Председатель Совета судей Украины Ярослав РОМАНЮК

«Мы не пытаемся тянуть одеяло на себя стремясь получить дополнительные функции»

7 июля исполнится год с момента принятия закона «О судоустройстве и статусе судей», ставшего фундаментом для реформирования третьей ветви власти. Будет ли крепкой и качественной эта законодательная основа для создания новых перестройки храмов Фемиды, покажет время. Однако уже сейчас можно подводить итоги, каковы результаты внесенных изменений за прошедший год. Как изменилась за это время жизнь служителей Фемиды, «ЗиБ» выяснял у председателя Совета судей Украины Ярослава РОМАНЮКА.

«Тех полномочий, которые у нас есть, нам вполне достаточно»

— Ярослав Михайлович, в сентябре прошлого года вы возглавили Совет судей Украины. Сложно ли было организовать и наладить работу этого органа в новых законодательных условиях?
— Нет, не сложно. Х съезд судей избрал в состав ССУ лиц, давших свое согласие работать в этом органе судейского самоуправления, они знали, на что идут. Буквально сразу, с первого заседания, мы погрузились в работу. Члены ССУ — люди активные, поэтому организовать их сотрудничество было нетрудно.

— Сейчас в ССУ насчитывается только 11 представителей. Хватает ли вам рабочих рук, чтобы справиться со значительным объемом работы?
— Действительно, раньше ССУ состоял из 77 представителей, в настоящее время их в 7 раз меньше. Однако проблемы в этом я не вижу. Мы пытаемся найти способ, как выполнить те задачи, которые законом возложены на высший орган судейского самоуправления, я не искать причины, почему мы не можем с ними справиться. Безусловно, проблемы с количественным составом есть, поскольку мы все работаем на общественных началах и, кроме работы в ССУ, исполняем свои основные обязанности — осуществляем правосудие. В законе «О судоустройстве и статусе судей» никаких преференций наподобие уменьшения нагрузки по основному месту работы для представителей органов судейского самоуправления нет. Однако мы, когда утверждали Положение об автоматизированной системе документооборота суда, помимо прочего предусмотрели и следующее: при определении нагрузки на судей нужно учитывать их работу в органах судейского самоуправления.

— Принцип паритетности, положенный в основу формирования возглавляемого вами органа, до сих пор критикуют. Мол, одинаковое представительство в совете от каждой юрисдикции приводит к дискриминации представителей общих судов, поскольку по численности их больше всего. А как считаете вы?
— В этом вопросе лично я никакой проблемы не вижу. ССУ является органом, действующим в интересах всех судов независимо от юрисдикции. Те решения, которые мы постановляем, те задачи, которые мы решаем, касаются всего судейского сообщества. Например, утверждая Положение об автоматизированной системе документооборота суда и Положение о помощнике судьи, мы действовали в интересах всех судей. Или, например, проблемы, связанные с проверками финансово-хозяйственной деятельности судов, декларирования доходов судьи, которые мы решали, касались абсолютно всех судей. Поэтому принцип равного представительства каждой юрисдикции в ССУ правильный.

— Как вы считаете, является ли позитивом то, что в состав ССУ входят два руководителя советов судей специализированных судов — Павел Гвоздик и Александр Удовиченко?
— Конечно, ведь так намного проще координировать работу органов судейского самоуправления. И с председателем Совета судей административных судов Николаем Кобылянским, который не входит в состав ССУ, мы постоянно общаемся и согласовываем нашу деятельность. Единственное, по поводу чего могут возникнуть вопросы, это то, что и П.Гвоздик, и А.Удовиченко, будучи председателями советов судей общих и хозяйственных судов соответственно, и так загружены работой.

— Раньше ССУ мог назначать судей на административные должности, сейчас данным вопросом занимается Высший совет юстиции. В этом процессе принимают участие и советы судей специализированных судов, которые дают кандидатам рекомендации. Почему, по вашему мнению, законодатель вообще отстранил от этого ССУ?
— Совершим небольшой экскурс в прошлое. Раньше судей на административные должности назначал Президент, после того как Конституционный Суд признал такие полномочия главы государства неконституционными, в законодательстве образовался пробел и ССУ временно взял на себя эти функции. Теперь законодатель определил: данным вопросом должен заниматься ВСЮ, и мы соглашаемся с этим.

