Первая нитка из «хлопкового» клубка привела в Рязанскую область
В течение 80-х годов прошлого века в Узбекской ССР проходили уголовные процессы над теми, кто был причастен к экономическим злоупотреблениям в хлопкоочистительной промышленности. Ниточки так называемого узбекского дела привели из Средней Азии в европейскую часть СССР.
«Дело Константина Кушнаренко», возглавлявшего в Рязанской области Михайловскую фабрику нетканых материалов, было непо¬средственно связано с так называемым хлопковым делом.
«Узбекское дело»
Фамилии двух руководителей следственной группы Генеральной прокуратуры СССР — Тельма¬на Гдляна и Николая Иванва — в советской прессе так и упоминались в паре. «Хлопковое дело», которое они расследовали, свидетельствовало о наличии коррупции в высших эшелонах власти Узбекистана и даже вывело на взяточников в руководстве СССР. Постепенно эти материалы стали частью «узбекского дела», как его окрестила пресса, расследованием которого занималась самая на тот момент многочисленная следственная группа, получившая название «прибалтийской».
Всего было возбуждено 800 уголовных дел по обвинению в приписках, хищениях и взятках. В Узбекистане фигурантами этих дел являлись первый секретарь ЦК Компартии республики, председатель Совета министров, секретари ЦК и первые секретари обкомов, руководители агропромышленных комплексов, хлопкоочистительных объединений и хлопкозаводов, генералы МВД.
По делу о коррупции был осужден даже зять покойного генсека Леонида Брежнева — генерал-полковник Юрий Чурбанов. А в показаниях партийного лидера Узбекской ССР Инамжогна Усманходжаева упоминались имена членов Политбюро ЦК КПСС, якобы причастных к получению взяток: Егора Лигачева, Виктора Гришина, Григория Романова и Михаила Соломенцева, члена ЦК КПСС Ивана Капитонова.
Однако в дальнейшем И.Усманходжаев отказался от своих показаний, и партийные бонзы сохранили статус «неприкасаемых». В то время как многим партийным и государственным деятелям среднеазиатской республики не удалось уйти от ответственности …
Свыше 4000 человек были приговорены к различным срокам заключения, а министр хлопкоочистительной промышленности Узбекской ССР В.Усманов и начальник ОБХСС Бухарской области А.Музафаров — к расстрелу. Четверо высопоставленных обвиняемых покончили с собой до суда…
«Корыстный» реорганизатор
Но даже несмотря на громкие имена и высокие должности тех, против кого выдвигались обвинения, дело директора скромной фабрики из средней полосы России не затерялось.
В начале 1984 года Управление Комитета госбезопасности по Москве и Московской области арестовало на территории РСФСР нескольких руководителей хлопкоочистительных объединений и директоров хлопкозаводов Узбекистана, совершающих «деловые поездки» по предприятиям текстильной промышленности страны. Расследование по этому делу поручили следователю по особо важным делам при генпрокуроре СССР Владимиру Калиниченко.
Принято считать, что именно тогда компетентные и следственные органы потянули первую ниточку из «хлопкового» клубка. Так в поле зрения советских правоохранительных органов попал и директор фабрики нетканых материалов К.Кушнаренко.
Вынесенный ему приговор местами напоминает речь о представлении к государственной премии: «В качестве руководителя принимал от хлопкоочистительных заводов Средней Азии линт, улюк и иные отходы за хлопок 6-го сорта, чем наносил вред советскому государству. Первоначально К.Кушнаренко отказывался от таких предложений, но впоследствии, ознакомившись с технологией производства ватина и технической салфетки, к качеству которых получатели строгих требований не предъявляли, изучив возможности фабрики и добившись некоторой экономии сырья за счет упорядочивания его складирования, реконструкции цехов и так далее, понял, что может использовать указанные факторы в своих корыстных интересах…»
Директор наладил производство новой и востребованной продукции, реконструировал производственную базу, добился экономии сырья… И вся эта огромная организаторская, инженерно-технологическая работа — в своих личных корыстных целях?
