«Дезертири, котрі займаються грабежами і контрреволюційною роботою, підлягають заочному засудженню»
70 років тому, у квітні 1941-го, в головному управлінні міліції НКВС СРСР був створений відділ боротьби з бандитизмом. Як з’ясував оглядач «Власти» Євген ЖИРНОВ, колеги легендарних Гліба Жеглова і Володимира Шарапова не тільки знищували бандитів, а й ловили дезертирів і тих, хто ухилявся від призову. Останні, до речі, проявляли дива винахідливості, щоб уникнути за¬тримання і служби.
«Активність цих банд не припинялася»
Директива наркома внутрішніх справ Лаврентія Берії №1085 від 9 жовтня 1941 р. чітко формулювала завдання для керівників республіканських наркоматів і обласних управлінь НКВС — боротьба з бандитизмом, яка раніше перебувала у віданні міліції, піднімається на новий, вищий рівень.
Бандитизм, причому часто з антирадянським політичним відтінком, існував у країні і до нападу Німеччини на СРСР. Точніше, він нікуди не зникав з часів перевороту і громадянської війни. Чекісти регулярно доповідали про ліквідацію банд та їхніх ватажків, а також проводили масштабні операції з вилучення зброї. Проте минало кілька років, а деколи й місяців — і бандформування починали діяти знову з майже колишньою силою.
У серпні 1944 р. у доповіді, в якій ішлося про результати боротьби з бандитизмом за три роки, начальник ВББ НКВС СРСР А.Леонтьєв так описував передвоєнну ситуацію в республіці, де з бандитизмом безуспішно боролися не один десяток років: «На Северном Кавказе — в бывшей Чечено-Ингушской АССР, являвшейся на протяжении ряда лет наиболее пораженной бандитизмом республикой, продолжали действовать бандитские группы из бывших кулаков и участников вооруженных антисоветских выступлений, имевших место в 1925, 1930, 1932 гг. и в январе 1941 г. Несмотря на значительное количество ликвидированных в прошлые годы бандитских групп, к началу Отечественной войны на территории бывшей Чечено-Ингушской АССР действовало 7 кадровых и 14 вновь образовавшихся банд общей численностью 96 человек. Активность этих банд не прекращалась» (Тут і далі лексичні та стилістичні особливості цитованих джерел збережені. — Прим. ред.).
Невелика кількість активних угруповань (8), діяла в Дагестані. Крім того, 94 загони (476 учасників) діяли на території Західної України і 17 (90 учасників) — у Західній Білорусії, які незадовго до цього приєднали до СРСР. В інших регіонах країни обстановка здавалася цілком спокійною. Проте, як з’ясувалося, тільки здавалася.
Після початку війни, як доповідав А.Леонтьєв, збройні виступи почалися там, де їх і можна було чекати, — в Чечено-Інгушетії: «Проведенная с 29 августа по 2 сентября 1941 г. мобилизация населения бывшей Чечено-Ингушской АССР в военно-строительные батальоны Юго-Западного фронта была сорвана. От указанной мобилизации уклонилось и дезертировало из сформированных уже батальонов свыше 1000 человек. Дезертиры и уклонившиеся вооружались и переходили на нелегальное положение».
«Затримано за підозрою в дезертирстві 638112 чоловік»
Але головне: бандитизм з’явився в місцях, де його основу — непримиренних ворогів влади, — як уважалося, давним-давно викоренили.
«В ноябре 1941 г., — ішлося в доповіді А.Леонтьєва про Краснодарський край, — ликвидирована банда, возглавляемая бывшим добровольцем белой армии, впоследствии руководителем бело-зеленой банды Кобзевым. Участники банды, рассчитывая на приход и помощь немцев, намеревались организовать восстание в тылу Красной армии. В декабре 1941 г. ликвидированы две связанные между собой банды общей численностью 14 чел., возглавляемые бывшими кулаками Семеновым и Язвельским. Участ¬ники группы ставили задачей организацию вооруженного восстания в нашем тылу в целях обеспечения быстрейшего продвижения немецких войск».
Така сама картина спостерігалась і в інших районах країни.
