Закон і Бізнес


От статьи к статье

Нардепы не доверили Минфину разработку формы декларации и отмежевались от родственников, с которыми не проживают


Законотворчество, №11 (998) 12.03—18.03.2011
3330

Антикоррупционный закон оказался крепким орешком для нардепов: 3 марта, на вечернем пленарном заседании, они остановились на девятой статье проекта, не рассмотрев и половины поправок. В предпраздничный день депутаты уделили этому вопросу еще полтора часа и в конце концов добрались до конца документа, выделив лишь изменения в кодексы. Таким образом, на будущей неделе парламентариям сначала предстоит пересмотреть санкции за преступления в сфере служебной деятельности из разд.XVII Уголовного кодекса.


Однако принятие антикоррупционного закона в целом отложат на апрель, потому что в профильном комитете вряд ли раньше успеют разработать форму декларации государственного служащего, а без нее нардепы закон не примут.

Поправки по понятиям

Автором законопроекта №7487 является глава государства. Однако в отличие от многих других президентских инициатив постатейное рассмотрение данного документа не превратилось в формальность. Свыше 400 поправок ко второму чтению поступило не только от отдельных (традиционно активных) представителей оппозиции. Как показало обсуждение, с позицией профильного комитета, предлагавшего принять закон во втором чтении и в целом, не согласились даже однопартийцы докладчика Ивана Вернидубова, хотя последнему в этот день помогали и представитель Президента в ВР Юрий Мирошниченко, и министр юстиции Александр Лавринович.
Такое отношение к документу объясняется тем, что нардепы примеряли его положения как на себя, так и на своих родственников и друзей, которые могут попасть под действие данного закона. Именно этим можно объяснить тот факт, что споткнулись народные избранники уже на первой статье, которая определяет понятийный аппарат, и только перенос обсуждения спорных положений на третье чтение позволил двигаться дальше.
Проблемы при рассмотрении этой статьи возникали трижды. Сначала нардепы решали, оставить союз «и» в перечне видов отвественно¬сти, к которым будет привлекаться коррупционер, заменить ли его на «или», чтобы не возникло двусмысленно¬сти в том, что освобождение от должности сделает невозможной гражданско-правовую, административную, уголовную ответственность лица.
Потом стали спорить по поводу союза «а также» в определении близких лиц, распространявшего требование общего проживания, совместного быта и взаимных прав и обязанностей только на «других лиц», отделяя их от перечня родственников. Например, «регионал» Александр Ефремов отметил, что нельзя отвечать за тех родственников, с которыми не поддерживаешь никаких отношений.
В конце концов «лишние» слова убрали, тем самым «отгородив» чиновников от родственников, которые остаются такими только по происхождению. Однако с помощью такого вмешательства в текст все родственники госслужащих, включая жен (мужей), могут быть выведены из-под действия закона по формальному признаку другого места проживания! Судя по реакции А.Лавриновича, «а также» попробуют вернуть во время третьего чтения. Но у большинства народных избранников есть братья, сестры, а то и уже взрослые дети, поэтому вряд ли нардепы своими же руками подведут и себя, и родственников под уголовную статью.
Когда Председатель ВР ставил на голосование ст.1 проекта в целом, его первый заместитель Адам Мартынюк озвучил проблему, на которую обращал внимание наш еженедельник (см. №9/2011. — Прим. ред.). Речь идет о необходимости конкретизировать понятие «юридические лица публичного права», которые получают зарплату из бюджета. Ведь, по словам А.Мартынюка, при имеющемся определении «не понятно, к кому мы будем иметь претензии». «Понятности» поручили добавить во время подготовки документа к третьему «разбору».

Уже круг!

Перейдя к перечню лиц, которые могут совершать коррупционные деяния, нардепы несколько отредактировали проект, исходя из принципа, что почти все перечисленные в ст.4 субъекты являются в первую очередь государственными служащими. Поэтому делать исключение и указывать отдельными пунктами некоторых из них нелогично. На этих основаниях, в частности, изъяли упоминание о сотрудниках патронатных служб Президента, Председателя ВР, членах Правительства и главах госадминистраций. Хотя отдельные депутаты выражали сомнение, что все эти лица зачисляются на государственную службу, а не работают по контракту или трудовому договору.
Примечательно, что в перечне высших должностных лиц государства, к которым закон отнес только Президента, Председателя ВР и Премьера, отсутствует Председатель Верховного Суда как руководитель третьей ветви власти. В то же время предложение расширить круг до уровня заместителей министров натолкнулось на принципиальное несогласие уравнять статус «первых» и всех остальных чиновников.
Однако нардепы согласились оставить в покое членов территориальных и участковых избиркомов. Причем такую инициативу поддержал и министр юстиции, «чтобы не использовали эти нормы избирательно, к отдельным членам комиссий». Также признали, что нецелесообразно искать коррупционеров среди руководителей общественных организаций, которые частично финансируются из бюджета (на что обращал внимание и «ЗиБ»).
Позаботились парламентарии и о своих помощниках и других консультантах, которые, даже работая на общественных началах, могли попасть под действие закона. В конце концов подпункт изъяли в целом, видимо посчитав, что достаточно бороться за чистоту рядов только тех, кто состоит на государственной службе.
В то же время удивила аргументация, с помощью которой оставили в коррупционном кругу иностранных высоких должностных лиц, дипломатов, судей, работников международных организаций. Ведь наш закон распространяется и на деяния, совершенные за пределами страны. Как объяснил А.Лавринович, «такая позиция появилась в проекте исключительно из-за того, что это дословно записано в криминальной конвенции Совета Европы 1999 года». Впрочем, министр успокоил иностранцев: «Конечно, у нас не было и, я думаю, не будет случаев привлечения за коррупционные правонарушения руководителей других государств или международных организаций, но есть пожелание Группы государств против коррупции, чтобы это было отображено в национальном законодательстве».
Напоследок нардепы опять вспомнили о неопределенности с юридическими лицами публичного права, к которым, по словам Юрия Ключковского, относятся «все учебные заведения, начиная от садиков и заканчивая университетами, фельдшерские пункты и областные больницы, научные учреждения, все библиотеки, начиная от сельской и заканчивая библиотекой им. В.Вернадского». С одной стороны, А.Лавринович заверил, что в законе не имеются в виду работники этих учреждений, потому что «они не уполномочены на выполнение функций государства». Но нардепы прочитали эту норму иначе и проголосовали за ст.4 в целом лишь после того, как Председатель ВР пообещал, что учителя, медики, работники библиотек, не наделенные властными функциями, не будут считаться субъектами коррупционных деяний.