Защита, которая, кстати, в ходе судебного процесса подвергалась заметному давлению со стороны обвинения, выдвинула свои доводы: К.Кушнаренко подлежит оправданию, поскольку вмененные ему обвинения в «теневых» операциях относятся к сфере гражданско-правовых, равноправно-договорных отношений. И они принесли государству прибыль…
В 1980 году Михайловская фаб¬рика нетканых материалов считалась отстающим предприятием. К.Кушнаренко за короткий срок вывел коллектив из прорыва. Люди ста¬ли получать квартальные премии, а зарплата рабочих ведущих специальностей достигла 500—600 руб. (средняя зарплата в стране не превышала и 100 руб.).
Безусловно, в действиях директора, если исходить из законодательства того времени, криминал был. Не случайно предложения цеховиков из Средней Азии он принял не сразу и не без колебаний.
Однако такого неоправданно жестокого и не учитывающего многих фактических обстоятельств приговора — расстрела с конфискацией имущества — который был оглашен 23 января 1986 года, не ожидал ни сам К.Кушнаренко, ни коллектив завода, ни близкие и друзья подсудимого.
Самообразование в камере смертников
В камере смертников К.Кушнаренко провел около полутора лет. Пытаясь глубже понять закономерности развития экономиче¬ских и других законов в различных общественных формациях, выпускник Одесского технологического института с опытом работы в должностях рабочего, учетчика, нормировщика, экономиста и начальника планового отдела, заместителя директора по экономическим вопросам, секретаря парткома и руководителя предприятия, снова начал учиться.
Пытаясь понять глубинные причины, которые завели советскую экономику в тупик, он усиленно начал штудировать труды таких мыслителей, как Аристотель, Георг Гегель, Иммануил Кант, Людвиг Фейербах, Давид Рикардо, Адам Смит, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, и некоторых других. Позже К.Кушнаренко назвал это «путем познания, поиска и исследования».
О том, что в его судьбе наметился еще один головокружительный поворот, он узнал летом 1987 го¬да: смертная казнь была заменена 20 годами лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии особого режима. Когда после прочтения текста помилования ошеломленный заключенный шел в общую камеру, надзиратель отпустил шутку, принятую в таких случаях в «расстрельных» тюрьмах: «Пожалели на тебя пулю…»
Но почему все-таки 20 лет, ведь согласно Уголовному кодексу РСФСР максимальный срок заключения составлял 15?! Эта «ошибка» была исправлена лишь в 1993 году. Приговор привели в соответствие с законодательст¬вом — 15 лет с отбыванием в исправительно-трудовой колонии общего режима.
Условия определяют мотивы
Чем занимался и как вел себя в лагере мыслящий или, как говорили тогда, крепкий хозяйственник? Вот выдержки из характеристики администрации одного из учреждений ГУИН Н-240-5 на К.Кушнаренко: «Специальность до ареста — инженер-экономист, директор с высшим образованием. Специальность, приобретенная в местах лишения свободы — приемщик тары… Мероприятия воспитательного характера под нажимом посещает, но реагирует на них слабо…»
К.Кушнаренко, и в самом деле, политико-воспитательные меро¬приятия не интересовали, он по мере возможности продолжал искать ответ на мучительные во¬просы в трудах великих мыслителей. И приходил к определенным выводам. В одном из его писем читаем: «В основе поступков следователей, прокуроров, судей, надзирателей лежит не злая воля, а реальные экономические и общест¬венные условия, которые незримо и негласно руководят их действиями».
В 1995 году реальные «экономические и общественные условия» сложились так, что 55-летнего К.Кушнаренко освободили условно-досрочно, а в 1999-м с него была снята судимость. Он стал одним из первых так называемых цеховиков, которых репрессировали по обвинению в совершении экономических преступлений. И одним из последних, кого выпустили на волю. А ведь еще в марте 1989 года была создана специальная комиссия ЦК КПСС во главе с Борисом Пуго, которой поручили проверить факты нарушений законности при расследовании дел о коррупции в Узбек¬ской ССР. Аналогичная комиссия была создана и при Президиуме Верховного совета СССР.
Обе комиссии пришли к выводу, что в «узбекском деле» «нарушения социалистической законности» все же были допущены. Но на судьбу бывшего директора это никак не повлияло — на свободу выходили более крупные фигуры…
Лет десять назад был обнародован список жертв экономиче¬ских репрессий, составленный Обществом защиты осужденных хозяйственников и экономических свобод, который возглавлял правозащитник В.Сокирко. Директор Михайловской фабрики значился в этом перечне под номером 304.
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!