«До войны, — писав А.Леонтьєв, — на территории Ростовской области не было ни одной действующей бандгруппы, а к сентябрю 1941 г. органами НКВД было выявлено 12 банд со 119 участниками преимущественно из дезертиров и лиц, уклонившихся от службы в Красной армии... За вторую половину 1941 г. и январь 1942 г. на территории Новосибирской области органами НКВД ликвидировано 12 бандповстанческих формирований с 279 участ¬никами в них».
Виходило, що схеми появи банд у всіх випадках мало відрізнялися одна від одної. Ті громадяни СРСР, хто не бажав воювати за радянську владу, дезертирували або ухилялися від призову, а оскільки це діяння було кримінально караним — переходили на нелегальне становище і нерідко організовували банди. Звідси напрошувався висновок, що дезертирство і є тим середовищем, на якому розвивається бандитизм, тому для ліквідації бандитизму слід різко зменшити кількість дезертирів. Тому Л.Берія невпинно вимагав від підлеглих виловлювати всіх, хто ухилявся від військової служби і призову на неї.
Незабаром з різних республік і областей у Москву почали надходити доповіді про те, що затримано тисячі дезертирів. А сам Л.Берія 26 грудня 1941 р. повідомляв Йосипу Сталіну: «В результате принятых мер органами НКВД СССР с начала войны по 20 декабря с.г. в тыловых районах задержано по подозрению в дезертирстве 189137 человек, в том числе: по Ленинградской области — 78196 и по Московской области — 23454 (не считая задержаний военных командиров). Из этого числа задержанных органами НКВД арестовано 39965, передано в райвоенкоматы и войсковые части 149172 человека. Кроме того, в прифронтовой полосе особыми отделами НКВД за это же время задержано 448975 человек, из них: арестовано — 42900, передано в войсковые части Красной армии — 406075. Всего в тыловых районах и прифронтовой полосе органами НКВД задержано по подозрению в дезертирстве 638112 человек, из них: арестовано — 82865, передано в военкоматы и войсковые части — 555247».
Проте величезна кіль¬кість затриманих ухильників з огляду на масштаби дезертирства виявилася лише краплею в морі.
«За великі хабарі видавали дезертирам документи»
7 липня 1942 р. у директиві НКВС СРСР №265 констатувалося: «Существенным недостатком в организации борьбы с уклонением от призыва и мобилизации является все еще слабая борьба со взяточничеством, несистематический контроль за паспорт¬ным режимом, эпизодические проверки и облавы как в местах скопления, так и на всех видах транспорта, сельских и городских магистралях».
У жовтні 1942 р. всю справу боротьби з дезертирством передали у відання ВББ, а законодавство щодо боротьби з бандитизмом посилили: «В соответствии с постановлением Государственного комитета обороны №2401сс от 11.10.42 и приказом НКВД СССР №002265 от 14.10.42 дезертиры, занимающиеся бандитизмом, вооруженными грабежами и контрреволюционной повстанческой работой, подлежали с этого времени заочному осуждению, причем указанные преступления квалифицировались по ст.5816 УК РСФСР (передбачала для військовослужбовців найвищу міру покарання. — Прим. ред.). На основании этого же приказа после осуждения дезертиров через особое совещание подлежат выселению их семьи. Эти мероприятия и, в част¬ности, репрессирование членов семей скрывавшихся дезертиров-бандитов давали положительные результаты в борьбе с пособниками и укрывателями».
Проте результати ви¬явилися зовсім не такими, як очікувалось. У вказівках НКВС Узбецької РСР №29432 підлеглим підрозділам у жовтні 1942 р. говорилося: «В Ташкенте и Андижане арестовано несколько работников военно-учетных столов органов милиции, которые за крупные взятки выдавали дезертирам документы об освобождении их от военной службы или, пользуясь бесконтрольностью военно-учетных столов со стороны военкоматов и милиции и прикрываясь запутанностью учета, уничтожали учетные карточки на военнообязанных или перекладывали их из картотеки подлежащих мобилизации в картотеку призванных и тем самым активно содействовали дезертирам в ¬уклонении от службы в РККА».
