Поставить точку в распределении экономических дел может лишь Верховная Рада
Сфера экономики, пожалуй, наиболее значимая, решающая в развитии общества. При этом она имеет собственное правовое регулирование, предопределенное характером производственно-хозяйственных и финансовых отношений, складывающихся в ее пределах.
И совсем не случайно, что для защиты прав субъектов хозяйствования и в связи с необходимостью обеспечивать судебный контроль в предпринимательской деятельности были созданы самостоя¬тельные суды с особой юрисдикцией — арбитражные (в настоящее время хозяйственные).
Таким образом, при решении вопроса о разграничении юрисдикции хозяйственных и административных судов следует учитывать, что хозяйственная деятельность является особым видом общественной деятельности.
Объединенные кодексом
С 1 января 2004 года вступил в силу Хозяйственный кодекс, который не только регулирует частноправовые отношения, но и содержит также нормы публично-правового характера, в частности относительно государственного конт¬роля и надзора за хозяйственной деятельностью. Такие отношения хоть и разные по своей правовой природе, однако объединены в единую область материального права и являются хозяйственными.
Специфику хозяйственных правоотношений определяют их характер и стороны дел, которыми являются зарегистрированные в установленном порядке субъекты предпринимательской деятельности. Именно по этим четким критериям определяется подведомственность споров хозяйственным судам. Соответствующая практика дает возможность без особых трудностей определить подведомственность любого спора.
Анализ Хозяйственного кодекса позволяет утверждать, что его разработчики руководствовались концепцией, в соответствии с которой хозяйственное право является совокупностью норм, регулирующих предпринимательские и тесно связанные с ними другие отношения, в частности отношения, связанные с регулированием экономики с целью обеспечения интересов государства и общества. Следовательно, как утверждают научные работники, хозяйственные правоотношения состоят из двух элементов:
1) правоотношений, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности или некоммерческой деятельности, которая касается производства и реализации товаров, работ, услуг; возникают такие правоотношения между юридически равными субъектами;
2) правоотношений, связанных с государственным регулированием хозяйственной деятельности и возникающих между субъектами властных полномочий и субъектами хозяйствования.
Однако следует иметь в виду, что эти правоотношения объединены экономическим содержанием, поскольку возникают и развиваются в сфере реализации предпринимательской деятельности и хозяйственного оборота. Как частноправовые, так и публично-правовые отношения, возникающие в процессе осуществления хозяйственной деятельности, находятся в неразрывном диалектическом единстве. В связи с этим искусственное выделение последних и отнесение споров, которые из них возникают, к юрисдикции административных судов, недопустимо.
Экономические приоритеты
Любые споры, связанные с ведением хозяйственной деятельности, в частности с обжалованием незаконных решений, действий или бездействия государственных органов, регулирующих экономическую деятельность и осуществля¬ющих контроль за субъектами хозяйствования, подлежат рассмотрению в рамках хозяйственного судопроизводства. Это очевидно, исходя из того, что регулирование хозяйственной деятельности и контроль в процессе такого регулирования являются производными от экономических отношений, направленных на активизацию движения капитала и повышение эффективности хозяйственной деятельности. То, что мы привыкли называть «публично-правовым», в контексте нашего исследования является всего-навсего частью правовой «оболочки» хозяйствования.
Анализ «публично-правового» в судебном процессе (а, собственно говоря, и за его пределами) невозможен без предварительного глубокого и всестороннего изучения специфики организации (внутренней и внешней) производственно-хозяйственной и финансовой деятельности участников судебного процесса. Только на основе изучения экономиче¬ских показателей и хозяйственных связей субъекта хозяйствования можно и следует делать определенные выводы относительно публично-правового «оформления» хозяйствования.
Если «доброжелателям» экономики Украины удастся разорвать неразрывное единство частного и публично-правового, то будем иметь полицейскую форму и содержание регулирования предпринимательской деятельности. Этого нельзя допустить, ведь не публично-правовое кормит нас с вами, а его единство с част¬ным. Причем частное прокормит себя само, а публично-правовое способно будет лишь силой отобрать чужое.
Учитывая это и определив, что все споры, являющиеся хозяйственными по своей природе, подведомствены хозяйственным судам, законодатель оказал бы неоценимую услугу как субъектам предпринимательства, так и правоведам, а вместе с тем прекратил бы бесконечные споры об определении сущности понятия «публичное право». Ведь ответа на этот вопрос не дает даже международное правовое сообщество.
Система хозяйственных судов существует много лет и доказала свою эффективность, поскольку само хозяйственное судопроизводство позволило:
- упорядочить соответствующие отношения;
- цивилизованно осуществлять процесс банкротства;
- решать споры в сфере отношений собственности;
- находить выход из договорных конфликтов в связи с неплатежами и т.п.
В целом считаю уместной дефиницию, которой можно определить экономический (хозяйственный) спор как возникший в связи с осуществлением предпринимательской и другой деятельности в сфере экономических (хозяйственных) отношений или в связи с обеспечением доступа к такой дея¬тельности, а также в связи с выдвижением юридическими лицами других требований экономического (имущественного) характера. При этом при оценке экономического спора следует исходить прежде всего из содержания его предмета, а не правового статуса участников спора.
