«В таких условиях трудно говорить о независимости судей»
Не прошло и года после преобразования судебной системы, а на очереди реформа уголовной юстиции. Ее первый этап — гуманизация отдельных статей Уголовного кодекса — уже получил законодательное выражение. Поэтому беседу с председателем Апелляционного суда Сумской области, заслуженным юристом Украины Николаем ЛУГОВЫМ мы начали именно с реформ, которые в настоящее время проводятся в судебной системе. Ведь многолетний опыт работы позволяет ему сравнить и оценить нововведения: как уже действующие, так и те, которые планируются на ближайшее время.
«Даже ограниченные полномочия, которые остались у председателя суда, позволяют ставить на место нерадивых судей»
— Николай Григорьевич, вас называют в некоторой мере консерватором, поскольку вы не сторонник революционных изменений. Поэтому, наверное, лучше видите недостатки нововведений. Какие из них осложнили доступ граждан к суду?
— В вашем первом же вопросе выражено мнение о моих консервативных взглядах на те процессы, которые происходят в судебной системе государства. Так это или нет, вам и читателям уважаемой мной газеты станет понятно из нашей беседы. Однако сразу отмечу, что судьям как раз и должна быть присуща такая черта, как консерватизм, поскольку мы всегда мыслим в рамках действующего закона, тогда как законодательная и исполнительная ветви власти имеют возможность оперативно изменять нормативную базу или принимать совсем другие законодательные акты.
Должен откровенно сказать, что я лично и большинство судейского корпуса в целом положительно восприняли реформирование судебной системы. Тем более что новым законодательством о судоустройстве четко задекларировано усиление независимости судей, в частности и в материальном плане. Однако важно, чтобы это были не просто декларации. Необходимо, чтобы каждая норма закона «О судоустройстве и статусе судей» неуклонно претворялась в жизнь.
Если же оценивать конкретно отдельные нововведения, то, безусловно, положительным моментом является введение специализации судей и судов, что дает возможность более качественно и оперативно рассматривать дела той или иной юрисдикции.
Вместе с тем, по моему мнению, целесообразно было бы специализацию по рассмотрению гражданских и уголовных дел, а также дел административного судопроизводства и дел об административных правонарушениях ввести на уровне местных и апелляционных судов общей юрисдикции, что, безусловно, облегчило бы гражданам доступ к правосудию. Это однозначно так, тем более что на время введения в действие реформенного закона судьи общих местных и апелляционных судов имели значительный опыт рассмотрения дел административного судопроизводства.
При этом, безусловно, следовало бы увеличить штат местных и апелляционных судов и усилить их материальную базу.
— Усилило ли новое законодательство независимость судей, ведь председатель суда лишился ряда полномочий, которые раньше, по оценкам экспертов, позволяли ему влиять на подчиненных? В частности, имеются в виду поощрение и привлечение к дисциплинарной ответственности, участие в подборе кадров, распределение дел.
— Вы задаете достаточно интересные вопросы, связывая независимость судей с полномочиями председателя суда. Тем самым формируете презумпцию того, что председатель суда является «узурпатором» в том или ином суде. Должен предостеречь: это ошибочное представление. Как раньше, так и сегодня закон категорически запрещал и запрещает председателю суда прямо или опосредованно вмешиваться в осуществление правосудия.
Однако было бы неправильно говорить, что фактов злоупотребления властью со стороны председателей судов не было. Такие факты имели место, и для того, чтобы этого избежать, просто следовало оперативно заменить председателя суда, отреагировав на сигналы, поступавшие от судьей во время собраний, конференций и т.п. Меня лично не очень смущает то, что сегодня полномочия председателя суда существенно ограничены. Даже те полномочия, которые остались, позволяют ставить на место нерадивых судей и в целом должным образом организовывать работу суда на том уровне, которого требует день сегодняшний.
