Партнер фирмы Sayenko Kharenko Татьяна Слипачук:

«Арбитраж — не арифметика... А высшая математика, как известно, знает погрешности»

Более 15 лет работы в сфере международного арбитража, участие в качестве арбитра и представление интересов клиентов в более чем 180 международных арбитражных разбирательствах, в различных институциях, присутствие в списках арбитров ведущих арбитражных центров мира… Немного найдется на отечественном правовом поле тех, кто может похвастаться таким опытом арбитрирования. В интервью нашему изданию партнер ЮФ Sayenko Kharenko Татьяна СЛИПАЧУК рассказала о взаимоотношениях с клиентами, конкуренции на рынке международных арбитражных институтов и факторах, препятствующих популяризации Украины как места для проведения арбитража.

«В Украине есть все, чтобы стать привлекательной юрисдикцией для международных арбитражных разбирательств»

— Татьяна Владимировна, какие факторы, по вашему мнению, мешают развитию международного арбитража в Украине?

— В Украине есть все, чтобы стать привлекательной юрисдикцией для проведения международных арбитражных разбирательств. Адекватный закон «О международном коммерческом арбитраже», авторитетный Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Украи­ны, образованные и опытные юристы, которые представляют интересы украинских и иностранных предприятий в серьезных и сложных делах в различных арбитражных институциях — в Лондоне, Париже, Стокгольме...

При этом Украина по-прежнему не столь популярна: для проведения арбит­ража люди обращаются, как правило, в Англию, Швейцарию, Францию, Швецию. Происходит это по двум существенным причинам. Во-первых, в нашей стране отсутствует надлежащий уровень поддержки арбитража со стороны государственных судов. Это касается непосредственно самого процесса: принятия обеспечительных мер в арбитражном разбирательстве, отношения к сложным вопросам арбит­ража в процессе (например, оспаривания арбитражной оговорки), возможности опросить и пригласить на заседание свидетеля, который не является в арбитраж, обеспечения сохранности доказательств силами судебной системы и т.д.

Во-вторых, это проблема, можно сказать, психологического характера. Она связана с устоявшимся мнением, что привлекательной есть и может быть исключительно иностранная юрисдикция, преимущественно западных стран. Эти две причины в своей совокупности препятствуют тому, чтобы Украина активно использовалась как место проведения арбитража.

— Какие меры по усовершенствованию отечественного законодательства в сфере международного арбитража следует принять безотлагательно?

— На мой взгляд, есть два перво­очередных вопроса. Первый связан с дополнением Гражданского процессуального кодекса положениями, касающимися обеспечительных мер в арбитражном разбирательстве, второй — с возвращением апелляционным судам полномочий по рассмотрению ходатайств об отмене и исполнении арбитражных решений. Эти два направления являются приоритетными.

— Как вы считаете, через сколько лет удастся прекратить отток за рубеж споров при участии украинских сторон?

— Если нам удастся достаточно быстрыми темпами объединить вокруг идеи максимального содействия развитию в Украине международного арбитража специалистов, судей и институции, это может быть и определенный прогнозируемый срок. Но явно ни год и ни два. Самый оптимистический прогноз — пять лет.

Кроме создания условий, необходимо, чтобы стороны контрактов начали составлять арбитражные оговорки в пользу арбитража в Украине, по которым бы возникали споры. Главное, чтобы каждый год становился витком наверх, чтобы мы не крутились на месте.

«В местном суде можно встретить судей, от общения с которыми испытываешь интеллектуальное удовольствие»

— В профессиональных кругах не­однократно звучало мнение, что подход украинских судов к вопросу арбитрабельности корпоративных споров сформирован не в ее пользу. По вашему мнению, корпоративные споры арбитрабельны?

— Что касается споров, связанных с соглашениями между акционерами по поводу, к примеру, их прав и обязательств в рамках корпоративных отношений, — почему нет?! Это коммерческие вопросы.

Что касается некоммерческих вопросов, то в каждом конкретном случае, исходя из предмета отношений, субъектов и так далее, нужно разбираться, учитывая в том числе и судебную практику.

Если проанализировать соответствующие нормы кодексов и законов Украины, то достаточно оснований утверждать, что законодатель не предполагал полного запрета арбитрабельности корпоративных споров, скорее он хотел обеспечить, чтобы иностранный суд не мог выносить решения, которые бы противоречили императивным правовым нормам, от которых стороны не вправе отступать. Для того чтобы выработать правильный подход к вопросу относительно арбитрабельности корпоративных споров, представителям судебной системы и корпоративным юристам следует прове­сти серьезную совместную работу.

