Прокрустово ложе пересмотра

«Даже если выявлены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, ВС не имеет возможности вмешаться»

Полномочия Верховного Суда так ограничены, что, например, судьи Судебной палаты по уголовным делам ВС пересматривают ничтожно малое количество дел. При этом перечень оснований для пересмотра столь невелик, что обычные граждане лишены возможности обратиться в наивысшую судебную инстанцию. Такой вывод можно сделать, послушав доклады «уголовной секции» на научно-практической конференции «Судебная практика Верховного Суда в гражданских, уголовных, хозяйственных и административных делах».

«Нет сравнения — нет пересмотра»

Выступавшая первой на «уголовной секции» судья Верховного Суда Татьяна Гошовская, рассказывая о правовой позиции ВС по поводу квалификации преступлений, предусмотренных стст.115 и 121 УК, подчеркнула, что наивысший судебный орган за 3 года пересмотрел всего 9 дел этой категории, причем лишь 3 жалобы были удовлетворены. А все потому, что перечень оснований для пересмотра ничтожно мал и весьма «специфичен». Например, 6 из 9 заявителей было отказано по следующим причинам: отсутствие базы для сравнения, правильное применение норм материального права и истечение годичного срока, в течение которого положение осужденного может быть ухудшено. «Сегодня можно утверждать, что ВС осуществляет пересмотр таких дел только в процессе сравнения. Если нет сравнения — нет пересмотра. Насколько я знаю, Украина — единственное государство, в котором ВС работает с такими полномочиями и нарабатывает определенную практику, исходя именно из этой процедуры».

Действительно, для принятия ВС дела в производство заявителю необходимо найти аналогичное судебное решение и доказать неодинаковое применение норм материального права кассационной инстанцией. «Если же базы для сравнения нет, то никакой правовой позиции по поводу норм материального права мы не высказываем, — отметила судья. — Выйти за пределы этих рамок мы не можем. Даже если видим, что в оспариваемом решении неправильно применен уголовный закон, допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, мы не имеем процессуальной возможно­сти вмешаться».

Т.Гошовская привела в качестве примера одно из дел, в связи с которым ВС высказал правовую позицию. Граждане Х. и Б. были осуждены по пп.5, 6, 11, 12 ч.2 ст.115 УК за то, что в подъезде жилого дома стреляли из пистолета с целью убийства. Похожее решение было предоставлено кассационной инстанцией — другие осужденные, тоже имея умысел на убийство, совершили два прицельных выстрела в подъезде жилого дома. В сравниваемом решении их действия рассматривались как покушение на убийство.

«Когда мы сопоставили обстоятельства дела, то увидели, что есть сходство — применение одной и той же нормы — и есть разные по содержанию судебные решения. В одном кассационная инстанция оставила п.5 ст.115 УК, а в сравниваемом — нет. Мы высказали по этому поводу свою правовую позицию, которая не отличается от той, которая содержится в разъяснениях Пленума ВС по этой категории дел», — рассказала Т.Гошовская. Позиция ВС состоит в том, что важным условием для квалификации действий виновного лица именно по этому признаку является объективная реальность такой опасности для жизни других посторонних лиц, которые находятся на месте совершения преступления. То есть человек должен осознавать, что своими действиями создает опасность для жизни не только того, кого он хочет убить, но и других ни в чем не повинных людей. Эта опасность должна оцениваться не абстрактно, а в связи с конкретными обстоятельствами. В этом случае ВС пришел к выводу, что кассационная инстанция ошиблась, определив наличие этого признака, и направил дело на новое кассационное рассмотрение.

По мнению Т.Гошовской, при анализе таких дел возникает закономерный вопрос: будет ли кассационная инстанция пересматривать уголовное дело в полном объеме или же «локально» — в рамках поднятого ВС вопроса? Скажем, в этом конкретном случае в поле зрения ВС попал только п.5 ст.115 УК. По словам судьи, как правило, дела пересматриваются пол­ностью. «Важно понять, что не все так просто в самой процедуре как раз потому, что имеет место повторное кассационное рассмотрение — и не только по этому конкретному моменту, но и по всему делу», — убеждена Татьяна Владимировна.

«Такое мизерное количество пере­смотренных ВС за три года уголовных дел указанной категории может свидетельствовать только об одном: та процедура, по которой мы сейчас работаем, слишком сложна… По этой категории дел люди находятся в местах лишения свободы. Каким образом они могут войти в реестр и найти соответствующее решение, да еще и такое, которое бы подошло для сравнения? Анализируя статистику, приходишь к выводу, что эти люди лишены возможности самостоятельно обратиться в Верховный Суд. К тому же процедура допуска тоже очень сложна», — резюмирует Т.Гошовская.