Следует все же сказать, что, несмотря на ограниченные полномочия, именно председатель суда, особенно апелляционного, несет персональную ответственность за состояние осуществления правосудия в том или ином регионе. На это указывает и практика работы Высшего совета юстиции. Вспомните, например, причины освобождения от должностей председателя Киевского апелляционного административного суда Анатолия Денисова, председателя Апелляционного суда Винницкой области Людмилы Стеблюк и других руководителей судов.
Важным в этом плане является и вопрос, касающийся полномочий председателя в плане поощрения и привлечения судей к дисциплинарной ответственности. По моему мнению, в связи с новым законом здесь никаких проблем нет, во всяком случае на работе Апелляционного суда Сумской области это не отражается.
Я лично очень положительно воспринял новеллу относительно автоматического распределения дел. Да, сначала было непривычно, возникало множество технических проблем, связанных с несовершенством соответствующей программы и недостаточным обеспечением судов компьютерной техникой и т.п. В целом же это нововведение способствует улучшению атмосферы в коллективе и сводит на нет любое недовольство руководством апелляционного суда из-за предубежденности и необъективности при распределении дел.
Наиболее острым сейчас является вопрос укомплектования кадрами. В последнее время неоднократно приходилось слышать заявление председателя Высшей квалификационной комиссии судей Игоря Самсина о необходимости учитывать мнение председателей судов в процессе отбора кандидатов на должности судей. Замечу, высказывание абсолютно уместное, ведь именно руководители судов в полной мере отвечают за состояние судопроизводства.
К величайшему сожалению, на этом все и закончилось. Проведенный недавно конкурс на замещение вакантных должностей судей показал, что победителями стали исключительно кандидаты, получившие наибольшее количество баллов. То есть при определении победителей конкурса был применен сугубо «механический» подход. При этом не учитывались ни человеческие качества кандидатов, ни их предыдущий опыт работы.
В качестве примера можно привести результаты конкурса на занимание двух вакантных должностей в Ахтырском горрайонном суде. На эти места претендовали 4 кандидата, в том числе помощник судьи Апелляционного суда Сумской области, имеющая стаж работы более 5 лет. По результатам конкурса победителями стали два лица, которые знают о суде только по вывеске на его здании, а помощнику, которая имела всего на один балл меньше, остается только надеяться на будущее.
«Следует увеличить количественный состав советов судей, чтобы в них были представлены все регионы страны»
— Если раньше почти все председатели апелляционных судов входили в Совет судей Украины, то теперь закон, наоборот, ограничил численный состав органа 9 лицами. Как бы вы оценили эффективность работы органов судейского самоуправления по сравнению, скажем, с 2006 годом? Что стоит изменить в этой системе?
— Действительно, на сегодня Совет судей Украины состоит только из 9 представителей судебной системы. По моему мнению, это ненормальное явление. Хотя бы потому, что в ССУ нет представителей многих регионов.
Непонятным является и положение о том, что председатели судов и их заместители не могут быть представлены в Совете судей. Создается мнение, что судьи, занимающие административные должности, не могут принимать объективные и взвешенные решения. Но на эти должности назначаются опытнейшие судьи с соответствующей профессиональной подготовкой, опытом работы и те, кто имеет надлежащие организационные способности. Почему они не могут быть членами ССУ? Можно было бы согласиться с тем, чтобы большинство членов совета не занимали админдолжности.
По моему мнению, следует увеличить количественный состав советов судей, чтобы в них были представлены все регионы страны.
Мне не понятно, чем себя скомпрометировали и советы судей на уровне областей? Практика предыдущих лет показала, что они работали достаточно хорошо, согласовывали и вопросы назначения судей на админдолжности, и поощрение судей, регулировали дисциплинарную практику, осуществляли контроль за справедливым распределением сметных назначений и т.д. В целом это был орган, который оперативно реагировал на решение различных проблем, касавшихся судебной деятельности, социальной защиты судей и работников судов.
