Закон і Бізнес


Денежное измерение предубежденности

Финансовый кризис может ударить даже по беспристрастности судей


В Рейкьявике финансовый кризис вылился в «кастрюльную революцию»: исландцы были готовы линчевать и банкиров, и правительство.

№10 (1464) 14.03—20.03.2020
Валентина МИХАЙЛОВА
4155

Одним из принципов справедливого судебного разбирательства считается непредвзятость человека в мантии. В Страсбурге, например, признавали нарушением даже использование судьей одного входа в зал заседания с прокурором. А недавно разбирались с предубежденностью на почве финансовых потерь.


Кто ответит за кризис?

Многие, наверняка, помнят мировой финансовый кризис 2008 года, который начался с лопнувшего в США ипотечного «мыльного пузыря» и обострившегося банкротством банка Lehman Brothers. Его отголоски пошатнули не одно финансовое учреждение и в Европе. Но, пожалуй, сильнее всего кризис отразился на небольшой Исландии: ее национальная валюта обесценилась вдвое (кстати, гривна тогда подешевела «всего» на 60%), а премьер-министр предупредил граждан, что страна может стать банкротом.

Три крупнейших банка страны оказались на грани краха, в их числе и Landsbanki Islands hf, который «лопнул» 7.10.2008. Была создана специальная комиссия по расследованию обстоятельств банкротств финансовых учреждений. В частности, она выяснила, что за неделю до краха компания Imon ehf., принадлежащая инвестору М.А., приобрела 250 млн акций Landsbanki за счет кредита, полученного в этом же банке под залог приобретенных акций, а также сертификатов, размещенных в другом банке. А 3.10.2008, за 4 дня до банкротства, Сигридур Элин Сигфусдоттир как член кредитного комитета банка утвердила решение о выделении Imon ehf. еще одного кредита для покупки акций.

Эти сведения были направлены специальному прокурору с просьбой провести расследование по подозрению в манипулировании рынком в период с мая 2003 г. по октябрь 2008 г. В том числе упоминались и операции по покупке Imon акций Landsbanki.

Впрочем, лишь спустя 4 года прокурор предъявил С.Сигфусдоттир обвинения в мошенничестве с использованием служебного положения и манипулировании рынком ценных бумаг. Как соучастники по делу проходили С.А., который был одним из двух генеральных директоров Landsbanki на момент совершения сделки с Imon, и С.Г., бывший брокер, управляющий ценными бумагами банка.

Районный суд г.Рейкьявика признал виновным только брокера. Однако через год Верховный суд отменил оправдательный приговор и признал С.Сигфусдоттир виновной в мошенничестве, а также пособничестве и подстрекательстве к манипулированию рынком. Женщину приговорили к 18 месяцам тюрьмы. Приговор был вынесен коллегией из 5 судей.

Судьи-акционеры

В конце 2016 года, т.е. спустя больше года после приговора, в СМИ просочилась конфиденциальная информация о судьях ВС. Оказалось, что некоторые из них в 2008 году владели акциями в исландских банках. При этом о владении такими пакетами акций, по крайней мере, в некоторых случаях, не было сообщено Комитету по судебным функциям. Разумеется, возник вопрос, нет ли конфликта интересов в том, что эти же судьи выносили решения в делах бывших банкиров.

Комитет быстро отреагировал также публикацией в газете, объяснив, что обязанность сообщать о своих долях акций возложена на каждого судью, а сам комитет не занимался такими расследованиями по собственной инициативе. Кроме того, он обязан реагировать лишь в том случае, если речь идет об акциях, стоимостью более 3 млн исландских крон (около 22300 евро) или доле в 5% в компании. Также отмечалось, что судья М.С. (один из тех, кто выносил приговор в составе коллегии) сообщил, что владел акциями Glitnir Banki hf., но в 2007-м продал их.

С.Сигфусдоттир заинтересовалась такой информацией и направила официальный запрос в комитет по всем судьям коллегии, которая признала ее виновной. Но там ответили, что в 2008 году никто из этих судей не владели акциями банков, а двое стали судьями позже и данных по ним у комитета за этот период нет. Также отмечалось, что судьи не обязаны сообщать об активах, находящихся в трастах и подобных фондах.

