адвокатам легче жить после принятия акта?

— Гарантий для осуществления полноценной защиты никогда не бывает достаточно. Но проектом все таки предусмотрен их минимальный уровень.

Эти гарантии я разделил бы на два блока. Первый касается непосредственно интересов лица, которого защищает адвокат. Нормы этого блока впервые в истории современной украинской адвокатуры предоставляют адвокату действенные рычаги влияния на управление функцией защиты. Это в первую очередь нормированный институт адвокатского запроса. В проекте не только определен круг вопросов и адресатов, относительно которых может посылаться адвокатский запрос, но и введен механизм обязательности предоставления ответа в определенный срок, который подкреплен государственным принуждением. Конечно, и в действующем законе «Об адвокатуре» предусмотрена возможность получать необходимые для защиты ответы и документы, но отсутствие в нем положений о государственном принуждении и сроках часто делает усилия адвокатов, направленные на защиту, очень неэффективными.

Также конкретизируется понятие адвокатской тайны и более четко нормируются правила запрещения доступа к ней со стороны правоохранительных органов во время проведения в отношении адвоката определенных следственных действий. Так, при проведении обыска либо осмотра помещения или временном доступе к вещам и документам следователь сможет изъять только те документы, которые укажет в своем постановлении следственный судья. То есть следователь потеряет возможность забрать у адвоката (на всякий случай) все документы, которые попадут под руку. К тому же будущий закон содержит прямое запрещение на вмешательство в адвокатскую деятельность и препятствование ее осуществлению.

Второй блок гарантий касается непосредственно самого адвоката. Это и специфический порядок проведения в отношении него оперативно-разыскных мероприятий, и особый порядок уведомления адвоката о подозрении в совершении уголовного правонарушения. Также заслуживает отдельного внимания норма проекта, которая предусматривает обязательное присутствие во время проведения следственных действий в отношении адвоката представителя совета адвокатов региона. Это, бесспорно, будет способствовать тому, что следователю придется действовать исключительно в рамках закона. Наличие перечисленных гарантий, конечно же, улучшит качество защиты и облегчит адвокатам жизнь.

— Закон предусматривает определенные требования для получения и сохранения статуса адвоката. Способны ли сегодня ваши коллеги выполнить все из них, в частности относительно открытия постоянно действующего офиса, участия в защите по назначению и т.п.?

— Что касается получения права на осуществление адвокатской деятельности, то осложнение механизма получения такого права, по моему мнению, положительно отразится на качестве подготовки и квалификации будущих защитников. Предложенный механизм стажировки позволяет оценить способности претендующего на это право еще до момента, когда адвокат своими некомпетентными действиями загубит чью-то судьбу.

Не секрет, что профессия адвоката имеет свою специфику и отличается от работы других специалистов в области права. Очевидно, что понять это человек должен до получения свидетельства о праве заниматься адвокатской деятельностью.

Сохранение статуса действующих адвокатов не может вызывать никаких опасений. Если не имеешь постоянно действующего офиса, в котором должен хранить дела своих клиентов и который оборудован минимально необходимой техникой и программным обеспечением для выполнения функций защиты, то о какой защите может идти речь?!

Что же касается обязательного участия адвоката в делах по назначению, отмечу, что адвокатура является специфическим институтом государства, на который возложена обязанность защищать нарушенные права. Ввиду того, что государство способствует выполнению адвокатурой своих функций, создавая соответствующие условия, оно имеет полное право требовать от адвокатуры выполнения определенных социальных обязательств. Кроме того, следует учитывать и морально-этический аспект этих социальных обязанностей. Нельзя отказывать человеку в защите только потому, что у него нет средств. Если кто-то из адвокатов не желает осуществлять защиту по назначению — он может вообще прекратить заниматься адвокатской деятельностью и не иметь таких забот.

— Авторы проекта предлагают допустить к представительству в украинских судах иностранных адвокатов. Не пугает конкуренция?

— А почему конкуренция должна пугать? Конкуренция — это всегда толчок к развитию.

