Из-за двусмысленности законодательных норм судам трудно соблюдать единство правовых позиций
Ни в одной стране мира не бывает стопроцентно безупречных решений судов первой инстанции. Исправлять их ошибки призваны суды высшего уровня, чтобы граждане были уверены в справедливости и законности решения спора. В то же время высшим судебным органам, и даже Верховному Суду, не всегда удается согласовать свою деятельность. В частности, это касается защиты от противоправных посягательств прав участников отношений в сфере хозяйствования.
Статистика: ликвидация из-за кредита
Главная причина расхождений в правоприменении, как правило, заключается в том, что действующее законодательство не отвечает требованиям четкости, ясности и недвусмысленности правовых предписаний, без чего невозможно обеспечить одинаковое применение норм права. Как следствие, положения правовых актов не исключают неограниченности трактовки, что неминуемо приводит к отступлению от принципа законности.
В отдельных случаях субъектам правоотношений вообще не удается разграничить правомерное поведение и противоправное, понять и предвидеть юридические последствия своего поведения и применения предписаний. Если проанализировать деятельность единственного органа конституционной юрисдикции, видно, что в нашем государстве постоянно возникают конфликты норм, это свидетельствует о недостатках правового порядка.
Особую остроту эти вопросы приобретают, когда речь идет о делах о банкротстве, в которых банковские учреждения задействованы в качестве кредиторов. Ведь эффективная судебная защита прав и охраняемых законом интересов участников кредитных правоотношений была и остается одним из важнейших факторов поддержания стабильности экономики страны в целом.
По данным Единого государственного реестра судебных решений, в 2007—2011 годах наблюдалось значительное увеличение количества дел о банкротстве субъектов хозяйствования, в которых банковские учреждения выступали кредиторами. Если в 2007-м таких дел было 152, то в 2011-м стало в 5 раз больше — их количество достигло 766.
Кроме того, резко возросло число дел о банкротстве, инициированных должниками, имевшими кредитную задолженность перед банками. Так, в 2011 году по сравнению с 2007-м их количество увеличилось почти в 50 раз.
Если банки, инициируя банкротство должника, ставили целью любой ценой вернуть средства, то субъекты хозяйствования, инициируя собственное банкротство, пытались с помощью такой процедуры восстановить свою платежеспособность или уклониться от выполнения обязательств перед кредиторами путем ликвидации.
Также в результате рассмотрения в 2007 году 152 дел о банкротстве с участием банков было ликвидировано 137 субъектов хозяйствования, в 2011-м после рассмотрения 766 таких дел ликвидировано уже 561 юридическое лицо.
Обращает на себя внимание стремительный рост дел о банкротстве физических лиц — предпринимателей, в которых банки выступают кредиторами. Количество таких дел в 2011 году по сравнению с 2007-м увеличилось в 30 раз.
Дела о банкротстве физических лиц — предпринимателей требовали особого внимания хозяйственных судов, поскольку такие должники брали обязательства перед банками как физические лица — участники гражданских правоотношений, а не как субъекты предпринимательской деятельности. Так что суды в этих случаях разграничивали личные обязательства и предпринимательские. Однако делать это крайне сложно из-за несовершенства соответствующего законодательства.
Различия кассационного уровня
Право на обжалование
Анализ практики решения дел о банкротстве показывает, что хозяйственные суды, рассматривая, по сути, один и тот же вопрос, иногда делают противоположные выводы относительно применения предписаний ст.91 Хозяйственного процессуального кодекса. Речь идет о праве на апелляционное обжалование судебного решения лицом, которое не участвовало в деле, не приобрело статус кредитора должника, не является стороной в деле о банкротстве, а обжалуемое им решение о признании должника банкротом не касается его прав и обязанностей.
Так, Высший хозяйственный суд пришел к выводу, что, поскольку банк:
• не участвовал в деле;
• на момент принятия обжалуемого решения суда первой инстанции не приобрел статус кредитора должника;
• не является стороной в деле о банкротстве;
• обжаловал решение о признании должника банкротом, которое не касается его прав и обязанностей, —
он не имеет права на апелляционное обжалование в соответствии с положениями ст.91 ХПК (см. постановление ВХС от 22.12.2010 №Б-39/62-10).
Несколько иной правовой позиции кассационный суд придерживался при принятии постановления по делу №Б-50/32-10. При похожих обстоятельствах спора он отменил определение апелляционного суда, отметив, что последний имел основания для принятия апелляционной жалобы к рассмотрению, поскольку установление фактических обстоятельств относительно наличия или отсутствия кредиторских требований банка к должнику следовало осуществить в открытом заседании и принять решение в соответствии с нормами действующего законодательства (см. постановление ВХС от 24.11.2010).
