Судья ВСУ Николай Гусак:

«Далеко не все решения ВС безупречны с юридической точки зрения»

Николай ГУСАК — человек, который трудится на ниве правосудия более 27 лет. За это время Николаю Борисовичу пришлось поработать в судах разных видов юрисдикции. Сейчас он занимает должность судьи Судебной палаты по административным делам Верховного Суда и, очевидно, знает все о «верховной» кухне. Поэтому «ЗиБ» поинтересовался у него, с какими проблемами обладатели мантий сталкиваются при осуществлении правосудия и почему современное юридическое сообщество равнодушно к этим проблемам. В интервью нашему изданию Н.Гусак рассказал о тенденциях судебной практики, которые прослеживаются при рассмотрении ВС споров с участием налоговых органов, о «вреде» постановлений пленумов высших специализированных судов и выразил мнение по поводу целесообразности расширения полномочий Верховного Суда. Говорили мы и о взаимоотношениях с коллегами, чувстве справедливости и обычных человеческих увлечениях.

«ВС иногда просто не в состоянии защитить человека»

— Николай Борисович, вы входи­те в состав Судебной палаты по адми­ни­стративным делам ВС со времени ее создания. С какими трудностями в работе приходилось сталкиваться и как вы их преодолевали?

— Проблем было очень много — как объективного, так и субъективного характера. Очевидно, стоит изменить подход к кадровому обеспечению деятельности Верховного Суда. В частности, создать возможность, чтобы на должности судей ВС приходили самые опытные, небезразличные ученые, научные работники, авторитетные адвокаты.

Недавно мне пришлось выступать перед судьями апелляционных адми­нистративных судов. И я услышал мнение, что некоторые решения ВС, которые направляют в ту или иную сторону судебную практику, несправедливы. Мол, при рассмотрении дела Суд не видит людей и не знает их проблем. Однако из-за того, что закон выписан формально, ВС иногда просто не в состоянии защитить человека. Это та проблема, которая серьезно влияет на качество и справедливость правосудия. Здесь есть над чем работать. К тому же правовая культура судей и их представление о справедливости иногда настолько контрастны, что осложняют принятие решений.

Из-за того что не осуществляется мониторинг происходящих в судейской среде явлений, государство породило десятки, даже сотни тысяч искусственных споров, которые не нужны ни людям, ни субъектам хозяйствования. Эти споры никого не защищают, но в то же время создают большую нагрузку на судебную систему и приводят к непродуктивному расходованию времени. Фактически суды стали заложниками этой ситуации.

Одна из концептуальных проблем, существенно осложнивших функционирование админсудов, — отсутствие процедурного кодекса. Во всех странах сначала принимается определенный порядок — правила и принципы работы государственных органов.

Я давно живу на свете, работаю в судебной системе и могу сказать, что раньше представители нашей профессии были монолитным коллективом и отстаивали собственные корпоративные права, хотя, откровенно говоря, их было немного. Теперь эта монолитность нарушена, и об этом кому-то нужно сказать. Вот я вам сказал — и мне стало легче.

Но, несмотря на трудности, хочется верить, что мы будем сильнее и изменим вещи, имеющие искусственный характер.

— Какие споры Судебной палате по админделам ВС чаще всего приходилось рассматривать в текущем году?

— По данным за І полугодие этого года, самое большое количество дел, рас­сматриваемых нашей палатой, приходится на споры с органами Министерства доходов и сборов. На 2-м месте — так называемые социальные дела, то есть споры с Пенсионным фондом, другими органами социального страхования. На 3-м — споры с таможенной службой (относительно неправильного кодирования товаров, неправильного определения их таможенной стоимости и т.п.).

Кстати, такая тенденция сохраняется с 2005 года, то есть со времени создания нашей палаты.

— Если говорить о тенденциях судебной практики рассмотрения споров с участием налоговых органов, то большинство решений в последние годы ВС принимает в пользу плательщика налога или контролирующего органа?

— Уверен, что на уровне Верховного Суда никаких симпатий как к налогоплательщикам, так и к контролирующим органам быть не может. Ведь все зависит от характеристики конкретного спора. Так сложилось, что уже не первый год подряд количество решений, которые выносятся Судом как в пользу налогоплательщиков, так и в интересах наполнения бюджета, приблизительно одинаково. Фискальные органы не всегда правильно квалифицируют правоотношения и применяют закон, так же и налогоплательщики не во всех случаях правильно толкуют последний.

«Обсуждение конкретных дел свидетельствует, что и на уровне ВС у судей отличающееся восприятие справедливости»

— Известно, что на законодательном уровне закреплен запрет влияния на су­дей. За время работы в судебной системе, в частности в суде наивысшей инстанции, сталкивались ли вы со случаями давления на коллег?

