Закон і Бізнес


Новый дизайн фракционного «ландшафта»

После жесткой партийной «корпоратизации» ВР будет «дрейфовать» в сторону «клумб» по интересам


Государство и общество, №43 (978) 23.10—29.10.2010
3561

Возвращение к Конституции 1996 года неминуемо ведет к изменению фракционного «ландшафта» Верховной Рады. Фактически, до восстановления ситуации конца 1990 — начала 2000-х годов, когда практически не было факторов, сдерживающих создание фракций и групп, в парламенте их иногда было до двух десятков.


Возвращаются и времена, когда разделение политических сил проходило по линии «пропрезидентские — антипрезидентские», а не «коалиция — оппозиция».

Апогей депутатских миграций

Для того чтобы представить пер¬спективы, которые открывает возвращение к Конституции-1996 в плане фракционной перегруппировки Верховной Рады, вспомним, что же было до реформы 2004 года.
Под занавес работы парламента IV созыва (2002—2006) в ВР было зарегистрировано 16 фракций и групп. По состоянию на 14.11.2005, то есть накануне старта первой избирательной кампании по партийным спискам, состав фракций был следующим: «Наша Украина» — 42 депутата, КПУ — 56, Партия регионов — 52, Народная партия — 44, БЮТ — 34, СПУ — 25, УНП — 25, СДПУ(о) — 19, партия «Единая Украина» — 14, Партия промышленников и предпринимателей Украины — 14, партия «Реформы и порядок» — 15, НРУ — 14, группа «Демократическая Украина» — 19, Народный блок Литвина — 18, «Демократические инициативы», «Доверие народа» — 16, внефракционные — 39 депутатов.
В том же IV созыве на арене успели побывать фракции «За единую Украину», Аграрной партии Украины (которую переименовали в Народную), в предыдущем — «Трудовой Украины», НДП, Партии зеленых, «Солидарность» и другие. Именно в этот период достигли апогея межфракционные миграции народных депутатов, которые интенсифицировались накануне президентских, а затем парламентских выборов.
По спискам в 2002 году в ВР прошли не 16, а 6 партий и блоков. Вместе с победителями-«мажоритарщиками», выдвинутыми ими, а также самими выдвиженцами, которые представляли соответствующие партии, победители выборов были представлены в таком количестве: «За единую Украину» — 121, «Наша Украина» — 112, КПУ — 65, СДПУ(о) — 27, СПУ — 22, БЮТ — 22; внепартийных выдвиженцев — 72, остальные — от других партий.
С 2007 года и до завершения президентских выборов в 2010-м в ВР насчитывалось 5 фракций. Их количество равнялось числу участников избирательной гонки, которые преодолели 3%-й барьер: Партия регионов, БЮТ, «НУНС» («Наша Украина»), КПУ, Блок Владимира Литвина.
До легализации понятий «коалиция» и «оппозиция» парламентские образования разделялись на «пропрезидент¬-с¬кие» и «антипрезидентские». Собственно, «под Президента» создавались сначала НДП, а затем СДПУ(о). Именно последняя из них во времена, когда ее лидером был глава Администрации Президента Виктор Медведчук, стала образцовой «партией админресурса».
Как и в дореформенные времена, в этом году формирование большинства в парламенте началось после президентских выборов и именно «под Президента». Поэтому после отмены реформы можно прогнозировать, что ситуация с созданием партий и фракций, а также их функ¬ционированием будет «дрейфовать» к той, которая была до 2005 года.