Оценка правомерности производства
Также возникают проблемы с применением предписаний ч.2 ст.101 ХПК во время решения вопроса о том, полномочен ли апелляционный суд давать оценку основаниям и правомерности возбуждения производства по делу о банкротстве в случае, если в апелляционном порядке обжалуется только определение по отдельным процедурным вопросам (например, о прекращении полномочий арбитражного управляющего или об освобождении активов должника из налогового залога), а не постановление о признании должника банкротом и открытии ликвидационной процедуры, определение по результатам подготовительного заседания.
Так, в деле №Б24/333-08 ВХС пришел к выводу, что в случае, если факт правомерности возбуждения дела о банкротстве не опровергнут в установленном законом порядке, а обжалуется только определение суда первой инстанции об освобождении активов должника из налогового залога, то обстоятельства, касающиеся обоснованности возбуждения производства по делу и признания должника банкротом, не могут быть предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции при пересмотре определения об освобождении активов должника из налогового залога (см. постановление ВХС от 17.03.2010).
Однако в деле №Б15/311-08 ВХС отметил, что, пересматривая определение суда первой инстанции о прекращении полномочий арбитражного управляющего и назначении другого, суд апелляционной инстанции не воспользовался полномочиями, определенными ч.2 ст.101 ХПК. То есть не дал никакой оценки основаниям и правомерности возбуждения производства по делу о банкротстве. Хотя пересмотр по существу решения суда первой инстанции по этому делу (с момента возбуждения производства) осуществлялся впервые. Ведь до пересмотра обжалуемого определения ни одно из принятых по делу решений ни в апелляционном, ни в кассационном порядке не пересматривалось (постановление ВХС от 18.05.2011).
Размер задолженности
Также проблемным оказалось применение предписаний ст.7 закона «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» относительно выяснения наличия и размера бесспорной задолженности. Так, в деле №7/143-09 кассационный суд пришел к выводу, что отсутствие исполнительных или расчетных документов, по которым в соответствии с законодательством осуществляется списание средств со счетов должника, не является основанием для прекращения производства по делу. Ведь с заявлением о возбуждении дела о банкротстве обратился сам должник, что свидетельствует о признании им долга. Соответственно, предоставления доказательств его неплатежеспособности на момент обращения в хозяйственный суд не требуется (постановление ВХС от 20.04.2011 №7/143-09). Аналогичные выводы содержатся и в постановлении ВС от 27.10.2009 №5/65-09.
Однако в другом деле ВХС пришел к выводу, что местный хозяйственный суд, констатируя наличие у должника денежных обязательств, не выявил признаков именно неплатежеспособности последнего, поскольку, в нарушение предписаний стст.38, 43 ХПК, не истребовал у должника или у кредиторов исполнительных или расчетных документов, по которым в соответствии с законодательством осуществляется списание средств со счетов должника (постановление ВХС от 8.06.2010 №6/220-09).
Верховный Суд со временем изменил позицию, изложенную в деле №5/65-09, и в постановлении от 26.12.2011 №16/87/09-21/134/09 отметил необходимость предоставления должником доказательств неплатежеспособности или угрозы неплатежеспособности при обращении в суд с заявлением о возбуждении дела о банкротстве.
Вероятно, изменить свое мнение ВС заставило то, что, как показывает анализ судебной практики последних лет, инициирование дел о банкротстве при отсутствии доказательств неплатежеспособности или угрозы неплатежеспособности должников стало носить массовый характер и нередко совмещается с большим количеством злоупотреблений со стороны недобросовестных должников. Судебная практика свидетельствует, что механизм банкротства стал использоваться недобросовестными должниками для беспрепятственного освобождения имущества от обременения и его последующей реализации по заниженной стоимости связанным лицам с целью уклонения от выполнения в первую очередь кредитных обязательств.
Недействительность правочинов
Хозяйственные суды, решая споры по делам о банкротстве, приходят к выводу, что требования лиц, относительно которых возбуждено производство, о признании недействительными правочинов, заключенных ими до возбуждения дела о банкротстве, подлежат рассмотрению:
• в рамках дела о банкротстве (постановление ВХС от 2.11.2011 №5020-870/2011);
• в порядке искового производства (постановления ВХС от 10.11.2011 №5020-871/2011, от 27.10.2011 №5020-831/2011, от 22.11.2011 №5020-684/2011).
При этом первая правовая позиция основывается на том, что, хотя требования о признании недействительными правочинов и заявлены на основаниях, предусмотренных гражданским законодательством, они непосредственно связаны с осуществлением производства по делу о банкротстве. Ведь эти правочины обжалуются с целью возвращения отчужденного по ним имущества в состав ликвидационной массы.
