«В систематическом разбазаривании и излишествах повинны руководители Совета министров и ЦК КП(б) Белоруссии»
В 1945 году завершилось разбирательство по делу о раздаче минским чиновникам товаров, предназначенных для пострада¬вшего населения. Однако, как выяснил обозреватель «Власти» Евгений ЖИРНОВ, белорусское руководство и после этого продолжало обустраивать свой личный быт за казенный счет.
«Проверкой установлены серьезные злоупотребления»
«Материальный уровень рабочих очень низкий, — писал в 1947 году о своих подчиненных министр совхозов Белорусской ССР И.Крупеня. — Многие рабочие... живут в землянках, испытывают недостаток питания. В ряде сов¬хозов положение с одеждой и обувью настолько тяжелое, что отдельные рабочие избегают встреч с посторонними людьми...Землянки пришли в ветхость, в отдельных случаях грозят обвалом, заливаются водой, и это приводит к серьезным заболеваниям рабочих». (Здесь и далее лексические и стилистиче¬ские и особенности орфографии цитируемых источников сохранены. — Прим. ред.)
В 1947 году похожие трудности переживала вся страна. Однако прославленный партизан¬ский край находился на особом положении. Начиная с 1944 года газеты не переставали писать о широкомасштабной помощи, которую все советские республики оказывали Белоруссии, наиболее пострадавшей от гитлеровских оккупантов. Документы свидетельствуют о том, что запросы республики в ЦК и правительство считались наиболее важными после потребностей действующей армии.
Гораздо меньше писалось и говорилось о помощи Международного Красного Креста и американских благотворительных организаций. Их представители были потрясены увиденным в Минске и других городах и селах республики и организовали срочную доставку в Белоруссию эшелонов с обувью, одеждой и другими вещами, необходимыми обездоленным людям.
«В Белорусское общество «Красный Крест и Красный Полу¬месяц», — докладывал в 1944 го¬ду представитель ЦК ВКП(б) в Минске Филимонов секретарю ЦК ВКП(б) Георгию Маленкову, — за последнее время поступает большое количество промышленных товаров, вещей-подарков из за¬границы. Эти товары должны несколько смягчить трудности снабжения разоренного прошедшей немецкой оккупацией населения Белорусской ССР, ощущающего сейчас большую нужду в одежде... На центральную базу «Красный Крест» в город Минск вещи-подарки стали поступать с 3 октября, в плотно упакованных тюках. Всего вещей в таком виде поступило в количестве 20 вагонов общим весом 250 т. Сейчас в пути находится еще 30 вагонов».
Вот только из полученных вещей самые нуждающиеся жители Белоруссии не получили практически ничего.
«Мы, — докладывал Филимонов, — проверили порядок распределения в республиканском обществе «Красный Крест» поступающих к нему товаров и как эти товары доходят до особо нуждающегося населения. Проверкой установлены серьезные злоупотребления... На месте с самого начала к учету и хранению поступающих вещей подошли безответственно. Собрали из разных учреждений 11 человек второстепенных работников, в том числе 8 продавцов горпищеторга, назвали всех правительственной комиссией и возглавлять ее поручили начальнику спецотдела Наркомфина — члену ВЛКСМ т.Бондаренко.
В составе этой комиссии не было ни одного члена партии. Работой правительственной комиссии никто не интересовался, в помощь ей рабочих не выделили, и роль комиссии в связи с этим вместо контроля за учетом вещей и правильным их распределением свелась к работе по распаковке вещей, которые зав. складом без составления каждый раз акта приема забирал из-под рук комиссии к себе на склад. На месте с учетом и распределением вещей настолько затянули, что спустя месяц после прибытия вещей, по состоянию на 5 ноября с.г., оставалось еще не распакованными 8 вагонов вещей. Все это серьезно затормозило отправку вещей по областям и районам для раздачи особо нуждающемуся населению».
«Ходили по заваленным, скомканным вещам»
Как выяснилось в ходе проверки, задержку с отправкой вещей населению ответственные работники разного уровня тут же обратили себе во благо: «Вместо принятия мер по улучшению дела на месте незаконно стали раздавать вещи прямо с центральной базы отдельным лицам без определения их степени нуждаемости, из чувства благотворительности. Подобная практика приняла настолько широкие размеры, что на центральной базе «Красный Крест» незаконно был организован специальный склад, куда отбирались наиболее ценные вещи для раздачи их по запискам и устным указаниям. Записки писали по своему почину почти все руководящие работники республики (в количестве 11 человек), распоряжались вещами и второстепенные работники. Так, например, давал указание об отпуске вещей с базы «Красный Крест» ин¬структор военного отдела ЦК КП(б)Б т.Ахрамович, пом. заместителя председателя Совнаркома БССР т.Невядомский, начальник Глававтотехснаба и многие другие. Некоторые из них, не считаясь ни с чем, выписывали вещи и для себя лично. Так, в ходе проверки нами было задержано исполнением письмо управделами Президиума Верховного совета БССР т.Стронгина следующего содержания: «Прошу отпустить из базы Красного Креста для меня и помощника председателя Президиума Верховного совета БССР т.Вольфсона...» — далее идет перечисле¬ние 60 вещей, среди них 6 паль¬то, костюмы, обувь, головные уборы, пижамы и прочее».
Оказалось, что количество выдаваемых вещей никто не учитывает и не контролирует. А потому руководящие товарищи, позабыв о голом и босом народе, занялись, как тогда говорилось, усиленным самоснабжением и снабжением друзей и близких: «Выдача вещей председателем Красного Креста т.Водневым была целиком передоверена своему заместителю т.Новодворец, который, пользуясь бесконтрольностью, отпускал вещи по своему личному усмотрению, без всякой проверки нуждаемости и не только в угоду, но и по знакомству. В результате всего этого многие члены партии — руководящие работники вели себя неподобающе, не в интересах дела партии, старались вещи получить в первую очередь для себя и в нескольких местах.
