Посягательство на репутацию

Утверждение может превратиться в оценочное суждение с помощью одного знака

Так уже повелось в Украине, что журналисты, активисты, даже народные депутаты могут с легкостью публично обвинить лицо в недостоверности задекларированных сведений. Проанализируем пути для защиты от таких упреков.

Право на ответ

Каждый оклеветанный встает перед выбором, как эффективно защитить свои неимущественные права. Конституция (ст.32) и Гражданский кодекс (стст.277 и 280) предлагают лицу следующие опции: дать ответ, опровергнуть недостоверную информацию, требовать изъятия информации, а также возмещение имущественного и морального вреда, причиненного сбором, хранением, использованием и распространением недостоверной информации.

С 1.01.2020 вступил в силу закон «О внесении изменений в Закон Украины «О предотвращении коррупции» касательно обличителей коррупции», который уравновешивает права обличителя правом «безосновательно разоблачённого» человека на ответ.

Прежде всего можно реализовать право на ответ, однако эффективность такого способа зависит от того, какой кредит общественного доверия имеют обвиняемое лицо и распространитель недостоверной информации. Право на ответ предусмотрено ч.1 ст.277 ГК, ст.65 закона «О телевидении и радиовещании» и ст.37 закона «О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине».

Опровержение недостоверной информации не поможет восстановить нарушенное право, когда информация правдива, но несколько искажена. Реализация права на ответ, наоборот, позволяет достичь желаемого результата.

Например, если СМИ обнародует информацию, что чиновник ежемесячно переводит кому-то определенную сумму, то такое освещение может негативно повлиять на карьеру. Однако если станет известно, что эти средства жертвуют детскому дому, то информация приобретает положительную окраску.

Верховный Суд, рассматривая дело №161/4052/16-ц, пришел к выводу, что информация, которую истец просил признать недостоверной, являются оценочными суждениями и не подлежит опровержению. В то же время Суд отметил, что истец имеет возможность защитить свои права через предоставленное ему законодательством право на ответ, а также на собственное толкование дела в том же средстве массовой информации с целью обоснования беспочвенности распространенных суждений, дав им другую оценку.

Нюансы сроков

Чтобы воспользоваться правом на ответ, стоит соблюдать порядок его реализации, чтобы не допустить ошибку и не потерять возможность защитить право в суде. В качестве примера можно привести дело №428 / 3327/19.

Суд отметил, что телерадиоорганизация может отказать лицу в опровержении распространенной информации, если заявление об опровержении и заявление на ответ (комментарий или собственное толкование обстоятельств дела) подано с нарушением требований ч.14 ст.64 закона «О телевидении и радиовещании».

Заявление с требованием опровержения (ответа) должно быть подано в телерадиоорганизации в письменной форме в течение 14 дней со дня распространения таких сведений с письменным уведомлением об этом Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания.

При подаче заявления по почте целесообразно учесть срок доставки корреспонденции. Так, истец по делу №758/12829/15-ц не смог реализовать свое право на ответ и получить доказательства трансляции программы в связи с тем, что письма поступили в телерадиоорганизации по истечении 14 дней. При этом закон не возлагает на ответственных лиц обязанности сохранения записи по истечении этого срока, если не поступила жалоба относительно содержания эфира.

После получения заявления телерадиоорганизация обязана рассмотреть ее в 7-дневный срок со дня поступления. В случае отказа от опровержения (ответа) она обязана срочно сообщить об этом заявителю. Отказ или игнорирование заявления об ответе могут стать основанием для обращения с иском о праве на ответ. Если суд принимает решение о праве на ответ, то в нем также должно быть указано срок, в пределах которого ответ или опровержение должно быть обнародовано.

Кто такие публичные лица?

Судебная защита путем опровержения недостоверной информации предусматривает широкие возможности противодействия информации, наносящей вред репутации, и может вызвать больше доверия у общества при условии правильного выбора коммуникационной стратегии. Выбирая этот способ, целесообразно учесть несколько важных моментов в процессе опровержения недостоверной информации, особенно если речь идет о публичных лицах.

Резолюцией №1165 (1998) Парламентской ассамблеи Совета Европы о праве на неприкосновенность личной жизни определено, что публичными фигурами являются лица, занимающие государственные должности и (или) пользуются государственными ресурсами, а также все те, кто играет определенную роль в общественной жизни (в области политики, экономики, искусства, социальной сфере, спорте или в любой другой отрасли).

