Председатель ССОС, судья ВСС Павел Гвоздик:

«Глава суда должен быть первым среди равных»

Совету судей общих судов в сентябре исполняется 2 года. О том, что было сделано за это время ее членами и руководителем, о главных недостатках в организационной деятельности судов и о планах на будущее в эксклюзивном интервью корреспондентке «ЗиБ» рассказал председатель ССОС, судья ВСС Павел Гвоздик. Он считает, что не стоит спешить с принятием Кодекса судейской этики. Также Павел Александрович нарисовал портрет идеального председателя суда, дал свою оценку и рассказал, какие кандидатов на административные должности в судах возглавляемый им орган никогда не поддержит.

«11 членов совета - достаточно»

- Павел Александрович, как известно, главная задача совета - осуществление контроля за организацией деятельности судов. Под вашим контролем свыше 660 судов. Это больше, чем в других советов. Насколько удается выполнять это полномочие учитывая, что численность каждой из советов ограничена 11 Лица?

- Мы не осуществляем контроль, мы изучаем состояние организации работы в судах. Я считаю, что Совет судей общих судов выполняет возложенные на нее функции. Безусловно, в нашей совете работы гораздо больше, чем у других. Связано это с тем, что суды общей юрисдикции более 660. Именно из-за такого большого количества - часто возникают сложности. Вместе с тем к своей работе мы подходим планомерно. А потому, хорошо все спланировав, выполняем ее эффективно. Я считаю, что мы работаем правильно.

Безусловно, хотелось бы больше сделать. Есть желание, чтобы больше времени было не столько для вопросов, связанных с анализом ситуаций, сколько для работы на будущее. Хочется моделировать определенные ситуации и решать, как их лучше реализовать. Одна из таких ситуаций, над которой работает ССОС, - вопросы внедрения нового УПК. Мы считаем, что это очень важный документ, он направлен на то, чтобы изменить взгляд на то, как происходит слушания дел в судах и проводится досудебное следствие. Это имеет значение для всего общества. Вот такими вопросами хотелось бы больше заниматься. К сожалению, времени не хватает. Безусловно, определенной сложностью является то, что представители ССОС параллельно работают судьями. Есть мнение, и этот вопрос обсуждается, чтобы члены совета работали на постоянной основе. Это вопрос очень сложный. Над ним надо хорошо подумать.

Я был членом Совета судей, когда в ее состав входило 77 человек из судов различной юрисдикции. В таком составе они не намного эффективнее работали, чем теперь. Решение лучше принимать в меньших группах: они работают эффективнее. Можно говорить о том, что не все представлены. Однако мы не должны думать, что члены совета, избранные он одной области, не будут представлять и защищать интересы других судей. Если мы судьи, у нас у всех одинаковые проблемы, одинаковое понимание своей профессии. Соответственно, вполне можем представлять интересы всех судей. Так и есть. Считаю, что нынешний, определенный законодателем, порядок формирования совета вполне обоснован и дает возможность реализовывать возложенные на совет функции. Нужно увеличивать количество членов ССОС, 11 членов совета - достаточно.

«Ни у кого не должно возникать желания вмешаться в работу автоматизированной системы!»

— Совет систематически проверяет работу судов. Какова цель таких проверок?

— Обеспечить быстрое и эффективное решение судебных споров. Более того, нам это нужно для того, чтобы поддерживать в обществе определенную стабильность. Чем эффективнее мы сможем устранять нарушения, тем больше у населения будет доверия не только к суду, но и к власти в целом. Чтобы суды работали эффективно, мы должны знать, что в них происходит, как можно упростить или улучшить процессы, как сделать так, чтобы людям, приходящим в суд развязать свои споры, было удобно там  находиться. Так как мы переходим на электронную форму делопроизводства, в настоящий момент ССОС больше всего интересует то, как оно осуществляется в судах. Уделяем внимание автоматическому распределению дел между судьями. Система создана для того, чтобы в обществе укоренилось мнение о том, что распределение дел в суде происходит независимо от воли председателя суда, или руководителя аппарата. Если мы создали такой механизм, то должны обеспечить его работу.

— На последнем заседании ССОС рассматривался вопрос, связанный с вмешательством в работу автоматизированной системы распределения дел в одном из судов на Донбассе. Часто ли поступают сообщения о попытке поставить автоматику на службу другим интересам?