Схожа картина спостерігалася не тільки в середньоазійських республіках СРСР. У доповіді про результати діяльності ВББ НКВС СРСР за 1941—1944 рр. мовилося: «Райвоенком Пригородного РВК (бывш. ЧИАССР) Новоселов и сотрудники РВК Горбушин и Иванов систематически выдавали за крупные взятки фиктивные документы дезертирам из Красной армии, которые были сняты с военного учета. У Джанаева и 7 других дезертиров получено за это 38 800 рублей. УНКВД Ставропольского края в ноябре 1943 г. арестован инструктор Александровского райвоенкомата Калмыков. На протяжении ряда месяцев систематически похищал бланки свидетельств об освобождении от военной службы и командировочных удостоверений, которыми за взятки снабжал дезертиров из Красной армии. УНКВД Курской области вскрыты крупные злоупотребления со стороны военкома Горшеченского РВК капитана Пурахина и др. руководящих работников военкомата. Пурахин систематически получал взятки за незаконное бронирование и освобождение от службы в Красной армии».
«Робили їм уколи, вливаючи під шкіру бензин»
Якщо ж у межах досяжності корисливих чи легковажних співробітників військкомату не виявлялося, то дезертири, як правило, шукали допомоги в медичних працівників.
У доповіді ВББ говорилося: «В феврале 1943 г. НКВД Московской области ликвидирована группа татар-дезертиров и уклонившихся от военной службы в составе Аляутдинова, Мустафина и др. Находясь в преступной связи с врачами призывного пункта Пушкинского райвоенкомата Турбевичем, Селезневым, Постниковым, Коквиной, нач. 1 части военкомата Яптевым и писарем Половинкиным, получали фиктивные заключения и свидетельства о негодности к военной службе и сбывали их дезертирам и другим лицам за суммы от 3 тыс. до 20 тыс. руб. По показаниям врача Турбевич, ими с начала Отечественной войны освобождено от службы в Красной армии около 100 человек...
Председатель военно-врачебной комиссии Сталинского РВК (Ростовская область) врач Григорович, находясь в преступной связи с военнообязанными, направляла их по условленным запискам к врачу поликлиники Чараевой и препаратору Попандопуло, которые выдавали им фиктивные анализы для освобождения от службы в Красной армии... Фабрикацией фиктивных заключений о болезни занимались не только члены военно-врачебных комиссий военкоматов. Этот вид преступной деятельности широко распространен среди врачей гражданских лечебных ¬учреждений, особенно в тех случаях, когда их заключения являются решающими для освобождения от военной службы (заболевания туберкулезом, шизофренией, заключения рентгенологов, анализы и т.п.), а также среди работников госпиталей».
За чималі гроші можна було обзавестися не фік¬тивною, а цілком справж¬ньою хворобою: «Следствием по делу арестованных — фельдшера амбулатории ст. Горький Грачева и его жены, работавшей медсестрой в амбулатории, — установлено: они были связаны с Кузьминой, которая подыскивала военнообязанных, уклонявшихся от службы в Красной армии, приводила к себе на квартиру, где Грачевы производили им уколы, вливая под кожу бензин. Этим вызывалась искус¬ственная опухоль, в связи с чем уклонившиеся освобождались от военной службы и продолжительное время находились на излечении в госпиталях. За укол Грачевы получали по 2500 руб., из которых 1000 руб. уплачивали Кузьминой. Так, 23 марта с.г. Грачевыми были сделаны уколы Горину, Шуршилову, Матвееву и Баукову, за что получили 10000 руб. Производством уколов Грачевы занимаются с 1934 г.».
Проте найвинахідливіші дезертири знайшли ще один спосіб використання медицини у власних цілях.
«При приеме военнослужащих на излечение в некоторых госпиталях, — писав А.Леонтьєв, — документы тщательно не проверяются, в связи с чем туда проникает преступный элемент, получает зарплату, обмундирование, а при выписке — соответствующие документы с вымышленными офицерскими званиями (Замков, Белый, Фунда, Черников, Макеев, Грабовский и др.)».
