Страница 5. Проблема защиты прав и свобод человека и гражданина — в центре внимания Конституционного Суда Украины
Следующий «пакет» решений единственный орган конституционной юрисдикции принял в октябре 2011 г. Они касались представлений народных депутатов, Службы безопасности и обращения юридического лица. Эти вердикты объединяет не только то, что они были приняты один за другим, но и то, что все они направлены на усиление защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Уточнение содержания термина «административное задержание»
Первое из упомянутых решений принято 11 октября 2011 г. по делу по представлению 50 народных депутатов относительно конституционности отдельных положений ст.263 КоАП и п.5 ч.1 ст.11 закона «О милиции», которые касались сроков административного задержания (см. «ЗиБ», №43/2011).
Статья 236 КоАП устанавливала сроки задержания лиц, совершивших административные правонарушения (от 3 часов до 10 суток или до рассмотрения дела судьей, начальником или заместителем начальника органа внутренних дел, должностным лицом Государственной пограничной службы), порядок исчисления таких сроков (с момента доставки нарушителя для составления протокола, а лица, которое было в состоянии опьянения, — со времени его протрезвления). А ст.11 закона «О милиции» предусматривала возможность задерживать и держать в специально отведенных для этого помещениях лиц, совершивших административные нарушения, для составления протокола или рассмотрения дела по существу, если соответствующие вопросы не могут быть решены на месте, в срок до 3 часов, а когда это необходимо для установления личности и выяснения обстоятельств правонарушения — до 3 суток. В случае же неповиновения законному требованию работника милиции человека могли оставлять под стражей до рассмотрения дела судом, но не более чем на 24 часа.
Свобода и неприкосновенность человека не могут ограничиваться ни при каких условиях
Между тем ст.29 Конституции, закрепляя право человека на свободу и личную неприкосновенность, предусматривает, что содержание лица под стражей как временная мера пресечения без соответствующего мотивированного решения суда может продолжаться не больше 3 суток. В то же время права и свободы, предусмотренные этой статьей, как и зафиксированное в ст.59 право человека на правовую помощь, не могут быть ограничены даже в условиях военного или чрезвычайного положения (ст.64 Конституции). Именно эти предписания Основного Закона, по мнению народных депутатов, которые внесли представление, и нарушают оспариваемые ими положения КАС и закона «О милиции».
Добротная нормативная база для анализа
Единственный орган конституционной юрисдикции тщательно проанализировал оспариваемые парламентариями нормы. При этом он исходил из принципа верховенства права, содержание которого определено в акте Суда от 2.11.2004, из положений, изложенных в решениях КС от 30.05.2001, 26.06.2003, 29.06.2010, во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод 1950 г., Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН от 9.12.88 и 14.12.90, в рекомендации Комитета министров СЕ от 27.09.2006, решениях Европейского суда по правам человека, и руководствовался соответствующими предписаниями стст.8, 29, 59, 64, 92 Конституции. Были подтверждены сформулированные ранее или определены новые позиции. В частности, речь идет о:
• праве на свободу и личную неприкосновенность, которое не является абсолютным и может быть ограничено, но исключительно на основаниях и в порядке, определенных в законе;
• задержании как кратковременном лишении свободы;
• отсутствии разницы между уголовными и административными противоправными деяниями, поскольку они охватываются общим понятием «правонарушения»;
• том, что задержание без мотивированного решения суда в административном порядке не может продолжаться дольше, чем задержание в уголовном процессе.
Есть положения абсолютно конституционные и явно неконституционные
В конце концов Суд пришел к выводу, что положения ч.1 ст.263 КоАП относительно возможности в исключительных случаях устанавливать иные, нежели 3 часа, сроки административного задержания, чч.2 и 3 этой же статьи о разрешении административного задержания до 3 суток, абз.4 п.5 ч.1 ст.11 закона «О милиции» относительно возможности административного задержания на такой же срок являются конституционными. Не соответствующими акту высшей юридической силы признаны предписания о возможности административного задержания на срок до 10 суток (чч.2, 3 ст.263 КоАП), о задержании до рассмотрения дела судьей или должностными лицами милиции либо пограничной службы (ч.4 ст.263 КоАП), об исчислении срока административного задержания лица, находившегося в состоянии опьянения, «со времени его протрезвления» (ч.5 ст.263 КоАП) и о предоставлении милиции возможности задерживать человека за неповиновение законному требованию работника милиции, что может и не квалифицироваться как административное правонарушение (абз.6 п.5 ч.1 ст.11 закона «О милиции»).
Суд, как следует из формулировки п.4 резолютивной части решения, рекомендовал Верховной Раде привести в соответствие с Основным Законом не только признанные неконституционными, но и другие положения КоАП. КС, по-видимому, имел на то основания.