— Это исключительные случаи. Однако для того, чтобы их вообще искоренить, мы пытаемся их исследовать. И судьи, и работники судов должны понимать, что мы этого не допустим. Если говорить об автоматическом распределении дел, то я не вижу в этом большой необходимости. В какой-то степени в таком подходе есть определенный элемент недоверия к тем людям, которые работают в суде, к председателям судов, ведь именно они раньше распределяли дела. Но, если в обществе укрепилось такое мнение и так был поставлен вопрос, мы, как люди, которые служат этому обществу, должны сделать все, чтобы искоренить даже мысли о том, что такое вмешательство возможно. Если же посмотреть на предыдущий период, то у нас не так уж и много было жалоб на то, что дела распределялись неправильно. Это требование времени и закона, мы будем его соблюдать. Вынесение данного вопроса на одно из заседаний совета было направлено на то, чтобы дать всем понять, что мы этот вопрос жестко контролируем. Ни у кого не должно возникать желания вмешаться в работу автоматизированной системы!

«На нововведениях мы отрабатываем наше будущее»

— Какие плюсы и минусы в работе автоматизированной системы вы могли бы выделить? Каким еще вопросам члены совета уделяют внимание?

— Во время изучения вопроса организации работы в судах члены ССОС ищут не только нарушения. Мы также интересуемся новациями, которые внедряются в судах. Ведь на нововведениях мы отрабатываем наше будущее. Например, еще задолго до внедрения систем электронного документооборота на всеукраинском уровне они уже были в Харьковском апелляционном административном суде, Апелляционном суде Донецкой области, Апелляционном суде Ивано-Франковской области. Такие системы работают там и в настоящее время. И я думаю, что там они функционируют даже лучше, чем программное обеспечение, которое устанавливает в судах Государственная судебная администрация.

Также в Апелляционном суде Ивано-Франковской области был внедрен режим видео-конференц-связи. В Запорожье работали над тем, как оптимизировать сроки содержания подсудимых под стражей. На Волыни в результате наработок сегодня практически нет лиц, которых содержат под стражей больше чем полгода.

Есть много новаций, но мы о них, к сожалению, просто не знаем. Сегодня мы пытаемся сделать так, чтобы вся подобная информация поступала в ССОС. Почему? В судебной системе нет управленческой вертикали. С одной стороны, это вытекает из сути судебной власти, ведь она решает конфликт и не должна с кем-то эти вопросы обсуждать. Необходимо, чтобы между судами существовала только процессуальная связь. С другой стороны, если это система, то мы должны создать единые критерии работы. Для этого нужен центр, который бы осуществлял координацию. Собственно таким центром и выступает ССОС.

Есть программа, в рамках которой оцениваем эффективность работы судов. Мы должны посмотреть, как работает каждый отдельный суд, чтобы потом сравнивать, например, то, насколько эффективно там используется материальный или кадровый потенциал. Это даст нам возможность развиваться дальше и поставить такой подход на определенную научную основу. У нас, к сожалению, науки о том, как строить работу в суде, практически нет. Наши теоретики занимаются вопросами независимости судей и другими глобальными задачами, а вот о работе суда как организации у нас никто не расскажет, и исследований никаких нет. Досадно, но Национальная школа судей не ставит себе целью решение этой проблемы. Много вопросов сегодня нужно унифицировать. Все суды должны быть одинаковыми: во-первых, потому, что так будет для всех понятнее, во-вторых, функционирование системы документооборота станет намного эффективнее, когда путь прохождения документов будет везде одинаковым. Скажите, как объяснить то, что в одном из апелляционных судов работает 5 отделов, а в другом — 7. Почему так? Неужели специфика работы разная? Нет! Вот это один из вопросов, которым должен заниматься ССОС.

Если мы возьмем закон, то в нем выписаны лишь общие черты, в нем нет того, как должна решаться та или иная проблема. Эти вопросы нашей внутренней жизни. Именно их и пытается решать наш совет. Например, в настоящее время ССОС хочет провести стратегическое планирование деятельности того, над чем должны работать суды. На базе Апелляционного суда Ивано-Франковской области мы когда-то делали прогнозирование: сколько дел поступит в будущем году, каких категорий и т.п. Такой прогноз дает возможность определить необходимый материальный и кадровый ресурс, то, скольким судьям следует поручить определенный участок работы, приблизительное количество дел той или иной специализации. Если мы разработаем такую методику — много вопросов отпадут сразу. Кроме того, эту методику можно будет использовать в любом суде.

