О бедном защитнике замолвите слово

Часть адвокатов сомневаются, что после вступления в силу нового УПК им станет легче жить

В конце апреля Президент подал в парламент законопроект «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». А буквально накануне состоялся круглый стол «Реформа уголовного процесса: оценка ключевых положений», который в некотором роде предвосхитил это событие. Его участники обсуждали именно роль защитника в обновленной правовой системе. Правда, настроение у собравшихся было отнюдь не оптимистичное — похоже, они считают, что принятие нового кодекса вряд ли улучшит их положение.

В ожидании последней верстки

Круглый стол, организаторами которого выступили издание "Юрист & Закон" и проект "Юрлига" при информационной поддержке еженедельника "Закон и Бизнес", собрал экспертов по уголовному праву, каждый из которых спешил высказаться по поводу нового УПК. Поскольку почти все присутствующие были так или иначе связаны с адвокатурой, самые горячие дискуссии разгорелись вокруг новелл, касающихся роли защитника.

Пожалуй, наиболее позитивно был настроен заведующий отделом главного управления по вопросам деятельности правоохранительных органов Администрации Президента Андрей Пойда. Он в очередной раз рассказал о прогрессивных нововведениях УПК и о том, как эти перемены отразятся на жизни простых граждан: исчезнет излишняя бюрократизация процесса, появится долгожданная состязательность. Эти радужные перспективы вызвали некоторый скепсис у присутствующих адвокатов, поэтому сразу же начали атаковать докладчика от власти вопросами.

Прежде всего беспокоило то, что, как выяснилось, никто из участников круглого стола еще не видел окончательной редакции кодекса, и поэтому все пытались выяснить у «первоисточника», что же изменилось в документе после второго чтения. Представитель АП рассказал, что текст УПК все еще находится в главном юридическом управлении ВР, там вносятся правки, но пока выполнена только половина работы. Ознакомиться с окончательным вариантом можно будет лишь после того, как будут учтены все поправки. При этом А.Пойда по возможности удовлетворил любопытство присутствующих.

Например, партнера АО «Актио» Виталия Сердюка интересовал прин­ципиальный, по его мнению, момент — будет ли происходить отказ подозреваемого или обвиняемого от защитника в присутствии последнего или нет. Ведь во втором случае есть возможность для манипуляций и оказания давления. А.Пойда уверил, что этот момент урегулирован в ст.54 нового кодекса, согласно которой отказаться от защитника можно только в его присутствии после предоставления возможности конфиденциального общения. Кстати, отказ от защитника не принимается, если его участие в деле является обязательным.

Вопрос о возможной люстрации правоохранительных органов из уст старшего партнера АГ «Солодко & партнеры» Евгения Солодко прозвучал риторически. Сразу было ясно, что провести такую «чистку» сегодня нереально и невозможно.

 Беззащитная защита?

 А вот тема прав адвокатов буквально зажгла аудиторию, которая оказалась единодушна: плохо, что права защитника в новом УПК не прописаны в отдельной статье, а поданы опосредованно — через права подозреваемого (обвиняемого). По словам представителя АП, такой подход предложили эксперты Совета Европы, которые считают, что у адвоката особых прав, по сути, нет, а все они «корреспондируются с правами обвиняемого и подозреваемого». Это не понравилось преподавателю кафедры нотариального и исполнительного процесса и адвокатуры юридического факультета КНУ им. Т.Шевченко Дмитрию Кухнюку: «Мне кажется, что рабочая группа переоценила замечания европейских экспертов, которые анализировали документ на своем языке, а не на языке оригинала, не зная украинской специфики, реалий. При этом игнорировалось мнение отечественных специалистов, заслуженных научных работников, представителей адвокатского сообщества». «Один из экспертов Совета Европы — Эрик Сванидзе — родом из Грузии, прекрасно владеет русским языком и знает постсоветские реалии. К тому же мы подолгу работали с экспертами, сидели с ними «до упора», чтобы убедиться, что они поняли, что мы имели ввиду», — парировал Андрей Николаевич.