— Говорят, что государственные суды ошибочно применяют положения закона «О третейских судах» к вопросам международного коммерческого арбитража. Сталкивались ли вы с такой проблемой на практике?

— Ошибки есть… Не могу сказать, что у нас практика или плохая, или хорошая. Она нестабильная. С другой стороны, в местном суде можно встретить судей, от общения с которыми испытываешь интеллектуальное удовольствие.

В то же время иногда встречаются решения, за которые стыдно. Если мы активно движемся навстречу мировому сообществу, то должны понимать, что в наших судах будет рассматриваться все больше и больше дел с международным элементом. Судьи должны быть к этому готовы. И профессионально, и ментально.

— Известно, что в закон «О международном коммерческом арбитраже» были внесены изменения, согласно которым полномочия относительно рассмотрения ходатайств об отмене арбитражных решений переданы от апелляционных судов общим судам первой инстанции. Если проанализировать судебную практику за время, прошедшее после нововведений, как вы считаете, не представляется ли целесообразным возвращение этих пол­номочий апелляционным судам?

— Это то, о чем я говорила раньше. Возвращение данных полномочий апелляционным судам было бы стопроцентно целесообразным и эффективно бы отразилось как на развитии международного арбитража, так и на отношении к нему. Кроме того, это позволило бы сконцентрировать соответствующую судебную практику в значительно меньшем количестве судов.

— Сформировались ли уже в международном коммерческом и инвестиционном арбитраже прецеденты, которые могут обеспечить принятие решений по однородным категориям дел?

— Да, прецеденты существуют и достаточно активно используются. В инвестиционном арбитраже ни одно принятое решение, точно так же как и большинство аргументов, которые подаются в рамках процесса, не бывает без использования решений, принимавшихся ранее по аналогичным вопросам. В инвестиционном арбитраже уже существуют устоя­вшиеся юридические категории, и поэтому решения, трактующие такие понятия в рамках тех или иных обстоятельств, безусловно, имеют колоссальное значение. В коммерческом арбитраже — присутствуют, но в меньшей степени. Например, в английском праве, и прецеденты, и цитаты из научных комментариев являются неотъемлемым аргументом позиций сторон и в последующем — вынесенного решения, но это не исключает принятия арбитрами абсолютно иного решения, исходя из конкретных обстоятельств дела, силы позиций сторон, предоставленных доказательств и т.д.

Вариативности (тех дополнительных обстоятельств, из которых складываются отношения сторон) в коммерческом арбитраже намного больше, чем в инвестиционном.

«Диалог идет сложно. Но он идет…»

— На пресс-конференции по случаю создания Украинской арбитражной ассоциации вы озвучили ее основные цели и задачи на перспективу. Что уже удалось воплотить в жизнь и что планируете в ближайшем будущем?

— Наиболее важным я считаю создание в рамках ассоциации рабочих групп. Первая активно готовит предложения по изменению законодательства в части содействия международному арбитражу и его процедурам. Речь идет об изменениях в Гражданский процессуальный кодекс с целью реализации всех механизмов арбит­ража в рамках украинской юрисдикции. Параллельно эта рабочая группа поставила задачу максимально сотрудничать с судебной системой для обмена опытом, знаниями, информацией. Это непростой процесс, диалог пока идет сложно. Но он идет…

Кроме того, начинает функционировать вторая рабочая группа, деятельность которой нацелена на решение вопросов, связанных с развитием арбитража ad hoc. Наша задача — сделать так, чтобы стороны, если они хотят обратиться к такому «разовому» арбитражу, не исключали Украину как потенциальное место для разбирательства.

—Насколько пополнился «штат» ассоциации с момента ее презентации?

— Сегодня количество членов ассоциации возросло в три раза. Считаю, что за год это довольно неплохое пополнение. Хотелось бы, чтобы количество членов увеличивалось, поскольку задач перед нами стоит много. Среди них, в частно­сти, повышение квалификации молодых специалистов и пропаганда этических стандартов арбитража.

— Не так давно состоялась презентация украинского перевода рекомендаций Международной ассоциации юристов по составлению международных арбитражных оговорок. Как вы оцениваете роль отечественной версии рекомендаций в популяризации арбитража?