«В суде нужно ввести должность психолога»

— Какие нарушения организации работы в судах случаются чаще всего?

— Часть вопросов, которые нас беспокоят, возникают из-за того, что люди, которые занимают административные должности, оказываются совсем не готовыми к такой работе. Не потому, что они не хотят этого, не потому, что это неквалифицированные или некомпетентные люди, а потому, что не имеют необходимых знаний. И этих знаний в настоящее время никто не дает. На председателя суда сегодня нигде не учат. Национальная школа судей ведет подготовку, но этого недостаточно.

Председатель суда должен быть первым среди равных. Он прежде всего должен быть первоклассным судьей, иметь определенные личные качества. Необходимо:

• поддерживать со всеми работниками равные деловые отношения;

• не делить на своих или чужих;

• быть толерантным, прислушиваться к чужому мнению;

• уметь не только принимать решения, но и владеть средствами для их реализации (где нужно разъяснить или наказать).

Именно это, на наш взгляд, одно из узких мест. В суде нужно ввести должность психолога. Например, работники органов внутренних дел должны перед тем, как идти на службу, посетить кабинет психолога. В суде должны работать люди, которые имеют определенный уровень психической стабильности. Они общаются с другими людьми, как правило, в суд приходят обеспокоенные граждане, общаясь с ними, нужно учитывать их состояние. Этому нужно учить!

— Вы инициировали внедрение таких программ?

— Безусловно, есть несколько программ. Теперь работаем над внедрением программы, посвященной вопросом адаптации в суде. Когда мы трудоустраиваем человека, то должны его ввести в коллектив. Сегодня с этим возникает много проблем. Мы хотим благодаря этой программе не только помочь человеку влиться в коллектив, но и привить ему установленную корпоративную культуру. Ведь судьи и работники судов — своего рода корпорация. Это люди, которые в силу своей профессии имеют определенные ограничения.

Да, мы не можем выражать свои политические взгляды, хотя это наши гражданские права. Мы не можем быть членами профсоюзов, хотя это наши трудовые права. Сегодня судья не имеет возможности обратиться в профсоюзный комитет и пожаловаться на условия труда. Судьи ограничены даже в поведении. Мы должны вести себя таким образом, чтобы у общества даже не возникало сомнений в нашей добропорядочности. Речь идет о том как судья одевается, какой имеет автомобиль, как ведет себя в быту. Это важные вопросы, которые в обществе постоянно обсуждаются.

Судьи такие же люди, как и все, но общество выдвигает к ним более высокие требования. Мы должны судьям донести, что их работа — это служение высоким идеалам справедливости. Это сложная задача, не одного дня. Однако к этому нужно стремиться.

Следовательно, программа адаптации должна очертить форму общения работника суда с посетителями и в коллективе. Такую программу мы хотим внедрить на уровне всей страны. Ее цель — осуществление эффективного правосудия. Если говорить по существу, то суд нужен для одного — решения конфликтов. Если он решит эту задачу, значит, все нормально. Мы должны сделать так, чтобы две стороны, которые с конфликтом пришли в суд, нашли вариант примирения. Тогда мы будем иметь стабильное спокойствие в обществе. К этому нужно стремиться!

«Мы хотим, чтобы председатель суда был инициативным»

— В прошлом году после изучения состояния дел в Апелляционном суде Винницкой области вы внесли представление об увольнении председателя этого учреждения. Почему решили принять настолько радикальное решение, ведь, насколько мне известно, совет редко инициирует увольнение руководителей судов?

— Председатель практически не занималась организацией работы суда. Все было пущено на самотек. Обязанности руководителя суда были переложены на плечи заместителей, которые, в свою очередь недобросовестно их исполняли. Кроме того, они не выполняли своих непосредственных функций. Один из заместителей годами не рассматривал дела. Он договорился с председателем, что будет заниматься только хозяйственными вопросами. Но для этого есть завхоз. И эта председатель хотела и в дальнейшем занимать руководящую должность, однако совет этого не допустил.