Трудно не согласиться с судьей — вряд ли обычный осужденный, даже чудом получив доступ к Единому государственному реестру судебных решений, сможет провести сравнительный анализ и обнаружить неодинаковое применение одних и тех же норм права. К тому же вряд ли такие дела могут стать прецедентными, ведь если говорить об уголовных производствах, то какой-то один нюанс может свести на нет всю аналогию, и механиче­ски применять один «образец» для всех дел просто невозможно.

Новое старое решение…

Вообще, обсуждая судебную практику ВС в уголовных делах, выступавшие то и дело с горечью вспоминали об «урезанных» полномочиях наивысшей судебной инстанции. По этому поводу между участниками конференции даже разгорелась небольшая дискуссия.

Например, модератор сессии судья ВС Николай Короткевич довольно эмоционально отреагировал на совет члена Научно-консультативного совета при ВС профессора Петра Андрушко о том, как следовало бы поступать при рассмотрении дел. «Вы очень правильно говорите, Петр Петрович, но, к сожалению, наши сегодняшние процессуальные полномочия не позволяют это делать», — констатировал Н.Короткевич.

«Мне кажется, что ВС сам ограничил свои полномочия в отношении содержания решений, которые он принимает. Если в законе говорится «принимает новое судебное решение» (согласно закону «О судоустройстве и статусе судей» ВС при пересмотре дел принимает новое судебное решение или направляет дело на повторное кассационное рассмотрение), то ВС должен был определить, что такое «новое решение», отличается ли оно от оспариваемого, может ли оно совпадать со сравниваемым или нет, а может, оно свидетельствует о том, что новое судебное решение признает незаконными и оспариваемое, и сравниваемое решения», — не согласился П.Андрушко.

«Да, нормами закона предусмотрено, что ВС может постановить новое решение. Но скажите, как ВС может это сделать, не затрагивая решений местного и апелляционного судов? А в соответствии со своими полномочиями он может «вмешиваться» только в решение кассационной инстанции», — отметил Н.Короткевич. «Но ведь может быть ситуация, когда ВС может постановить новое решение», — не унимался профессор.

«Если такое решение принимается, нужно при этом отметить: «изменить решение местного, апелляционного и кассационного судов». Но мы этого сделать не можем…» — подчеркнул судья ВС.

«По содержанию новое решение должно включать элементы как решения суда первой инстанции, так и решения ВС как кассационной инстанции. То есть оно должно быть и окончательным, и новым, в котором решаются конкретные вопросы, — отстаивал свою точку зрения П.Андрушко. — Очевидно, что, если все предыдущие судебные решения не отвечают правовым позициям ВС, это должно считаться вновь открывшимися обстоятельствами и стать основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам».

Судя по выражению лиц Н.Корот­кевича и его коллег из ВС, члену НКС так и не удалось их переубедить. Очевидно, профессор затронул наболевший вопрос.

С этой же темы начала свое высту­пление и судья ВС в отставке, начальник отдела подготовки судей и работников аппарата судов Национальной школы судей Ольга Шаповалова. «Те полномочия, которые даны ВС сегодня, особенно в сфере уголовной юстиции, свидетельствуют о том, что процент дел, под­лежащих пересмотру, является очень незначительным — это примерно 0,2% от всего количества рассмотренных, — привела цифры представитель НШС. — Главная причина такой ситуации — то, что ВС может высказывать свои правовые позиции исключительно на основании неодинакового применения норм материального права». По ее мнению, проблема в том, что большинство судебных решений содержат все же нарушения определенных норм УПК, чаще всего это нарушение права на защиту, неправильное применение уголовно-процессуального законодательства, но устранить эти нарушения ВС не вправе. «В итоге работа именно Судебной палаты по уголовным делам существенно ограничена сравнением неодинакового применения норм материального права», — констатировала О.Шаповалова.

В результате палата по уголовным делам может более свободно высказывать свою правовую позицию только по одной категории дел — связанных со служебными преступлениями. Что касается других дел, то в связи с тем, что зачастую трудно найти базу для сравнения и похожие правоотношения, ВС довольно существенно ограничен в своих действиях.

По словам О.Шаповаловой, она столк­нулась с тем, что многие судьи, приезжающие на переподготовку, не читают правовых заключений ВС, которые содержатся в решениях по конкретным делам, хотя раньше активно руководствовались в своей работе постановлениями Пленума ВС. «Связано это, скорее всего, с тем, что изучение каждого судебного решения требует больше времени. И хотя ВС размещает на своем сайте «выжимки», так сказать, квинтэссенцию судебных решений, их, увы, не все читают, а если читают, то не всегда до конца понимают, о чем идет речь», — рассказала представитель НШС.

В заключение она выразила надежду, что принятие проекта «О внесении изменений в некоторые законодательных акты Украины относительно полномочий Верховного Суда Украины», поданного народными депутатами Владимиром Пилипенко, Валерием Писаренко, позволит расширить полномочия ВС, а это, в свою очередь, даст возможность лучше защищать права и свободы граждан.