— По закону, высшим органом в суде является собрание судей, а председатель только выполняет его решения. Коллектив у вас относительно небольшой. Способны ли судьи объективно решать вопросы или голосуют лишь для протокола? Не возникают ли конфликты, например, когда судьи одной палаты благодаря своему численному превосходству игнорируют мнение «меньшинства»?
— Действительно, сегодня единственным органом судейского самоуправления в апелляционном суде является общее собрание судей. В соответствии с законом оно проходит не реже, чем раз в 3 месяца. На нем рассматривается широкий спектр вопросов. Как председатель суда могу констатировать, что собрания проходят неформально, судьи высказывают разные мнения, а принятые ими решения никогда еще не ставили председателя в тупик. Мне остается только поблагодарить коллектив за то, что принимаются взвешенные решения, которые приятно исполнять.
— Присуще ли вершителю правосудия вообще умение решать организационные проблемы?
— Возникает желание задать встречный вопрос: не следует ли нам вообще ликвидировать председателей судов как класс? Думаю, нужно все четко соотносить с жизненными реалиями. Безусловно, приятно изучать опыт других стран, где все хорошо и гладко, судьи работают в надлежащих помещениях, а материальное обеспечение гарантирует действительную, а не мнимую независимость.
А если взять наши реалии, то и комментировать нечего. И вообще, если ликвидировать председателей судов, то с кого тогда спрашивать за состояние осуществления правосудия?
В связи с этим, думаю, вопрос, быть председателям судов или нет, в ближайшее время стоять не будет, поскольку ответ на это дает сама действительность, а менталитет наших граждан, в том числе и судей, — яркое тому подтверждение.
«Не будет проблем — работать, видимо, будет неинтересно»
— Какие проблемы сегодня существуют в суде? Ведь раньше была информация, что апелляционный суд не может полностью укомплектовать штат из-за отсутствия рабочих помещений.
— Вообще-то, проблемы были и будут. Скажу больше: не будет проблем —работать, видимо, будет неинтересно.
Однако есть проблемы, которые может решать коллектив судей и работников аппарата, а есть такие, которые сами мы решить не можем. Вот на этих проблемах и хотелось бы остановиться. Во-первых, это проблема помещений. У нас по штату 47 судей, и фактически мы не можем заполнить вакансии из-за того, что не хватает помещений. В свое время Президент Виктор Ющенко пообещал в каждом областном центре построить дома правосудия. Но это, как, впрочем, и большинство из того, что он обещал, осталось просто сотрясением воздуха.
Новым законом «О судоустройстве и статусе судей» предусмотрено, что каждый судья должен иметь отдельный кабинет. В условиях экономического кризиса рассчитывать на то, что данная норма закона в ближайшее время будет воплощена в жизнь, — это не что иное, как утопия. Вот и получается, что у нас в кабинетах площадью 12 м2 работают по 3 судей, а работники аппарата вынуждены вообще работать в подвальном помещении. Трудно, конечно, в таких условиях рассчитывать на надлежащую производительность труда.
Второй проблемой для апелляционного суда является рассмотрение дел административной юрисдикции о так называемых социальных выплатах. В 2010 году в апелляционный суд поступило свыше 51 тыс. таких дел. В то же время «мощности» апелляционного суда, если пользоваться техническим термином, рассчитаны на рассмотрение не более 4 тыс. дел в год. Это гражданские, уголовные дела и дела об административных правонарушениях. Примерно такое количество дел указанных категорий мы ежегодно и рассматриваем.
Как же тогда быть с делами о социальных выплатах? Несмотря на такое большое их количество, в суде не были увеличены ни штатная численность работников, ни финансирование. Однако по состоянию на ноябрь 2011 года мы уже рассмотрели свыше 17 тыс. таких дел, но это проблему не решает. Такое положение вещей, конечно, вызывает возмущение «детей войны», «чернобыльцев» и т.д. Мы делаем все возможное, но этого недостаточно.
Для того чтобы обеспечить рассмотрение этой категории дел, в апелляционном суде была проведена огромная организационная работа, изысканы все возможные и невозможные внутренние резервы, но этого недостаточно. Считаю, что это государственная проблема и ее следует решать на уровне государства в целом.