— По закону «О судоустройстве и статусе судей» ССОС вносит представление Высшему совету юстиции относительно назначения судей на административные должности. У вас, в отличие от других советов, нет специального порядка выдвижения кандидатов. Почему бы не ввести кадровый резерв? Является ли обязательным, чтобы претендент на админдолжность был поддержан собранием судей?

— Законодатель определил, что единственным инициатором рекомендации судьи на занимание административной должности является ССОС, и дальше поставлена точка. Не предусмотрено ни собрания, ни выборов, ни влияния мнения председателя высшего суда, который дает положительные характеристики. Все это материалы, благодаря которым совет детально знакомится с кандидатом. Мы иногда не учитываем в поддержку коллектива. Например, когда видим, что в суде длительное время нет никаких позитивных сдвигов, а коллектив руководитель устраивает, делаем вывод, что там застой, никто не хочет никаких изменений. Мы хотим, чтобы председатель суда был инициативным, мог принимать решения и работал на авторитет судебной власти. Иногда это молодые и амбициозные люди.

Случается, что ССОС не рекомендует судей на административные должности. Однако это не всегда связано с тем, что человек плохой или является нарушителем. Просто после детального изучения члены совета приходят к выводу, что будет лучше, если суд возглавит другой человек. Иногда мы сознательно принимаем на первый взгляд странные решения. Скажем, назначаем председателем суда человека, проработавшего там всего 2 года, при этом отказываем опытному судье, который 2 срока подряд был председателем суда. Такая ситуация была в одном из судов Донбасса. Мы потом отслеживали ситуацию, оказалось, что совет не ошибся.

— Были ли за 2 года работы случаи, когда на одну должность претендовало несколько кандидатов, причем все имели хорошие рекомендации и высокие оценки работы? Какие решения в таких случаях принимали члены совета? Какой фактор был решающим?

— Иногда на заседаниях появлялось не только двое, но и трое кандидатов. Бывало, они рассказывали такое, что совсем не отвечало материалам, которые нам подготовили. Например, один из руководителей высшего суда настойчиво рекомендовал определенного кандидата. Мы пригласили на заседание его и другого претендента на административную должность и спросили у них, каким они видят будущее своего суда. Кандидат, имевший хорошую характеристику, не смог ответить ни на один вопрос, который касался организации работы. Это значит, что в работу суда он не вникал. Его конкурент сразу начал рассказывать, как можно усовершенствовать. Конечно, члены совета проголосовали за человека, который смог очертить перспективы развития учреждения. Кроме того, председатель суда должен уметь выслушать других, повести за собой и остановить если нужно.

«Количество лиц, которых содержат под стражей более 6 месяцев, сократились на треть»

— В прошлом году ССОС много внимания уделял соблюдению прав подсудимых, находящихся под стражей. На этот вопрос обращал внимание и Европейский суд. Вы проводили проверки, давали рекомендации судам по этому вопросу. Каких результатов удалось достичь? Проблема нарушения установленных законом сроков содержания подсудимых под стражей до сих пор не перестала быть актуальной?

— Количество лиц, которых содержат под стражей более 6 месяцев сократились на треть. Такая мера пресечения избирается все реже. Это встряхнуло систему, были обнаружены слабые звенья. Они, к сожалению, — за пределами судебной системы. Так, в Крыму и южных областях нет помещений для содержания лиц, находящихся под следствием. Людей на судебные заседания возят из других областей, что приводит к затягиванию процесса. Кроме того, возникают разные ошибки в организации работы судов. Эта тема всегда будет актуальной. Проблемы, связанные с содержанием подсудимых под стражей, судебной системе своими силами не преодолеть, вопросы необходимо решать комплексно, на государственном уровне.

— Как ССОС помогает судам готовиться к вводимым УПК нововведениям?

— ССОС организует различные мероприятия для распространения информации об УПК, контролирует процесс подготовки судов к введению кодекса в действие. Мы проверяем, есть ли планы подготовки, организовано ли его изучение, есть ли достаточное количество самих текстов и т.д. Работа ведется, одно из мероприятий, которое планирует провести ВАС, — совещание с председателями апелляционных судов.

— Какие проблемы могут возникнуть в судах после того, как кодекс заработает?