— Это замечательная инициатива… МАЮ — достаточно формализованная организация, с четкой внутренней структурой и правилами поведения, поэтому было очень сложно получить одобрение на перевод. Что понятно, поскольку даже при переводе Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений на разные языки были допущены определенные неточности. Поэтому крайне важно, чтобы при переводе не исказился юридический смысл того или иного предложения, абзаца, пассажа. Рекомендации — это документ, который нужно прочитать, над которым следует подумать, после чего не механически подставить себе в договор, а применить к конкретной ситуации, к тем правоотношениям, по которым может возникнуть спор.

«Желательно, чтобы резонансные дела не уходили за рубеж»

— Вас включили в состав арбитров Морской арбитражной комиссии и МКАС при ТПП Украины. Известно ли вам, сколько международных споров МКАС при ТПП рассматривает за год? Есть ли среди них сложные и резонансные дела?

— На официальном сайте ТПП Украины размещается ежегодный отчет МКАС, в котором указывается количество дел, их «национальная принадлежность», сроки рассмотрения. Также документ содержит информацию о просветительской и публичной деятельности МКАС. Такая практика является очень правильной.

Что касается резонансных дел, то, на мой взгляд, их пока не хватает. По крайней мере, если судить по публично доступной информации. Желательно, чтобы наша юрисдикция стала более популярной и чтобы резонансные дела не уходили за рубеж. Конечно, сложно конкурировать с такими гигантами, как Международный арбитражный суд ICC, поскольку мы — международный арбитражный центр национального уровня, а ICC — транснационального. Тем не менее определенный процент интересных и резонансных дел, касающихся украинского бизнеса и реалий, мы могли бы рассматривать в нашей стране.

— По вашему мнению, является ли МКАС при ТПП Украины достойным конкурентом на рынке международных арбитражных институтов?

— По отношению к таким между­народным гигантам, как ICC, думаю, нет. По отношению к другим нацио­нальным центрам, наверное, да. При наличии, например, контрактов между украинскими и польскими предприятиями стороны в большинстве случаев обращаются в наш суд. Считаю, что на восточноевропейском рынке МКАС при ТПП Украины — очень сильный игрок.

Если говорить о Западной Европе, то и тут МКАС готов составить конкуренцию ряду институций. Безусловно, есть центры, которые в силу опыта, возможности проведения тех или иных процедур, в том числе технического характера, обеспечивают сторонам более комфортное рассмотрение споров и высокий уровень профессионализма арбитров. Если говорить о Юго-Восточной Азии — Сингапуре, Китае, Малайзии, то арбитражные центры, которые в них появились за последнее время, вырвались далеко вперед как по уровню технологий, так и по уровню предоставляемых услуг, в них много арбитров с мировым именем.

— Насколько «популярными» в последние несколько лет были обращения в МАК?

— Морские споры — очень сложные и очень специфические. Особенно интересно их рассматривать, когда среди арбитров — и юристы, и капитаны морских судов. Но этот процесс неразрывно связан с тем, насколько в государстве развито мореходство. И Гамбург, и Лондон — исторически «мореходные». Там рассматривается большое количество дел.

Что касается МАК при ТПП Украины, то комиссия рассматривает от 6 до 10 дел в год. Кроме того, очень часто в арбитражных оговорках соглашений, заключенных украинскими судоремонтными заводами, указывается именно МАК.

«В моей практике были, есть и будут дела, от которых я отказываюсь»

— Существует такое понятие, как этические правила конкурентной борьбы на рынке. Соблюдаются ли они в бизнес-среде? Сталкивались ли вы с нарушениями коллегами этических принципов? Есть ли собственные «профессиональные заповеди», которым вы следуете?

— Сложно ответить на этот вопрос, потому что я как с клиентами, так и с коллегами и друзьями веду себя как порядочный человек. Я очень благодарна своим преподавателям в университете, которые в перерывах между рассказами об основах гражданского права, вкладывали в головы студентов определенные этические нормы и правила поведения, в том числе на примере своей жизни и опыта.

Поэтому при решении любых вопросов я стараюсь оценивать ситуацию с точки зрения обычной человеческой порядочности. А с нарушениями этических правил коллегами не сталкивалась.

— Ради того, чтобы угодить клиенту и получить прибыль, юристы готовы если не на все, то практически на все. Существуют ли вещи, на которые вы не готовы идти ради клиента?

— В моей практике были, есть и будут дела, от которых я отказываюсь. Если мне не нравится ситуация, если я не соглашаюсь с клиентом в том, что касается применения методов доказывания, которые он использовал с подачи других юристов, если есть вещи, неприемлемые для меня в силу воспитания, нравственных принципов и восприятия себя как профессионала, я не принимаю назначение в качестве арбитра или советника.