— Проявления предубежденности в отношении судей из-за того, что они занимают ту или иную позицию, не связанную с осуществлением правосудия, действительно имеют место. Так не должно быть, ведь часто это элементарное сведение счетов. А вот в контексте осуществления моими коллегами правосудия факты влияния на них мне неизвестны. Как правило, если судья вынес правильное и законное решение, никаких негативных последствий для него не возникает.

Но, к сожалению, в последнее время в админсуды пришли молодые люди с настолько глубоко загнанной рабской психологией, что им нельзя работать в системе, которая постоянно рассматривает конфликты маленького человека с государством. Ведь они никогда не встанут на защиту более слабой стороны, хотя и должны это делать.

— Были ли попытки применить к вам те или иные рычаги влияния?

— Я счастливый человек, потому что на меня никто и никогда не оказывал давления. Так, в свое время пришлось рас­сматривать дело, в котором потерпевшей была родственница депутата Верховного совета СССР — ее автомобилем сбил работник райотдела милиции. Никто и ни о чем меня тогда не просил, потому что есть право, есть суд и каждый выполняет свою работу. Я ни перед кем не обязан ни о чем отчитываться и выношу решения, которые считаю справедливыми и разумными.

По-видимому, иногда и допускал ошибки. Были случаи, когда вынесенные мной решения в дальнейшем отменялись, но я до сих пор убежден в их справедливости.

— Как думаете, справедливость — понятие субъективное?

— К сожалению, это так. Обсуждение конкретных дел, принятие конкретных решений свидетельствуют, что и на уровне Верховного Суда у судей отличающееся вос­приятие справедливости.

— В свое время вы подчеркивали то, что отечественное юридическое сообщество безразлично к проблемам, которые возникают в судебной системе. Как думаете, в чем причина «молчания»?

— Это очень сложный вопрос, он лежит не в правовой плоскости и характерен для всей общественной составляющей нашей жизни. То ли из-за собственной истории, то ли из-за ментальности, но мы не ощущаем себя свободными людьми...

К сожалению, со временем инициативность как представителей судейского корпуса, так и юридической общественности почти сошла на нет. Кто-то отчаялся, где-то государство, не реагируя на позитивные инициативы, теряет их. Возможно, именно отсутствие контакта между профессиональным сообществом и государством и породило такое «молчание».

«Пленумы и президиумы не являются судебными органами и не осуществляют правосудие»

— Вопрос о разграничении юрисдикции административных и хозяйственных судов в категории земельных споров пока остается открытым. Каким вы видите выход из ситуации?

— В какой еще стране мира можно на­йти пример того, что в течение многих лет вопрос относительно юрисдикции судов в той или иной категории споров является нерешенным? К сожалению, в Украине есть такая проблема. Это не украшает ни судебную систему, ни государство в целом.

Еще во времена царской России существовало деление права на публичное и частное. Как тогда решался вопрос такого деления? Очень просто. Статус лица, которое распоряжалось казенными землями, был четко определен. Считалось, что такое лицо является лишь распорядителем имущества государства, а не субъектом властных пол­номочий. Если такой способ перенести на современные реалии, все станет на свои места и появится оптимальный механизм наведения порядка в решении земельных споров.

Кроме того, не следует забывать о возможности позаимствовать зарубежный опыт: в Германии для решения аналогичных проблем собираются председатели высших судов и высказывают собственные позиции, но упор делается на то, как лучше и удобнее будет для населения.

Главное — хотеть работать над проб­лемой. Если бы такое желание было, уже собрали бы конференцию и решили вопрос!

— ВС не расставил точки над «і» и в вопросе подведомственности других дел. В частности, споры при участии Антимонопольного комитета рас­сматривают как административные, так и хозяйственные суды. Что делать, если в результате рассмотрения спора двумя кассационными судами вынесены противоположные решения?

— В результате совпадения объектив­ных и субъективных причин (халатность, чрезмерная нагрузка, незнание практики и т.п.) такой случай имел место. Однако это единичное явление. Вообще-то, так не должно быть, чтобы один и тот же спор рассматривался двумя судами кассационной инстанции.

Действительно, бывает, что одна сторона отстаивает собственную правовую позицию в одном суде, а вторая — в другом. Но если возникнет конфликт судебных решений на кассационном уровне, есть возможность обратиться в наивысший судебный орган.

Кстати, закон, действовавший до соз­дания системы административных судов, закреплял рассмотрение споров при участии Антимонопольного комитета за хозяйственными судами. Для чего на этом акцентировалось внимание в нормах материального права? По-видимому, для того, чтобы не создавать дуализм. Это во-первых. Во-вторых, чтобы никто не искал правды в суде общей юрисдикции, поскольку есть специализированный суд, который знает определенные правила решения таких споров.