— Проблем может быть очень много. Специфика уголовного процесса в том, что он касается важнейших прав личности: обеспечение права на судебную защиту, личную свободу или неприкосновенность. А значит, все это имеет большое значение. Вопросы могут возникнуть и со следствием, и с органами, осуществляющими доставку подсудимых в суд. Все новое вызывает противодействие.

Старый УПК ориентирован на то, чтобы следствие проводилось однобоко. Хотя кодекс и требует от следователя собирать доказательства как «за», так и «против», в основном собирались доказательства «против». Не следует забывать об историческом аспекте. Старый УПК был принят во время хрущевской оттепели, когда отказывались от сталинщины, поэтому то, что было тогда сделано, можно расценивать только положительно. Но прошло очень много времени. Социальные условия изменились. И сегодня в связи с этими изменениями необходимы адекватные процедуры расследования и рассмотрения судебных дел.

Новый УПК должен это обеспечить. Он должен усилить защиту прав и подсудимых, и потерпевших. У нас, как правило, пострадавший не получал необходимой компенсации за ущерб, который был ему причинен в результате преступления.

«Поспешно принимать Кодекс судейской этики не стоит»

— Действующий Кодекс профессиональной этики судей был принят 10 лет назад. Я знаю, что вы активно участвовали в его написании, даже посещали Канаду, чтобы ознакомиться с опытом этой страны. ССУ уже подготовил новую редакцию кодекса, сейчас проект активно обсуждают специалисты. Планируется, что документ примут на съезде судей. Как вы оцениваете новый кодекс?

— Этический кодекс — это мерило желаемого поведения судей. Когда мы изучали опыт Канады, там еще такой кодекс не был принят. На то время канадские судьи обсуждали его лет 18. А мы свой приняли за 2 года. У нас этический кодекс рассматривается, как основание для открытия дисциплинарного производства. Конечно, мерило желаемого поведения должно быть, но ни в коем случае этический кодекс не должен быть дисциплинарным уставом.

Если судья развелся, может ли он (по этическим соображениям) решать дела о разводе? А если, например, судья-женщина создала другую семью?.. Как выйти из такой ситуации? А что делать, если судья в конфликте с родителями и мать подала иск о взыскании с него средств? Это ситуации из жизни. Что делать в таких случаях? Увольнять судей с работы? Эти вопросы нужно изучать.

Считаю, что поспешно принимать Кодекс судейской этики не стоит. Есть очень много вопросов, которые еще необходимо обсудить. К ним, в частности, относятся вопросы собственности. Может ли судья быть акционером? Есть страны, в которых это разрешено. В Швейцарии судья имеет право заниматься бизнесом, единственное, что там нельзя, — это занимать руководящие должности в хозяйственных обществах. Я был удивлен, когда швейцарский судья мне рассказал, что имеет собственный бизнес.

— Может, стоит поднять возрастной ценз для лиц, желающих стать судьями?

— Этого делать не нужно. Я пришел в суд в 25 лет. Когда мне исполнилось 27, стал судьей. Нет оснований считать, что в этом возрасте у судьи нет опыта. Мы решаем дела за счет знаний. Если человек имеет необходимые знания и профессиональные качества, он может рассматривать дела в любом возрасте. Просто, если судья старше, участники процесса психологически воспринимают его лучше. У меня была ситуация, когда разводилась пара, обоим было за 70, а мне было 27 лет. Да, есть определенная категория дел, где желательно учитывать не только возраст, но и пол судьи.

— Согласно действующему законодательству совет должен заниматься правовой защитой судей и их статусом. Расскажите, каких результатов удалось достичь, работая в этом направлении.

— Если говорить о достижениях, то стоит подчеркнуть, что последовательно происходит выполнение норм закона о повышении заработной платы. Сегодня зарплата судей местных судов значительно больше, чем была раньше. Это серьезный шаг. Не откладывается выполнение статей закона, которыми утвержден порядок повышения судьям зарплаты. Также ведется работа над решением вопросов, связанных с обеспечением судей жильем. К сожалению, квартирный вопрос стоит остро.

Больших преференций судьям не нужно. Проблемы можно решить с помощью адекватной заработной платы и в результате определенных социальных программ: кредитования жилья, получения образования. Во многих странах мира вопросы, связанные с обеспечением жильем, не возникают. Там у судьи достаточно высокая зарплата, которая позволяет ему снимать жилье или получить кредит для приобретения хорошей квартиры.

