Принуждение к иску

В доступе к суду нельзя отказать из-за неполного состава сторон процесса

Много детей в семье — это хорошо. Пока дело не доходит до спора о наследстве. Как собрать всех в судебном заседании и чья это обязанность? В Скопье решили, что родственников должен привлечь к делу истец, а в Страсбурге оказались другого мнения.

Родственные хитросплетения

Айше Адиловска родилась в 1963 году и живет в Скопье. В мае 2004 года через своего адвоката она подала иск против Н.С. для установления права собственности на земельный участок. По ее словам, примерно в 1965 году ее отец (который умер в 1994 году) якобы купил землю у своего брата, который приходился Н.С. тестем. Другими словами, А.Адиловска решила оспорить право собственности мужа двоюродной сестры на участок, полученный в наследство.

Узнав об этом деле, две сестры Айше присоединились к разбирательству в качестве соистцов.

Неизвестно, почему это дело рассматривалось почти 7 лет, но у А.Адиловской к такому длительному процессу претензий не было. Правда, в 2010-му сиутация несколько изменилась: ответчик продал участок своим племянникам. Тогда женщина изменила исковые требования, настаивая еще и на расторжении договора купли-продажи. Она также ходатайствовала о судебном запрете на любое распоряжение спорным имуществом.

Наконец, в марте 2012 года Окружной суд г.Скопье удовлетворил ее иск, признав договор купли-продажи недействительным и установив право собственности на земельный участок в пользу Айше и ее сестер.

Однако, спустя 1,5 года в апелляционной инстанции это решение отменили, а иск — отклонили. Суд установил, что у покойного было 8 детей от двух браков. Кроме 3-х сестер, это еще 4 наследника, также отец соответчиков, которым в 2010-м был продан спорный участок. То есть теперь три сестры судились с двоюродными племянниками (по-видимому — сводными), хотя право на 1/8 участка принадлежало им по праву наследства через отца.

В общем, суд не стал разбираться во всей этой «санта-барбаре». Он постановил, что трех законных наследников на стороне истцов не достаточно ,чтобы А.Адиловска и ее сестры имели полный правовой статус требовать признания права собственности на весь земельный участок. Следовательно, они не имели законного интереса добиваться признания оспариваемого договора купли-продажи недействительным.

Отчасти, к такому решению был причастен и адвокат истцов, который обмолвился в ходе слушаний, что другие наследники, хотя и знали о судебном процессе, но не выразили намерения присоединиться к нему. Это подтвердил и один из племянников-соответчиков, который заявил, что их отец не считает нужным поддерживать исковые требования, хотя и является одним из возможных наследников данного участка.

В декабре 2013 года А.Адиловска получила копию решения апелляционного суда, а уже летом 2014-го направила жалобу в Страсбург.

Выбор — не обязанность!

В данном деле были пару нюансов, которые нужно учитывать и другим заявителям. Например, власти просили Европейский суд по правам человека исключить жалобу из списка дел, утверждая, что заявитель потеряла интерес к делу ввиду того, что отказалась урегулировать спор и не представила свои замечания в установленный срок.

Суд отметил, что принятие условий мирового соглашения является правом, а не обязанностью заявителя. Поэтому отказ от такого предложения сам по себе не может быть истолкован как отсутствие намерения поддерживать жалобу (см. п.26 решения от 13.04.2006 в деле «Федотова против России»).

Правительство утверждало, что жалоба по ст.1 Первого протокола к Конвенции о защиты прав человека и основоположных свобод является неприемлемой, поскольку не были исчерпаны внутренние средства правовой защиты. В частности, А.Адиловска не добивалась судебного запрета на отчуждение земельного участка, когда подавала иск в 2004 году, а воспользовалась только этой возможностью только в 2011 году. Тем самым, она лишила себя эффективного средства правовой защиты своих имущественных прав.

Однако ЕСПЧ отметил, что ходатайство о судебном запрете не имело решающего значения для иска. Поскольку гражданский процесс сам по себе являлся адекватным средством защиты любых прав, на получение которых претендовала заявитель. Кроме того, Суд напомнил, что при попытке применения одного средства правовой защиты использование другого, преследующего, по сути, ту же цель, не требуется.

Процессуальное препятствие

В решении от 21.01.2020 по делу «Adilovska v. North Macedonia» ЕСПЧ отметил, что, согласно соответствующему национальному законодательству каждый совладелец может обратиться в суд для защиты всего имущества в отношении третьих лиц.

Правительство утверждало, что участие всех законных наследников в разбирательстве было необходимо, учитывая презумпцию равных долей для совладельцев-наследников. Также утверждалось, что вопрос о полном составе сторон является вопросом материального права, вытекающего из правоотношений между сторонами и предметом спора.

Следовательно, поскольку апелляционный суд установил, что не все потенциальные законные наследники покойного отца заявителя присоединились к процессуальным действиям, гражданский иск не мог быть рассмотрен по существу. Такое толкование процессуальных норм было направлено на защиту наследников, которые не участвовали в разбирательстве и чьи права могли быть затронуты. Власти считали, что было бы слишком обременительно и не соответствовало принципу процессуальной эффективности полагаться на то, что другие потенциальные наследники возбудят отдельное разбирательство против заявителя и ее сестер.

Иначе говоря, суду нет смысла рассматривать спор, решение по которому впоследствии будет обжаловано другими наследниками. Да и как его решить? Признать за сестрами право на весь участок нет оснований, равно как и оставить 5/8 участка в собственности лиц, которые приобрели его у незаконного владельца. Проще собрать всех в одном процессе и поставить точку в споре сразу и окончательно.

Однако ЕСПЧ посчитал, что такой подход не соответствует принципам конвенции, касающихся права на доступ к суду (см. решение от 5.04.2018 в деле «Zubac v. Croatia [БП]»).

Суд отметил, что в данном случае на карту поставлено процессуальное препятствие, касающееся правоспособности заявителя, которое не позволило национальным судам рассмотреть жалобу по существу. По мнению ЕСПЧ, рассмотрение иска было поставлено в зависимость от участия в разбирательстве всех многочисленных законных наследников, которые должны были появиться по разные стороны процесса. Напротив, согласно национальному законодательству, возможность для суда удовлетворить иск только частично и отклонить оставшуюся часть явно существовала.

В Страсбурге также отметили, что, как утверждали обе стороны, любой из наследников, который не участвовал в разбирательстве, мог отстаивать свои имущественные требования в рамках отдельного процесса, если заявитель и ее сестры добились бы успеха в своем иске. При таких обстоятельствах любые аргументы процессуальной эффективности не могут перевесить право заявителя на то, чтобы суды рассмотрели и вынесли решение по ее иску. И это не нанесет ущерба результатам внутреннего разбирательства по существу.

В то же время, апелляционный суд возложил на А.Адиловску непропорциональное бремя в необходимости обеспечить полный состав заявителей по иску. То есть, национальные суды должны были установить соответствующие факты и принять решение по существу ее иска, удовлетворив иск полностью или частично, в зависимости от оценки отдельных долей сторон. Другие законные наследники затем имели право отстаивать свои права против нее и других заявителей

На этом основании, Суд отклонил возражения правительства о несовместимости ratione personae с положениями конвенции и пришел к выводу о нарушении пар.1 ст.6 конвенции.

Поскольку заявитель не подал требований о справедливой компенсации, то ЕСПЧ не стал присуждать А.Адиловской каких-либо выплат. Однако это решение станет основанием для возобновления разбирательства в национальных судах.