Громкое дело

Луценко обвиняют в развале уголовных дел

В подковерной схватке внутри Генпрокуратуры новый поворот. После обещания Юрия Луценко реорганизовать Департамент спецрасследований ГПУ (в последнее время его деятельность была сфокусирована на делах Майдана) его руководитель, прокурорский «важняк» Сергей Горбатюк сделал громкое заявление, де-факто обвинив главу ведомства (и собственного шефа) в фальсификации процессуальных документов, которые привели к смене подследственности в пользу Военной прокуратуры и ее руководителя Анатолия Матиоса, и в итоге — к развалу дел, расследование которых власть называла принципиальным. «Вести» разобрались в подоплеке скандала.

Что сказал Горбатюк

За последние два месяца глава департамента много раз нелицеприятно высказывался о непосредственном начальнике: говорил, что Юрий Луценко «действует незаконно», затягивая ряд дел (это касается как бывшего руководства страны, так и судей, и смены прокуроров в деле активиста Евромайдана Бубенчика, заявившего об убийстве «беркутовцев»), и даже подал иск против генпрокурора, попросив суд признать противоправным и отменить приказ о проверке подшефного Горбатюку Департамента спецрасследований. Однако в интервью «Левому Берегу» он сделал куда более резонансное заявление, которое вполне может вызвать проведение расследования НАБУ. Отвечая на вопрос о торможении Генпрокуратурой следственных действий по конкретным делам экс-чиновников времен Виктора Януковича, Горбатюк привел в пример дело против экс-руководителя Министерства доходов и сборов Александра Клименко.

«Дело забрали, сфальсифицировав как протокол совещания, так и постановление об изменении следственного подразделения... Это было на шестой день пребывания Луценко на посту, — сказал Горбатюк. — На совещании вопросы по Клименко не обсуждали. Затем приходит протокол, а в нем записано, что генпрокурор заслушал дело Клименко. Признал расследование неэффективным и поручил передать в военную прокуратуру». В тот момент, по словам Горбатюка, его департамент уже успел сообщить о подозрении десяти лицам (а блокировал этот процесс, якобы, лично замглавы ГПУ Юрий Столярчук, с которым, метафорично отметил Горбатюк, ему приходилось «драться» — от него «требовали не сообщать» о подозрениях).

«Впервые сотрудник прокуратуры столь высокого уровня, заслуживший доверие заниматься столь громкими и тяжелыми уголовными делами, прямо обвинил своего руководителя в совершении преступления — НАБУ просто обязано открыть уголовное производство по заявлению в СМИ», — считает адвокат, управляющий партнер «Prove Group» Юрий Захарченко. А бывший замглавы ГПУ Николай Голомша и вовсе затруднился припомнить подобные прецеденты. «Чтобы прокурорами фабриковались документы, особенно на уровне ГПУ — такого не было никогда. Генпрокуратура ведь всегда была образцом соблюдения законов, к тому же, генпрокурор и так осуществлял процессуальное руководство, дело ему подконтрольно — я не понимаю содержание такого решения, — сказал Голомша «Вестям». — Фальсификация обстоятельств для изменения подследственности — такое вижу впервые».

Как Матиос подставил Луценко

Любопытно, что «дело Клименко» было передано именно Военной прокуратуре. Собеседники «Вестей» в адвокатских и прокурорских кругах в один голос называют смену подследственности незаконной, поскольку дела такого рода должны расследовать либо прокурорские «важняки», либо следователи НАБУ. Тут важно, что передача дела состоялась в мае 2016-го, когда новосозданный орган, НАБУ, уже вступал в полномочия (и передача дел ему была возможна). «Но одни эпизоды этого дела регистрировались до создания НАБУ, другие — после этого. И почему-то вопрос подследственности — очень тонкий, требующий фундаментальных теоретических знаний, был решен в пользу Военной прокуратуры, что невозможно по закону», — заключил адвокат Александр Дульский, чье адвокатское объединение «Войченко и Дульский» защищает десяток бывших сотрудников Налоговой, проходящих по т.н. «вертолетному делу» (подозреваемых пытаются привязать к «делу Клименко»).