У семи надзирателей…

Дискуссию вызвал вопрос: «Должна ли прокуратура рассматривать дела о коррупционных правонарушениях?». Ведь, как отметил, Ю.Ключковский, «если прокуратура осуществляет надзор за соблюдением законности в процессе рассмотрения дел о коррупции, то не нужно предоставлять ей полномочия рассматривать эти дела, иначе мы оказываемся в ситуации, когда тот же орган сам за собой присматривает».
Однако нардепы решили, что создание отдельного антикоррупционного следственного органа неактуально. Хотя такое требование выдвигает и Совет Европы. Поэтому пока возложили этот груз на те органы, которые уже есть, включив в ряды борцов с коррупцией граждан и их объединения. Законодатель рассчитывает, что сознательные украинцы смогут и даже долж¬ны помочь предотвращать, выявлять и прекращать коррупционные деяния (хотя бы сообщая об известных им фактах). Но трудно не согласиться, в частности, с Ю.Ключковским, что 1937 год тоже начинался с сообщений «доброжелателей»...

Минимум благодарности, максимум здоровья

Добравшись до содержания ограничений, которые предусматривает проект, нар¬депы исправили норму, касающуюся неправомерного содействия назначению на должность лица, убрав уточнение «которое не имеет преимуществ перед другими кандидатами» (потому что «наличие или отсутствие таких преимуществ — вещь очень субъективная»). Однако другую «субъективность» оставили: подчиненным категорически запретили дарить подарки своим руководителям (будь то день рождения или Новый год), чтобы «не соз¬давать конфликт интересов». Хотя, как отмечалось, эту норму будут массово нарушать. И, может быть, намеренно, чтобы впоследствии сообщить о своем подарке «кому следует» и чужими руками освободить для себя кресло.
В то же время нардепы решили, что в других случаях 400 грн. как проявление гостеприимства или подарок не развратят чиновника. Да и 50 баксов — разве деньги? Но данная максимальная сумма на практике быстро превратится в минимум «благодарности», на который без страха будет рассчитывать любое должностное лицо.
Определенные замечания у нардепов вызывали пункты, предусматривающие представление справки о состоянии здоровья и ее проверку. Как отметил Руслан Князевич, это нельзя исключить, таково требование конвенции. Однако во время утверждения формы такой справки Минздрав должен позаботиться, чтобы «надлежащее состояние здоровья каждый руководитель не определял на собственное усмотрение». То есть препятствием для госслужбы должны быть только «серьезные психические отклонения, наркозависимость, тяжелые инфекционные и хронические болезни». Однако саму статью нардепы одобрили, и теперь должны надеяться лишь на взвешенный подход чиновников Мин¬здрава.

Своим рукам доверия больше

Впрочем слуги народа решили никому не перепоручать самого важного — утверж¬дения формы и содержания декларации госслужащего. Ведь возникло немало во¬просов по поводу того, о каких доходах и расходах их самих могут обязать сообщать и придется ли собирать и обнародовать сведения о положении лиц, которых закон определит как близких.
Поэтому ст.12 направили на третье чтение, а форму декларации с детальными разъяснениями решили принимать как приложение к закону. Согласно логике эта норма должна быть распрост¬ранена и на судей, форму декларации для которых сейчас утверждает Минфин. Но пока нардепы не обратили внимания на то, что проект не согласуется с уже действующим законом «О судоустройстве и статусе судей».
Также не известно, прислушается ли комитет, который будет дорабатывать проект, к предложению обнародовать декларации без указания места проживания лица и местонахождения его имущества. Ведь не только у судей есть основания переживать по поводу того, что разглашение подобных сведений поставит под угрозу их безопасность. Это также касается и чиновников, ведь гражданин, недовольный каким-либо решением, может прибегнуть к радикальному способу ответить своему обидчику.
Правда, может, «спасет» неопределенность. Пока не понятно, в каких именно СМИ будут публиковаться такие сведения. С одной стороны, нардепы решили не доверять электронным ресурсам органов власти, которые не защищены от вмешательства. С другой — не закрепили за каждым субъектом подачи декларации тот печатный орган, где должна быть опубликована информация такого рода.
Есть еще одно основание для чиновников не слишком волноваться по поводу перспектив очередной антикоррупционной кампании. Ведь, по словам отдельных парламентариев, которые в канун женского праздника до по¬следнего оставались в сессионном зале, принятие закона необходимо, только чтобы выполнить европей¬ские требования к странам — членам GRECO. Помогут ли новые санкции одолеть коррупцию — вопрос риторический.

Лев СЕМИШОЦКИЙ