Если серьезно, то у меня есть очень большие сомнения в том, что большое количество иностранных адвокатов мечтает практиковать в Украине. Чтобы заниматься адвокатской деятельностью, нужно знать законодательство. Иными словами, следует знать огромную кучу правил общественного поведения в Украине. Если ты, например, знаешь правила общественного поведения в Америке и у тебя есть официальное свидетельство об их знании — в нашей стране эти правила никому не нужны. Ты все равно должен знать украинские правила. Если же ты изучил украинское законодательство и умеешь его применять, то почему бы тебе не быть адвокатом? И чем ты будешь отличаться от украинского адвоката?

— Немало нареканий у ваших коллег вызвала система привлечения адвоката к ответственности, включительно с лишением свидетельства. Особенно беспокоит возможность возбуждения дисциплинарных дел, инициированных по заявлениям-жалобам граждан. Не станет ли это дамокловым мечом для адвокатов?

— Эта система действительно достаточно жесткая и необычная. Конечно же, нельзя не учитывать тот факт, что кто-то будет пытаться воспользоваться ею для давления на адвокатов. И не обязательно эти попытки будут исходить от правоохранительных органов. Желание использовать эту систему может появиться и у недовольных результатами рассмотрения дел клиентов. Но будем надеяться, что защитные механизмы, заложенные в процедуре проверки жалоб квалификационно-дисциплинарными комиссиями и состязательном процессе рассмотрения дисциплинарного дела, станут существенными преградами на пути безосновательного привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности. В любом случае, пока не начал действовать этот механизм и не наработана практика рассмотрения подобных жалоб, нельзя делать какие-либо выводы относительно его целесообразности или нецелесообразности.

«Адвокаты — умные люди, способные избрать тех, кому смогут доверить рычаги влияния на себя»

— Председатель ВККА Владимир Высоцкий вскоре после внесения проекта в ВР обнародовал заявление, в котором поддал критике отдельные новации. В частности, он считает, что Национальная ассоциация адвокатов Украины должна формироваться указом Президента. Вы соглашаетесь с таким предложением?

— Я считаю, что В.Высоцкий просто предложил другой путь создания органа адвокатского самоуправления нежели разработчики проекта закона. Вполне логично было бы в развитие этого предложения также предложить создать новую ВККА при Кабинете Министров, обосновывая это необходимостью сохранения за государством действенного контроля за качеством подготовки и надлежащей квалификацией адвокатов. И, несомненно, для того, чтобы этот контроль был на должном уровне, в состав ВККА, кроме адвокатов, должны входить судьи и представители исполнительной власти.

То есть путей создания органа адвокатского самоуправления существует множество. Каждый из них можно обосновать. Я бы не говорил, что этот путь плохой, а другой хороший, или наоборот. Нужно просто избрать один путь и двигаться по нему.

Однако, по моему мнению, путь, предложенный разработчиками проекта, более демократический и естественный. Я лично считаю, что орган самоуправления должны создавать и принимать в нем участие только адвокаты.

— Кстати, после обнародования В.Высоцким заявления о неприятии адвокатами предложенного главой государства проекта некоторые юристы выразили мнение о несовместимости подобных оценок с должностями председателя ВККА и члена Высшего совета юстиции. Поддерживают ли в адвокатской среде такое предложение?

— Считаю, что должности председателя ВККА и члена ВСЮ предусматривают немало мощных рычагов влияния на развитие адвокатуры, поэтому на данное заявление можно смотреть под разными углами зрения. То ли В.Высоцкий имеет какие-то личные интересы, то ли он не в состоянии использовать имеющиеся рычаги влияния для того, чтобы в проекте закона было учтено мнение, которое он озвучил в заявлении. Ни в первом, ни во втором случае В.Высоцкий, по моему мнению, не может оставаться в своей должности, поскольку, учитывая предоставленные ему полномочия, он должен был бы обеспечивать развитие условий работы адвокатов.

Да и по акцентам это заявление, на мой взгляд, крайне неконструктивное. В.Высоцкий — очень умный человек, поэтому он не мог не осознавать, что выступать с таким заявлением уже после внесения проекта в парламент не имеет смысла. Документ обсуждался и прорабатывался очень долго, как и проект нового УПК. Если у В.Высоцкого не было до этого времени поводов для громких заявлений, то теперешний демарш можно расценивать только как попытку хлопнуть дверью.

Могу ошибаться, но, по моему мнению, причиной такого заявления являются выборы. Не удивлюсь, если вскоре этот деятель окажется или в списке определенной политической силы, или будет выдвинут ею в мажоритарном округе.