Требования к поручителю
Сложной в применении оказалась ст.1 закона «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», касающаяся права банка заявлять требования к имущественному поручителю, в отношении которого возбуждено дело о банкротстве.
Так, в деле №Б-50/245-07 (24/110-б, Б11/367-07) кассационный суд пришел к выводу, что заявленные требования банка к имущественному поручителю являются имущественными, поскольку отношения залога — это не денежное обязательство, а способ обеспечения надлежащего выполнения такого обязательства. Поэтому требования банка не являются денежными в понимании предписаний закона «О залоге» (постановление ВХС от 30.06.2011). Аналогичная позиция содержится в постановлении ВХС от 26.05.2010 №Б29/122-09-10.
Иной позиции кассационный суд придерживался в деле №42/6б, признав заявленные требования банка к имущественному поручителю денежными. Такой вывод объяснялся тем, что поручитель и основной должник, обязательства которого перед кредитором обеспечены ипотекой имущества, принадлежащего на праве собственности поручителю, отвечают перед кредитором солидарно.
В соответствии со ст.543 Гражданского кодекса в случае солидарной обязанности должников (солидарных должников) кредитор имеет право требовать уплаты долга частично или в полном объеме как от всех должников вместе, так и от кого-либо из них отдельно. Следовательно, сущность солидарной обязанности заключается в том, что в случае невыполнения должником обязательства, обеспеченного, в частности, ипотекой имущества третьего лица, кредитор имеет право требовать выполнения обязательства одновременно от должника и имущественного поручителя. При этом нормы закона «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом» не ограничивают право кредитора на обращение с денежными требованиями к имущественному поручителю в случае, если основной должник не рассчитался. Это право, а значит, и обязательство имущественного поручителя — должника перед банком предусмотрены условиями кредитного договора и договора ипотеки (постановление ВХС от 12.10.2011 №42/6б).
Более обоснованной представляется позиция ВХС, изложенная в постановлении от 8.06.2011 №55/249-10: поскольку имущественный поручитель не получал от банка средств в кредит, не имеет обязательств вернуть их и заплатить проценты, а обеспечивает выполнение денежного обязательства заемщика, то несет ответственность перед финучреждением в случае невыполнения последним условий кредитного договора только собственным имуществом, переданным в ипотеку (залог), исключительно в пределах стоимости предмета ипотеки (залога), а не в сумме средств, предоставленных банком заемщику с учетом процентов, начисленных за пользование кредитом.
То есть требования банка к имущественному поручителю являются имущественными.
Текущие кредиторы
Неодинаково применяются судами предписания ст.51 закона «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», касающиеся признания кредитора по делу о банкротстве текущим. Так, кассационный суд пришел к выводу, что по делу о банкротстве №7/2-09, производство по которому осуществляется по ст.51 закона, нет текущих кредиторов, поскольку отсутствуют процедуры распоряжения имуществом и санации, а после признания ликвидируемого должника банкротом, у него не может возникать новых обязательств в результате действия ст.23 закона (постановление ВХС от 25.01.2011).
В то же время в другом деле, по которому местный хозяйственный суд возбудил производство на основании ст.51 закона по заявлению должника о признании его банкротом, управление Пенсионного фонда было признано текущим кредитором должника. Соответствующее постановление местного суда оставлено судами высших инстанций без изменений (постановление ВХС от 29.06.2011 №01/775).
Трудности наивысшего суда
Момент отсчета
Анализ практики Верховного Суда выявил сложные вопросы, которые возникают при применении предписаний ч.3 ст.6 закона «О восстановлении платежеспособности должника или признании его банкротом», согласно которым дело о банкротстве возбуждается хозяйственным судом, если бесспорные требования кредитора (кредиторов) к должнику совокупно составляют не менее 300 минимальных размеров заработной платы и если эти требования не были удовлетворены должником в течение 3 месяцев после установленного для их погашения срока, если иное не предусмотрено данным законом.
Согласно абз.1 п.31 постановления Пленума ВС «О судебной практике в делах о банкротстве» от 18.12.2009 №15 временем, с которого должен исчисляться минимальный трехмесячный срок просрочки обязательства, является момент, с наступлением которого это обязательство должно быть выполнено должником согласно предписаниям закона или договора. В абз.2 п.31 постановления Пленума ВС отмечается, что срок выполнения гражданских обязательств вообще и денежных в частности определяется по правилам, установленным ст.530 ГК.