Так, например, зав. минским гороно т.Новодворец получил по указанию своего родственника — зам. председателя Красного Креста т.Новодворца — 6 вещей на центральной базе «Красный Крест», получил вещи для себя в Наркомпросе, а затем и в горсовете. Всего им было таким образом получено 25 вещей, в том числе 3 мужских пальто. Получил для себя в разных местах 35 ве¬щей помощник зам. председателя Совнаркома БССР т.Невядомский. В двух местах получил 31 вещь, 3 м сукна и 5 м тканей председатель минского горисполкома т.Бударин, а за¬веду¬ющий минским горздравотделом т.Шуба получил в разных местах 50 вещей. Особенно недопустимо вел себя председатель сталинского райисполкома т.Левин. В течение октября с.г. он три раза получал вещи на цент¬ральной базе «Красный Крест», четвертый раз получил вещи в своем райисполкоме, и после этого там же получила вещи еще и жена его. Всего им было получено 87 вещей и, кроме того, 13,5 м сукна и 12 м тканей. Среди полученных вещей было 3 костюма, 5 платьев, 9 различных пальто и другое. Эти факты противозаконного и чрезмерного получения вещей не единичны. Всего таким образом в течение октября с.г. с центральной базы Красного Креста было роздано 3134 вещи».
Круг получателей руководителями среднего звена не ограничивался. Филимонов обнаружил, что одной из самых активных посетительниц склада Красного Креста оказалась жена председателя Президиума Верховного совета Белорусской ССР Никифора Наталевича.
Однако самое печальное за¬ключалось в том, что привилегированные получатели зарубежных товаров, выбирая для себя лучшие вещи, портили все остальные: «Незаконная выдача вещей на центральной базе серьезно затормозила работу базы по учету и подбору вещей для отправки в районы, и кроме того, получатели по запискам вещей при примерке их подняли базу вверх дном и в момент нашей проверки ходили по заваленным сплошь на метр, скомканным вещам».
«Получил с центральной базы 152 разные вещи»
При этом, как докладывал в Москву Филимонов, люди, действительно нуждавшиеся в самом необходимом, практически ничего не получали: «При проверке нами было обнаружено в ЦК «Красный Крест» 413 заявлений, из которых 210 не были даже зарегистрированы и в беспорядке лежали на окне у техниче¬ского секретаря «Красный Крест». Никто этих заявлений не рассматривал, и о них председателю «Красный Крест» т.Водневу ничего известно не было. Между тем многие из этих заявлений поступили из Совнаркома БССР с указанием о немедленном рассмотрении и представлении проектов постановлений Совнаркома об оказании помощи семьям бывших партизан, инвалидам Отечественной войны, детям-сиротам. Нами было взято выборочно одно из нерассмотренных заявлений на проверку. Это заявление Ю.Сеньковой, которая обратилась к товарищу Л.Берия с просьбой об оказании ей помощи. Заявление ее 28 сентября с.г. через НКВД БССР было переадресовано в Совнарком БССР и оттуда поступило в Красный Крест с предложением зам. председателя Совнаркома БССР т.Киселева об оказании помощи. На это руководством «Красный Крест» внимание обращено не было, и заявление пролежало 20 дней без движения до момента нашего вмешательства.
При посещении нами т.Сеньковой и в разговоре с ее соседями было установлено, что у т.Сеньковой погибли два сына-партизана, немцы убили ее мужа и разграбили квартиру. Сейчас она осталась с тремя маленькими детьми и взрослой дочерью, тоже бывшей партизанкой. Все они полураздеты. За помощью она несколько раз обращалась в Красный Крест, ходила ко многим руководителям. Была у заместителей председателя Сов¬наркома БССР тт.Киселева и Шаврова, все ей обещали помочь, но никто у нее не был, и никакой помощи она не дождалась (сейчас т.Сеньковой помощь оказана)».
А в городах и районах Белоруссии, куда с центрального склада все-таки доставляли какие-то вещи, наблюдалась картина, совершенно аналогичная минской: «Не интересуясь поступающими заявлениями, ЦК общества «Красный Крест» никакого интереса не проявлял и к работе своих областных и районных организаций. Работники республиканского общества «Красный Крест» не только не выезжали на места, но даже не инструктировали своих областных и ра¬йонных руководителей о порядке распределения вещей-подарков. Полученная по этому во¬просу от ЦК союза обществ «Красный Крест и Красный Полумесяц СССР» инструкция не была даже разослана на места. При проверке раздачи вещей-подарков в ряде районов и центральных учреждений республики нами были также установлены серьезные недостатки и злоупотребления, но до республиканского общества «Красный Крест» они не доходили, и все это проходило безнаказанно».
В Москве собрались было наказать зарвавшихся белорусских чиновников, но в Минске, опережая события, приняли ряд мер, вполне удовлетворивших руководителей партии и правительства. Так, по постановлению Сов¬наркома БССР в области без промедления отправили 115 тыс. предметов одежды и обуви со строгим указанием оставить в областных городах 5% из них, в районных центрах — 10%, а 85% доставить в села и колхозы.
А затем, естественно, наказали виновных, которыми оказались руководители и работники склада Красного Креста, а вместе с ними председатель правительственной комиссии — не имевший никакого реального влия¬ния на распределение помощи комсомолец Бондаренко. А из всех получателей вещей наказание за использование служебного положения получил лишь председатель райисполкома Левин, которому объявили строгий выговор и сняли с работы.
