Больше не значит лучше

Ускоренное реформирование Уголовного кодекса не улучшает качество изменений

В рамках курса на либерализацию Уголовный кодекс РФ в 2010—2011 годах претерпел существен¬ные изменения. Поправки в него внесены в общей сложности двадцать одним федеральным законом. Но впечатляет не столько масштаб изменений, сколько фрагментарное и непоследовательное ре¬формирование. Это определяет общее невысокое качество предлагаемых законодательных актов.

Неоправданное ослабление

Самые большие изменения претерпевает институт санкций. Федеральным законом от 7.03.2011 по 60 составам преступлений были убраны их нижние пределы. В этом во¬просе российский законодатель не стал изобретать велосипед, а перенял распространенную во многих странах юридическую технику, когда судье, как правоприменителю, дается больше дискреционных полномочий для вынесения более справедливого приговора, который бы учитывал такой важный критерий, как индивидуализация наказания.
Однако по некоторым составам снятие нижних пределов санкций выглядит неоправданным, и это первая беда реформирования российского уголовного законодательства. Например, это касается чч.1 и 2 ст.162 УК (разбой, связанный с насилием над личностью (двухобъектный состав). В старой редакции ч.1 предусматривала лишение свободы на срок от 3 до 8 лет, а ч.2 — от 5 до 10 лет. Поэтому убрать нижний предел — это почти то же самое, что вручить разбойнику дубинку и разрешить орудовать ей на большой дороге. И это не единственный состав, который вызывает вопросы.

«Законодательный» цейтнот

Второй бедой является сохраняющиеся между россий¬ским уголовным законодательством и другими областями права противоречия. Лучше всего они проявляются на примере защиты прав собственности (вещного права) и экономической деятельности. Содержание охраняемых объектов (общественные отношения, складывающиеся по поводу собственности, гл.21 УК РФ; общественные отношения, скла¬дывающиеся в сфере экономической деятельности, гл.22 УК РФ) обычно устанавливаются не УК, а гражданским правом. Но российское уголовное законодательство берется их регулировать или, по крайней мере, вкладывает в них новое содержание. Зачастую это приводит к криминализации правоотношений, которые являются законными с точки зрения гражданского права, и влечет за собой вынесение несправедливых приговоров.
Стоит также вспомнить изменения, вносимые в КоАП относительно расчета величины малозначительного хищения, превышение суммы которого влечет уголовное наказание. В первоначальной редакции КоАП мелким хищением признавалась сумма до 5 МРОТ, в редакции от 31 октября 2002 го¬-да порог был снижен до 1 МРОТ, а затем, в редакции от 22 июня 2007 года, хищение чужого имущества признавалось мелким, если его стоимость не превышала 100 руб. (28 грн.). Но уже менее чем через год, в редакции от 16 мая 2008 года, стоимость похищенного имущества, за которое не возникало уголовной ответственности, была повышена до 1000 руб. (280 грн.).
Объяснить такие метания законодателя более чем за¬труднительно. Но они являются отличной иллюстрацией к рассказу о еще одной беде реформаторов уголовного кодекса — отсутствии концептуального подхода. Если концепция реформирования гражданского права писалась несколько лет, ее результаты вынесены на широкое обсуждение, то реформирование в области уголовного права ведется фрагментарно, логику рассуждений законодателя иногда сложно, а порой просто невозможно уловить. А если говорить об изменениях 2010 — 2011 годов, то складывается ощущение, что их инициаторы действуют в условиях жесточайшего цейтнота — стараются успеть внести как можно больше изменений в УК до момента истечения президентского срока Д.Медведева. Возможно, они боятся «реконкисты» силовиков, которые остановят реформу УК. Но уголовное законодательство более чем другие отрасли влияет на судьбы людей, поэтому поспешность и непоследовательность законодателя в этой области несет в себе повышенный риск ошибки, а это вряд ли допустимо.

Денис ПРИМАКОВ, сотрудник Института проблем правоприменения