Вообще, мы не пытаемся тянуть одеяло на себя, хочет дополнительных функций. Тех полномочий, которые имеем, нам вполне достаточно. ССУ не дает рекомендаций кандидатам на административные должности в отдельно взятых судах, но он решает более масштабные задачи, касающиеся всей ветви власти, без привязки к конкретному суду. В частности, по моей инициативе как представителя ССУ в созданной в ВС рабочей группе по изучению вопроса налогообложения денежного содержания работающих судей Пленум Верховного Суда внес конституционное представление в КС относительно толкования отдельных положений нового Налогового кодекса по этому вопросу (см. №24 «ЗиБ». — Прим. ред.).

«ССУ не имеет реальных законодательных механизмов, позволяющих защитить судей»

— В законе записано, что судейское самоуправление является одной из гарантий обеспечения самостоятельности и независимости судей. В ССУ уже обращалась представительница Южноукраинского городского суда Николаевской области Елена Волкова, которая рассказала, что при осуществлении правосудия на нее оказывали давление. Могут ли органы судейского самоуправления защитить законников от этого?
— Действительно, такой случай был, но до сих пор он остается единственным. Поэтому я не вижу оснований утверждать, что на судей постоянно оказывают какое-то давление и существует угроза их независимости. Что касается судьи Е.Волковой, то мы обращались к начальнику управления МВД в Николаевской области и к главе МВД с тем, чтобы решить вопрос о предоставлении этой судье охраны. Однако, поскольку наше решение носит декларативный характер, к нему, к величайшему сожалению, не прислушались. И в этом заключается проблема, поскольку ССУ не имеет реальных законодательных механизмов, позволяющих защитить судей.

— Аналогичный вопрос на заседании ССУ ставился и после трагедии, которая произошла с судьей Шевченковского районного суда г. Киева Сергеем Зубковым. Тогда представители третьей ветви власти заявляли, что органы внутренних дел не реагируют на обращение относительно угроз в адрес судей. Известно ли вам о таких фактах и ведется ли какой-то учет подобных обращений от служителей Фемиды?
— Прокуратура, органы внутренних дел осуществляют полномочия, установленные законом. Совет судей не может вмешиваться в их деятельность. Я убежден, что следствие проведенное по делу об убийстве судьи С.Зубкова, выяснит все обстоятельства и мотивы этого преступления и виновные понесут заслуженное наказание. Вместе с тем еще раз хочется отметить, что обращения Совета судей носят декларативный характер и, как в случае с судьей Е.Волковой, могут игнорироваться отдельными должностными лицами. В то же время ответственность за непринятие мер реагирования на обращение Совета судей действующим законодательством не предусмотрено, равно как и не предусмотрены механизмы побуждения к реагированию. По моему мнению, этот вопрос нуждается в более четком законодательном урегулировании.

— Достаточно ли сегодня государственных гарантий для защиты судей?
—Сегодня многие категории граждан Украины нуждаются в улучшении государственных социальных гарантий. И хотя государственные гарантии судейского корпуса не на последнем месте, уровень оплаты труда судей, особенно местных и апелляционных судов, работников аппарата по-прежнему остается невысоким. ССУ обратился с соответствующими письмами к главе государства, в Кабинет Министров, и мы рассчитываем на позитивное решение этого вопроса в ближайшее время.

— А если сравнить законодательные гарантии безопасности судей, которые были раньше, и те, которые есть сейчас?
— Они не изменились. Тексты ст.42 ранее действующего закона «О статусе судей» и ст.134 ныне действующего акта «О судоустройстве и статусе судей», посвященные государственной защите судей, аналогичны. Вместе с тем сущность судейской работы предусматривает, что решение принимается в интересах одной из сторон судебного спора, а это самое по себе порождает недовольство другой. При таких условиях, по моему мнению, законодательные гарантии защиты судей должны быть более конкретными и действенными.

«Размещение информации об имущественном положении создает основу для возможного давления»

— На своих заседаниях ССУ не раз рассматривал вопросы, связанные с финансированием третьей ветви власти, но, кажется, ни разу к вам не приходили представители Минфина. Получается, наладить сотрудничество с правительственными чиновниками трудно, особенно если речь идет о бюджетных средствах?
— Да, законом «О судоустройстве и статусе судей» предусмотрено, что на заседание ССУ при рассмотрении вопросов, касающихся финансирования судов, приглашается министр финансов. Как вы правильно отметили, он ни разу не приходил. По моему мнению, проблема не в том, присутствуют представители Минфина на заседаниях ССУ или нет. Я не уверен, что если бы даже представители Правительства пришли к нам, то финансовое обеспечение судов сразу изменилось бы к лучшему. Мы привлекаем их внимание к проблемам финансирования судебной деятельности путем письменных обращений, общений при личных встречах.