«Сфабрикували гербові печатки»
Найцікавіше ж полягало в тому, що для отримання документів і легалізації дезертири могли обійтись і без допомоги медиків. По всій країні, як мовилося в тій же доповіді начальника ОББ А.Леонтьєва, діяли угруповання виготівників фальшивих документів: «В 1943 и 1944 гг. органами НКВД ликвидировано значительное количество групп и одиночек, занимавшихся фабрикацией фиктивных документов для дезертиров и уклонившихся... Наборщики типографии Архангельского района Краснодарского края Андриенко, член ВЛКСМ, и Пустовалова, будучи связанными с дезертиром из Красной армии Левенцом, изготовляли по его заданию различные бланки для фиктивных документов. Левенец и его соучастники, дезертиры Иглин и Доля, сфабриковали гербовые печати и распространили большое количество фиктивных документов».
Те саме відбувалось і в інших регіонах країни: «УНКВД Ростовской области в мае с.г. вскрыта группа лиц, снабжавшая за крупные суммы дезертиров и уклонившихся от службы в РККА фиктивными документами. Организатором группы являлся дезертир из Красной армии Хохлов — капитан интендантской службы. Проживая в г.Ростов-на-Дону, изготовлял фиктивные документы о болезни от имени эвакогоспиталя №3883 и воинских частей и за каждый из них получал от 4 тыс. до 10 тыс. руб. Вместе с соучастником, дезертиром Сухановым, он продал дезертирам до 40 фиктивных документов, по которым они в военкоматах г.Ростов-на-Дону и Ростовской области получали свидетельства об освобождении от воинской службы».
І ці дані не були опискою в доповіді ВББ. Просто дезертири і хабарники скористалися прогалиною в радянському законодавстві: «До последнего времени военкоматы выдавали свидетельства об осво¬бождении от военной службы на основании копий медицинских документов. Пользуясь этим, многие дезертиры из Красной армии и уклонившиеся от военной службы приобретают фиктивные документы, копии заверяют в нотариальных конторах и представляют в военкоматы, а подлинники уничтожают... Случаи выдачи военкоматами свидетельств об освобождении от военной службы на основании копий фиктивных медицинских документов, заверенных в нотариальных конторах, отмечены в Армянской, Узбекской ССР, Марийской АССР, Свердловской, Астрахан¬ской, Челябинской, Ростовской, Кировской, Калининской областях, Ставропольском, Краснодарском краях и других местах».
«Ховався в жіночому платті під паранджею»
Не в усіх дезертирів та їхніх родичів вистачало грошей і освіти для того, щоб використовувати подібні схеми ухилення від служби. Для тих, хто жив недалеко від кордону, наприклад, найочевиднішим способом уникнути призову була втеча в іншу країну. 5 червня 1943 р. Л.Берія повідомляв секретарю ЦК ВКП(б) Андрію Андреєву: «За 1942 г. и 4 месяца 1943 г. органами и пограничными частями НКВД в пограничных и ближайших тыловых районах участка 48-го пограничного отряда было задержано и арестовано 4177 человек дезертиров и уклонившихся от призыва. За четыре месяца 1943 г. ликвидировано 27 банд дезертирских групп численностью 421 человек. Большинство этих лиц вело подготовку к уходу в Афганистан. За время с 1 января по 1 мая 1943 г. по двум областям Таджикской ССР — Сталинабад¬ской и Кулябской — против участка 48-го пограничного отряда НКВД пограничным отрядом и органами НКВД задержано на границе и предотвращено оперативным путем бегство в Афганистан 429 изменников родины, преимущественно призывных воз¬растов, 79 человек прорвались за кордон. По данным на 10 мая 1943 г., только по тем же двум прилегающим к границе областям на участ¬ке 48-го пограничного отряда продолжает ¬укрываться в горах 1704 дезертира и уклонившихся от призыва».
Ті ж, хто вважав за краще переховуватися неподалік рідного дому, вдавалися до хитрощів, які вражали навіть досвідчених працівників НКВС.
«Группа дезертиров, — ішлося в доповіді ВББ, —в составе Полева, Логвинова и др. скрывалась более двух лет в Лосевском районе Воронежской области в специально оборудованном укрытии, куда они проникали следующим путем: отец Полева спускал их в бадье в колодец. На глубине 6 метров из сруба колодца вынималось бревно, и через это отверстие они проникали в вырытое ими убежище (глубокие ямы)... В Маслянском районе Омской области дезертир Ахметов был обнаружен под высокой бочкой, дно которой было приподнято настолько, что под ним свободно помещался человек. Сверху было налито около трех ведер воды... УНКВД Орловской области задержаны дезертиры из Красной армии Кузьмин и Никульников, скрывавшиеся в специально изготовленном подземном убежище в скотном сарае. Проход в убежище был сверху покрыт тремя накатами бревен, на которых находился скот».