При этом понятие «публичное лицо» в понимании судов значительно шире, чем определение «национальный публичный деятель», приведенное в законе «О предотвращении и противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, финансированию терроризма и финансированию распространения оружия массового уничтожения».

При рассмотрении дел №№645/482/17 и 362/1057/18 ВС отказал в удовлетворении кассационных жалоб истцов, указав, что истцы по этим делам – публичные лица (полицейский и специалист-землеустроитель сельского совета соответственно).

Итак, публичные лица – это не только политики и государственные служащие, должности которых относятся к категории «А». Подавая иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, следует учитывать пределы допустимой критики публичных лиц.

Поскольку политические деятели и должностные лица, занимающие публичные должности или осуществляют публичную власть на местном, региональном, национальном или международном уровнях, решили апеллировать к доверию общественности и согласились «выставить» себя на публичное политическое обсуждение, они подлежат тщательному общественному контролю и потенциально могут быть подвержены острой общественной критике в СМИ по поводу того, как они выполняли или выполняют свои функции. При этом такие деятели и лица не должны иметь большей защиты своей репутации и других прав по сравнению с другими (ст.3, 4, 6 Декларации о свободе политической дискуссии в средствах массовой информации, одобренной 12.02.2004 на 872-м заседании Комитета министров Совета Европы ).

«Он коррупционер» vs «Он коррупционер)»

Практика украинских судов и Европейского суда по правам человека о защите чести, достоинства и деловой репутации разграничивает два вида информации – оценочные суждения и фактические утверждения.

В делах об опровержении недостоверной информации предметом судебной защиты не могут быть оценочные суждения, мнения, убеждения, критическая оценка определенных фактов и недостатков. Оценочные суждения как выражение субъективного мнения и взглядов нельзя проверить на соответствие действительности (в отличие от проверки истинности фактов), их нельзя опровергнуть или подтвердить, что соответствует прецедентной судебной практике ЕСПЧ при толковании положений ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение от 8.07.86 по делу «Lingens v. Austria»).

Также оценочные суждения — это высказывания, которые не могут быть истолкованы как содержащие фактические данные, в частности учитывая характер использования языково-стилистических средств (употребление гипербол, аллегорий, сатиры).

Интересны случаи, когда суды учитывают знаки, выражающие эмоции людей. Так, по делу №372/4003/15-ц ВС пришел к выводу, что в комментарии ответчика вдвойне применен знак «)» после каждого из двух утверждений.

С точки зрения правил украинского языка комментарий, если его рассматривать как информационное сообщение, не должен бы содержать знак «)» вообще. Согласно общеизвестной практике пользователей Интернета знак «)» означает улыбку. Применение такого двойного знака означает выражение эмоции, близкой к смеху. Итак, комментарий ответчика не был набором фактических данных, распространенных как информация, предусмотренная ст.200 ГК. Верховный Суд согласился, что этот комментарий является оценочным суждением, поскольку с точки зрения стилистики его изложения очевиден сатирический характер комментария, а именно – критика обстоятельств, описанных в этой статье (постановление от 20.06.2018).

Одна и та же статья в разных ее частях может содержать как оценочные суждения, так и фактические утверждения. От правильного выбора способа защиты с учетом правовых позиций Верховного Суда зависят также перспективы судебного разбирательства.

В упомянутом деле опровергалась информация, распространенная в таком виде: «Коррупционер возобновил коррупционера!». На первый взгляд, в предложении, которое подлежит опровержению, утверждается, что истец – коррупционер. Проверить такую информацию можно, ведь ч.1 ст.59 закона «О предотвращении коррупции» устанавливает, что сведения о лицах, привлеченных к уголовной, административной, дисциплинарной или гражданско-правовой ответственности за совершение коррупционных или связанных с коррупцией правонарушений, вносятся в специальный реестр. В этом реестре отсутствуют сведения об истце, следовательно, он не является коррупционером.

Однако знак ")" суд оценил как улыбку, поэтому с точки зрения стилистики изложения с учетом всех обстоятельств в совокупности установил, что очевиден сатирический характер этого комментария как оценки содержания статьи. Так утверждение о том, что государственный служащий – коррупционер, превратилось в оценочное суждение с помощью знака ")".

Конечно, для эффективной защиты чести, достоинства и деловой репутации публичных лиц необходимо учитывать и другие особенности, в частности, при опровержении недостоверной информации, касающейся членов семьи. Но главное – попробовать смоделировать варианты защиты личных неимущественных прав с учетом возможных возражений ответчиков, которые в основном бывают типовыми.