— Насколько действенно такое сотрудничество?
— Например, нам удалось прийти к компромиссу в вопросе обнародования огласке информации о месте проживания судей и членов их семей и местонахождении принадлежащих им объектов недвижимого имущества. Как показали события, которые произошли в дальнейшем с судьей С.Зубковым, поднятый нами вопрос был правильным и своевременным. Мы не против того, чтобы информация об имущественном положении судей и членов их семей направлять в компетентные органы, однако считаем, что обеспечение свободного доступа к ней создает основу для возможного давления на судей с целью склонить их к принятию желаемых для кого-то решений. Что же касается других вопросов, то на сегодня они остаются открытыми.

— И в продолжение темы финансирования. Могут ли служители Фемиды собственноручно наполнить свою «смету»? И исполнятся ли прогнозы относительно того, что принятие закона о судебном сборе позволит существенно пополнить бюджет?
— Суд должен быть доступным для каждого, и для граждан не должна являться препятствием величина судебного сбора. Но в то же время размер судебного сбора, который есть сегодня, явно занижен. К примеру, максимальная сумма судебного сбора при решении имущественных споров составляет 1700 грн. И это при том, что нередко предметом спора являются объекты недвижимости стоимостью в несколько миллионов гривен. Размер судебных сборов в случае неимущественного требования составляет 8 грн. 50 коп. Размеры судебных сборов не менялись годами. Поэтому, безусловно, их нужно увеличивать. И следующим шагом должно быть направление этих средств на содержание и развитие судебной системы.

«Я не намерен останавливаться на полпути…»

— Актуальной для третьей ветви власти является и проблема чрезмерной нагрузки. Недавно представителям ССУ вы представили свой законопроект, своеобразную панацею от огромного объема работы, выполняемой судами. В частности, вы предложили ликвидировать институт приказного производства, а вместо него применять такой инструмент защиты прав и интересов, как исполнительная надпись нотариуса (см. №22 «ЗиБ».—Прим. ред).
— Я не считаю это панацеей и такой смысловой нагрузки в свои предложения не вкладывал. Кроме того, их цель — не только уменьшение нагрузки на суды. По общему правилу, обязательство должно выполняться должным образом в соответствии с условиями договора и требованиями закона. А если оно не выполняется, государство обязало предложить действенный эффективный механизм его принудительного исполнения. Таким механизмом, в частности, является исполнительная надпись нотариуса. Он действует относительно сумм, которые подлежат списанию в бесспорном порядке. Например, суммы начисленной заработной платы, коммунальные платежи, полученные займы, кредиты, депозиты. Почему взыскивать заработную плату или возвращать предоставленные в ссуду суммы нужно через суд? Разве это спорный вопрос? Если же лицо не согласно с решением нотариуса, оно имеет право обжаловать его в суд. С одной стороны, это гарантирование выполнения обязательств в кратчайшие сроки, стабилизация отношений между кредитором и должником, а с другой — это, безусловно, уменьшение нагрузки на суды. Однако однозначно говорить, насколько именно уменьшится нагрузка, нельзя, поскольку невозможно установить, сколько же лиц обжалуют исполнительную надпись или отказ в ее совершении.

Как вы знаете, мы разослали предложения, касающиеся законодательного урегулирования данного вопроса, в суды для того, чтобы узнать мнение коллег по поводу предложенных изменений. Из 252 отзывов, поступивших в Совет судей, 232 одобрительные. Некоторые суды внесли свои предложения, которые также были учтены. Однако на последнем заседании совета коллеги их не поддержали, и решение об инициировании предложений относительно изменений в законодательство от имени ССУ не было принято (см. стр.7. — Прим. ред.). Аргумент следующий: принятие такого закона будет препятствовать доступу в суд, а в соответствии с Конституцией юрисдикция судов распространяется на все возникающие в государстве правоотношения. Не отрицая последний тезис, от себя отмечу, что суд создан для решения споров, а списание бесспорных сумм не должно происходить в судебном порядке. Кроме того, такое законодательное предложение отвечает рекомендации Комитета министров Совета Европы от 16.09.1986, в которой, в частности, странам-участницам рекомендовано не увеличивать, а постепенно уменьшать количество возложенных на судей задач, не имеющих отношения к судопроизводству, поручая их другим лицам или органам, например нотариусам.
Учитывая поддержку судебных коллективов всех уровней, я не намерен останавливаться на полпути и в дальнейшем буду принимать меры для внедрения предложений, предусматривающих законодательное урегулирование вопроса бесспорного списания средств по невыполненным договорным обязательствам.