«Новый УПК существенно ограничивает право на защиту», — резюмировал Д.Кухнюк и объяснил, почему он так считает. По его словам, в понятие права на защиту согласно новому УПК входит возможность подозреваемого (обвиняемого) предоставлять устные или письменные объяснения по поводу подозрения или обвинения, собирать и предоставлять доказательства, принимать личное участие в уголовном судопроизводстве, а также пользоваться правовой помощью защитника. «Однако проблема заключается в том, что объяснения не являются доказательствами, а право на собирание доказательств невозможно реализовать в полной мере в том случае, если обвиняемый содержится под стражей. То есть круг возможностей, предоставленных в рамках реализации права на защиту, тщательно не прописан и фактически содержит меньший объем прав, нежели действующий УПК. Более логично, по мнению эксперта, выглядит положение российского закона, которое гласит, что подозреваемый, обвиняемый, подсудимый имеет право защищаться любыми не запрещенными кодексом средствами. Поставил в пример Россию и старший юрист ЮБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Сергей Гребенюк, отметив, что российский кодекс разрешает адвокатам опрашивать людей. Что неплохо было бы перенять это и Украине.

«По большому счету новый УПК по сравнению со старым вводит только одно дополнительное право для адвокатов — собирать и предоставлять доказательства, но неизвестно, как оно будет реализовываться», — считает Д.Кухнюк. Этот же момент беспокоил и С.Гребенюка. По его мнению, несмотря на формальное расширение прав защиты, в УПК не предусмотрены механизмы их реализации, в частности собирания доказательств. «Нужно установить точные сроки ответа на запросы адвокатов, ответственность за непредоставление информации или предо­ставление недостоверных данных. Также необходимы гарантии от воздействия на адвоката и его семью», — считает эксперт.

Согласен с ним и юрист ЮФ «Гвоздий и Оберкович» Михаил Келемин: «В кодексе не прописано, каким образом подозреваемый, обвиняемый и их защитники могут собирать и получать доказательства. Ведь ни один из них не имеет права проводить следственные действия — даже допрашивать свидетелей. То есть защитники, по сути, могут только просить следователя провести то или иное следственное действие… Еще одним примером разбалансированности прав обвинения и защиты является право прокурора в определенных случаях не раскрывать адвокату всю информацию, которая может быть предоставлена суду как доказательство по делу».

 Гармония или хаос?

 Кроме того, по мнению Д.Кухнюка, в соответствии с действующим УПК нарушение права на защиту в любом случае влечет за собой отмену или изменение приговора. Новая же норма говорит о том, что существенным нарушением такого права является только отсутствие защитника в судебном производстве в тех случаях, когда его участие было обязательным. Проблемы на практике могут возникнуть также при подтверждении статуса присутствия адвоката в реестре. Скажем, в законе не прописано, кто и каким образом будет контролировать эти моменты, а также как будут оформляться запросы на подтверждение такой информации. Возможно, частично эти моменты будут урегулированы в новом законе об адвокатуре, высказал предположение С.Гребенюк, один из участников круглого стола.

Между тем А.Пойда уверен, что новый кодекс будет способствовать демократизации общества. У обычных граждан появится возможность лучше защищаться хотя бы потому, что после принятия нового УПК они будут ожидать вынесения приговора не в СИЗО, а на свободе, так как новый кодекс стимулирует следователей более активно использовать меры пресечения, не связанные с лишением свободы (залог, личное поручительство, домашний арест).

Еще один момент, который волновал участников круглого стола, — это отмена стадии возбуждения уголовного дела и введение Единого реестра досудебных расследований. Прогрессивная, по мнению западных экспертов, новелла, не нашла понимания у отечественных юристов. «До сих пор существовала хотя бы призрачная гарантия от произвола, — считает Е.Солодко, — ведь если не будет постановления о возбуждении уголовного дела, то не будет и возможности его обжаловать». Это якобы грозит повальным нарушением прав человека. «Если мы убираем стадию возбуждения уголовного дела, мы убираем контроль над ней. Когда УПК вступит в силу, наступит полный хаос», — согласились с адвокатом и другие участники заседания. Конечно, по поводу последней фразы можно спорить. Но в этой ситуации очевидно одно: после отмены института возбуждения уголовных дел их количество резко возрастет. Как с этим валом дел справятся правоохранительные органы?

«Скорее всего, правоохранительные органы ждет реорганизация. Возможно, часть полномочий следователей в отдельных случаях будет передана оперативным сотрудникам. Когда мы в последний раз беседовали с представителями МВД, они уже куда спокойнее относились к грядущим переменам», — ответил на вопрос «ЗиБ» А.Пойда. По поводу сомнений, выраженных во время круглого стола, представитель АП высказался довольно оптимистично: «Думаю, время нас рассудит. Мы надеемся, что жить по новому кодексу всем станет легче. Конечно, во время реализации закона могут возникнуть проблемы, что-то может начать работать не так, как прогнозировалось, но все это будет корректироваться по ходу дела, исходя из практики применения УПК».