А деякі примудрялися ховатися, знаходячись у всіх на очах: «Задержанный Куйбышевским РО НКВД (Таджикская ССР) дезертир Зинатов скрывался в женском платье под паранджой среди других женщин, которые обрабатывали шерсть. Задержанный Мариинско-Посадским РО НКВД Чуваш¬ской АССР дезертир Судихов скрывался под видом больной женщины. При задержании он был обнаружен лежавшим на печи в женском платье с малолетними детьми. Дезертир Кабилов (г.Наманган Узбекской ССР), когда в дом приходили с обыском, завертывался в специально приготовленную баранью шкуру и ложился в стадо баранов. В апреле 1943 г. при осмотре сарая бараны бросились бежать, а Кабилов, завернутый в баранью шкуру, ¬остался на месте и был задержан. Дезертир Инамов скрывался более года в Пашском районе Узбекской ССР на высоком дереве, в гнезде аиста».
«Ліквідована група кількістю 7 лейтенантів»
Не менше вражала і чисельність офіцерів, які дезертирували з армії.
«Только за 4 месяца 1944 г. задержано 1015 человек, — зазначалося в доповіді ОББ. — Преобладающее большинство из них скрывалось по фиктивным документам. Некоторые после дезертирства занимались преступной деятельностью, при задержании оказывали вооруженное сопротивление... В марте 1942 г. в Спокойненском районе Краснодарского края ликвидирована группа в числе 7 лейтенантов, дезертировавших из Красной армии, возглавляемая Н.Муштой. Участники группы проводили антисовет¬скую пораженческую агитацию, организовывали слушание фашистских радиопередач, привлекая гражданское население и военнослужащих... В феврале 1944 г. Железноводским горотделом УНКВД по Ставропольскому краю арестован капитан М.Бережной — начштаба 25-й воздушно-десантной дивизии, скрывавшийся по поддельным документам».
Йдучи в банди, від призову ухилялися партійні та радянські працівники.
«В октябре 1942 г., — розповідалося в тому ж документі, — бывший уполномоченный милиции Ховалингского райотделения НКВД Кулябской области Таджикской ССР Алиев Музафар во время дежурства захватил из РО НКВД пять винтовок и вместе с 20 членами колхоза ¬им. Максима Горького перешел на нелегальное положение. Встретившись в горах со скрывавшимся бывш. заведующим отделом агитации и пропаганды Ховалингского райкома КП(б) Таджикистана Мирзоевым, Алиев организовал банду, которая ставила своей задачей: добиться массового уклонения от военной службы и дезертирства из Красной армии, использовав эти кадры для пополнения банды; установить связь и склонить бывших басмачей, проживающих в Афганистане, на вооруженное выступление против советской власти. В конце 1942 г. банда Алиева была в основном ликвидирована. Однако скрывавшийся с двумя соучастниками Алиев Музафар к маю 1943 г. организовал новую банду численностью до 40 человек. В состав банды вошли бывший председатель сельсовета Рахимов, два председателя колхозов, три учителя, секретарь колхозного правления, член КП(б) Таджикистана Асаев и другие лица, уклонившиеся от службы в Красной армии».
Однак ще більше дивувало те, що, попри репресії, в багатьох регіонах СРСР населення продовжувало допомагати переховуватися дезертирам і ухильникам.
У результаті після чергової масової операції НКВС, НКДБ і Смершу з виявлення дезертирів і ухильників, яка проходила в липні — вересні 1944 р., знову за¬тримали значну кількість громадян, котрі уникали служби, — 87923 дезертири і 82834 ухильники. Проте нічого дивного в цьому не було. Радянська влада гнобила величезну кількість громадян, тому багато хто з них думав так само, як житель Рязанської області М.Володін, чиї слова наводилися в доповіді про роботу ВББ: «За коммунистов воевать не пойду, защищать гадов не буду».
Коментарі
До статті поки що не залишили жодного коментаря. Напишіть свій — і будьте першим!