— Разъяснения, которые дают пле­нумы высших специализированных судов, влияют на процесс осуществления правосудия низшими судами. Может ли судья, которому известна правовая позиция высшей судебной инстанции по тому или иному вопросу, не учитывать ее в процессе принятия решения по делу?

— Настало время переосмыслить существование в нашей жизни постановлений пленумов высших специализированных судов, разъяснений и писем. Я убежден, что сейчас от них больше вреда, чем пользы. Ведь, по моему мнению,  правовые основания для издания судами этих документов отсутствуют.

Так, в процессуальных кодексах и в законе «О судоустройстве и статусе судей» есть упоминание о возможности высших специализированных судов оказывать методическую помощь судам низшего уровня, принимать на пленумах постановления и т.п. В то же время высших правовых оснований для этого нет, ведь Конституция не наделяет суды правом принимать такие постановления. Источником права в Украине является судебная практика. Следует понимать — устоявшаяся судебная практика. И последнюю формируют именно суды и судьи, рассматривающие дела. А пленумы и президиумы судов не являются судебными органами и не осуществляют правосудие.

Если говорить об обобщениях судебной практики, то иногда они проводились тогда, когда соответствующая практика еще не была сформирована. Такие обобщения порой выражали видение одного-двух человек, однако навязывались всему юридическому сообществу.

Считаю, что судья при принятии решения может сверять собственную правовую позицию с видением коллег, но мнение последних не должно иметь решающее значение. Ведь судья подчиняется исключительно закону, и это не только принцип осуществления правосудия, но и элемент независимости.

— Известно, что четкие критерии подобия правоотношений законодательно не определены. Как оценивают это понятие судьи Судебной палаты по административным делам ВС, возникают ли трудности?

— Не спрашивайте, «чому... заплакані очі» (смеется). Думаю, любая попытка нормировать и четко установить параметры, по которым дело может быть допущено к производству в Верховном Суде, — занятие неблагодарное и ненужное. Этого делать не следует.

«Иногда приходится обойти каждого судью ВС, чтобы исправить явно несправедливое судебное решение»

— В последнее время высказываются мнения о несовершенстве правового механизма решения вопроса о допуске дела к производству в ВС. Как считаете, полномочия судов кассационной инстанции по допуску к пересмотру собственных решений Верховным Судом должны быть переданы последнему? Не приведет ли это к чрезмерной нагрузке на суд наивысшей инстанции?

— Думаю, для соблюдения правопорядка в государстве нет особой разницы, какой суд будет решать вопрос о допуске дела к производству в ВС. Но лучше, логичнее и разумнее, чтобы такие полномочия были переданы Верховному Суду. Если это произойдет, уверен, что мы справимся. Кроме того, это позволило бы разгрузить судей высших специализированных судов, в производстве которых сейчас находятся тысячи таких заявлений.

В Верховном Суде есть палата, работники которой не очень загружены. Они получают зарплату, рассматривая приблизительно одно дело в месяц. А судьям высших специализированных судов в буквальном смысле слова приходится ночевать на работе, ведь им поступает по 20 дел в день. Без сомнения, должно быть рациональное распределение нагрузки в пределах одной судебной системы.

— Могу допустить, что практику­ющие адвокаты ожидают от вердиктов наивысшего органа в системе судов общей юрисдикции кристальной чистоты. Как считаете, решения ВС в большинстве своем юридически безупречны?

— Наверное, коллеги не одобрят мой ответ, но далеко не все решения Верховного Суда безупречны с юридической точки зрения. Речь идет не об орфографии (хотя, безусловно, соблюдение и этого момента важно), а о юридической грамотности. Бесспорно, правовые заключения и суждения судей ВС должны быть качественными и должны быть восприняты судьями низших уровней, иметь для них приоритетное значение.

Для адвокатов ориентиром в формировании судебной практики должны быть судебные решения и закон, а не постановления пленумов. Очень хорошо, что часть адвокатов, составляя процессуальные до­кументы, руководствуются собственным пониманием закона, а не теми ошибочными положениями, которые содержатся, например, в разъяснениях судов. Ведь часто знания адвокатов на порядок выше тех, которые положены в основу постановлений, разъяснений и писем судов.

— Почему имеют место случаи, когда коллегия судей ВС вынуждена пересматривать собственные вердикты?

— Судьи ВС тоже допускают ошибки... Однако мы стараемся искать внутренние резервы для их исправления. Иногда сделать это очень сложно, ведь и в ВС часть судей убеждены, что его вердикт, принятый в порядке пересмотра двух, так сказать, конф­ликтующих решений кассационной инстанции, является обязательным для всех, включая и сам Суд. Это имеет сдерживающий эффект, и иногда приходится обойти каждого судью ВС для того, чтобы исправить явно несправедливое судебное решение, которое может породить социальный конфликт. Как правило, когда получается достучаться до каждого, ситуацию удается исправить.