Толчок к маневрам

Уже в первые же дни после отмены реформы парламент принял закон «О внесении изменений в Регламент ВР», авторами которого стали спикер Владимир Литвин и его первый заместитель Адам Мартынюк.
Закон отменяет норму об императивном мандате (которая после разрешения КС присоединяться к коалиции на индивидуальной основе не действовала) позволяет формировать фракцию не менее чем из 15 депутатов, а тем, кто вышел из фракции, — быть внефракционными и создавать депутатские группы численностью также не меньше 15 че¬ловек. Права группы и фракции — одинаковы.
Отмена в Регламенте ВР упоминаний о коалиции и оппозиции освобождает фракции и группы от необходимости «определяться на старте» со своей позицией — присоединяться к выполнению программы партии власти или нет. Следовательно, это сущест¬венно расширяет возможности для маневров и торгов.
Изменения (дробление) коснутся в первую очередь оппозиционных фракций — БЮТ и «НУНС», ряды которых существенно поредели в период создания коалиции. До конца октября ожидается легализация фракции из 17 экс-бютовцев «Реформы ради будущего». Ее лидер Игорь Рыбаков не исключает пополнения группы за счет «нунсовцев» из «Единого центра».
15 депутатов во главе с Давидом Жванией, которые прошли по спискам «НУНС», в июле объявили о формировании группы «Право выбора», создали свой сайт, однако не спешат оформлять ее официально. Очевидно, сохранение членства во фракции оставляет возможность влиять на ситуацию в ней, поскольку без этих 15 в «НУНС» останется 56 нардепов, из которых представители правых «За Украину», «Нашей Украины» и УНП могут обеспечить необходимые 29 голосов, чтобы изменить руководство.
Однако у национал-демо¬кратов не все однозначно. «Наша Украина» все еще претендует на лидерство в лагере, однако, если план не сработает, может создать свою фракцию.
Не секрет, что после выхода Вячеслава Кириленко из «НУ» и создания им фракции «За Украину» этот политик стремится занять вакантное в настоящее время место лидера национал-демократов. В этом смысле он является конкурентом для «НУ». Именно амбиции обеих сторон могут заблокировать процесс объ¬единения.
Впрочем, по информации другого источника, переговоры о возможности объединиться в отдельную фракцию ведут «За Украину» и УНП, но лишь друг с другом. Это не удивительно, если вспомнить, что 5 лет назад В.Кириленко был в УНП заместителем председателя партии. В то же время и «Наша Украина» пытается перетянуть эту политсилу на свою сторону.
Причина интереса к партии Юрия Костенко понятна: несмотря на то что у нее только 6 депутатов, она имеет наиболее разветвленную среди правых политсил структуру, которую, в случае объединения, может использовать новая партия.
Следует учитывать, что фракционные перегруппировки при участии представителей трех названных сил направления связаны с перспективами партийного объединения: кто с кем договорится, тот с тем в парламенте, вероятно, и засветится.
Нельзя исключать также переходов из одной оппозиционной фракции в другую. Так, депутаты от НРУ в последнее время движутся исключительно в фарватере БЮТ, как и лидер «Народной самообороны» Юрий Луценко и еще часть «нунсовцев»-одиночек, которые представляют либо только себя, либо партию в блоке — но только сами лично. Поэтому, возможно, они формализируют это единство. Впрочем, Юлия Тимошенко заявила, что не собирается разрушать другие фракции.
Перспективу выделения из состава фракции Партии регионов, например, фракции «Сильной Украины» (для раскручивания партии-сателлита, которая должна была бы получить часть голосов после снижения рейтинга ПР) в политических кругах сегодня считают маловероятной.
Поэтому общее количество фракций и групп в нынешнем составе парламента может достичь 8. Пока.