Легким испугом отделался и Н.Наталевич. Его, правда, вы¬звали в Москву к заместителю председателя комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) Матвею Шкирятову, который докладывал о проведенной беседе Г.Маленкову: «В своей записке т.Филимонов писал, что в ходе проверки им было установлено, что т.Наталевич (председатель Прези¬диума Верховного совета БССР) также получил с центральной базы 152 разные вещи и 148 м ткани и что его жена несколько раз приезжала на базу для обмена взятых вещей на лучшие, при этом устраивала там скандалы. По этому вопросу я говорил с т.Наталевичем, и он дал свои объяснения. Факт получения указанного количества вещей и ткани он признает, но объясняет это очень плохим материальным положением его большой семьи, состоящей из 12 человек, после того как его в 1943 году обворовали. Относительно того, что жена его устраивала скандалы на базе, отрицает, заявляя, что это неправда. Признает, что, несмотря на материальные затруднения, он допустил большую ошибку, обращаясь за помощью на базу Красного Креста, и что эта ошибка послужит для него уроком в дальнейшей работе».
В итоге в Москве сочли, что Н.Наталевичу достаточно нравоучительной беседы, а в остальном можно ограничиться мерами, принятыми в Минске. Правда, очень скоро выяснилось, что, пока шли эти разбирательства и беседы, белорусские руководители продолжали масштабное самоснабжение.
«Игнорируются элементарные правила учета»
Пантелеймон Пономаренко, в отличие от Н.Наталевича, был не формальным, а реальным руководителем Белоруссии, возглавляя одновременно правительство и ЦК республики. Соответственно, и масштабы самоснабжения, как выяснила проверка Министерства госконтроля, начавшаяся в июле 1946 года, оказались совершенно иными.
Контролеры прибыли в Минск, чтобы проверить состояние дел в Белглавснабе. Эта организация распределяла получаемые республикой материальные ценности, в том числе трофеи и товары, произведенные в советской оккупационной зоне Германии и отправляемые в СССР по репарациям в качестве компенсации за ущерб, нанесенный во время войны. Кроме того, Белглавснаб отвечал за распределение помощи, поступавшей по линии ЮНРРА (Администрация помощи и восстановления ООН).
Результаты проверки состояния дел на складах Белглавснаба, о которых министр госконтроля Лев Мехлис доложил Иосифу Сталину, оказались удруча¬ющими: материалы и оборудование, которые Белоруссия получала в первоочередном порядке, гнили и приходили в негодность: «Проверкой складского хозяйства и выборочной инвентаризацией товаро-материальных ценностей, хранящихся на центральной базе Белглавснаба в г.Минске, установлено, что начальником Белглавснаба А.Смирновым и руководством центральной базы игнорируются элементарные правила учета и хранения государственного имущества. Во дворе центральной базы под открытым небом хранятся 957 ящиков с деталями и 1914 совершенно неукрытых единиц энергетического, станочного, сельскохозяйственного и другого трофейного оборудования, 10802 кв2 дубовой и буковой фанеры и 293 шт. чертежных досок. Часть этого оборудования, значительное количество фанеры и все чертежные доски уже пришли в полную негодность. К тому же все оборудование, за исключением 642 единиц, даже не оприходовано. Под открытым небом с апреля по август 1946 го¬да хранились также 187 т брезента, поступившего по лини ЮНРРА. Этот брезент в течение 32 дней подвергался воздейст¬вию дождей и был убран в склад только во время ревизии. По двору базы беспорядочно разбросано большое количество кабеля электропровода, радиотелефонной аппаратуры и т.д. В складе №3 радиотелефонная аппаратура хранится навалом, причем значительная часть этой аппаратуры и других материалов ни по складу, ни по бухгалтерии базы не оприходована».
Ситуация в Белглавснабе оказалась до боли похожей на то, что происходило на складах белорусского Красного Креста в 1944 году: «Поступившие на цент¬¬¬ральную базу в январе — июле 1946 года по линии ЮНРРА американские подарки (одежда и обувь) в количестве 8560 тюков не рассортированы и не оприходованы по номенклатуре. Несмотря на это, распределение и отпуск указанных вещей производится не только тюками, но также по весу и поштучно. По¬следнее настолько запутало учет американских подарков, что уста¬новить, соответствуют ли натурные остатки бухгалтерским данным, не представляется возможным. Запущенность учета и наличие большого количества не-оприходованных грузов создали на центральной базе благоприятные условия для расхищения государственного имущества... Финансовое хозяйство Белглавснаба доведено до состояния развала».
«Трофейные предметы систематически разбазаривались»
Понятно, что путаницей в учете пользовалось прежде всего руководство Белглавснаба: «Начальник отдела заготовок Бел¬главснаба Суслов в справке Министерству государственного контроля Союза ССР от 8 августа с.г. пишет: «Прибывающий груз разный (трофейный) нач. главного управления Смирнов брал обязательно образцы, как приносят эти образцы, так и обратно они не поступают на склад, а уходят неизвестно куда. Приносили: часы, пишущие машинки, радиоприемники, отрезы разные, трикотаж...».
Однако главными потребителями этих товаров оказались не начальники Белглавснаба, а советские и партийные работники во главе с первым лицом республики — П.Пономаренко: «Ревизией установлено, что поступавшие на центральную базу Белглавснаба трофейные предметы широкого потребления, музыкальные инструменты и промышленные товары, поставляемые в порядке репараций, систематически разбазаривались. По предварительным данным, в течение 1945 года и 7 месяцев 1946 года из числа указанных материальных ценностей было бесплатно роздано и разослано в виде подарков руководящим республиканским, областным, районным партийным и советским работникам и прочим лицам шерстяных тканей, радиоприемников и других промышленных товаров на сумму 831580 руб., в том числе по постановлениям Совета министров БССР, подписанным П.Пономаренко, и его письменным и устным распоряжениям — на 813437 руб.».