— Согласно нормам действующего законодательства судьи не могут быть отмечены наградами, связанными с осуществлением правосудия. К этой норме относятся неоднозначно: одни поддерживают запрет, другие, наоборот, предлагают ликвидировать такое ограничение. В парламенте уже есть законопроект, которым, в частности, предлагается исключить эту норму из закона «О судоустройстве и статусе судей». Что вы думаете по этому поводу?

— Возможно, в том, что действующие судьи не имеют права получать государственные награды, есть смысл. Однако система поощрения должна быть. Любая награда — это моральный стимул. Это признание тебя лучшим в профессии. Я, например, стал лучшим судьей 2000 года, и мне это приятно. У поощрений должно быть реально содержание, особенно если это ведомственная награда. Когда мы видим, что государственные награды получили люди, которые не сделали никакого вклада в построение судебной системы, это приводит к обесцениванию отличий. Когда я пришел на работу, у нас только один человек имел звание «Заслуженный юрист». Потом был период, когда его давали всем, соответственно, звание стало утрачивать значимость.

Сегодня ССОС поощряет судей, вышедших в отставку. А вот как она должна развиваться система поощрения — это другой вопрос. Когда-то в царской России существовал порядок: если человек 10 лет отслужил, его награждали медалью и поднимали зарплату, если отработала 15 лет — орден, и т.д. Награждение не зависело от воли начальника. Достаточно было иметь выслугу. Возможно, так стоит сделать и у нас. Вопрос награждения судей целесообразно было бы пересмотреть.

«Кабмин будет принимать бюджет в неизмененном виде»

— Ваш совет активно участвует в разработке предложенной председателем ССУ Ярославом Романюком единой методики формирования бюджета суда. Почему этот процесс затянулся? В чем трудности?

— Сегодняшняя методика отвечает общим задача и обеспечивает финансирование. Однако сами суды участвуют в этом процессе опосредствованно. Все готовят бюджетные запросы и обращаются в Государственную судебную администрацию. ГСАУ готовит отчеты, с которыми обращается в Кабинет Министров. Но оттуда мы получает совсем другие цифры. Создается впечатление, что мнение судей вообще не учитывается. Поэтому и возникают такие вопросы.

Разработать единый механизм очень сложно из-за масштабности судебной системы. У нас не такая маленькая система, как хозяйственная или административная. Здесь, кстати, есть интересный момент. В роли местного административного суда выступает местный суд общей юрисдикции, а апелляционной инстанцией для него уже является Апелляционный административный суд. Возможно, нужно и эти суды финансировать за счет системы административных судов. В настоящее время мы находимся на стадии разработки концепции. Однако обязательно добьемся того, что Кабмин будет принимать бюджет в неизмененном виде. Впрочем, для этого необходимо время. Существуют экономические реалии, которые не дают возможности это внедрить. В такой ситуации необходимо упрощать законодательство. Оно должно быть не таким затратным. У нас есть целый ряд процедур (например, предварительное рассмотрение гражданского дела), которые ни на что не влияют, а средства на них расходуются.

Отмечу, что вопросы совершенствования организации работы судебной системы остаются неизменными с 1927-го года. В системе Минюста еще в 20-х годах прошлого века было создано специальное бюро, которое занималось научной организацией делопроизводства. (Достает книгу «Организация документации в органах юстиции УССР», читает подчеркнутые собственноручно фразы). «Нужно иметь хороший аппарат, чтобы аппаратчики не препятствовали работе. До сих пор мы имеем большое кустарничество в работе судей, у нас одно и то же дело заводят на разные карточки или реестры, на одно и то же дело каждая инстанция заводит отдельную папку». (Отложил книгу). Такие вопросы стояли в повестке дня в 1930-х годах, актуально это и сегодня. Когда я начал с данными вещами знакомиться, оказалось, что мы не далеко от этого ушли. Это значит, что, если мы будем использовать старые технологии в работе судов, результатов не будет. Если хотим достичь чего-то нового, то нужно изменить судебную систему — максимально ее упростить. Необходимо максимально сократить количество промежуточных инстанций, чтобы как можно меньше расходовать рабочее время и материальные ресурсы. Тогда у нас появятся средства, которые можно будет направить на другие цели.