— Еще раньше активно обсуждали предложение предоставить ВС право законодательной инициативы. Нужно ли это делать, ведь именно судьи, применяя законы, могут увидеть все их пробелы?
— В государстве действует принцип деления власти на три ветви. И судебная власть не должна вмешиваться в деятельность законодательной. Другое дело, что законодатель, готовя законопроект, должен обращаться к юристам-практикам, чтобы выяснить необходимость и своевременность внесения тех или иных изменений.

«Такие кассационные функции не присущи наивысшей судебной инстанции страны»

— С момента принятия закона «О судоустройстве и статусе судей» прошел почти год. Как вы оцениваете новые законодательные правила, что удалось реализовать, а что нет?
— Главным достижением данного закона, по моему мнению, является то, что наконец у нас заработал суд кассационной инстанции из рассмотрению гражданских и уголовных дел. После того как в декабре 2003 года КС признал неконституционным положение п.3 ч.2 ст.18 закона «О судоустройстве Украины» о создании в системе судов общей юрисдикции Кассационного суда, образовался законодательный пробел. Поэтому законодатель вынужден был возложить полномочия суда кассационной инстанции по уголовным и гражданским делам на соответствующие палаты ВС. Это была вынуждена и временная мера, поскольку эти функции не присущи наивысшей судебной инстанции страны. Поэтому в прошлом году был создан Высший специализированный суд по рассмотрению гражданских и уголовных дел.

Я считаю это самым большим достижением нового закона. И несмотря на некоторые скептические прогнозы относительно того, что ВСС с 1 ноября 2010 года не заработает, что сроки нужно будет переносить, он все же начал осуществлять деятельность. И на сегодня суд полноценно работает, в частности уже и в пленарном режиме, выполняя полномочия суда кассационной инстанции.

Следующим плюсом судебной реформы я считаю создание новой процедуры отбора судей и то, как в этом направлении работает Высшая квалификационная комиссия судей. Это огромный прорыв. Как вы знаете, кандидаты на назначение судьями впервые уже сдали квалификационный экзамен. Это многоуровневый отбор, который дает возможность выбрать наиболее опытных и квалифицированных юристов. К тому же сама процедура стала прозрачнее.

— Кстати, о недостатках. У ССУ были замечания к этой процедуре, в частности относительно необходимости прохождения шестимесячного обучения всех желающих надеть мантии и тех, кто не имеет значительного опыта работы, и тех, кто проработал в области права несколько десятков лет.
— Как вы помните, тогда, представляя по просьбе судьи КС Василия Брынцева свои правовые позиции, ССУ высказался за то, что стоило бы изменить такой подход. Мы считали, что такое условие является лишним, поскольку данное положение противоречит ч.3 ст.127 Конституции, в которой установлен исчерпывающий перечень требований к претендентам на мантии. Прислушается ли к такому мнению КС, увидим.

«Нелогично, что вопрос допуска дел в ВС решает не он»

— Сейчас реформенный закон активно совершенствуют, внося изменения, в частности касающиеся работы высшего судебного органа. Ваше мнение: какие изменения необходимо внести в работу высшего судебного органа страны?
— Есть ряд проблем, которые касаются полномочий ВС. Во-первых, это вопрос допуска дел в ВС. В настоящее время вопрос допуска дел в суд первой инстанции решает этот суд, вопрос допуска дел в апелляционный суд решает апелляционный суд, вопрос допуска дел в суд кассационной инстанции решает суд кассационной инстанции, поэтому выглядит как-то нелогично, что вопрос допуска дел в ВС решает не он, а высшие специализированные суды, то есть суды кассационной инстанции.

История уже знает подобные примеры, когда вопрос принятия апелляционных и кассационных жалоб решал суд первой инстанции, вынесший решение по сути дела. Однако со временем законодатель отказался от этой процедуры, признав такой подход ошибочным. По моему мнению, подход необходим унифицировать и теперь.

Во-вторых, решение ВС является основанием для приведения судебной практики всеми судами в соответствие с этим решением. Если ВС решает вопрос неодинакового применения норм материального права, стоило бы предоставить ему право (при наличии для этого оснований) принимать окончательное решение по делу. Если ВС придет к выводу, что фактические обстоятельства дела установлены полно и правильно, а неправильно применен только материальный закон (не так, как в другом деле), почему бы не дать ему право вынести окончательное решение? Это опять-таки, положительно отразится и на сроках рассмотрения дел.

