Огрехи совершенствования

Новеллы хозяйственного процесса: шаг к правосудию или прыжок в обратном направлении?

Готовя постановления, Высший хозяйственный суд тем самым пытается ограничить злоупотребление сторонами своими правами, урегулировать вопросы процессуального правопреемства в спорах и решить ряд других проблем. Вместе с тем решения «хозяйственников» не всегда согласуются с позицией Верховного и Конституционного судов.

Именем закона

 В последнее время наблюдается тенденция к активизации процедуры совершенствования норм процессуального законодательства. При этом свой вклад в процесс спешат сделать не только законодатели, которые время от времени вносят изменения в действующие кодексы или же вообще принимают новые, но и представители судебной ветви власти, которым придется применять процессуальные нормы. Такая активность, безусловно, должна приносить положительные результаты и устранять пробелы в законодательстве. Однако всегда ли происходит именно так? Ответ на этот вопрос можно получить, проанализировав некоторые из последних новаций.

15 января этого года вступил в силу закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно совершенствования порядка осуществления судопроизводства» (№4176-VI). Им вне­сены достаточно существенные изменения в Хозяйственный и Гражданский процессуальные кодексы и Кодекс административного судопроизводства.

Среди положительных нововведений можно назвать то, что отныне судья, который принимал участие в рассмот­рении дела, не сможет участвовать в пересмотре принятых с его участием судебных решений по нововыявленным обстоятельствам. Кроме того, заявление о пересмотре решения хозяйственного суда по нововыявленным обстоятельствам теперь может быть подано не позднее 3 лет со дня вступления решения суда в законную силу, что уменьшит количество случаев «бесконечного» рассмотрения отдельных дел.

Целесообразной можно также считать замену права на обязанность (!) суда привлекать к участию в деле в качестве третьих лиц, которые не заявляют самостоятельных требований на предмет спора, тех, на чьи права и обязанности может повлиять решение по делу, ведь практика свидетельствует о достаточно частых злоупотреблениях в этих вопросах. Однако даже определение такой обязанности не гарантирует стопроцентного ее исполнения, поскольку суд может просто «не установить» таких лиц.

Спорной является норма относительно предельного срока на обжалование в апелляционном и кассационном порядке судебных решений для органов государственной власти местного самоуправления, а также прокуроров. С одной стороны, указанное положение должно дисциплинировать субъектов властных полномочий, но с другой — ставит в неравные условия участников процесса, что прямо противоречит принципам судопроизводства.

 Собственные правила

Не менее интересными являються результаты деятельности высших специ­ализированных судов, которые наделены полномочиями обобщать судебную практику и давать соответствующие рекомендации и разъяснения судам низших инстанций, но иногда берут на себя функцию законодателя, давая расширенное толкование тем или иным процессуальным нормам. Так, достаточно плодотворно в канун Нового года поработал Высший хозяйственный суд, приняв 4 постановления пленума, которыми были урегулированы многие вопросы. Особого внимания заслуживает, в частности, постановление №18 от 26.12.2011 «О некоторых вопросах практики применения Хозяйственного процессуального кодекса Украины судами первой инстанции».

Остановимся на его основных моментах. Как указано в абз.2 п.1.2.1 этого документа, «не являются основаниями для отвода судей заявления, в которых содержится только предположение о существовании соответствующих обстоятельств, не подтвержденных надлежащими и допустимыми доказательствами, а также наличие жалоб, поданных на судью (судей) в связи с рассмотрением данного или другого дела, обстоятельства, связанные с принятием судьями решений по другим делам». Возникает вопрос: если сторона заявляет отвод судье на основании того, что он состоит в семейных или других близких отношениях с лицами, принимающими участие в деле, то каким образом у нее могут быть надлежащие и допустимые доказательства, которые подтверждают эти обстоятельства, ведь эта информация является частной и с ограниченным доступом?

Достойно внимания также положение постановления, в котором отмечено, что отвод можно заявить только тем судьям, которые принимают участие в рассмотрении конкретного дела, а не всем вообще судьям того или иного хозяйственного суда, а заявление отвода председателю хозяйственного суда или его заместителю возможно лишь в случае принятия ими дела в свое производство. Казалось бы, это очевидно, но появлению указанных положений предшествовали неединичные случаи заявления отводов всем судьям, при этом такой шаг обосновывался потерей доверия ко всему суду или же к судебной системе в целом.

Очевидно, что такие действия являются злоупотреблением процессуальными правами. Их следует искоренять, поэтому очень своевременными, на наш взгляд, являются рекомендации ВХС, которые позволяют в подобных случаях (в том числе при повторном заявлении отводов на тех же или на иных основаниях, но которые были известны при подаче первоначального заявления, или в случае последовательного заявления отводов составу коллегии судей и т.п.) вносить соответствующую информацию в протоколы судебных заседаний и описательную часть решений, не принимая при этом постановлений по каждому «эпизоду».

