Преследование словом

Тревожность адвоката — не основание для ареста журналиста, который о нем написал

Спорщики в социальных сетях часто переходят с предмета дискуссии на личности. Если в Украине разбираться с обидчиком приходится самостоятельно, то, например, в Британии, можно запросто обратиться в полицию, чтобы защититься от преследований.

«Злобная и причудливая»

После того, как Рита Пал прекратила практиковать в области психиатрии, она решила заняться разоблачениями нарушений в британской системе здравоохранения.

Как-то раз она вступила в спор с адвокатом и журналистом А.Б., который работал на «Private Eye» и был подписан на сеть медицинских работников и их сторонников Patients’ First. Спор привел к серии взаимных обвинений по электронной почте.

Адвокат, не долго думая, подал жалобу комиссару полиции на поведение женщины. Вскоре ей вручили предписание о предотвращении преследований, в котором Р.Пал информировали о выдвинутом обвинении и предупреждали о возможных последствиях. В частности, ее просили прекратить присылать адвокату электронные письма, поскольку он «был обеспокоен их содержанием». Если же она совершит «любое действие прямо или косвенно равносильное преследованию», ее могут арестовать и отдать под суд.

Спустя почти 3 года Р.Пал опубликовала на своем веб-сайте World Medical Times статью, в которой подробно описаны некоторые предполагаемые профессиональные контакты ее оппонента. Среди прочего, были ссылки на решение совета адвокатов в отношении А.Б. и газетную статью о его неудачном представительстве в суде по трудовым спорам. В конце читателям предлагалось прислать любую имеющуюся у них информацию об A.Б. или Patients’ First.

А.Б. тоже читал этот сайт и снова пожаловался в полицию. Правда, на этот раз правоохранители указали, что такие претензии нужно вначале отправить World Medical Times.

Спустя полгода адвокат дал полиции подробные показания, в которых подчеркнул «острую тревожность по поводу поведения Р.Пал. на протяжении ряда лет». Мол, она опубликовала о нем, «в основном ложную», «искаженную, злобную и причудливую» информацию, что повлияло на его карьеру и перспективы трудоустройства.

Полиция арестовала женщину по подозрению в нарушении закона 1997 года о защите от преследований. Ее отвезли примерно в 185 км от Лондона и допросили в присутствии адвоката. Но женщина отказался отвечать на вопросы, лишь озвучив заранее подготовленное заявление.

Ее продержали под стражей почти 7 часов, прежде чем выпустить под залог, запретив при этом каким-либо образом контактировать с A.Б. и размещать на каких-либо средствах массовой информации сообщения, относящиеся к нему.

Вскоре женщине предъявили обвинения в преследовании. Правда, обвинительный акт содержал ряд неточностей. Например, указывалось, что преследование было «устойчивым и частым, с получением до 20 электронных писем в день». Хотя речь шла только о статье и твиттах. Под заголовком «ЕСПЧ» в документе говорилось: «Нет проблем: факты дела предполагают, что уголовное преследование необходимо и соразмерно».

Иск за незаконный арест

Через год Королевская прокурорская служба уведомила о прекращении дела на том основании, что не было достаточных доказательств для реальной перспективы осуждения. Статью, опубликованную Р.Пал, сочли «информативной», поскольку она «просто получена из другого источника, находящегося в свободном доступе» и была «представлена журналистом с целью изложения фактов».Твитты, в которых A.Б. прямо не упоминается также не могут рассматриваться как преследование. Поэтому, сославшись на прецедентное право по ст.10 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, прокуроры пришли к выводу, что «преследований не было».

Настал черед возмутиться самой Р.Пал. Она подала иск против столичной полиции, требуя возмещения ущерба за нападение, незаконный арест, незаконное лишение свободы, злонамеренное преследование и нарушение ст.10 конвенции.

Впрочем, судья окружного суда постановил, что арест был законным. Мол, офицер искренне считал, что подозреваемая совершил преступление, и имел «достаточные доказательства», подтверждающие объективную разумность этого подозрения. В том числе — ознакомившись с содержанием статьи и твитов, а также свидетельские показаниями адвоката, подробно описывающие его страдания в связи с поведением женщины.

Кроме того, судья посчитал вмешательство в право на свободу слова оправданным в соответствии с §2 ст.10 конвенции, поскольку оно «имело четкую цель, а именно предупреждение преступления», Следовательно, было соразмерным и преследовало законную цель.

Выдавая разрешение на подачу апелляции, судья Высокого суда распорядился о том, чтобы ее рассмотрел его коллега по СМИ и коммуникациям. Но этого не произошло. Суд отклонил жалобу, сославшись на отсутствие нарушения ст.10 конвенции.

Неуравновешенный баланс

А вот в Страсбурге на эту ситуацию посмотрели иначе. В решении от 30.11.2021 по делу «Pal v. the United Kingdom» Европейский суд по правам человека отметил, что вывод офицера, производивший арест, по-видимому, был основан на субъективной точке зрения самого А.Б. При этом не рассматривался тот факт, что право на свободу выражения мнения распространяется на информацию или идеи, которые могут оскорблять, шокировать или тревожить.

Более того, нет никаких доказательств того, что были приняты во внимание критерии, определенные Судом как имеющие отношение к уравновешиванию права на свободу выражения мнения и права на уважение частной жизни.

В частности, не была рассмотрена тема статьи и твитов заявителя, а также их способность вызвать дискуссию, представляющую общественный интерес. Не анализировалось и то, была ли деятельность А.Б., о которой шла речь, частной или публичной по своему характеру, а информация в них — правдивой. Да и вообще, достигло ли нападение на репутацию адвоката достаточной степени серьезности и нанесло ли оно ущерб его праву на уважение частной жизни.

Напротив, судья Высокого суда, дававший разрешение на подачу апелляции, напротив, признал, что ст.10 конвенции должна была быть в центре внимания при рассмотрении возникших вопросов. Исходя из этого ЕСПЧ пришел к заключению, что ни офицер, производивший арест, ни офицер, ответственный за вынесение решения о предъявлении обвинения, ни национальные суды не рассматривали свои решения в контексте уравновешивания права Р.Пал. на свободу выражения мнения и права А.Б. на уважение частной жизни.

Таким образом, в Страсбурге констатировали, что причины, вмешательства в права заявителя, не были ни соотносимыми, ни достаточными. Соответственно, имело место нарушение ст.10 конвенции, а государство должно теперь возместить 2500 евро морального вреда, причиненного арестом, а также компенсировать 1400 евро судебных издержек.