В-третьих, высшему судебному органу стоило бы дать возможность пересматривать решения и в связи с неодинаковым применением норм процессуального права. Но не во всех случаях, а лишь тогда, когда речь идет о препятствовании доступу в суд или завершении рассмотрения дела. Например, когда суд отказал в производстве на тех основаниях, что дело должно рассматриваться в порядке какого-то другого судопроизводства. То есть тем самым суд ограничил гражданина в праве на доступ в суд. Прежде всего это касается проблемы разграничения юрисдикции. И таких проблем на практике есть очень много, в частности в земельных спорах. То ли это публично-правовой спор, который должен решать административный суд, то ли спор, который, в зависимости от субъектного состава, должен решать или хозяйственный суд, или суд общей юрисдикции. Поэтому, по моему мнению, ВС следует предоставить право принимать решение и по таким категориям дел.

— Что вы можете сказать о сроках рассмотрения дел высшим судебным органом?
— Если решение ВС имеет прецедентный характер и является основанием для приведения судебной практики всеми судами в соответствие с этим решением, то, наверное, неправильно ограничивать ВС месячным сроком для его принятия. Если это прецедентное решение, то над ним нужно подумать столько, сколько нужно, чтобы оно было глубоким по своему правовому содержанию, жизненно мудрым и справедливым, основывалось на серьезной теоретической базе. Одно словом, чтобы оно было образцовым. Поэтому уж слишком ограничивать судей во времени не стоит, нужно, чтобы эти решения принимались в разумные сроки.

И безусловно, чтобы решение было обстоятельным, необходимо привлекать к его подготовке специалистов Научно-консультативного совета, который действует при ВС. Однако, как по мне, привлекать экспертов к каждому делу, как того в настоящее время требует закон, не стоит. Ведь бывают очевидные ошибки или однотипные дела, и выводы специалистов НКС здесь не нужны. Думаю, что судья-докладчик должен сам решать, нужна ли помощь специалистов по каждому конкретному делу.

В то же время прецедентное решение не должно рождаться на общественных началах, и те научные работники, которые дают выводы, наверное, должны получать соответствующее вознаграждение.

«На данное время вопрос о переводе перед собой не ставлю»

— Комфортно ли вам сейчас работать в ВС?
— Дело в том, что необходимо улучшить условия работы не только моих коллег из ВС, но и судей Высшего специализированного суда.

— Вы имеете в виду территориальные неудобства?
— Окончательно не урегулирован вопрос размещения ВС и ВСС. И если каждый из судей ВС обеспечен рабочим кабинетом, то судьи ВСС размещаются по несколько в одном помещении. Что касается сотрудников аппарата как одного, так и другого судов, то условия, созданные для них, вообще неудовлетворительны. Так работать очень трудно, тем более что состав ВСС окончательно не сформирован и он продолжает набирать судей и работников аппарата. И эту проблему необходимо решить как можно быстрее.

— Если же эволюционный путь сокращения количества судей все же «ускорят», думали ли вы над тем, как сложится ваша карьера в дальнейшем? Готовы ли вы перейти в Высший специализированный суд по рассмотрению гражданских и уголовных дел?
— Во-первых, что касается количества судей ВС. По моему мнению, нельзя так определять: должно ли быть 20 лиц, 28, 44. При решении этого вопроса необходимо руководствоваться статистическими данными: сколько дел поступает на рассмотрение в ВС. И в зависимости от этого определять количественный состав суда. В то же время, по моему мнению, подход, предусматривающий одинаковое количество представителей от каждой специализации, является порочным. Судей должно быть столько, чтобы они могли обеспечить рассмотрение того количества дел соответствующей юрисдикции, которое поступает на рассмотрение в ВС. Поэтому законодатель должен считаться с тем, какое количество дел поступает в суд и к какой специализации они относятся.

По поводу моего профессионального будущего отмечу, что работа в кассационной инстанции мне знакома, поскольку, когда я перешел в ВС, он выполнял полномочия суда кассационной инстанции. Однако на данное время вопрос о переводе перед собой не ставлю.

— И напоследок: что бы вы хотели пожелать читателям нашей газеты?
— Успехов в работе и удовлетворения от принятых судебных решений. И, чтобы любой человек, выходя из зала суда, даже если решение принято не в его пользу, понимал, что оно является законным и справедливым.

 

Ярослав РОМАНЮК родился 26 января 1961 года.
Окончил юридический факультет Львовского государственного университета им. Ивана Франко.
С 1988 по 1995 г. работал в прокуратуре Буского района Львовской области, пройдя путь от стажера помощника прокурора до старшего помощника прокурора района.
В 1995 г. избран судьей Бродовского районного суда Львовской области, а в 2003 г. — судьей Апелляционного суда Львовской области.
В июле 2005-го стал судьей Верховного Суда бессрочно. В сентябре 2010 г. на Х съезде судей его избрали в состав Совета судей Украины, который он вскоре и возглавил.
Заслуженный юрист Украины.