— Приходилось ли вам когда-нибудь принимать решения, которые противоречили внутреннему убеждению?

— Я никогда не шел на конфликт со своей совестью и не принимал решений, не соответствовавших моему представлению о справедливости.

В то же время сейчас мне приходится ставить подпись под многими документами, с содержанием которых я не согласен. Кстати, в настоящий момент пишу сразу три особых мнения. И ими не ограничивается все, с чем я не соглашался во время последних судебных заседаний.

«Услышав от людей, что судебные решения покупаются, осознал, что должен вернуться в систему, чтобы изменить ее к лучшему»

— За время работы на судейской ниве ловили себя на мысли, что разочаровались в профессии?

— Такого не случалось, поскольку я в жизни больше ничего не научился делать (смеется). Хотя были такие трудные времена, что пришлось попробовать другого хлеба... Когда работал председателем Харьковского районного народного суда г.Киева, получал зарплату, которая не давала возможности не только детей прокормить, но и входные двери в дом поставить. Поэтому вынужден был уйти в бизнес — выиграл конкурс и занял должность начальника юридического отдела одного из коммерческих банков. Дальше была должность начальника юридического управления, а затем стал и членом правления банка.

Но у меня не та психология. Оставив работу на судейской ниве, я продолжал болеть за правосудие. Услышав от людей, что судебные решения покупаются, осознал, что должен вернуться в систему, чтобы изменить ее к лучшему. Ни разу не пожалел, что вернулся.

— Кроме основной работы, вы активно занимаетесь преподавательской деятельностью. Есть ли собственная формула, секрет эффективного распределения времени? Хватает ли его на семью и досуг?

— К сожалению, не могу похвастаться тем, что нашел какой-то способ оптимизации собственного времени. Многое не успеваю, иногда должен отказывать себе в вещах, которые для большинства людей являются обязательными атрибутами жизни.

Я почти не смотрю телевизор, за исключением некоторых любимых программ и футбольных матчей. Всю информацию получаю с помощью компьютера. На звонки по мобильному телефону тоже трачу мало времени. Разговоры с близкими людьми — мамой, женой и детьми — как правило, короткие.

— А за какую футбольную команду болеете?

— Моя система ценностей с течением времени не меняется — болею за сборную Украины и Футбольный клуб «Динамо» Киев. Еще в далеких 1970-х был частым гостем на стадионах, а уже работая судьей, и сам играл в футбол и волейбол. Коллеги до сих пор продолжают играть, а я больше занимаюсь интеллектуальной деятельностью.

— С коллегами удалось завязать крепкую дружбу?

— Только с теми, с кем сложились хорошие отношения в молодые годы. С товарищами по Судебной палате по административным делам ВС дружба, как правило, носит ситуативный характер, в зависимости от солидарности в правовой позиции при рассмотрении того или иного дела.

Мнения часто не совпадают, поэтому бывает очень сложно… Случается, настолько переживаю за рабочие моменты, что прихожу домой и прошу близких не разговаривать со мной.

В то же время коллеги, которые были моими оппонентами в одной ситуации, под­держивают в другой. Одно дело, когда позиция того или иного коллеги понятна, но иногда точка зрения не аргументирована и продиктована определенными политическими мотивами. Так быть не должно. Когда вижу несправедливость, обижаюсь на людей, даже начинаю болеть. Но наутро иду и улыбаюсь, здороваюсь с коллегами — жизнь продолжается.

— После двухчасового интервью тоже попросите семью не разговаривать с вами?

— Конечно, нет (смеется). Считаю, что обязанность каждого судьи — выступать перед юридической общественностью, давать интервью, ведь мы делаем общее дело.

— Кстати, как часто представители СМИ посещают заседания Судебной палаты по административным делам ВС?

— Такие случаи, к сожалению, еди­ничны. За 8 лет существования палаты журналисты посещали наши заседания только 2 раза. Примечательно, что в первые годы функционирования этого органа представители СМИ более активно стремились присутствовать на заседаниях, чем в последнее время.

Убежден, что судебная система не должна быть закрытой для граждан, ведь деятельность государственной власти является публичной.

— В завершение беседы несколько пожеланий читателям «ЗиБ»…

— Быть здоровыми, успешными и оп­тимистичными личностями. А главное — людьми небезразличными. Воспитывать в себе чувство свободы, ведь не все рождаются с этим чувством. В целом — лучшего будущего. Но не инертной надежды на это, а активного его формирования.

Судьям пожелал бы отстаивать собственную независимость.