Абзацем 1 ч.1 этой статьи предусмотрено: «Если в обязательстве установлен срок его выполнения, то оно подлежит выполнению в этот срок». Следовательно, 3-месячный срок, установленный ч.3 ст.6 закона, следует начинать исчислять с момента, определенного в договоре, при условии, что последним такой срок установлен.
Аналогичного мнения придерживался и ВХС, например в постановлении от 10.11.2011 №Б18/168-10.
Иная правовая позиция ВС содержится в постановлении от 26.12.2011, оставившем в силе постановление ВХС от 8.06.2011 №16/87/09-21/134/09, согласно которому возбуждение дела о банкротстве возможно лишь после открытия исполнительного производства органами ГИС. Соответственно, и установленный законом отсчет 3-месячного срока начинается после предъявления исполнительных документов к исполнению и открытия исполнительного производства.
Действие моратория
Как следует из содержания постановления ВХС от 21.02.2012 №5/34-09, суд кассационной инстанции оставил без изменений постановление суда апелляционной инстанции, которым удовлетворен иск о взыскании пени и штрафа за ненадлежащее исполнение договора о транспортировке природного газа для нужд населения, который был заключен после возбуждения местным хозяйственным судом производства по делу о банкротстве и введения моратория на удовлетворение требований кредиторов должника в соответствии со ст.12 закона. При этом суд кассационной инстанции пришел к выводу, что требования относительно взыскания пени и штрафа возникли после возбуждения производства и введения моратория, а потому требования истца являются текущими и согласно положениям закона мораторий на них не распространяется. Кроме того, суд кассационной инстанции отметил, что мораторий на удовлетворение требований кредиторов означает приостановление выполнения должником денежных обязательств и мероприятий, направленных на обеспечение выполнения этих обязательств, срок выполнения которых наступил до дня введения моратория.
В то же время в постановлении от 18.10.2010 №12/52-10 при похожих обстоятельствах дела и предмете спора ВХС пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска в части взыскания пени и штрафа за ненадлежащее выполнение договора о транспортировке природного газа для нужд населения, заключенного после возбуждения производства по делу и введения моратория. При этом было отмечено, что законодательство не предусматривает начисления пени и штрафа за невыполнение или ненадлежащее выполнение должником денежных обязательств в период действия моратория.
Верховный Суд своим постановлением от 18.12.2012 (дело хозяйственной юрисдикции) отменил постановление ВХС №5/34-09, не согласившись с тем, что мораторий не распространяется на удовлетворение требований текущих кредиторов. В отмененном постановлении ВХС пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания пени и штрафа за ненадлежащее выполнение договора, заключенного после возбуждения производства по делу о банкротстве и введения моратория.
В то же время в постановлении ВС от 11.06.2012 (дело административной юрисдикции) сделан противоположный вывод: «Что касается обязательств текущих кредиторов, то по этим обязательствам согласно общим правилам начисляется неустойка (штраф, пеня), применяются другие санкции за невыполнение или ненадлежащее выполнение денежных обязательств и обязательств по уплате налогов и сборов (обязательных платежей). По своей правовой природе финансовые и экономические санкции — дополнительные обязательства, которые обеспечивают надлежащее выполнение основного и являются производными от него. Таким образом, поскольку мораторий не приостанавливает выполнение должником денежных обязательств и обязательств по уплате налогов и сборов (обязательных платежей), возникших после его введения, то не прекращает и мероприятия, направленные на их обеспечение».
К аналогичным выводам Верховный Суд пришел в постановлениях от 7.05.2012 и 25.06.2011 (дела административной юрисдикции).
***
Таким образом, несогласованность нормативно-правовых актов, пробелы в законодательстве, перегруженность судей делами, неполная укомплектованность судейского корпуса и отсутствие у молодых судей опыта работы приводят к ошибкам и неодинаковому применению одних и тех же норм материального и процессуального закона. Как следствие, принимаются разные по содержанию решения в подобных правоотношениях.
Впрочем, несмотря на недостатки законодательства, судебные решения должны отвечать критериям юридической определенности и одинаковой практики. К этому необходимо стремиться независимо от качества законодательства, которое, не исключено, может быть нечетким, противоречивым или содержать пробелы. В частности, применяя положения закона, следует учитывать цели и намерения законодателя, интерпретировать норму исходя из принципа верховенства права.
P.S. Этот материал не направлен на искусственное создание негатива вокруг деятельности судебных органов власти. Он должен максимально способствовать укреплению авторитета права, воспитанию граждан в духе высокого уважения к его требованиям.
Андрей ПОТЕМКИН - вице-президент ВОО «Саморегулируемая организация специалистов конкурсного процесса», советник Украинского института банкротства
Материалы по теме
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!