— Во время встречи с делегацией судей Российской Федерации, которую возглавлял председатель Совета судей РФ Юрий Сидоренко, вы сказали, что планируете создать в ССОС отдел, который бы занимался вопросами международного сотрудничества. Интересно узнать: кому принадлежала эта идея, какие задачи вы поставите перед работниками, когда отдел заработает?

— В Украине реализуется несколько больших иностранных проектов. Они работают достаточно давно, производительно и эффективно. Это украинско-швейцарский проект, который реализует Центр судейских студий, канадский проект, американский и т.п. Вместе с тем есть целый ряд локальных международных проектов. Например, Волынь тесно сотрудничает с воеводствами Польши. Поскольку отсутствует координирование, получается, что проекты или концентрируются в одних и тех же местах, или реализуются хаотично и неэффективно. Международные проекты нужно направлять на совершенствование деятельности судов первой инстанции. Именно там больше всего работы. В этих судах формируется представление гражданина о судебной власти. Верховный Суд, высшие специализированные суды работают, потому что в них собрались высококвалифицированные специалисты. Предыдущий закон о судоустройстве содержал 134 статьи, но только 8 из них были посвящены суду первой инстанции. Это прекос. Следовательно, главной задачей нового отдела ССОС станет координирование международных связей. Теперь мы пытаемся привлечь к сотрудничеству иностранных партнеров.

— Правда, что вы планируете создать специальную библиотеку для председателей судов? Расскажите об этой инициативе.

— Вопрос в том, что методические материалы для судей у нас есть, а вот документов учебно-методического характера для председателей судов практически нет. Вопрос не в том, чтобы раздать книжки руководителям. Проблема значительно глубже — такой литературы нет. У нас всего несколько книг. Поэтому мы должны работать над их написанием, а для этого необходимо договориться с научными работниками.

«Мы реалисты, поэтому не ставили недосягаемых целей»

— Что из запланированного 2 года назад так и не удалось реализовать? По каким причинам? Каких полномочий совету не хватает?

— Трудно сказать. Мы реалисты, поэтому не ставили недосягаемых целей. Ставили перед собой конкретные реальные задачи и достигали их. Сказать, что все на 100% получалось, нельзя, были определенные срывы. Но это вопрос чисто технического плана — не хватило времени или не было понимания коллег. Есть люди, которые не хотят никаких изменений, выступают против новаций в организации работы. Убежден: если внедрять изменения насильственно, то это лишь нанесет вред. А вот полномочий у ССОС достаточно.

— Вы довольны работой членов совета?

— Когда избирали совет, у меня возникали сомнения в том, что его членам удастся исполнять возложенные на них обязанности. Но оказалось, что коллеги избрали в состав ССОС людей квалифицированных, которым судьи доверяют. Этих двух составляющих вполне достаточно. Иногда члены совета решают вопросы на месте. Думаю, что менять ничего не нужно. Единственное (и я по этому поводу несколько слов уже сказал в начале нашего интервью), возможно, было бы лучше, если бы они работали на постоянной основе. Впрочем, тогда теряется связь с процессом осуществления правосудия. Возможно, это должен был бы быть сессионный период. Месяц работаем в совете, два — судьями.

— Раскройте свой секрет: как вы успеваете и возглавлять совет, и слушать дела в ВСС?

— Благодаря своим близким. Они всегда меня поддерживают и понимают. Это дает возможность полностью отдаваться работе. Кроме того, у меня нет никаких увлечений. Я человек, который увлечен правом. Все мои интересы связаны с юриспруденцией. Если у меня появляется свободное время, то я интересуюсь историей права, немного занимаюсь наукой — работаю над очередной диссертацией, раньше еще и преподавал. Легко работать с единомышленниками. У меня в совете единомышленники. Каждый имеет свой участок работы и добросовестно и качественно ее выполняет.

— Какая тема диссертации?

— «Государственное экологическое право Украины».

— А на семью свободное время остается?

— Конечно, остается.

— И напоследок. Какую оценку по 5-балльной шкале вы бы могли поставить органам местного самоуправления в целом и ССОС в частности?

— Нам оценку должны ставить исключительно судьи.