Судьба прокурорского протеста
Второе из октябрьского «пакета» решений Конституционного Суда хоть и опосредованно, но тоже было направлено на усиление защиты конституционных прав и свобод человека и гражданина. Касалось оно прокуратуры, которая продолжает выполнять функцию надзора за соблюдением и применением законов. Речь шла о положении ч.4 ст.21 закона «О прокуратуре», в котором отмечается, что «в случае отклонения его протеста или уклонения от рассмотрения прокурор может обратиться с заявлением в суд о признании акта незаконным».
ООО «Амальгама люкс», анализируя практику судов общей юрисдикции, обнаружило неоднозначность в понимании и применении ими указанного положения. Одни суды признают право прокурора обращаться в суд в случае отклонения его протеста на акт органа, решения или действия должностного лица, другие — только если отклонен протест на акт и отказано в праве обжаловать отказ в удовлетворении протеста на решения или действия должностных лиц.
Упреки в адрес КС в превышении полномочий не имеют под собой оснований
Именно такая неоднозначность вызвала необходимость конституционного обращения общества, по которому КС и принял решение от 12.10.2011 относительно официального толкования приведенного выше положения ч.4 ст.21 закона «О прокуратуре» (см. «ЗиБ», №44/2011). Основанием для интерпретации оказались стст.19, 123, 124, п.9 «Заключительных положений» Конституции, решения КС от 9.07.2002 и от 16.04.2009, пп.1, 2, 6 ч.2 ст.20, ч.1 ст.21 закона «О прокуратуре». Суд решил, что в системной связи с положениями только что приведенных актов право прокурора на обращение в суд в случае отклонения его протеста или уклонения от рассмотрения последнего охватывает не только сам акт органа, но и решения, действия или бездействие должностного лица.
Отдельные упреки в адрес КС по поводу того, что таким толкованием он якобы ликвидировал пробел в законе путем собственного нормотворчества, на наш взгляд, не имеют под собой оснований. А вот дополнение нормативной базы интерпретации еще и положениями ст.8 Конституции, по-видимому, усилило бы мотивировочную часть решения.
О доказательствах, полученных незаконным путем
Куда более бурные дискуссии в обществе и среди юристов вызвало решение КС от 20.10.2011 по делу по конституционному представлению СБУ относительно официального толкования ч.3 ст.62 Конституции, где, в частности, отмечается, что обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем (см. «ЗиБ», №44/2011).
Субъект права на конституционное представление требовал дать интерпретацию этой нормы во взаимосвязи с положениями ч.2 ст.65 УПК и ст.2, ч.2 ст.5, ст.8 закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Практическая необходимость толкования обосновывалась неоднозначностью применения судами оценки допустимости доказательств по уголовным делам.
Некоторые важные выводы КС
После тщательного анализа около 20 статей Конституции, ряда предписаний УПК, законов «Об оперативно-розыскной деятельности», «О милиции», «О прокуратуре», «О Службе безопасности Украины», «О Государственной пограничной службе Украины», «О контрразведывательной деятельности», «Об организационно-правовых принципах борьбы с организованной преступностью», решений КС от 30.10.97 и 6.10.2010, изучения соответствующей практики Европейского суда по правам человека Суд сделал некоторые обобщения. Важнейшими из них, по-видимому, можно считать выводы о том, что:
• признаваться допустимыми и использоваться в качестве доказательства по уголовному делу могут только фактические данные, полученные в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, а проверка доказательств на их допустимость является наиболее весомой гарантией обеспечения прав человека и гражданина в уголовном процессе и принятия законного и справедливого решения по делу;
• фактические данные о совершении преступления или подготовке к нему могут быть получены не только в результате оперативно-розыскной деятельности уполномоченных на это лиц, но и случайно зафиксированы физическими лицами, осуществлявшими собственные (частные) фото-, кино-, видео-, звукозаписи, или видеокамерами наблюдения, расположенными как в помещениях, так и вне их.
Последняя позиция Суда, которая содержится в мотивировочной части, опровергает все негативные высказывания критиков по поводу решения, поскольку значительная часть таких высказываний строилась на обвинении КС в том, что он якобы отнес такие записи к незаконным доказательствам.
Не для оценки пленок Мельниченко, а для защиты прав и свобод человека
В действительности никаких запретов относительно возможности использования видеокамер или частных фото-, кино-, видео-, звукозаписей и признания судами как законных доказательств обстоятельств, зафиксированных такой аппаратурой, в решении нет. Что касается резолютивной части, то она дает четкий ответ именно в аспекте вопроса субъекта права на конституционное представление: положение первого предложения ч.3 ст.62 Конституции, в соответствии с которым обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем, следует понимать так, что обвинение в совершении преступления не может основываться на фактических данных, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности уполномоченным на то лицом без соблюдения конституционных положений или с нарушением порядка, установленного законом, а также полученных путем совершения целенаправленных действий относительно их собирания и фиксации с принятием мер, предусмотренных законом «Об оперативно-розыскной деятельности», лицом, не уполномоченным на такую деятельность.
