Неравный процесс

Истца нельзя лишить правовой помощи из-за занятости адвоката в другом деле

Если адвокат не смог явиться в заседание, суд не должен лишать истца возможности воспользоваться правовой помощью. В данном деле в Страсбурге напомнили, что конвенционные гарантии для уголовного процесса в определенной мере применимы и к гражданскому судопроизводству.

Формальная неявка

В 2003 году Александр Бартая был уволен из типографии. Как он посчитал — незаконно, поэтому подал в суд на своего работодателя.

Районный суд назначил дату слушания, но за неделю адвокат истца уведомил, что не сможет присутствовать в заседании, поскольку на то же время назначено слушание в Верховном суде Грузии. Однако суд никак не отреагировал на просьбу о переносе слушаний.

В назначенный день А.Бартая пришел в суд сам и объяснил, что не сможет аргументировать свое дело в отсутствие представителя. Адвокат противоположной стороны возразил против этого и попросил вынести решение по делу. Судья предупредил истца: если он откажется участвовать в слушаниях, решение будет вынесено заочно.

Поскольку А.Бартая отказался самостоятельно участвовать в процессе, судья постановил, что это приравнивается к неявке в суд в понимании ст.232 Гражданского процессуального кодекса. На этом основании иск был отклонен без его рассмотрения.

Адвокат обжаловал такое решение, утверждая, что его участие в рассмотрении другого дела было «веской причиной» отсутствия. Однако тот же судья подтвердил свое решение, сославшись на то, что нормы ГПК не содержат требования о присутствии адвоката стороны в данной категории дел.

Тбилисский областной суд встал на сторону истца, посчитав, что тот не были надлежащим образом предупрежден о последствиях неявки. В частности, что при отказе от участия в слушаниях решение будет не в его пользу.

Но теперь уже вторая сторона была против отмены заочного решения, подав жалобу в ВС Грузии. В кассационной инстанции сочли, что судья достаточно проинформировал истца о последствиях отказа, указав, что решение будет принято заочно. Поскольку и истец, и адвокат были надлежащим образом уведомлены о дате слушания, суд мог принять такое решение в виду их отсутствия. А отказ от участия в слушаниях, констатировал ВС Грузии, приравнивается к неявке с точки зрения правовых последствий.

Заочные гарантии

В решении от 26.07.2018 по делу «Bartaia v. Georgia» Европейский суд по правам человека отметил, что вопросы личного присутствия, формы разбирательства — устного или письменного, а также юридического представительства взаимосвязаны. Поэтому должны анализироваться в более широком контексте гарантии «справедливого судебного разбирательства», предусмотренной ст.6 Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод. В частности, участнику гражданского судопроизводства должна быть предоставлена разумная возможность представить свое дело в условиях, которые не приводят к «существенному неудобству» по отношению к его противнику.

Право на справедливое судебное разбирательство включает, среди прочего, право сторон высказывать замечания, которые они считают такими, что имеют отношение к делу. Причем это должно быть не иллюзорное, а практичное и эффективное право. Таковым оно может считаться только в том случае, если суд фактически «слышит» сторону, то есть ее утверждения надлежащим образом анализируются.

В этой связи ЕСПЧ отмечает, что государства могут организовывать свои правовые системы таким образом, чтобы облегчить оперативное и эффективное судебное разбирательство, включая возможность выносить заочные решения. Однако недопустимо делать это за счет других процессуальных гарантий (см. решения по делам «Aždajić v. Slovenia», «Gankin and Others v. Russia»). И ответственность национальных властей заключается в том, чтобы обеспечить стандарты, установленные §1 ст.6 конвенции, в частности, равенство сторон.

С одной стороны, государства имеют большую свободу действий в регулировании рассмотрения споров, касающихся гражданских прав и обязанностей, по сравнению с уголовным производством. Тем не менее, некоторые принципы, касающиеся понятия «справедливого слушания» в гражданских делах, вытекают из прецедентного права Суда (см. решение от 4.03.2014 по делу «Dilipak and Karakaya v. Turkey», а также от 29.11.2016 по делу «Carmel Saliba v. Malta»).

Так, в своих недавних решениях Суд постановил, что в ходе разбирательств по гражданским спорам он будет проверять:

• были ли власти добросовестны в информировании заявителей о слушаниях и можно ли считать, что они отказались от своего права выступать в суде;

• предоставило ли внутреннее законодательство надлежащие средства для обеспечения нового состязательного слушания, как только сторона узнала о вынесенном решении.

Веская причина

Конвенция не предусматривает обязательного права на юридическое представительство в гражданском судопроизводстве. Тем не менее, когда сторона просит перенести слушания на основании отсутствия адвоката, утверждая, что это является препятствием для защиты, ожидается, что национальный суд рассмотрит просьбу и отреагирует на нее. Вопрос о том, необходима ли помощь адвоката для справедливости судебного разбирательства, определяется на основе конкретных фактов, таких как важность того, что поставлено на карту для истца, сложность соответствующего закона, а также способность заявителя эффективно представлять себя.

ГПК прямо признает право истца представить свое дело с помощью адвоката. В данном случае районный суд не рассматривал причину для отсрочки как злоупотребление процессуальными правами. Это была первая просьба, поданная как заявителем, так и его адвокатом. В то же время противоположная сторона была представлена адвокатом.

В этом контексте Суд затрудняется согласиться с доводами правительства о том, что участие адвоката в слушании в ВС не было веской причиной для отсрочки. Такой чрезмерно формальный и негибкий подход противоречит принципу должной осмотрительности, который должны применяться национальными судами для обеспечения подлинного и эффективного осуществления прав, гарантированных ст.6 конвенции.

В свете изложенного, ЕСПЧ пришел к выводу, что право заявителя на эффективное участие в разбирательстве и право на равенство в средствах защиты своих интересов было ограничено, что несовместимо с принципами §1 ст.6 конвенции. Соответственно, в качестве компенсации этого нарушения А.Бартая должно быть уплачено 1500 евро компенсации морального вреда и 1000 евро судебных издержек.