Но волна в прессе не стихла, и ВС выразил готовность предоставить сторонам процесса информацию о судьях-акционерах, если будут такие запросы. С.Сигфусдоттир направила такое письмо, запросив информацию о «своей» коллегии. И получила ответ об активах трех судей ВС в обанкротившихся банках, Landsbanki, Kaupthing и Glitnir. Правда, суд подчеркнул, что обязанность уведомлять об акциях не распространяется на близких родственников судей.

Выяснив это, женщина подала ходатайство о возобновлении судебного разбирательства на основании вновь открывшихся обстоятельств, которые свидетельствовали о возможном конфликте интересов. А это нарушало соответствующие гарантии Конституции.

Двое судей сознались, что действительно владели акциями Landsbanki, и по состоянию на 3.10.2008 один пакет стоил 1,7 млн, а второй — 8,5 млн исландских крон. Комитет также обратил внимание, что в приговоре ВС отмечалось, что «неосторожные решения [заявителя] о предоставлении кредитов, таким образом, могли стать причиной финансовых потерь для акционеров на Landsbanki, как крупных, так и миноритарных, а также общественности в целом».

В конце-концов, он разрешил пересмотреть приговор ввиду возможного конфликта интересов. Хотя в ВС Исландии посчитали, что поскольку комитет относится к исполнительной ветви власти, его решение также подлежит судебному контролю.

Дело на данный момент все еще рассматривается ВС. Однако, получив такие доказательства, С.Сигфусдоттир сразу же обратилась в Страсбург с жалобой на нарушение §1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод.

Сомнения субъективные и объективные

В решении от 25.02.2020 по делу «Sigríður Elín Sigfúsdóttir v. Iceland» Европейский суд по правам человека напомнил, что беспристрастность обычно означает отсутствие предубеждений или предвзятости и что ее существование может быть проверено различными способами. В частности, субъективной проверкой, состоящей в том, чтобы сказать, имел ли судья какие-либо личные предубеждения или предвзятость в данном деле. А также в соответствии с объективной проверкой, то есть путем выяснения, предоставил ли сам суд достаточные гарантии, чтобы исключить любое законное сомнение в отношении его беспристрастности (см. дело «Morice v. France [GC]»).

В первом случае личная беспристрастность судьи должна презюмироваться до тех пор, пока не будет доказано обратное. Что касается типа требуемого доказательства, Суд, например, в упомянутом деле пытался выяснить, проявил ли судья враждебность или недоброжелательность по личным причинам.

Что касается объективной проверки, необходимо определить, существуют ли, помимо поведения судьи, определенные факты, которые могут вызвать сомнения в его или ее беспристрастности. Причем решающим является то, можно ли считать эти опасения объективно оправданными (решение от 10.04.2003 по делу «Pétur Thór Sigurðsson v Iceland»). Таким образом, любой судья, в отношении которого есть законные основания опасаться отсутствия беспристрастности, должен взять самоотвод.

Что касается судьи, владевшего акциями в Landsbanki на сумму более 8,5 млн крон, которые он потерял из-за банкротства банка до назначения в ВС в 2010 году, то она почти в 3 раза превышала сумму, которая требовала уведомления Комитета по судебным функциям. Кроме того, его потери были существенными по отношению к его годовому доходу в качестве профессора права в 2008 и 2009 гг. Причем, дело заявителя непосредственно касалось поведения руководства Landsbanki непосредственно перед крахом.

Таким образом, С.Сигфусдоттир могла с полным основанием полагать, что данный вопрос имел большое значение для акционеров, которые понесли убытки в рассматриваемый период, включая судью. Поэтому Суд согласился с мнением комитета, что коллегия по делу заявителя не обладала необходимой беспристрастностью из-за понесенных потерь.

Причем, в ЕСПЧ отметили: хотя судья-акционер входил в состав коллегии из 5 человек, ввиду секретности обсуждений невозможно установить его фактическое влияние на окончательное решение. Следовательно, беспристрастность ВС могла быть подвергнута сомнению, а, значит, имело место нарушение §1 ст.6 конвенции.

Заявительница оценила свой моральный ущерб и материальные убытки от приговора в 2,5 млн евро по каждому пункту. Однако Суд счел 12 тыс. евро достаточной компенсацией морального ущерба, а также обязал государство возместить 5000 евро судебных расходов.

Так что данное дело может стать подспорьем для украинских адвокатов в части обоснования отводов судьям, а для служителей Фемиды уроком — не давать в решениях оценок событиям, которые могут дать повод усомниться в их непредвзятости.