Тенденции беспартийных объединений

Если для «нормальной» политики фракция — это инструмент партии, то украин¬ские реалии данный нюанс никак не учитывают: ни де-юре, ни де-факто.
Дробление мегафракций можно было бы логично объяснить, если бы оно происходило на партийной основе. Скажем, в состав фракции блока «НУНС» входило 9 пар¬тий («Наша Украина», «Вперед, Украина!», Народный Рух Украины, Украинская Народная Партия, УРП «Собор», Христианско-демократический союз, Европейская партия Украины, «ПОРА», Партия защитников Отечества; после выборов-2007 было зарегист¬рировано еще несколько).
Действительно, часть из них — сугубо «диванные». Однако различия во взглядах представителей блокообразующих партий, которые имеют структуру и членство, были принципиальными еще во время разработки программы блока. Поэтому выделение партийных фракций имело бы основания, однако количество депутатов (за некоторым исключением) не позволяет.
БЮТ, как известно, образовали 3 партии: «Батьківщина», Украинская социал-демо¬кратическая партия и «Реформы и порядок», а Блок Владимира Литвина — 2 политсилы: Народная партия и Трудовая партия Украины. Сущест¬венных разногласий в этих блоках не наблюдалось. А фракции Партии регионов и КПУ формально являются монопартийными.
Тенденции новейшего «фракциесоздания» свидетельствуют, что, как и до реформы, партийного (а тем более идеологического) принципа при создании фракций преимущественно придерживаться не будут.
Конечно, чтобы сохранить хорошую мину, создавая фракцию, ее «основатель» может заодно зарегистрировать и одноименную партию (как когда-то сделал Петр Порошенко с «Солидарностью» или Богдан Губский с «Единой Украиной») или использовать уже существующую вывеску (например, после изменения руководства ХДС признала группу «Право выбора» своим представительством в парламенте).
То есть на парламент¬ском «ландшафте» будут преобладать «клумбы» по интересам, которые будут иметь немного общего с интересами избирателей, избравших этих депутатов как представителей других партий или блоков. Исключение могут составлять фракции, созданные из депутатов, которые представляют идеологические партии.
Однако коррекцией фракционного «ландшафта» парламента и системы местных выборов изменения не завершатся. Следующий шаг, о котором уже заявил Президент, — изменение системы выборов в ВР. «Как минимум нужно возвращаться к смешанной системе, или, возможно, полностью к мажоритарной», — сказал Виктор Янукович.
Создать, какое из двух зол меньше — жесткая партийная «корпоратизация», которая возникла в Украине после вступления в силу политреформы-2004, «розница» ли, которая возвращается в соответствии с положениями Конституции 1996 года, — сложно. Однако понятно, что к политической (а следовательно, идеологической) структуризации общества «реинкарнация» положений старого Основного Закона не ведет.

Ирина ЛУКОМСКАЯ, эксперт УНЦПИ

Опрос «З&Б»

Может ли идеология стать стержнем депутатских объединений?

По некоторым прогнозам, в ближайшем будущем на политической ниве может появиться немало фракционных побегов. Этому будет способствовать возвращение к старым-новым реалиям конституционного устройства. Немногие политики признают: последние тенденции фракционной консолидации свидетельствуют, что идеологический принцип уступает объ¬единению по интересам. Согласны ли с этим народные избранники и что сегодня объединяет их во фракции, выясняла корреспондент «ЗиБ».

Олесь ДОНИЙ, фракция блока «НУНС»:
— Бесспорно, политические партии долж¬ны формироваться на основе идеологии. Впрочем, украинские политики по большей части не исповедуют идеологических ценностей, а руководствуются своими интересами.

Валерий БАРАНОВ, фракция БЛ:
— Идеологической фракцией в парламенте можно считать Коммунистическую партию. Она имеет свою ярко выраженную идеологию. Остальные партии и фракции не имеют идеологического направления. Это объединение депутатов под своих лидеров, поэтому думаю, что идеологический принцип не может быть объединяющим. Консолидация фракций возможна в одном случае: вокруг работы.

Валерий БОНДИК, фракция ПР:
— Как по мне, идеология объединяет любые фракции, поскольку является фундаментом и тем стержнем, вокруг которого консолидируются парламентарии.

Ксения ЛЯПИНА, фракция блока «НУНС»:
— Теоретически вся политика строится на идеологии, и именно она должна быть объединительным фактором. Но, к сожалению, на отечественных просторах это случается очень редко.

Александр ГОЛУБ, фракция КПУ:
— Примером настоящего идеологиче¬ского объединения является наша фракция. Она объединяет не по интересам, а, собственно, по идеологическим соображениям. Если консолидироваться вокруг интереса, то, исходя из того, что интересы депутатов постоянно меняются, такое объ¬единение является неустойчивым и в любой момент может развалиться.

Святослав ОЛИЙНЫК, фракция БЮТ:
— Думаю, что нет, поскольку этот состав парламента отличается качеством депутатов. Большинство парламентариев опираются не на идеологию, а на интересы, перспективы завтрашнего дня и ищут собственной выгоды.

Вадим КОЛЕСНИЧЕНКО, фракция ПР:
— Бесспорно, прежде всего объединять депутатов должна идеология, а не деньги, как это, к сожалению, происходит в послед¬ний год.

Записала Татьяна КУЛАГИНА