Тканями и приемниками руководители республики не огра¬ничивались. Госконтроль свидетельствовал: «В постановле¬-нии Совета министров БССР от 6 июля 1945 года за №970, подписанном т.Пономаренко, говорилось: «Выделить со складов Белглавснаба при СНК БССР музыкальные инструменты в личное пользование руководящим работникам БССР согласно приложению». К этому постановлению был приложен список 17 лиц «на получение трофейных музыкальных инструментов (пианино) в личное пользование».
Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что получали для себя лично П.Пономаренко и другие секретари белорусского ЦК.
«О посещениях складов цент¬ральной базы женами руководителей Белорусской ССР, — писал Л.Мехлис, — сообщает в справке Министерству государственного контроля Союза ССР от 19 августа с.г. и начальник Белглавснаба А.Смирнов. Он пишет по этому поводу следующее: «При получении первых эшелонов с трофейным имуществом в 1945 году с грузами, как-то: мебель мягкая, жесткая, буфеты, разные столы, а также бы¬вшие в употреблении носильные вещи, я помню, что несколько раз приезжала жена т.Пономаренко с Я.Крайновым и П.Абрасимовым по вопросу отбора домашнего оборудования и носильных вещей, в каком количестве было отобрано, мне на память указать трудно...
По вопросу полученного трикотажа на сумму около 10 тыс. руб. — приезжала жена т.Пономаренко с первым помощником председателя Совета министров БССР т.Абрасимовым. Последний заявил мне, что по поручению т.Пономаренко нужно отобрать трикотажа, и т.Абрасимов с женой т.Пономаренко произвели отбор и получили... По вопросу приезда жен руководящих работников, как-то: СНК БССР и ЦК КП(б)Б, на базе Белглавснаба были случаи, припоминаю, что, согласно постановлению СНК БССР, было выписано 10 или 15 сер¬¬визов (что можно установить), а посуда была сборная, поэтому они и приезжали сами подобрать».
«На этом самолете доставлены из Германии 1600 кг ковров»
Однако и это было сущей мелочью по сравнению с расходами бюджета республики и ЦК на устройство быта белорусского руководства: «В процессе встречных проверок дебиторской задолженности, числящейся, по бухгалтерским данным Белглавснаба, за управлением делами Совета министров БССР и управ¬лением делами ЦК КП(б) Белоруссии, контролерами установлено, что управлением делами ЦК КП(б)Б незаконно закуплено в комиссионных магазинах г.Моск¬вы и Литовской ССР большое количество мебели для личных нужд П.Пономаренко, Н.Киселева и других руководящих партийных работников Белорусской ССР. По предварительным данным, на указанные цели в общей сложности израсходовано 779578 руб. Из этой суммы 126816 руб. израсходовано управ¬лением делами ЦК КП(б)Б на приобретение для дачи П.Пономаренко «Дрозды» 8 хрустальных и фарфоровых сервизов, насчитывающих в общей сложно¬сти 1015 предметов, салонной обстановки из 25 предметов, гостиной красного дерева из 10 пред¬метов, гостиной ясеневого дерева из 10 предметов, буфета, 2 хрустальных люстр и т.д. и 110700 руб. — на покуп¬ку спальни красного дерева из 6 пред¬метов для оборудования комнат руководства республики в санатории «Белоруссия» в г.Сочи».
Но и этим список излишеств не ограничивался. Контролеры установили: «Встречной проверкой минского аэропорта установлено, что для ряда руководящих работников белорусской ССР трофейное имущество в большом количестве доставлялось не¬посредственно из Германии и Польши, для этой цели широко использовались рейсовые самолеты белорусского управления гражданского воздушного флота и самолет типа Си-47 за №927, предназначенный для обслуживания П.Пономаренко и фактически находившийся в бесконтрольном распоряжении его помощника П.Абрасимова. Рейсовыми самолетами белорусского управления ГВФ за 1945 год и январь — июль 1946 года было в общей сложности перевезено из Берлина в Минск 126 пассажиров с личным багажом в 12175 кг. Самолетом №927 в течение 1945 года за 12 самолето-рейсов было доставлено из Польши и Германии в Минск 24 пассажира с 20571 кг грузов, преимущественно ковров и другого бытового трофейного имущества, которое ни на центральную, ни на периферийные базы Белглавснаба не поступило. На этом самолете были дважды доставлены из Германии в Минск П.Абрасимов с 1600 кг ковров и 2000 кг других бытовых вещей, начальник опера¬тивной группы при Совете министров БССР Горелик — с 2000 кг бытовых вещей и 1500 кг других грузов и в марте 1945 года перелетал из Бромберга в Минск заместитель председателя Совета министров БССР Г.Эйдинов — с 500 кг личных вещей. На этом же самолете в конце апреля 1946 го¬да была доставлена в Минск из Германии для Г.Эйдинова автомашина «опель».
К удивлению контролеров, примеры такого самоснабжения множились и множились: «В ходе встречной проверки установлено также, что на бобрском лесозаводе Министерства лесной промышленности БССР, выпускающем пиломатериалы, в апреле — мае 1946 года в порядке индивидуальных заказов изготовлены 2 деревянных дома: двух¬этажный 8-комнатный стоимостью 50200 руб. и одноэтажный 4-комнат¬ный стоимостью около 15000 руб. Двухэтажный дом отгружен на станцию Железнодорожная Горьковской железной дороги для строительства собственной дачи т. П.Пономаренко, а одноэтажный дом — в г.Минск для управляющего делами ЦК КП(б) Белоруссии А.Фадеева. При этом т.Пономаренко уплачено заводу наличными за изготовление дома лишь 18 тыс. руб., а т.Фадеевым — только 5 тыс. руб.».