В интервью «Вестям» бывший замглавы военного прокурора Центрального региона Украины Анатолий Маркевич трактует интерес главы Военной прокуратуры так: «у Анатолия Матиоса были «пиарные» цели. «Официальная «отмазка» — это поручил расследовать генпрокурор. В прошлом (2016 — Авт.) году военная прокуратура расследовала 52% «не военных» дел... Если смотреть на Уголовный кодекс сквозь пальцы, в нем есть статья, допускающая исключительные обстоятельства для расследования таких дел. Но в этом случае Луценко и Матиос преследуют пиарные цели».

Вскрылись и некоторые иные обстоятельства передачи подследственности от Луценко Матиосу, не известные широкой публике. По словам Александра Дульского, речь о личном письме главы Военной прокуратуры в адрес шефа прокуратуры, в котором тот... прямо попросил изменить подследственность. «Это не был документ в порядке УПК, не постановление. В тексте — просьба передать ему дело, буквально «решить спор в пользу его организации», Военной прокуратуры. А в дополнение к этому письму он приложил проект постановления, что само по себе юридический нонсенс, ибо письмо частное, — пояснил адвокат «Вестям». — Юрий Витальевич это постановление подписал, вероятно, поступив «на доверии» — но в итоге Матиос его попросту подставил». Впрочем, могут быть и скрытые мотивы Юрия Луценко: Юрий Захарченко обращает внимание на «недосказанность» в словах Горбатюка. «Не исключено, что Луценко кого-то мог пытаться прикрыть — судя по всему, такие люди существуют, и у Горбатюка на тот момент были весомые основания для их уголовного преследования, но ему не дали этого сделать», — заключил адвокат.

Почему разваливается дело

Важно, что именно Горбатюк изначально воспринимал дело против экс-руководства Налоговой, как свой «счастливый билет». По данным «Вестей», прокурор вовсе не преувеличивает, когда говорит о результатах в виде предъявленных подозрений. Адвокаты, знакомые с ходом следствия, описывают применяемую им модель как «классическую» — от меньшего чиновника к большему. В 2015-2016 гг. инспекторов Налоговой инспекции вызывали в прокуратуру и опрашивали на предмет дачи показаний против их руководства.

«Начальник инспекции не знает, зачем ему дают команду, и будет ли кто-то из начальства «завладевать средствами» госбюджета — и после дачи показаний на руководство чиновникам, которые выполняли приказы несознательно, могли инкриминировать служебную халатность. Так есть большая вероятность, что человек признается, даст показания против руководства, ведь халатность — преступление не тяжелое, даже с работы не уволят. Заплатит 1700 грн. штрафа — и идет дальше трудиться, — пояснил «Вестям» Дульский. — А Военная прокуратура выбрала другую позицию, заявив с ходу, что инспекторы Управления проверок физлиц-предпринимателей — это члены преступной организации Януковича, начали свозить их на вертолетах в Киев. Теперь привлечь к уголовной ответственности хоть кого-нибудь будет невозможно — у ряда наших подзащитных уже даже отменены аресты их банковских счетов».

Наибольшим процессуальным просчетом прокуратуры юрист называет как раз неподследственность дела Военной прокуратуре: в ст.87 Процессуального кодекса говорится о нарушении прав человека вследствие неподследственности, что является императивной нормой права. «Вместе с тем, подобное нарушение — явление у правоохранителей обычное, и причиной тому, чаще всего, получение неправомерного интереса: «благодарности» за инициативу, самоотдачу и готовность к сотрудничеству, — отмечает Юрий Захарченко. — Именно поэтому в стране полно борцов с экономической преступностью — это спецы по «закошмариванию» бизнеса, готовые по первому зову расследовать дела, связанные с хоздеятельностью предпринимателей».

Впрочем, у передачи дела Военной прокуратуре (и вероятной фальсификации, о которой заявляет Сергей Горбатюк) есть куда более далеко идущие последствия. Дело в том, что его заявление в СМИ открывает путь для проверок, которые могут быть инициированы в любой момент — а тем более, после президентских выборов. «Властная команда сменится, и новые прокуроры постараются зачистить себе «кордоны», чтоб расставить своих людей на должности — тут и пригодится такое нарушение, чтоб было, что предъявить своим предшественникам, — считает Александр Дульский. — Всего делов — допросить пару-тройку прокуроров, входивших в коллегию, о том, было ли «дело Клименко» на повестке. Кто-то скажет: «не помню, чтоб звучал этот вопрос» — вот и состав уголовного правонарушения!».

«Вести»