Лично я считаю, что за этими действиями стоят сугубо личные интересы. А пребывание в должностях, которые В.Высоцкий сейчас занимает, не совместимо с заботой только о личных интересах.

— Смогут ли независимые адвокаты достичь согласия в том, кому из коллег доверить рычаги влияния на самих себя?

— Безусловно, процесс создания органа адвокатского самоуправления не окажется легким и будет сопровождаться спорами и дискуссиями. Но адвокаты — умные люди, способные выбрать наиболее достойных, тех, кому смогут доверить предусмотренные новым законом рычаги влияния на самих себя.

— Из заявления В.Высоцкого следует, что большинство адвокатов проект не устраивает. У ваших коллег на самом ли деле сформировалось негативное отношение к предлагаемым новациям? Какие из них стоит откорректировать или вообще убрать?

— У моих коллег нет негативного отношения к предложенным новациям. Есть некоторые замечания и пожелания. При этом мы понимаем, что в предложенный проект народные депутаты будут вносить поправки, содержание которых может совпадать с нашими пожеланиями.

Приведу несколько из них. В проекте вообще не определено, чем является предоставление правовой помощи: это предпринимательская деятельность или нет? Данный вопрос очень болезненный для практикующих адвокатов, особенно для тех, кто работает в объединениях. Если считать предоставление правовой помощи предпринимательской деятельностью, то сужается объем гарантий адвокатской деятельности. Налоговые органы всегда будут иметь возможность влиять на адвокатское объединение или бюро путем беспочвенных проверок и доначисления безосновательных штрафов. Кроме того, налоговая нагрузка на юридическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, непосредственно будет влиять на стоимость правовой помощи для клиента.

Анализ проекта закона сквозь призму Гражданского кодекса позволяет предположить, что адвокатское бюро (объединение) сможет существовать только в организационно-правовой форме хозяйственного общества (общества с ограниченной ответственностью или акционерного общества). В случае предоставления правовой помощи адвокатским объединением (бюро), которое будет стороной договора, можно предположить, что данные юридические лица станут получать плату за предоставленные услуги, а она не тождественна гонорару, который, в свою очередь, согласно определению, приведенному в проекте, является формой вознаграждения именно адвоката. Это значит, что в случае создания адвокатского бюро или объединения плата, полученная за предоставление правовых услуг, будет облагаться налогом дважды. Сначала налоги будут взыскиваться с общества, а затем — с адвокатов, с полученной ими в обществе заработной платы (гонорара).

Особенно странной ситуация становится в том случае, если человек создает адвокатское бюро (потому что он создает общество единолично). Все это приводит к явной дискриминации адвокатских объединений (бюро) по сравнению с практикующими индивидуально адвокатами. Ведь последние являются самозанятыми лицами, которые получают гонорар, облагаемый налогом только один раз. И это при том, что все предоставляют один вид услуг — правовую помощь. Это может привести к тому, что в Украине будут существовать лишь адвокаты, которые практикуют индивидуально, потому что это более выгодно.

Непонятно также отсутствие различий между адвокатским бюро и объединением. Из текста законопроекта можно видеть, что статья об адвокатском объединении практически слово в слово повторяет предыдущую статью об адвокатском бюро.

Допустим, я сегодня создал адвокатское бюро, а завтра решил объединиться с другим адвокатом. Мгновенно возникает проблема, связанная с тем, что я должен пройти болезненную процедуру реорганизации. Зачем разработчики проекта заложили в проекте такие трудности? Почему не оставить какой-то один вид адвокатской практики в виде юридического лица и при этом не ввести норму, что такое лицо создается одним или несколькими адвокатами?

Предусмотрено, что советы адвокатов предоставляют извлечение из единого реестра адвокатов по обращению адвоката или другого лица. При этом информация из реестра является открытой и размещается на официальном сайте Национальной ассоциации адвокатов. У меня и моих коллег есть опасение, что правоохранительные органы и государственные учреждения могут требовать от адвокатов предоставить извлечение из реестра для подтверждения полномочий, чтобы затянуть время вхождения в процесс или в случае предоставления ответа на запрос.

— Согласно проекту, размер членских взносов будет определять съезд адвокатов. Каким, по вашему мнению, он должен быть? Стоит ли установить твердую ставку или в процентах к полученным доходам?