Л.Мехлис констатировал: «Считаю необходимым доложить, что в систематическом разбазаривании государственного имущества и излишествах повинны руководители Совета министров БССР и ЦК КП(б) Белоруссии».
На фоне того, что простые жители Белоруссии ютились в ветхих обваливающихся землянках, излишества руководства вы¬глядели особенно цинично. Поэтому после проверки, проведенной Госконтролем, в республику отправились новые комиссии, установившие не менее поразительные факты.
«Производили массовую покупку по спекулятивным ценам»
Не успела завершиться проверка Белглавснаба, как в том же 1946 году высокопоставленные партийные хозяйственники и финансисты из Управления делами ЦК ВКП(б) начали ревизию в Управлении делами ЦК КП(б)Б.
Среди прочих выявленных недостатков — от бесконтрольного сбора партийных взносов до отсутствия элементарной бухгалтерской дисциплины в Управлении делами ЦК КП(б)Б — наибольшее впечатление на проверяющих произвели огромный перерасход средств, допуска¬вшийся белорусскими партийными хозяйственниками, и то, на что тратились эти деньги. Особенно эффектно это выглядело на фоне того, что республика продолжала лежать в руинах, ее жители обитали в землянках, зарплата неквалифицированного рабочего в СССР не превышала 400—500 руб. в месяц, а колхозники наличных не видели вовсе.
«При исполнении расходной части партбюджета, — говорилось в отчете о проверке, — допускаются перерасходы на административно-хозяйственные расходы... В 1945 году ЦК КП(б)Б перерасходовал 1602,7 тыс. руб. и в первом полугодии 1946 го¬-да — 323,4 тыс. руб... Особая бесхозяйственность допущена ЦК КП(б) Белоруссии в деле покупки инвентаря и оборудования. На протяжении 1944, 1945 и 1946 годов агенты управления делами (Самуйлова, Фридлянд и др.) производили массовую покупку разного имущества по спекулятивным ценам на рынках и в комиссионных магазинах Москвы и Вильнюса. При этом действия агентов никем не контролировались, и они имели возможность представлять ЦК КП(б) Белоруссии отчеты с любыми ценами на закупаемое имущество. Законными документами эти покупки, как правило, не подтверждены, и поэтому судить, что действительно уплачено, а что пошло в карманы агентов, нет никаких оснований, тем более что иногда дело доходило до прямого разбазаривания средств.
Агент Управления делами ЦК КП(б) Белоруссии Самуйлова, имевшая в своем распоряжении от ЦК КП(б) Белоруссии более чем полумиллионный аванс наличными, выдала в Москве некоей Ф.Хейфец аванс в сумме 5 тыс. руб. на покупку у нее кабинетной мебели для ЦК КП(б) Белоруссии. Ф.Хейфец не продала Самуйловой никакой мебели и не возвратила полученный задаток. Эта сумма списана в расход ЦК КП(б) Белоруссии. Практиковались и такие случаи, что вещи покупались у спекулянтов, а счета для придания законной видимости оформлялись в комиссионных магазинах, хотя известно, что эти магазины кишат спекулянтами и подставными лицами.
В то время как райкомы и горкомы партии, а также отделы ЦК КП(б) Белоруссии оборудованы крайне бедно, ЦК КП(б) Белоруссии израсходовал на покупку дорогостоящей стильной мебели, сервизов и хрусталя 892 тыс. руб., что составляет 44,6% стоимости всего инвентаря, имеющегося в ЦК КП(б) Белоруссии. Значительная часть купленного имущества на частном рынке и в комиссионных магазинах находится на квартирах секретарей ЦК КП(б) Белоруссии: т.Пономаренко — 131 тыс. руб., т.Киселе¬ва — 265 тыс. руб. (в момент обследования т.Киселев предложил убрать из своей квартиры имущество на 233 тыс. руб.), т.Малина — 97 тыс. руб., т.Авхимовича — 13 тыс. руб. и т.Горбунова — 9,7 тыс. руб.».
При этом, как выяснила проверка, суммы, сопоставимые с потраченными на мебель и предметы интерьера, исчезли без всякого следа: «В ЦК КП(б)Б не соблюдается установленный законом порядок в выдаче авансов под отчет. Вследствие этого большие суммы из партбюджета выдаются часто без всякой необходимости и без представления отчетов по ранее взятым авансам. Авансы наличными иногда выдавались в размере по несколько сот тысяч рублей (Самуйловой — 662 тыс. руб.). Это привело к тому, что на 1 июля с.г. образовалась задолженность за 990 подотчетными лицами в размере 454,6 тыс. руб., причем в большинстве это уже безнадежная задолженность. Главный бухгалтер т.Кравцов так это и расценил и, никого не спрашивая, начал списывать эту задолженность».
Но и этим список выявленных нарушений не исчерпывался: «Неправильно используется в ЦК КП(б) Белоруссии легковой автотранспорт. Из 38 исправных автомашин 34 закреплено за секретарями и зав. отделами и только 4 машины общего пользования. Секретари ЦК КП(б) Белоруссии тт.Малин, Авхимович, Горбунов имеют по 3 машины. Такое же положение и в обкомах КП(б)Б, где секретари имеют по 2 — 3 машины (Полоцкий, Брест¬ский обкомы)».
