В ВСУ назвали распространенные проблемы применения ст.5 Конвенции
Недостатки мотивации судебного решения является одной из часто повторяющихся проблем, которые ЕСПЧ выявляет, рассматривая заявления против Украины. При этом причина такого недостатка не качество законодательства, она – в сфере ответственности суда.
Об этом рассказал Председателя Верховного Суда Украины Ярослав Романюк на международной конференции «Право на свободу и личную неприкосновенность в Украине: переход к верховенству права», передает «Закон и Бизнес».
«Учитывая верховенство права как принцип уголовного производства следственные судьи, суды не должны формально следовать исключительно предписаниям отечественного процессуального закона, а в каждом конкретном случае оценивать допустимость лишения лица свободы, учитывая статью 5 Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, как ее толкует и применяет ЕСПЧ», — рассказал Председатель ВСУ.
Также он обратил внимание, что еще один момент, который нельзя оставить без внимания – надлежащее обоснование судебных решений. Отсутствие или недостаточное обоснование судебных решений может стать основанием для вывода о несовместимости действий государства с принципом защиты лица от произвола.
«Недостатки мотивации судебного решения национального суда является одной из часто повторяющихся проблем, которые ЕСПЧ выявляет, рассматривая заявления против Украины. При этом причина такого недостатка – не качество законодательства. Она – в сфере ответственности суда, а потому этот недостаток может и должен быть искоренен в судебной практике силами судебной системы», — заявил Я.Романюк.
При этом он отметил, что возлагать ответственность за такие недостатки только на суд неправильно. Как отмечает ЕСПЧ, национальный суд решает вопрос о том, есть ли достаточные основания держать лицо под стражей на основе принципа состязательности. Поэтому для решения этого вопроса большое практическое значение имеет эффективное выполнение следователем или прокурором своих обязанностей и профессиональное мотивирование ходатайство о применении предупредительных мер, а также приведения обстоятельств и предоставления доказательств, подтверждающих не абстрактное, а реальное существование рисков, предусмотренных статьей 177 УПК.
«Кроме того, по моему мнению, и стороне защиты не стоит занимать пассивную позицию и лишь абстрактно ссылаться на презумпцию свободы подозреваемого в соответствии с практикой ЕСПЧ. Более полезно для защиты интересов подозреваемого максимально использовать состязательность как основной принцип уголовного производства, чтобы в противовес позиции следователя или прокурора обосновать собственную позицию, представить суду свои доказательства, доказать их состоятельность», — отметил Председатель ВСУ.
Я.Романюк обратил внимание на то, что пласт судебной практики, которая касается решения следственными судьями ходатайств о применении мер пресечения, в настоящее время полностью находится вне контроля со стороны кассационного суда и Верховного Суда Украины, поскольку судебные решения такого вида могут быть обжалованы только в апелляционном порядке, а их кассационное обжалование не допускается.
«Ограничения обжалования этих решений апелляционной инстанцией представляется оправданным с точки зрения оперативности решения вопроса о применении меры пресечения. И это – положительный момент. Однако все же сложно говорить об эффективном обеспечении единства судебной практики в условиях, когда она формируется в 27 отдельных апелляционных судах и нет одного судебного органа, который может выявить системные проблемы в правоприменении и направить практику в единственно правильное русло. Я не призываю распространять право кассационного обжалования на все определения следственных судей. Однако считаю, что с целью правильного и одинакового применения национального законодательства, статьи 5 Конвенции и практики ЕСПЧ целесообразно, чтобы в процессе подготовки изменений в УПК был предложен механизм действенного обеспечения единства судебной практики», — отметил Председатель ВСУ.
Кроме того он отметил, что по результатам рассмотрения заявлений о нарушении статьи 5 Конвенции ЕСПЧ приходит к выводу, что перед применением содержания лица под стражей (тяжелейшему мероприятия вмешательство в право на свободу) национальный суд обязательно должен рассмотреть возможность применения менее строгих мер пресечения, в частности залога, если оно предусмотрено национальным законом.
«На сегодня залог в Украине возможна исключительно в денежной форме и в денежной единице Украины, а ее конкретный размер определяет следственный судья или суд, как правило, в пределах, определенных частью пятой статьи 182 УПК. При этом с учетом положения части четвертой статьи 182 УПК, размер залога, с одной стороны, должен достаточно гарантировать выполнение подозреваемым, обвиняемым возложенных на него обязанностей, то есть быть существенным и значимым для личности, а с другой – не может быть заведомо непомерным для него, — заметил Я.Романюк. — По моему мнению, найти разумный баланс между этими двумя категориями весьма непросто. В то же время это усугубляется еще и тем, что залог может быть внесен исключительно в денежной форме. Признаем: подавляющее большинство украинцев не имеет значительных средств, хотя много кто является собственником движимого и недвижимого имущества».
Председатель ВСУ обратил внимание, что существует также важный процедурный момент, который касается меры пресечения в виде содержания лица под стражей и который стоит четко урегулировать на уровне процессуального закона. Речь идет об определении компетентного суда, полномочного решать вопрос об избрании меры пресечения для обвиняемого в случае, когда суд кассационной инстанции или Верховный Суд отменяет обвинительный приговор, вступивший в законную силу, и направляет дело на новое рассмотрение.
«На практике часто возникает такая ситуация, когда на время отмены обвинительного приговора срок содержания обвиняемого под стражей, определенный постановлением следственного судьи или суда первой инстанции, давно прошел. При этом суд кассационной инстанции или Верховный Суд Украины лишен процессуальных полномочий избирать меру пресечения или продлить срок его действия. Этим создается процессуальная несогласованность относительно наличия достаточных оснований держать обвиняемого под стражей с момента отмены обвинительного приговора суда и до того момента, когда дело поступит на новое рассмотрение в соответствующий суд, который решит вопрос о мере пресечения для обвиняемого. Уверен, что эту неясность необходимо устранить на уровне закона», — подытожил Председатель ВСУ.