Есть, конечно, и другие проблемы в работе апелляционного суда, но они не такие болезненные, и думаю, что со временем будут решены.
— В апелляционную инстанцию приходят, как правило, не новички. Впрочем, новая процедура отбора кадров, по оценкам ваших коллег, создает сложности с замещением вакансий. Для Сумской области это характерно?
— Замещение вакансий в апелляционном суде в целом не вызывает каких-либо трудностей. Хотелось бы, конечно, чтобы с момента передачи документов в Высшую квалифкомиссию судей и до принятия окончательного решения проходило меньше времени, но что поделаешь, трудности есть у всех. При заполнении вакантных должностей судей мы думаем прежде всего о том, где разместить новых сотрудников.
— Извечная проблема — финансы. Надеетесь ли вы на улучшение материального обеспечения судебной системы после вступления в силу закона «О судебном сборе»?
— Вопрос о финансировании судебной власти носит действительно извечный характер. Тем более для меня —судьи с более чем 30-летним стажем работы, (причем большую часть времени работал на админдолжностях). Уже стало традицией финансировать суды по остаточному принципу. В таких условиях трудно говорить о независимости судей. А вы взгляните на помещения, в которых мы работаем, и послушайте, что об этом говорят люди, которые в поисках справедливости идут в суд как в последнюю инстанцию.
Все-таки судьи — оптимисты и надеются, что новый закон «О судоустройстве и статусе судей» в части денежного содержания судей и работников суда окажется не просто декларацией, а будет работать, как и должно быть в цивилизованном государстве.
Хорошим знаком стало и введение в действие закона «О судебном сборе». В общем, поживем — увидим. Надежда — это хороший стимул для добросовестной работы.
«В цивилизованном государстве оправдание лица воспринимается так же толерантно, как и осуждение, и трагедии в этом никто не видит»
— Вы хорошо знаете особенности уголовного судопроизводства в разные годы и даже эпохи. Тем более что все это время работаете по одному и тому же Уголовно-процессуальному кодексу. Наверное, вы также знакомились с проектом нового УПК. Все ли вас в нем устраивает?
— Действительно, так сложилось, что большую часть своей жизни мне как судье пришлось быть криминалистом. Вы говорите, что судьи все время работают с одним и тем же Уголовно-процессуальным кодексом. Это не совсем так. За годы моей работы УПК столько раз менялся, что имеет уже совсем другое содержание.
Однако, что скрывать — в основу УПК и сегодня положена идеология советских времен. Но если проанализировать большинство тех изменений, которые вносились в УПК в последние годы, то мы увидим, что направленность была одна — защита подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и осужденного. Не парадоксально ли это ввиду того, что как уголовное, так и уголовно-процессуальное законодательство в любом государстве создается и существует для защиты общества от преступных посягательств?
Безусловно, я ознакомился с проектом нового УПК и скажу следующее: если большинство его положений будут приняты, это станет не просто шагом вперед, а огромным прорывом в уголовном судопроизводстве.
— Станет ли судебный процесс более объективным, если суд будет лишен права возвращать материалы на дополнительное расследование?
— Считаю, что ликвидация института возвращения дела для проведения дополнительного расследования, безусловно, прогрессивное явление. Кроме того, это заставит органы досудебного следствия работать на более высоком уровне, а судьям во многом необходимо будет изменить подход. Ни для кого не секрет, что во многих случаях судьи, чтобы избежать принятия непопулярных и сложных решений, по надуманным мотивам возвращают дела для проведения дополнительного досудебного следствия, перекладывая тем самым этот груз на плечи своих коллег и напрасно расходуя государственные средства.
Однако главным остается другое: каждый преступник должен быть наказан, но ни один невиновный не должен быть привлечен к ответственности.
— Сегодня в прессе часто можно прочитать, что судья, как правило, больше склонен прислушиваться к мнению прокурора, чем адвоката. Это дань традиции советских времен?