Обкомы и райкомы Компартии Белоруссии равнялись на свой ЦК и в деле нецелевого использования средств: «Республиканская ревкомиссия КП(б) Белоруссии,— говорилось в отчете,— проводит ревизии нерегулярно, качество ревизий низкое, ревизионная комиссия в своих актах обходила факты разбазаривания средств и бесхозяйственности в ЦК КП(б) Белоруссии. В результате недостаточного контроля в ряде парторганизаций имеют место растраты партийных средств. В первом полугодии 1946 г. допущены растраты в 9 райкомах и горкомах партии на 79 тыс. руб., из которых 68 тыс. руб. не возмещены в партийную кассу».
Причем нарушения эти, как установили проверяющие, происходили с ведома и едва ли не с благословения руководства: «Многие из указанных фактов бесхозяйственности делались с ведома и разрешения управляющего делами ЦК КП(б) Белоруссии т.Фадеева и главного бухгалтера т.Кравцова. Тов.Фадеев, кроме того, допускает излишества и для себя: имеет персональную дачу, две автомашины, хотя другие зав. отделами ЦК КП(б)Б этого не имеют».
По итогам проверки управляющий делами ЦК ВКП(б) Дмитрий Крупин предложил снять с работы А.Фадеева и Кравцова. А председателя ревизионной комиссии ЦК КП(б)Б вызвать с отчетом в Москву, на Старую площадь. При этом ни о каких санк¬циях в отношении секретарей белорусского ЦК речь даже не шла. А вопрос о жилье руководителей республики упоминался в отчете вскользь, и внимание на нем особо не акцентировалось: «На восстановление зданий и жилищное строительство по партийному и республикан¬скому бюджетам за 1945—1946 г¬ды ассигновано 11,4 млн руб., израсходовано из них 6956,1 тыс. руб. Строительство проводилось беспланово и бесконтрольно. Утвержденных титульных списков, смет, а также актов приемки законченных объектов строительства в ЦК и обкомах КП(б) Белоруссии нет. В результате этого имели место также затраты, как расход 558,3 тыс. руб. на освоение площадки для дома т.Пономаренко, 97 тыс. руб. на постройку второго коттеджа для первого секретаря Полоцкого обкома т.Клещева. На 6 дач для руководящих работников ЦК КП(б) Белоруссии затрачено более 1200 тыс. руб.».
Однако месяц спустя жилищный вопрос белорусского руководства стал предметом особого расследования.
«Дачи по площади действительно большие»
В октябре 1946 года в редакцию главной газеты страны, «Правды», пришло анонимное письмо из Белоруссии о злоупо¬треблениях в жилищном вопросе со стороны первого секретаря ЦК КП(б)Б П.Пономаренко и командования Белорусского военного округа: «Отечественная война закончилась. Народ советской страны по-ударному работает над восстановлением разрушенных немцами городов, сел, заводов и колхозов. Но есть и такие, которые стремятся улучшить только свое личное положение, а не коллектива. Именно: Пономаренко в Минске строит себе квартиры и дачи на усадьбе в 20 га с большим садом, на перевозку которого из Логойска в Минск работало 50 автомашин 30 дней; генерал Хрюкин в Бобруйске построил себе виллу на усадьбе 8 га и сад; генералы Рожков, Слуянов, Родин и другие тоже построили особняки. В Минске генералам Трофименко, Бабийчуку, Иванову строят двухэтажные особняки и за городом дачи, расходуется основная рабочая сила, и материалы, и миллионы рублей государственных средств, в то время когда большая масса офицеров и служащих не имеют вовсе квартир».
Как оказалось при проверке, наученный опытом предыдущих ревизий П.Пономаренко к тому времени уже отказался от планов строительства особняка в Минске и дачи под Москвой.
«При проверке этого вопроса выяснилось, что в начале 1945 г. Управление делами ЦК КП(б) Белоруссии предполагало начать строительство жилого дома в г.Минске для секретарей ЦК КП(б)Б. Был подобран большой участок по Подгорному переулку, где имеется сохранившаяся коробка трехэтажного дома. Затем, по заявлению управляющего делами ЦК КП(б)Б т.Фадеева, на этом участке намечали построить служебное здание для устройства приемов Председателем Совета Министров БССР. Окончательного решения, что строить, принято не было, но на участ¬ке, который занимает целый квартал, были произведены подготовительные работы: расчищены завалы и фундаменты разрушенных зданий, проведено благоустройство участка, посажены деревья и кустарники, и в нескольких местах начато строительство кирпичной ограды. На все эти работы затрачено 588 тыс. руб.
В марте 1946 г. строительные работы были прекращены, а земельный участок передан под строительство Дома ученых. В настоящее время на этом участке никаких работ не производится.
В начале 1946 г. для т.Пономаренко начали строить собственную дачу под Москвой на ст.Кучино Московско-Курской ж.д. На дачный участок из Белоруссии был завезен сруб и стройматериалы, из Минска были командированы 18 рабочих и руководитель строительства, прораб Управления делами ЦК КП(б)Б т.Горячко. 5 июля 1946 г. постпред Белорусской ССР при Совете министров СССР т.Абрасимов, согласно указанию т.Пономаренко, дал распоряжение, чтобы т.Биюл, ведающий строительством дома постпредства в Москве, принял от прораба т.Горячко строительство дачи в Кучино как переданное постпредству...
Следует отметить, что распоряжение Совета министров БССР, разрешающее постпредству строительство дачи, было издано только 23 сентября 1946 г. На основании этого распоряжения постпредству было отпущено на строительство дачи 100 тыс. руб.».