 Новые злоупотребления

 В постановлении уделено достаточно много внимания вопросам предотвращения злоупотреблений процессуальными правами участниками судебного процесса, что в первую очередь вызвано практической необходимостью. Так, расценивать как злоупотребление процессуальными правами ВХС предлагает:

• заявление одних и тех же ходатайств;
• подачу ходатайств о совершении судом действий, не предусмотренных ХПК;
• подачу апелляционных жалоб на определения, которые на момент их обжалования уже не действовали.

В таких случаях хозяйственный суд сможет оставить ходатайство без удов­летворения, приложив соответствующие материалы к делу  и отметив это в описательной части решения.

Неявка сторон на судебные заседания без уважительных причин, а также совершение любых других действий, направленных на затягивание рассмотрения дела, тоже будут считаться злоупотреблением правами, в связи с чем суды должны выносить частные определения. В случае же совершения таких действий адвокатами об этом следует информировать соответствующие квалификационно-дисциплинарные комиссии адвокатуры. Будем надеяться, что такие меры станут эффективными в борьбе с недобросовестными участниками судебного процесса и позволят рассматривать дела в установленные законодательством сроки.

В то же время расценивать подачу апелляционных жалоб на определения, которые на момент их обжалования уже не действовали, как злоупотребление правом, на наш взгляд, безосновательно, поскольку это лишает заинтересованное лицо возможности установить наличие нарушений его интересов таким опреде­лением на момент вынесения последнего. Кроме того, такая позиция противоречит позиции Верховного Суда, которую он неоднократно выражал в постановлениях, принятых по результатам пересмотра решений ВХС.

Вызывает определенные вопросы абз.6 п.1.3 постановления №18, в соответствии с которым, «если в ходе рассмотрения дела хозяйственным судом будет выяснено, что другим или надлежащим ответчиком в нем должно было быть лицо, которое согласно процессуальному закону не может быть участником судебного процесса в хозяйственном суде, а истец настаивает на рассмотрении соответствующего дела именно хозяйственным судом, последний не имеет права ни привлекать соответствующее лицо к участию в деле, ни прекращать производство по нему, а должен рассмотреть дело в отношении того ответчика, которому предъявлено исковое требование, и принять решение по существу дела (в том числе об отказе в иске, если ответчик является ненадлежащим»). Такая позиция противоречит требованиям ст.12 ХПК, в которой определены правила подведомственности дел хозяйственным судам, а также п.1 ч.1 ст.80 этого кодекса, где предусмотрена обя­занность суда прекратить производство по делу, если спор не подлежит решению в хозяйственных судах.

Неоднозначным также является вывод пленума ВХС об обязанности суда отказать в принятии встречного иска, поданного после начала рассмотрения дела по существу, на основании п.1 ч.1 ст.62 ХПК, ведь в принципе речь идет о деле хозяйственной юрисдикции, в случае подачи такого иска отдельно он будет рассматриваться именно хозяйственным судом.

В п.1.4 постановления урегулирован, в частности, вопрос процессуального правопреемства физических лиц — предпринимателей и участников корпоративных отношений, которые являются сторонами в делах. ВХС считает, что такое правопреемство возможно при одновременном наличии двух условий:

• соответствующие правопреемники имеют аналогичный правовой статус (например, физических лиц — предпринимателей или участников корпоративных отношений);
• существование данного статуса на момент решения хозяйственным судом вопроса о процессуальном правопреемстве.

Сама возможность возникновения процессуального правопреемства в будущем, например в связи с предполагаемым наследованием имущества и возникновением у другого лица в таком случае корпоративных прав, не может приниматься судом во внимание.

В случае отсутствия соответствующих условий на момент, когда физическое лицо выбывает из спорных правоотношений, производство по делу подлежит прекращению на основании п.6 ч.1 (а не п.1 ч.1) ст.80 ХПК. Такая позиция является спорной, поскольку фактически лишает потенциальных правопреемников (речь идет об участниках корпоративных отношений), которые на момент рассмотрения дела по не зависящим от них причинам еще не приобрели этот статус, но приобретут в будущем, права на защиту своих прав в судебном порядке, поскольку повторное обращение в суд после прекращения производства будет невозможным.

Следует также обратить внимание на закрепление в постановлении возможности для третьих лиц вступать в дело на стадии апелляционного производства, хотя в ст.27 ХПК четко указано, что это допускается только до момента принятия судом решения. Указанную норму разные суды толковали неодинаково, что приводило к противоположной практике ее применения.

Еще одним важным моментом постановления №18 является вопрос преюдициальности решений. В частности, ВХС четко указал, что преюдициальное значение предоставляется именно фактам, установленным судебными решениями (в том числе в их мотивировочных частях), а не правовой оценке таких фактов, данной другим судом или другим органом, который решает хозяйственный спор. Такая позиция должна положить конец постоянным спорам относительно того, имеет ли преюдициальное значение только резолютивная часть судебного решения, а также «выровнять» практику в вопросах использования сторонами как преюдициальных фактов правовой оценки судами определенных обстоятельств дела, установленных при рассмотрении других дел.