Репутация и профессионализм для юриста — чрезвычайно важные вещи. А в международном арбитраже особенно сложно заработать хорошую репутацию. Поэтому когда юриста начинают воспринимать на международном уровне — это дорогого стоит.

— Что в работе приносит вам наи­большее удовольствие?

— Многое. Во-первых, удовольствие приносит интеллектуальная составля­ющая. Постоянно попадаешь в разные ситуации: разное применяемое право, разные регламенты, разные клиенты, разные задачи, разные арбитры… Очень нравится общение с коллегами — представителями разной специализации, поскольку оно интересно с точки зрения обмена опытом, мнениями. В силу того, что процессы проходят не только в Киеве, доставляет удовольствие возможность путешествовать, бывать в разных странах, знакомиться с разными арбитражными институтами и правовой культурой.

«Есть категория юристов, которые склонны искусственно завышать шансы клиента на выигрыш»

— Опираясь на собственный опыт, скажите, от чего в первую очередь зависит качество предоставляемых юридических услуг: от опыта, знаний, внимания к клиенту?

— От всего в совокупности. Безусловно, теоретическая база очень важна, но самое главное — все время практиковать и на основе этого учиться. Ни в коем случае нельзя останавливаться и считать, что ты уже все знаешь, потому что на самом деле ты не знаешь ничего. Если остановишься, то тот уровень практики, который был получен ранее, просто отбросит тебя назад. Важны постоянная работа над собой, обмен опытом, активные дискуссии. Сложно быть только теоретиком в коммерческом арбитраже: книги и документы не дают должного инструментария для юриста. Не зря ведь многие ученые, преподаватели на базе своего теоретического опыта, академических знаний стараются найти еще и практическую работу, чтобы понимать, как это может быть использовано в жизни. Но в то же время юрист-практик должен не забывать заниматься теорией.

— Ведете ли вы подсчет выигранных и проигранных дел?

— Конечно, веду. Это очень интересно и имеет большое значение. Процент выигранных дел составляет порядка 65—70%. К сожалению, большего процента пока добиться не удалось. Есть ряд объективных причин для этого: во-первых, в самом бизнесе нет однозначно «белых» или «черных» ситуаций, как правило, обе стороны успевают совершить ошибки; во-вторых, в международном арбитраже сложнее обеспечить высокий «выигрышный» процент в силу отсутствия «железной» практики, которая позволила бы юристу сформировать отношение к той или иной проблеме. Кроме того, присутствует элемент непредсказуемости, который исключить невозможно, например связанный с опросом свидетелей, показания которых положены в основу позиции твоего клиента. Всегда стараюсь честно сказать клиенту, как вижу перспективы рассмотрения дела, идентифицировать риски, чтобы их уменьшить. Процент положительного исхода для клиента бывает и 50 на 50, бывает и меньше. Иногда клиент готов идти в арбитраж, даже когда по предварительной оценке вероятность выигрыша совсем невысока. Есть категория юристов, которые склонны искусственно завышать шансы клиента на выигрыш. У меня другой подход.

— То есть нет смысла обещать 100-процентный успех, чтобы удержать клиента, лучше озвучить реальные прогнозы, даже если они будут не слишком оптимистичны?

— Думаю, с моим подходом можно поспорить. Может быть, для того, чтобы начать работать с клиентом, иногда и стоит завысить процент. У меня было очень много обсуждений этого вопроса с коллегами. Есть сторонники разных подходов. Я склонна скорее к максимально объективной оценке, нежели к обещанию завышенного процента. Я никогда не скажу клиенту, что вероятность выигрыша будет стопроцентной. Арбитраж — не арифметика... А высшая математика, как известно, знает погрешности.

— Какая книга, по вашему мнению, должна быть настольной для каждого, кто избрал своим ремеслом юриспруденцию?

— Настольная книга у каждого должна быть своя. Не думаю, что если человек занимается юриспруденцией, то в обязательном порядке его настольной книгой должны быть речи известных адвокатов, какие-либо детективы или очень известная монография, касающаяся той или иной области права. Если томик Ивана Бунина — настольная книга юриста, это совсем не значит, что юрист плохой.

— Несколько пожеланий читателям «ЗиБ»…

— Для читателей у меня пожелание одно — быть людьми заинтересованными, небезразличными. Если человек не безразличен, это огромное преимущество и стимул для саморазвития.