Упреки в адрес КС, направленные на обвинение его в принятии проанализированного решения специально для оценки пленок Мельниченко и решения «проблемы Л.Кучмы», не имеют под собой оснований и основаны исключительно на предположениях и политических эмоциях.
Еще раз о ст.293 ГПК
Ноябрь 2011 г. стал месяцем рассмотрения трех конституционных обращений. Если первое из них поступило от юридического лица, то следующие два — от граждан.
Воинская часть А-1080 обратилась в КС по поводу официального толкования п.28 ч.1 ст.293 ГПК во взаимосвязи с положением пп.2, 8 ч.3 ст.129 Конституции. Здесь уместно будет напомнить, что только в 2010 г. (27 января, 28 апреля, 8 июля) Суд принял три решения по ходатайству об интерпретации пп.2, 12, 18 этой же части указанной статьи ГПК. Все четыре обращения касались одного и того же объекта толкования, то есть определений судов общей юрисдикции, которые могут быть обжалованы в апелляционном порядке отдельно от решения суда первой инстанции.
Поэтому решение по ходатайству военных от 2.11.2011 (см. «ЗиБ», №46/2011) было предсказуемым: определение суда первой инстанции как относительно поворота исполнения судебного решения, так и об отказе в этом подлежит апелляционному обжалованию отдельно от решения.
К позициям КС нужно относиться с большим вниманием
Что касается аргументации мотивировочной части, то объективно необходимо было во многом повторять аналогичные обоснования указанных решений 2010 г. Это обнажает еще одну проблему отечественной конституционной юрисдикции: и законодатели, и суды как правоприменительные органы, к сожалению, невнимательно относятся к позициям КС. Иначе Верховная Рада давно бы уже по собственной инициативе внесла соответствующие поправки в ст.293 ГПК, чтобы Суд не принимал еще 30 тождественных решений по пунктам этой статьи, которые пока не рассматривались в КС.
Чем вызвана необходимость рассмотрения дел «в аспекте»
В известной мере последнее пожелание касается и решения от 9.11.2011 по делу по конституционному обращению В.Гуляка относительно официального толкования положений п.2 ст.10 закона «О приватизации государственного жилищного фонда» (см. «ЗиБ», №47/2011). 2 марта 2004 г. Суд уже принимал решение об официальном толковании указанного пункта. Но предметы интерпретации, совмещаясь в одном и том же объекте (о правах собственников на вспомогательные помещения многоквартирных домов), оказались различными. Вот почему абсолютно обоснованно в обоих случаях в решениях Суда официальное толкование начинается со слов «в аспекте», то есть в зависимости от поставленных вопросов. А они у субъектов права на конституционные ходатайства были разными.
В частности, В.Гуляка волновал вопрос, становятся ли вспомогательные помещения (подвалы, чердаки, лестница, колясочные, вестибюли, переходные шлюзы, кладовые, сараи, шахты, машинные отделения лифтов и т.п.) в двух- или многоквартирных жилых домах объектами общей собственности граждан, которые приобрели право частной собственности на квартиры на основании гражданско-правовых соглашений, а не путем использования жилищных чеков при приватизации. Заявитель доказал, что суды по-разному решают этот вопрос, даже ссылаясь не только на закон, но и на решение КС от 2.03.2004.
Вспомогательные помещения являются объектами общей собственности
Взяв за основу конституционные предписания, соответствующее законодательство, Суд глубоко проанализировал развитие отношений частной собственности в Украине, правовые условия приватизации государственного жилищного фонда, его дальнейшего использования и содержания, основания приобретения собственности, которые имеют одинаковое юридическое значение, содержание права собственности, особенности неделимого и общего имущества, правовой режим общей совместной и общей частичной собственности и т.п. Как следствие, КС решил, что п.2 ст.10 закона «О приватизации государственного жилищного фонда», в частности, предусматривает, что собственники квартир двух- или многоквартирных домов и жилых помещений в общежитии, независимо от оснований приобретения права собственности на такие квартиры, жилые помещения, являются собственниками вспомогательных помещений в доме или общежитии, технического оборудования, элементов внешнего благоустройства.
Весь номер в формате PDF
(pdf, 3.56 МБ)
Хотя Сергей Вдовиченко начинал как следователь, как судья-докладчик КС он не позволил бывшим коллегам собирать доказательства неконституционным способом.
Материалы по теме
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!