 Обратная сила

 Достаточно детально ВХС прорабо­тал постановление пленума №17 «О не­которых вопросах практики пересмотра решений, определений, постановлений по нововыявленным обстоятельствам» от 26.12.2011. Среди самых главных его моментов можно отметить то, что отмена или изменение нормативного акта, на котором основывалось судебное решение, может считаться нововыявленным обстоятельством только при условии, если в акте, которым отменен или изменен предыдущий, указано о придании ему обратной силы. Кроме того, не может считаться нововыявленным обстоятельством официальное толкование положений Основного и других законов Конституционным Судом, что на практике достаточно часто использовалось сторонами как основание для подачи заявления о пересмотре судебного решения. Это делалось под «прикрытием» п.5 ч.2 ст.112 ХПК («установленная КС неконституционность закона, иного правового акта или их отдельного положения, примененного судом при решении дела, если решение суда еще не исполнено»).

ВХС заявил о необходимости четко различать понятия «нововыявленное обстоятельство» (как факт) и «новое доказательство» (как подтверждение факта). Так, не могут считаться такими обстоятельствами поданные участником судебного процесса письма, накладные, расчеты, акты и т.п., которые по своей правовой природе являются именно новыми доказательствами. Также пленум обратил внимание на то, что хозяйственный суд вправе пересмотреть решение по нововыявленным обстоятельствам только в тех пределах, в которых эти обстоятельства влияют на суть решения, а не решение в полном объеме. Указанную позицию также можно отнести к положительным, поскольку стороны часто искали нововыявленные обстоятельства как повод для пересмотра судебного решения в целом.

Следует отметить, что ВХС не обратил внимания на законодательные новеллы, касающиеся ограничения срока пересмотра решения по нововыявленным обстоятельствам, отметив, что этот срок является неограниченным, а также касающиеся невозможности повторного участия судьи в пересмотре принятых с его участием решений по нововыявленным обстоятельствам. На момент принятия постановления пленума №17 соответствующий закон уже был принят, хотя в силу еще не вступил.

Хочется обратить внимание и на от­дельные моменты постановления пленума ВХС №16 «О некоторых вопросах практики применения мер по обеспечению иска» от 26.12.2011. В частности, ВХС пришел к выводу, что невозможно обжаловать постановление об отказе в удовлетворении заявления об обеспечении иска или в удов­летворении ходатайства об отмене мер по обеспечению иска, поскольку это прямо не предусмотрено в ст.106 ХПК. Напомним: по аналогичным вопросам в гражданском процессе еще в 2010 г. КС по делу №12-рп/2010 выразил противоположную позицию, отметив, что постановление об отказе в обеспечении иска и в отмене обеспечения иска могут обжаловаться отдельно, хотя это прямо и не предусмотрено ст.293 ГПК.

Следует остановиться также на п.9 постановления, где речь идет о таком способе обеспечения иска, как запрещение совершать определенные действия. Пленум пришел к выводу, что ошибочными следует признавать постановления, которыми должникам запрещается пользоваться своим имуществом, если из-за особенностей последнего пользование им не приводит к его уничтожению или уменьшению ценности этого имущества. При наличии оснований для применения такой меры по обеспечению иска хозяйственный суд может запретить расходование имущества на собственные нужды, отчуждение его каким-либо способом, в том числе и осуществление тех или иных платежей или перечисление авансом определенных сумм и т.п. Если с учетом особенностей имущества пользование им не влечет за собой его уничтожение или уменьшение его ценности, то основания для удовлетворения заявления об обеспечении иска путем запрещения ответчику пользоваться таким имуществом, как правило, отсутствуют.

Подытоживая вышеизложенное, следует отметить, что необходимость усовершенствования действующего процессуального законодательства очевидна. Впрочем, надо помнить, что количество изменений не всегда определяет качество. Поэтому согласованные действия законодателей и юристов, которые применяют процессуальные нормы на практике (речь идет не только о судьях, но и об адвокатах), а также следование принципу целесообразности непременно приведет к положительным изменениям в отечественном судопроизводстве.

Комментарий

Андрей ПОТЕМКИН, начальник отдела изучения и обобщения судебной практики ВХС:

 — Согласно п.4 ч.1 ст.32, п.6 ч.2 ст.36 закона «О судоустройстве и статусе судей» разъяснения ВХС носят рекомендательный характер и не могут рассматриваться как документы, которыми хозяйственные суды обязательно должны руководствоваться.

Решая конфликты на основе права, хозяйственные суды не являются правотворческими органами, а постановления пленума ВХС не имеют характера нормативно-правовых актов, способных активно регулировать общественные отношения. Восполнение пробелов в законодательстве не относится к полномочиям ВХС.

Об обнаруженных нечетко определенных коллизионных положениях и пробелах в законодательстве ВХС уведомляет компетентные государственные органы.

Конечно, можно давать разные оценки постановлениям пленума ВХС. Но важно при этом не злоупотреблять данным правом, сознательно прибегая к искажению как сути указанных постановлений, так и соответствующего законодательства, а не дезинформировать общественность и искусственно создавать негатив вокруг деятельности органов государственной власти.