Рассматривая вопрос о спорах с участием государственных органов и органов местного самоуправления, возникающих в процессе распоряжения этими органами государственной собственностью и собственностью территориальных общин, уместно обратиться к практике Германии, которая в гражданском уложении фактически уравняла юридических лиц публичного права (при условии совершения ими действий как субъектами имущественного оборота) с юридическими лицами частного права.
Реальная жизнь показывала, что решение вопросов юрисдикционного разграничения не может быть обеспечено только за счет разъяснений, толкований и судебной практики. Исключительно прямое указание закона может быть направляющим фактором для лица, которому необходимо обратиться с иском в суд, и сдерживающим — для судов, которые нередко безосновательно возвращают исковые заявления или открывают производство, хотя это и не входит в их компетенцию, что в дальнейшем может быть основанием для отмены соответствующих решений.
Недостаточность разъяснений
Несмотря на то что п.2 ч.2 ст.47 теперь уже не действующего закона «О судоустройстве Украины» определено, что именно Верховный Суд, как высший судебный орган, «дает судам разъяснения по вопросам применения законодательства на основании обобщения судебной практики и анализа судебной статистики», за 5 лет существования административных судов, а с ними — и определенных проблем в разграничении споров, ВС не смог дать такое давно ожидаемое разъяснение, а его постановления, призванные сформировать определенные правовые подходы в этом вопросе, не всегда согласовывались друг с другом и принимались во внимание судами низших звеньев (не говоря уже о Конституционном Суде, который по делу относительно официального толкования положений ч.1 ст.143 Конституции, пп.«а» — «г» ст.12 ЗК, ч.1 ст.17 Кодекса административного судопроизводства 1.04.10 вынес решение №10-рп/2010, прямо противоположное позиции ВС, которая выражена в целом ряде постановлений и которой этот Суд придерживался годами), в частности учитывая отсутствие в Украине прецедентного права.
Что касается попыток решить вопрос единства подходов к толкованию основных терминов, изложенному в КАС, путем обращения в КС, то они также по большей части потерпели фиаско. Так, в определении от 18.05.10 №33-у/2010 об отказе в открытии конституционного производства по делу об определении суда общей юрисдикции, к полномочиям которого отнесено рассмотрение вопроса относительно замены стороны в исполнительном производстве, КС отметил: анализ содержания конституционного обращения свидетельствует, что оно содержит ходатайство не об официальном толковании положений законов, а об определении суда общей юрисдикции, к полномочиям которого отнесено рассмотрение вопроса относительно замены стороны в исполнительном производстве, то есть восполнение пробела в действующем законодательстве. А в соответствии с требованиями стст.147, 150 Конституции, ст.13 закона «О Конституционном Суде Украины» восполнение пробелов в правовом регулировании не относится к полномочиям КС.
При этом КС напомнил: в его определении от 24.06.2009 №34-у/2009, в частности, указано, что «восполнять пробелы в законах должен законодатель путем внесения в них изменений и дополнений, а не КС путем официального толкования их правовых норм (отдельных положений) или применения общетеоретических средств их преодоления — аналогии закона и аналогии права».
Не в нормах дело
В другом определении КС (от 17.09.2008 №41-у/2008), которым было отказано в открытии производства по делу по обращению гр. Василия Харчука относительно официального толкования отдельных положений ч.1 ст.2 КАС, говорится, что «анализ материалов, прилагающихся к конституционному обращению, дает основания сделать вывод, что различие между решениями судов заключается в неодинаковом определении подсудности, что является результатом применения разных правовых норм. Несо¬гласие субъекта права на конституционное обращение с решениями указанных судов может свидетельствовать о незаконности, необоснованности решений, неверном применении норм права, однако рассмотрение этих вопросов согласно статье 14 закона «О Конституционном Суде Украины» не относится к полномочиям КС, поскольку он не наделен правом проверять правильность определения подсудности дел. Кроме того, КС не наделен правом проверять законность, обоснованность решений судов общей юрисдикции и правильность применения ими норм законодательства».
Однако самым известным в этом аспекте является, конечно, определение КС от 15.02.07 №14-у/2007 об отказе в открытии производства по делу по представлению ВХС об официальном толковании положений пп.1, 14 ч.1 ст.3 КАС. В нем говорится: «В соответствии со стст.75, 85 Конституции внесение изменений и дополнений в правовые нормы является исключительным полномочием Верховной Рады, которая в законодательном порядке может решить во¬прос изменения или дополнения положений законов, приведенных в конституционном представлении. Конституционный Суд в своих определениях не¬однократно подчеркивал неподведомственность Суду во¬просов, требующих не официального толкования, а законодательного урегулирования. Также не относится к полномочиям Конституционного Суда устранение несогласованности правовых норм Кодекса и других законов путем их официального толкования. Это также должна осуществлять в законодательном порядке Верховная Рада».
По-видимому, все-таки были правы древние, когда говорили: «Judicis est jus dicere non Dare» («Обязанность судей — осуществлять правосудие, а не издавать законы»).
Следовательно, учитывая фактическое отсутствие других законных путей урегулирования ситуации с целью сбалансированного и понятного разграничения споров, остается единственная надежда, что Верховная Рада не оставит без внимания изложенные вопросы относительно создания объективных и прозрачных предпосылок для обращения в суд надлежащей компетенции и соответствующей направленности области права.
Леся ЗУЕВИЧ,
юрист
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!