— Думаю, что для лучшего и эффективного администрирования процесса планирования доходов и расходов НАА размер взносов следует определить в виде твердой ставки. Кроме того, равенство прав членов ассоциации должно отвечать равенству денежных обязанностей.

— Если верить статистике, в Украине выдано около 30000 свидетельств на право занятия адвокатской деятельностью. Впрочем, такое количество предложений не приводит к снижению стоимости услуг. Как вы считаете, не стоит ли ограничить, по аналогии с нотариатом, количество адвокатов, работающих в определенном регионе?

— Если допустить, что в Украине до сих пор вообще не было адвокатов и законопроект вводил эту новую профессию, то ваше предложение, наверное, могло бы считаться приемлемым. А как из 30000 адвокатов выбрать тех, кто достоен входить в это ограниченное количество? Бесспорно, можно пойти путем переаттестации. Однако возникает вопрос, кто будет экзаменатором. Если предположить, что переаттестацию должны проводить лица из круга адвокатов, то как переаттестовывать самих экзаменаторов? Если же в число последних не войдут адвокаты, то что это за адвокатура?

Что касается же стоимости услуг, то скажу следующее: если деятельность по предоставлению адвокатских услуг будет считаться предпринимательской — их стоимость возрастет.

«В уголовном судопроизводстве коррупция не имеет такого масштаба, в который верит рядовой гражданин»

— В одном из интервью вы отметили, что новый Уголовный процессуальный кодекс обеспечит настоящее равенство сторон в процессе. В то же время некоторые ваши коллеги сомневаются, что на практике смогут реализовать такие благие намерения разработчиков кодекса. Что подсказывает ваш опыт?

— Новый УПК устанавливает правила, согласно которым значительно повышаются возможности участников процесса реализовать принцип равенства сторон. Правила установлены, а то, как они будут выполняться, зависит от многих факторов. В первую очередь от того, как быстро изменится мировоззрение сторон процесса и суда, которое базируется на реалиях нынешнего процесса. Конечно, можно предположить, что в первый же час, с которого заработает новый кодекс, его сразу добросовестно начнут выполнять все участники процесса и суд. Однако я верю, что у нас нет другого выхода, кроме как начать соблюдать требования данного акта.

— Вам приходились принимать участие в так называемых резонансных делах, в частности защищать Игоря Диденко. Насколько труднее адвокату выполнять свою работу под прицелами фото- и видеокамер? Ведь, как думают рядовые граждане, адвокат сегодня — это скорее посредник между обвиняемым и судьей, и лишнее внимание ему ни к чему.

— Во время судебного заседания адвокат настолько сосредоточивается на процессе, что не обращает внимания на другие факторы. Даже наоборот, присутствие в зале большого количества наблюдателей дисциплинирует участников процесса и суд. Представления же рядовых граждан базируются на порочном мифе, что, кроме коррупции, в судебном процессе ничего нет. При этом так думают граждане, которые, к счастью, никогда не сталкивались с уголовным процессом. Бесспорно, коррупция, как социальное явление, присутствует во всех сферах нашей жизни.

Но в уголовном судопроизводстве она не имеет такого масштаба, в который верит рядовой гражданин.

— Ваши прогнозы: как быстро украинские адвокаты смогут привыкнуть к реальной состязательности в уголовном процессе, к собственному следствию и т.п.?

— У адвокатов нет такой необходимости. Если учитывать обвинительный уклон досудебного следствия и суда в настоящее время, то адвокаты прилагают титанические усилия для опровержения доводов обвинения. А состязательность — это, в сущности, процесс, в котором стороны что-то доказывают. Прокурор — виновность, адвокат — наоборот. Это скорее прокурорам нужно привыкать к состязательности процесса.

Адвокат после предъявления обвинения подзащитному начинает моделировать линию защиты, которая корректируется во время ознакомления с собранными следствием материалами. Эта линия с начала предусматривает собирание доказательств невиновности клиента, получаемых путем адвокатских запросов из разных источников. Другое дело, что эти доказательства следователи и суд достаточно часто не приобщают к материалам дела по надуманным основаниям. Но такое квазиследствие адвокаты проводят и сейчас. Поэтому в данном случае адвокатам не к чему привыкать.