А вот командующий округом генерал-полковник Сергей Трофименко и его главный политработник, член военного совета округа генерал-майор Александр Бабийчук, проверкой жилищных дел оказались застигнутыми врасплох. Ведь для командующего, члена военного совета и начальника штаба округа строили двух¬этажные особняки в Минске жилой площадью 318 м2, а кроме того, дачи для С.Трофименко жилой площадью 550 м2, а для А.Бабийчука — 335 м2. Для сравнения: восьмиквартирный жилой дом для старших офицеров управ¬ления БелВО имел жилую площадь 321 м2. Так что военачальники были вынуждены оправдываться и срочно предлагать меры для ликвидации излишеств.
«По вашему приказанию, — писал в декабре 1946 года А.Бабийчук заместителю министра Вооруженных сил генералу армии Николаю Булганину, — докладываю:
1. Для генералов управления округа в Минске строятся 15 рубленых одноэтажных с мансардами домов по 5 комнат каждый, три из коих расположены внизу и две летнего типа размещены наверху. Жилая площадь каждого дома 124 м2. Дома строятся по типовому проекту. Около каждого дома предусмотрено строительство сарая с гаражом на одну машину (личную).
Предложение. Строительство домов закончить, использовав для размещения генеральского состава округа. Гаражей не строить.
2. Дачи командующего и члена военного совета строятся из готовых срубов, сделанных зимой 1945—1946 гг. Дачи построены только вчерне, по площади действительно большие.
Предложение. В связи с тем, что на изменение типа постройки нужны незначительные затраты, произвести переделку, сделав нормальные постройки в 4—5 комнат.
3. Дома руководящих работников округа запроектированы и утверждены строительством весной 1946 г. стоимостью по 330 тыс. каждый. Дома большие, для одной семьи такая площадь излишняя. При перестройке в каждом доме можно сделать две квартиры. Запроектирован и гараж около каждого дома.
Предложение. В связи с тем, что округ к 10 января закончит переезд из Бобруйска в Минск, а квартир командующий округом, член военного совета и начальник штаба других не имеют, разрешить до конца 1947 г. жить в этих домах, в 1947 г. построить нормальную жилую площадь — 4—5 комнат на каждого. Существующие дома после освобождения переделать под двухквартирные жилые дома для генеральского состава. Прекратить строительство гаражей около этих домов. Дом для командующего воздушной армией переделать в нормальный двухквартирный дом.
4. У командующего округом, члена военного совета имеется по 4 легковых машины и начальника штаба округа — 3.
Предложение. Военному совету округа подработать вопрос о сокращении нештатных машин. Оставить в пользовании командующего, члена военного совета и начальника штаба округа по две легковых машины, остальные сдать».
Однако самым замечательным оказалось то, что проверка в Минске выявила факты, о которых в анонимном письме в «Правду» ничего не говорилось. Партийные контролеры обнаружили частные дома высокопоставленных белорусских чиновников, построенные на государственные средства.
«Строят для себя за счет министерств»
«Выяснилось, — докладывал в январе 1947 года секретарю ЦК ВКП(б) Алексею Кузнецову зампред Комиссии партийного контроля Матвей Шкирятов, — что министр лесной промышленности БССР т.Пыж, министр промышленности стройматериалов БССР т.Байдаков и министр местной топливной промышленности БССР т.Хотько, не считаясь с острым недостатком жилплощади для населения, строят для себя за счет министерств отдельные дома, расходуя на это государственные средства, фондовые материалы и рабочую силу строительных организаций министерств. В то же время планы строительства жилищ для рабочих и служащих не выполняются.
Получив земельные участки, они вместо строительства индивидуальных домов за свой счет начали строить для себя особняки на государственные средства, включив это строительство в титульные списки министерств. Министерством лесной промышленности в данное время заканчивается строительство двух кирпичных домов площадью 119 м2 каждый: один дом для т.Пыжа, а другой для зам. председателя Совета министров БССР т.Лахтанова (ранее работал министром лесной промышленности). На строи¬тельство этих особняков из 700 тыс. руб., ассигнованных на жилищное строительство министерства, за 10 месяцев 1946 г. израсходовано 188 тыс. руб., а на остальное строительство только 151 тыс. руб.
Министр промышленности стройматериалов БССР т.Байдаков строит для себя кирпичный дом размером 149,5 м2. На 1 нября 1946 г. на это строительство затрачено 100 тыс. руб., а всего было намечено израсходовать 160 тыс. руб. Министр местной топливной промышленности БССР т.Хотько построил для себя за счет министерства кирпичный дом площадью 120 м2, затратив на это 110 тыс. руб.
Все эти факты строительства руководителями министерств индивидуальных домов при большом недостатке в Минске жилищ вызывают справедливые нарекания со стороны населения».
Казалось бы, по совокупно¬сти многочисленных проверок и выявленных фактов следовало делать, как тогда говорилось, организационные выводы и укреплять руководящие кадры республики, что на обычном языке значило менять ее руководство. Однако в постановлении ЦК ВКП(б) «О работе ЦК КП(б) Белоруссии» основной упор делался на ускорение восстановления разрушенного хозяйства республики, а также подвергались критике «мелкобуржуазные проявления со стороны отдельных руководящих работников республики, вырази¬вшиеся в строительстве собственных домов — часто в ущерб строительству жилых домов для колхозников, проживающих в землянках».
Некоторые из министров и руководителей среднего звена потеряли должности. А вот первый секретарь белорусского ЦК П.Пономаренко в следующем, 1948 году получил повыше¬-ние — стал секретарем ЦК ВКП(б). А в том же году во время пленума ЦК КП(б)Б, на котором рассматривался ход выполнения решений по ликвидации болезненных мелкобуржуазных явлений, разразился скандал. Как оказалось, строительство собственных домов за государственный счет не только не прекратилось, но ширилось и набирало обороты.