— Вопрос о роли прокурора и адвоката в судебном процессе более актуален для судей, имеющих небольшой опыт работы. Как по мне, то здесь особо и говорить не о чем. Нужно придерживаться принципа, согласно которому это равноправные участники процесса.
К величайшему сожалению, отдельные работники прокуратуры, причем достаточно высокого ранга, сегодня выступают в роли истины в последней инстанции. При этом они ставят под сомнение приговоры судов, которые вступили в законную силу, возмущая общественное мнение и преследуя непонятно какую цель. Это исключено в цивилизованном государстве и должно получить оценку в высших органах государственной власти.
Кстати, в советское время такое даже трудно было представить, да и оправдательные приговоры тогда не были редкостью.
— Как вы относитесь к предложению допускать к судебным процессам исключительно юристов с адвокатскими корочками?
— По моему мнению, адвокатура должна быть как организационно, так и профессионально сильной. В уголовном процессе должен на всех стадиях выступать адвокат, который прошел конкурсный отбор и имеет соответствующее удостоверение. Что же имеем сегодня? В свое время в УПК были внесены изменения, согласно которым защитниками в уголовном судопроизводстве получили право выступать родственники привлекаемого к ответственности лица.
Что из этого вышло? Так называемые защитники используют свои полномочия только для того, чтобы носить своим подопечным передачи в СИЗО, причем ежедневно.
О том, что такое состязательность процесса, они знают только понаслышке, не понимая полностью содержания этого понятия. Но никому же не придет в голову разрешить принимать роды у беременной ветеринару. Тогда почему мы ратуем за то, чтобы в уголовном судопроизводстве выступало лицо, которое не разбирается в элементарных юридических понятиях?!
— Принятый недавно закон о гуманизации наказания за преступления в сфере хозяйственной деятельности должен приблизить наше законодательство к европейским стандартам. В частности, предполагают, что это даст возможность судам чаще выносить оправдательные приговоры, ведь сегодня количество последних — на уровне 0,2%.
— Как по мне, государство сделало достаточно прогрессивный шаг, гуманизировав наказание за такие преступления. В этом направлении мы действительно приблизились к стандартам, даже не европейским, а просто цивилизованным.
Не думаю, что это каким-то образом повлияет на количество оправдательных приговоров, которых, как вы правильно отметили, суды выносят довольно мало. Но в этом направлении следует менять подходы не судей, а в первую очередь прокурорских работников. Сегодня за каждый оправдательный приговор прокурору прямо-таки голову снимают. А за что? За то только, что суд не согласился с мнением прокурора? Еще раз скажу: в этом направлении мировоззрение прокуроров должно в корне измениться. В цивилизованном государстве оправдание лица воспринимается так же толерантно, как и осуждение, и трагедии в этом никто не видит. Не возмущается при этом и общество, а авторитет суда никто не ставит под сомнение.
«Самым тяжелым в уголовном судопроизводстве является назначение виновному справедливого наказания»
— За свою карьеру сколько подсудимых вы оправдали?
— Много, но учет этих дел не вел. Был случай, когда суд под моим председательством вынес оправдательный приговор лицу, которого обвиняли в убийстве при отягчающих обстоятельствах и которое признало себя виновным в судебном заседании.
По моему мнению, главное здесь в том, чтобы оправдательные приговоры выносились там, где это нужно. Это не должно быть данью моде или для статистики.
— Что вообще самое сложное для судьи в уголовном процессе?
— Видимо, то, что, рассматривая то или иное дело, нельзя как-либо проявлять эмоции. А оснований для волнения достаточно, если учесть, что за каждым уголовным делом стоят человеческие судьбы, а нередко и жизни. Вообще-то, самым тяжелым в уголовном судопроизводстве является назначение виновному справедливого наказания. Все можно регламентировать нормами закона, а меру наказания должен определить суд и только суд. Вот когда молодой судья поймет эту истину, тогда он может считать себя полноценным судьей.
— Вы каждую среду ведете личный прием граждан. С чем сегодня чаще всего обращаются люди?
— Действительно, я постоянно веду прием, и не только по средам, как определено графиком, а когда у меня есть любая возможность для этого. Люди ведь приезжают на прием иногда за 100 км и больше и не всегда знают, что приемный день — среда.
За 11 месяцев 2011 года у меня на личном приеме побывало около 200 граждан, кроме того, поступило почти 4000 письменных обращений. В основном это заявления «детей войны», «чернобыльцев». С ними работать и общаться легче.
Трудно, когда приходят умники, которые требуют вмешаться в осуществление правосудия для того, чтобы суд вынес выгодное для них решение, размахивая при этом у меня перед лицом разными кодексами и разъясняя мне, что такое верховенство права. Что же делать, таких тоже нужно принимать. В этом мне помогает помощник, который всегда присутствует во время личного приема.
«Большинство судей Апелляционного суда Сумской области могут считаться правовой элитой государства»
— 35 лет в мантии, 27 из них в апелляционной инстанции — достаточно внушительный стаж работы. Почему вы в прошлом году не ушли в отставку, как поступили многие судьи, особенно Верховного Суда, чтобы получить выходное пособие по старому закону?
— Потому что другой работы на сегодня просто не представляю, а без работы тоже не могу. Поэтому, как бы ни менялся закон, буду работать и дальше. Думаю, что мой жизненный и судейский опыт нужны коллективу и делу, которому служу.
— В юридическом энциклопедическом издании «Правовая элита государства» есть и ваша фамилия. Кто из представителей молодого поколения юристов, по вашему мнению, может претендовать на такое звание?
— Знаете, я с большим уважением отношусь к коллегам, вижу их положительные и отрицательные стороны. Скажу, что большинство судей Апелляционного суда Сумской области могут считаться правовой элитой государства. Мы не всегда выражаем одинаковые правовые позиции по тому или иному вопросу. Но как раз в этом проявляется индивидуальность нас как судей и юристов. Что касается персоналий, то мне не хотелось бы называть конкретные фамилии.
— Кстати, в Интернете о вас не так уж много информации: биография, краткая справка о семье, упоминается ваше увлечение охотой. Судья — не публичное лицо?
— О себе мне тоже не хочется много говорить. Действительно, я неохотно хожу на публичные мероприятия, избегаю посещений ресторанов и т.д. Охота и рыбалка для меня никогда не были средствами пополнить продовольственные запасы. Просто, находясь в зимнем лесу или возле пруда, можно оставаться самим собой, видеть красоту и богатство родного края, общаться с хорошими людьми, которые никогда не будут интересоваться твоими служебными делами.
— По данным журналистов, ваше любимое высказывание — «Самой дорогой в мире является глупость». Какая «глупость» оказалась самой дорогой для вас?
— Действительно, уже давно и до сих пор это мое любимое высказывание. Это личный жизненный опыт. Необдуманные поступки и высказывания иногда слишком дорого обходятся человеку. Говорить о том, что меня заставило так оценить «глупость», воздержусь. Все это слишком личное.
— Одна из ваших дочерей также выразила желание стать судьей. Вы отговаривали ее от этого шага или, напротив, поощряли? Что вы ей пожелали, когда она впервые надела мантию?
— Моя дочь уже практически 3 года работает судьей. Когда она была назначена на должность, я пожелал ей быть честным судьей и человеком с большой буквы. Как отцу мне хочется, чтобы на судейской ниве она достигла больших успехов, чем я. Высшей оценкой работы каждого судьи является уважение людей, а уважение можно заслужить только честным служением делу.
— И напоследок: что бы вы пожелали судьям — читателям «ЗиБ»?
— При случае хочу поздравить всех работников судов с профессиональным праздником. И пусть 2012 год принесет осуществление всех наших надежд.
Весь номер в формате PDF
(pdf, 3.16 МБ)
Материалы по теме
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!