Один из участников пленума, Я.Сторожев, писал в ЦК ВКП(б) в марте 1948 года: «Ущерб интересам государства наносит строительство руководящими работниками собственных домов. По имеющимся в ЦК КП(б)Б данным, за последние два года построили дома 168 партийных и советских работников Полесской области, 171 в городе Гомеле, 28 в городе Бобруйске и т.д. Значительная часть этих работников при строительстве домов пользовалась рабочей силой, стройматериалами и транспортом предприятий и госучреждений. Так, 60 руководящих работников Белорусской железной дороги построили себе дома, используя рабочую силу и стройматериалы дороги, а затраты в сумме 250 тыс. руб. списали за счет премиального фонда. В Пуховичском районе Минской области за прошлый год построено всего 700 домов, из них около 300 построили руководящие и другие партийные, советские и земельные работники. В то же время в этом районе до сих пор проживают в землянках 216 семей инвалидов Отечественной войны и партизан».
«Коров просто забирали с колхозных ферм»
Одновременно в ходе того же скандала возникло, если так можно сказать, «коровье дело». Сейчас оно выглядит мелким и малозначительным. Но во второй половине 1940-х в условиях послевоенной разрухи корова была подлинным источником благополучия.
«Большинство руководящих работников, — писал в том же письме в ЦК ВКП(б) Я.Сторо¬-жев, — получили коров бесплатно в 1945 году из числа поступившего трофейного крупного рогатого скота. Тогда было роздано 27 тыс. коров, предназначавшиеся особо нуждавшимся работникам, семьям погибших воинов и партизан. Но в ряде случаев коров раздавали не по признаку нуждаемости, а по занимаемым постам.
Так, например, бывший нарком земледелия БССР, ныне ми¬нистр совхозов т.Крупеня своим распоряжением выдал 82 коровы работникам ЦК КП(б) Белоруссии и наркомата. Зам. председателя Минского облисполкома т.Радюк распорядился выдать 26 племенных коров, предназначенных для колхозных ферм, работникам Минского обкома партии и облисполкома.
Но не все работники получили коров из числа трофейных, имеются факты, когда коров просто забирали с колхозных ферм. Так, например, поступил первый секретарь Борисовского райкома партии Минской области т.Стельмах. Он вынудил правление колхоза «Путь Ленина» отдать ему самую лучшую корову из четырех, имевшихся в колхозе. При выезде из района на новую работу секретарем Пуховичского райкома т.Стельмах корову колхозу не возвратил и увез с собой...
Районные работники, име¬ющие коров, как правило, занимаются в колхозах поборами сена, зернофуража, корнеплодов, прихватывают землю под свои огороды, попирают и подрывают устав сельскохозяйственной артели, попадают в зависимость к руководителям колхозов».
Однако, как писал Я.Сторожев, беда заключалась не только в этом: «Некоторые имеют даже по две коровы и систематически торгуют молоком, маслом на рынках. Из республиканских работников имеют коров: уполномоченный Министерства заготовок СССР по БССР т.Карпов, уполномоченный ВЦСПС по БССР т.Бельский, зам. министра мелиорации Ярославцев, зам. министра лесной промышленности т.Данченко. Бывший зам. министра просвещения БССР Сидоренко систематически занимался скупкой и перепродажей коров...
Часть республиканских и областных работников, получивших коров бесплатно (трофейных), продала их по рыночным ценам... Понятно, что нельзя одинаково относиться к фактам обзаведения коровами районных работников, республиканских и област¬ных, но нельзя не видеть, что размеры, которые приняло хозяйственное обрастание большей части районных работников Белоруссии, вредно сказываются на состоянии всей работы. Надо при этом иметь в виду, что многие колхозы в республике не создали молочно-товарных ферм и более 150 тыс. семей колхозников совсем не имеют коров в личном пользовании».
При проверке партконтролем и эти факты полностью подтвердились. А белорусское руководство распорядилось, чтобы все чиновники сдали своих коров в колхозы. Однако высокопоставленные товарищи своих коров быстро продали, а отдуваться пришлось работникам районного звена.
«Отдельные обкомы и райкомы партии огульно подошли к решению этого вопроса и начали требовать сдачи коров от всех районных, партийных, советских и хозяйственных работников, превращая это в массовую кампанию, часто не считаясь с их нуждаемостью, многосемейностью, болезнью... Например, Руденский райком партии Минской области предложил сдать корову т.Левицкому — заведующему отделом сельского и колхозного строительства райисполкома, который в 1945 г., как партизан, получил трофейную корову. Семья Левицкого состоит из 6 человек, мать и жена Левицкого являются колхозницами. Левицкий отказался сдать корову, мотивируя тем, что, имея большую семью, он нуждается в ней. Однако 25/I 1948 г. бюро Руденского райкома партии своим постановлением обязало Левицкого немедленно сдать корову в колхоз... Тов.В.Титовец — председатель Поставского райисполкома Молодечненской области — в 1947 г. в связи с тем, что имеет 7 человек семьи и сам болен, взял кредит у государства в сумме 6 тыс. руб. и купил корову, которую содержал у себя. После пленума ЦК КП(б)Б ему было предложено сдать имевшуюся у него корову в колхоз».
Собственно, ничего другого быть и не могло. В России во все времена царствовали чиновники. Только порой более важные из них в своих интересах жертвовали благополучием менее значительных. И абсолютно тот же порядок существовал при И.Ста¬лине. А тем, кто мечтает его вернуть, стоит просто как следует присмотреться к тому, что происходит вокруг. Этот порядок никуда и никогда не уходил.
Комментарии
К статье не оставили пока что ни одного комментария. Напишите свой — и будете первым!